Жизнь спортсмена коротка. Самый титулованный силач РФ — о профессии атлета

М. КОКЛЯЕВ:  Молодёжи, которая сейчас слушает радио, скажем такое напутственное слово: ребята, спорт спортом, увлечение увлечением, но у вас должна быть какая-то профессия, желательно профессия, в которой после спорта вы будете специалистом. Не просто приходить к преподавателям и ставить зачёт в зачётной книжке за коробку конфет и за бутылку коньяка, а действительно — заочно, на сборах сидя, — изучать предмет и по-настоящему сдавать сессии. Вот вам надо на чемпионат мира ехать через неделю, а у вас сессия — пойди и сдай сессию. Сделай по-настоящему, потому что жизнь спортсмена короткая. И завтра ты сядешь у разбитого корыта и будешь сидеть и думать: а не дурак ли я, мама?

Полную версию программы "4 по 12" слушайте в аудиофайле. 

Э. КАНЕВСКИЙ: У нас в стране есть три силовых вида спорта. Один из них самый что ни на есть официальный — это тяжёлая атлетика. Это олимпийский вид спорта. К сожалению, наши спортсмены в этом году не попали на Олимпиаду в Рио из-за допинг-скандала. Ещё у нас есть два менее распространённых, но известных вида спорта силовых. Первый — это пауэрлифтинг, представителем которого являюсь я в том числе. Я занимаюсь пауэрлифтингом. В частности, есть отдельное движение в этом виде спорта, называется оно становая тяга. Я вот лично в нём выступаю. Это тоже силовой вид спорта, представляет из себя классический вариант — силовое троеборье. Это три упражнения: жим лёжа, становая тяга и приседания со штангой. Ну и третий вид спорта, который менее распространён по определённым причинам, но он тоже считается силовым видом спорта, — это силовой экстрим. И всеми этими видами спорта занимается мой гость, которой наконец-то появился в этой студии. Это Михаил Кокляев — самый титулованный силач в России. Миша, привет!

М. КОКЛЯЕВ: Здравствуйте.

Э.К.: Выполним 4 по 12?

М.К.: Готов.

Э.К.: Поехали!

Итак, человек — скала, человек — мускулы, нечеловеческая сила у меня сегодня в гостях. Начнём, естественно, поэтапно. Михаил, с чего началось ваше увлечение силовыми видами спорта? И как вы добились таких успехов за такой короткий промежуток времени?

М.К.: Промежуток не короткий получился, но относительно моего детства. За три года я стал мастером спорта по тяжёлой атлетике. А причина, как и у любого мальчика, — это занятия спортом для того, чтобы постоять за себя и нравится девушкам. Вот, в принципе, и всё.

Э.К.: А почему не единоборства?

М.К.: Были единоборства. Занимался каратэ, но так как я был всё-таки думающий парень, я понимал, что у нас на тот момент школ каратэ ещё не было, особенно на заводских окраинах. До этого ещё был бокс, но бокс закончился с распадом СССР, потому что в Приднестровье началась война, а у меня тренер поехал туда защищать свой клочок земли. То есть бокс закончился, и зал бокса превратился тогда в новый такой тренд — это видеосалоны. За рубль я смотрел там видео про Джеки Чана, Шварценеггера и Сталлоне.

Э.К.: Наверное, кстати, это повлияло тоже на любовь к мышцам, к силовым видам спорта.

М.К.: Конечно, да. Уже потом, когда я понял, что бокс рядом был, я зашёл в эту секцию бокса, но мне коллектив не понравился, а коллектив — это очень важно, я пересмотрел ещё раз видео "Конан-варвар" и отправился в зал тяжёлой атлетики, думая, что это зал атлетической гимнастики, так называемый бодибилдинг. 

Э.К.: Трапеции до ушей — это хорошо. Но при этом вы пришли заниматься тяжёлой атлетикой в 13 лет. Уже в 16 сдали на мастера спорта. Как так получилось? Это какие-то генетические ваши особенности? Или просто талант?

