Спор фаната Мэрилина Мэнсона и Дмитрия Энтео

Талачев:

Для начала давайте дадим читателям вводные данные: артист Мэрилин Мэнсон приедет в следующем июле с концертом в Москву. На сегодняшний день у артиста не самый хороший опыт концертной деятельности в России. В 2014 году его концерт был отменён. Причём отменён он был из-за сообщения о заложенной перед сценой бомбе. В результате этого звонка фанатов певца эвакуировали с площадки. В итоге артист уехал из страны, так и не выступив. Ответственность за звонок о бомбе, само собой, несуществующей, в итоге никто на себя не взял.

Тем не менее вы, Дмитрий, и ваша организация выступала и продолжает выступать против музыканта, против его творчества и концертной деятельности на территории России. Само собой, возникает вопрос: зачем запрещать концерт артиста, который уже давно не призывает на концертах ни к свержению режимов, ни к религиозной нетерпимости и уж тем более не занимается рекрутингом сатанистов? Вы бы лучше бедных кормили или о животных заботились.

Энтео: Действительно, я и организация "Божья воля" уже пятый год занимаемся борьбой силами гражданского общества с проявлениями культуры, которые оскорбляют религиозные святыни. Может быть, я покажусь старомодным, но в нормальном обществе не должно происходить осквернение священных символов. Недопустимо глумиться над жертвами тоталитарных режимов, над жертвами репрессий. Недопустимо спекулировать на теме сексуального насилия в отношении детей. Это такие прописные истины. 

Да, мы протестовали против выступления Мерилина Мэнсона, подали 5000 заявлений в правоохранительные органы. Был общественный резонанс, была яркая встреча с музыкантами коллектива, когда их окропили cвятой водой. Сразу скажу прямо: звонок о заложенной бомбе я не совершал. Там было расследование, к которому подключилось ФСБ, меня даже допрашивали. Моя невиновность полностью доказана. Я не дурак, я знаю ответственность по УК за подобные преступления. 

Но я не могу исключать, что медиакампания в социальных сетях могла кого-то побудить или вдохновить на подобный поступок. Или сами правоохранительные органы, увидев очаг социальной напряжённости, решили имитировать подобное развитие событий и всё представить так, что вот был некий "звонок". 

Протест действительно был: нам очень сильно не понравилось, что этот артист во время своих выступлений сжигает Библию. В 2007 году, когда он был в Санкт-Петербурге, он разорвал и сжёг Библию, священную для нас, христиан, книгу. Это недопустимо. Это сознательное глумление. Мне очень сложно представить Мэнсона на концерте в Саудовской Аравии сжигающим Коран. 

Талачев: Не знаю ни одного человека, который стал бы сатанистом, побывав на концерте Мэрлина Мэнсона. У нас в России много подростков, и они все буйствуют, не слушают никого, плохо учатся, спят друг с другом, презирают авторитеты — ничего нового. А Мэнсон выступает в жанре "давайте я побунтую, чтобы вам не пришлось". И для подростков он не гуру, не духовный наставник, а артист и вентиль для гнева. А у вашего движения вентиля нет, одни стоп-краны.

Всем ненавистникам Мэнсона я рассказываю о сцене из документального фильма "Боулинг для Колумбины" Майкла Мура, который был посвящён стрельбе в школе Колумбайн в США. Там режиссёр берёт интервью у Мэнсона и задаёт ему вопрос: "Что бы вы сказали тем ребятам, которые открыли стрельбу по одноклассникам?" Мэнсон говорит: "Я бы ни сказал им ни единого слова. Я бы выслушал их, чего никто так и не сделал".

А все эти сожжения Библии, о которых вы говорите, это же провокация. А вы ведётесь как дети, раз за разом. Как только вы перестанете на это реагировать, он переключится на что-нибудь другое — будет, я не знаю, журналы глянцевые жечь или книги Донцовой. Это будет действовать уже на другие нервные центры общества, а вы наконец-то переключитесь на полезные дела. Он же делает это исключительно в расчёте на вашу реакцию и ни разу не промахнулся в итоге. 