М.К.: Да я думаю, что это просто советский человек я. Вот я сегодня только выпустил видео, называется оно "Кокляев LIFE6 и девочки войны от Таганрога до Донбасса". У меня хобби такое — блогерство. Я снял про бабушку жены, которую война настигла в возрасте девяти лет. И вот она в девять из Таганрога, куда их выгнали из деревни, на санках летом поехала забрать утварь и оставшиеся кусочки мяса, чтобы привезти в семью. Так вот, девять лет ребёнку. Глядя сейчас на свою дочку, которой семь, — я бы её не отпустил из Таганрога за 20 километров до деревни на санках. Но все мы, остатки, семидесятники, кто родился в семидесятых — начале восьмидесятых, мы всё-таки имеем какой-то такой генетический код советский — стать сильнее в короткое время, в короткие сроки. Поэтому во мне вот эта часть осталась. Родители рабочие, дедушки с бабушками рабочими были, и я понимал, что никто, кроме нас, как говорят в ВДВ, но я понимал тогда уже, что никто, кроме меня, ничего не сделает. Поэтому в короткий срок. Никакой генетики нет у меня абсолютно. У меня есть старший брат и младший, один на пять лет старше, другой — младше. Один весит 90 килограммов, другой — 90, под метр девяносто ростом. Я должен был быть таким, просто спорт меня немножко метаморфозировал. Сейчас я вешу 155 килограммов. Поэтому в короткие сроки — это из-за воспитания. Условий не было. Условия сейчас у молодёжи лучше, чем у нас были. Спортивное питание, секций куча открывается, не смотря на кризис, текучка в залах сумасшедшая — в подвальных ли залах, в залах среднего или премиум-класса. Народ идёт, народ занимается. А у нас тогда этого не было. У нас не отапливался зал долгое время. Только начиная с декабря отапливался зал. А Челябинск — это Челябинск, это зима начинается в ноябре. И ходили, и такое ощущение, что я думал, что так и надо. И не задавался вопросом: а почему вот так? А сегодня всё есть. Слава богу, народ идёт, но всё-таки у некоторых, у большинства людей возникает вопрос: а почему нет полотенца? — после душевой.

Э.К.: Да, или бесплатной воды.

Мы продолжаем говорить про силовые виды спорта. Человек, который за три года из пацана стал мастером спорта. В 16 лет стать мастером спорта... Чтобы вы понимали: я кандидатом стал в 29, так что есть к чему стремиться.

М.К.: Кандидаты в мастера спорта разные бывают. Но я уже стал кандидатом в мастера спорта при весе 96 килограммов, при росте метр 90 сантиметров сделал рывок 125 килограммов, а толчок штанги с пола над головой — 155 килограммов.

Э.К.: Ну да, играючи, там мои 215 тяги — вообще ни о чём. Но каждому своё. Главное, что мы все занимаемся спортом и его пропагандируем. Но при таких показателях, я знаю, что вы входили в национальную сборную по тяжёлой атлетике.

М.К.: С 1995 года по 2004-й.

Э.К.: Почему не попали на Олимпийские игры? Что случилось?

М.К.: Неспортивное поведение.

Э.К.: Это как? Кого побили?

М.К.: И дрался, было дело. Так скажем, вёл себя так же, как сейчас себя веду. То есть работа с перерывом на "поржать" была. И некоторые моё "поржать" воспринимали как качество неспортсмена.

Э.К.: Это тренерский состав?

М.К.: И тренерский состав, и спортсмены многие меня не понимали, когда  пытался через четыре сбора — это 80 дней — поднять боевой дух спортсменов и говорил: "Ребятушки, э-ге-гей! Родненькие, ещё чуть-чуть!" Олег Перепечёнов сидел и говорил: "Я сейчас "блин" возьму и по голове дам. Уйди отсюда". То есть вот так вот было у нас. Поэтому я понимаю, что говорил много часто в глаза людям. Надо было где-то соблюдать субординацию какую-то, а я её не соблюдал. Поэтому выводы делались очень быстро. Это не из-за того, что я слабый был спортсмен и меня никуда не брали. А весь спортивный путь в тяжёлой атлетике складывался из собственных вот этих для сборной минусов. Я не считаю это за минус, когда человек в свободное от работы время играет на пианино, на гармошке, хохочет, смеётся, а поднимая штангу, абсолютно серьёзный и выполняет все указания тренера. Я не считаю, что это плохо. То есть меня пытались поломать — меня не поломали. Я поломал систему. Сейчас еду делегатом 22 ноября во Владимир на выборы президента Федерации тяжёлой атлетики. Меня сделали делегатом от Челябинской области.

Э.К.: А не обидно? Всё-таки Олимпийские игры — это мечта для всех. Стоила игра свеч?

М.К.: Нагорная проповедь гласит: "Ищущий правды да насытится". А в итоге вот прошло 12 лет, и я увидел, что я был прав.

И результатом вот этой неправильной работы было отстранение нашей команды по тяжёлой атлетике от Олимпийских игр. Поэтому сегодня смотрю на жизнь вот эту свою и очень благодарен — Богу или судьбе — за то, что я не попал в 2012 году на Олимпийские игры. Я подумал, что всё, что ни делается — делается к лучшему. Я никогда не понимал, что это значит. И только сегодня я понял, что все мои "непоездки" на Олимпийские игры — это было результатом того, что меня пытались огородить от всего, что сегодня происходит с нашей сборной.