Он же очень спокойный, умный и уравновешенный человек. А ваша риторика по поводу того, что нам всем надо уподобиться Саудовской Аравии, — дичь. Почему, по вашему мнению, мы должны заимствовать у религий мира исключительно их агрессивные, первобытные черты? Почему надо "арендовать" страсть к насилию, которую вы подразумеваете? Почему что-нибудь приятное не взять: рай с девственницами у ислама или спокойствие у буддистов? 

Дмитрий: Давайте, я по пунктам отвечу. В тот момент, когда мы перестанем отвечать на глумление над святым, мы перестанем быть людьми. Что-то важное и сокровенное внутри нас и нашего народа умрёт. Равнодушие — это преступление.

Но нельзя молчать, когда твою мать или жену оскорбляют, надо дать пощёчину обидчику. Это добродетель,  это понятие чести, понятие достоинства. Резать головы неверным — такое же безумие, как и разжигать эту ненависть сомнительными провокациями. 

Христиане всегда защищали свои святыни. Всегда были законы против кощунства. Сегодня в некоторых штатах Мэнсон выступить не может — его застрелят, а потом скажут, что он первый напал и был очень похож на бешеную собаку.

Я прекрасно себе представляю творчество Мэрлина Мэнсона, и его протест против правительства я бы мог только поощрить. Я мог бы поощрить протест против мира, который забыл о понятиях "истина" или "справедливость". Но дело в том, что данный период его творчества давно закончился. Он перестал быть андеграундом и стал мейнстримом, погрузившись в мир гламура, трендов, который сегодня на нас транслирует США. Когда Курт Кобейн увидел, что его клетчатые рубашки начали продавать в дорогих бутиках, когда увидел модные коллекции с стиле "грандж" от итальянских модельеров, он пошёл и выстрелил в себя.

Талачев: Бред какой. У Кобейна был неудачный брак, алкоголь, наркотики и депрессия. Он не пошёл в магазин, не увидел там клетчатую рубашку, не пошёл после этого грустный домой и не застрелился. 

Энтео: Можно спорить. Очень грустная история получается: система, против которой он боролся, прожевала и проглотила его. Что-то вроде футболки с Че Геварой за двадцать долларов, которая использует его образ в рекламе.

А Мэрлин Мэнсон пошёл по другому пути. Сегодня жечь Библию — быть мейнстримом. Сегодня защищать права ЛГБТ и сексуальных девиантов — быть мейнстримом. Если бы он жёг сатанинскую библию Ла-Вея, это было бы интересно. 

Я помню, был митинг против меня на Маяковской площади в Москве. 300 человек собралось, я даже туда пошёл, плакаты подержал, пофотографировался, было очень смешно. Никто из этих разъярённых металхэдов, которые обещали меня четвертовать, ничего не сделал. Подходили, просили автограф, фотографировались. 

Мне очень грустно за это поколение, за эту плотву, запутавшуюся в социальных сетях. За их ценности пустые. Это так пошло: самое романтичное, что есть в жизни человека, — юношеский протест — так взять и извратить. Когда они пишут заявления против меня или "Божьей воли" в государственные организации — это так пошло, так жалко. Они должны нас благодарить, что есть такие радикалы, которые пытаются вернуть в их метал-культуру какой-то андеграунд.

Талачев: То есть вы выступаете музыкальной полицией вкуса?

Энтео: Ну что это такое, когда билет стоит пять тысяч, когда афиши, когда реклама на телевидении. Курт Кобейн и Сид Вишес бы этого не одобрили.

Талачев: Они, то есть, с концертами никогда не выступали? Или бесплатно всех пускали?

Давайте лучше о другом. Во-первых, христианский Бог не перестанет существовать от того, что Мэрлин Мэнсон сожжёт Библию на сцене. Христианская вера, насколько я понимаю, не только не зависит от внешних проявлений, но и ещё, следуя Библии, должна регулярно проверяться. Кризис веры в Библии настигал чуть ли не каждого персонажа на тех или иных этапах. Там открытым текстом заявляется, что вера — дело непростое: "Ибо каждый сын, приходящий к Богу, должен быть наказан, испытан, обучен".  

Мэнсон выступает орудием Господа, проверяя вашу веру. Он поёт гадости про церковь, жжёт Библии и по-прочему безобразничает, а настоящий верующий, вроде вас, невзирая вот на этот цирк, не только сохранит свою веру, но и сильнее в ней укрепится, поскольку пройдёт вот такое искушение. То есть вы запрещаете концерты музыкантов, которые, возможно, будут даже полезны православным христианам. Иисус, напомню, концерты не срывал, а доступно объяснял простым людям сложные вещи. Вино мутил, опять же.

А митинги, заявления, отмены — это выступления на уровне такой анекдотической усреднённой мамы, которая входит в комнату к рёбенку, а у него там метал играет и стены обклеены плакатами. Ну и она, значит, говорит: "Хватит слушать эту свою молотиловку" — и давай срывать плакаты со стен.

Протест тут вообще ни при чём: взрослые люди хотят собраться вместе и послушать музыку. И тут появляетесь вы и говорите: "Ваш артист — плохой". Срываете концерт и просите слушать группу "Мираж".

Почему бы им самим не решить, что слушать и на какие концерты ходить. А вам я дарю невероятную возможность не посещать концерты артистов, которые вам не нравятся. 

Энтео: Мне хочется привить этим людям вкус. Тратить деньги на концерты брюхатых стариков-миллионеров, поющих про некрофилию, педофилию и гомосексуализм...

Талачев: Это вы о ком, простите?

Энтео: Я говорю о Мэнсоне, Cannibal Corpse, Cradle of Filth и так далее — всё это есть в их текстах.

Талачев: Нет, ничего из этого в их текстах нет.

Энтео:  Я не вижу разницы с тем, что транслируется по музыкальным каналам, и тем, что поёт Мэнсон. Это всё — попса и не заслуживает доверия. 

Фанаты должны нас благодарить за то, что мы помогаем им разобраться в музыке и учим их вкусу. 

Со мной часто консультируются представители других движений, которые перенимают наш опыт по отмене подобных мероприятий. Открою секрет: за последний год я отговорил запрещать больше мероприятий, чем помог отменить. Бывало, что активисты путают просто антиморальные вещи с попранием ценностей. Куражьтесь, как вам нравится, только Библию не трогайте. Не надо призывать убивать священников и жечь церкви. 

Талачев: Так он и не призывает. Последние три альбома Мэнсона, а это почти десять лет творчества, — бесконечная грусть по ушедшим из его жизни женщинам. Не особо там всё с песенной точки зрения отличается, например, от Вадима Казаченко. 

Энтео: Я о текстах Cannibal Corpse, которые я переводил и у нотариуса заверял. А сколько Мэнсон наговорил ужасных вещей на церковь и священников ради дешёвого хайпа, я даже спорить не хочу.

Талачев: Ну, тем не менее, никто не бросается ничего жечь, убивать и расчленять после концертов. Пусть Мэнсон тогда приезжает и выступает как адвокат дьявола или как наглядное пособие о вреде наркотиков, алкоголя и беспорядочной половой жизни. 

Энтео: Я не против. Только пусть покается сначала, поговорит с нами. Я готов пригласить его домой, выпить с ним виски и поговорить с ним о жизни. И когда он будет со сцены жечь сатанинскую библию Ла-Вея, я буду из зала помогать ему зажигалкой Zippo. Я жду его.

Талачев: Спасибо и на этом.