Э.К.: А вы считаете, что проблема именно в сборной?

М.К.: Абсолютно.

Э.К.: А что не так?

М.К.: Любая сборная, по крайней мере сборная тяжёлой атлетики, — это лёгкая модель управления нашей страной. У нас даже руководитель государства многих вещей не знает и не подозревает, я думаю, что происходит вокруг. Так у нас и в сборной. У нас был председатель попечительского совета — человек такой, который из органов, — и у него всё было нормально. Команда приносила медали, а подноготную — он даже не знал, что там происходит: что места покупаются, что главному тренеру могут указать, кого брать, а кого не брать. Со стороны Москвы приходят люди — Москва — это Москва, — приходит президент федерации Москвы и говорит: "У нас должен быть в составе команды один москвич, иначе вы не получите больше ничего. Мы сделаем так, что бюджет вам урежут". И что будет делать главный тренер, что будет делать президент федерации? Конечно, это всё коррумпировано. Поэтому то, что изначально у нас было, это была коррупция. Коррупция сделала так, что мы не поехали на Олимпийские игры.

Э.К.: Точнее, допинг-скандал.

М.К.: Не допинг. Допинг-скандал — это, так скажем, следствие всего. Все думали, что они бога за одно место причинное держат, а на самом деле-то оказалось, что нет. И не деньги всё решают, а политика решает. А федерация наша, которая была, — политики там никакие абсолютно. Они думали, что если сидят на деньговой подушке, то всё можно. Ничего не произошло. Ещё раз говорю, за 12 лет с моего ухода из сборной ничего не произошло, не изменилось. Всё так же и есть: всё покупается, продаётся.

Э.К.: Но на прошлой Олимпиаде наши выступали. Хотя единственная у нас золотая медаль за последние 12 лет была у Дмитрия Берестова. Больше наши медалей не брали, но они всё-таки выступали. Уровень-то подготовки наших спортсменов!

М.К.: Да я не говорю об уровне подготовки. Бери любого — в призовую тройку он войдёт. У нас спортсменов много. Я больше скажу, беда наших спортсменов — это то, что вот эти вторые и третьи, которые не едут никуда, они остаются вообще за бортом. Я сейчас видел серебряного призёра Олимпийских игр 2008 года — не буду называть его фамилию, — я его видел, когда ездил в Краснодарский край. Я посмотрел на него — человек сидит на "изжоге". Он не знает, что ему делать, потому что он только штангу поднимать умеет. Он  находился в великом депресняке, таком, что я смотрел на него и думал: "Господи, что с человеком? Весёлый был паренёк, когда серебряным призёром Олимпийских игр стал". А сейчас смотришь на него — сидит с таким видом, как будто Чикатило за решёткой. Сборная — молодцы! Пацаны — молодцы. Все работают. Нельзя прийти просто так с улицы и попасть в сборную. Дело в том, что вести надо правильно. А у нас, извиняюсь, отцы-командиры — образование у них максимум педагогическое. Или тренер, который закончил "Малаховку". Там должен быть управленец, политик, который владеет английским языком в совершенстве, чтобы мог объясняться на всех этих сборах международных.

Э.К.: На самом деле эти слова более чем не лишены смысла, потому что я уже неоднократно рассказывал про нового нашего тяжёлого атлета. Он чемпион первенства Европы по тяжёлой атлетике. Он получил травму. И вот он рассказывал, что когда он перестал получать призовые места, у него зарплата стала 25 тысяч рублей в месяц. Почему я сейчас его вспоминаю? Потому что на одном федеральном канале есть программа, где один экономист учит людей жить в сложных финансовых ситуациях. И смотрю — лицо знакомое. Этот спортсмен решил принять участие вот в этой программе, чтобы им вот этот менеджер помог вообще на их копейки, 46 тысяч, научиться жить с двумя детьми. Мне так стыдно стало за наш спорт. Человек — он всё ещё член сборной — всё ещё мечтает попасть на Олимпийские игры. Он ничего не умеет — только поднимать штангу. И он живёт на эти нищенские деньги. Я задаю этот вопрос: а какого чёрта, ребята? Хоть какие-то деньги давайте спортсмену, раз он в федерации. И когда мы начинаем смотреть на нашу сборную России, по футболу я имею в виду, либо другие виды спорта, где платят гораздо больше денег, даже если просто человек находится на скамейке запасных, — вот это реально раздражает.

М.К.: В этом есть и плюс. Прекрасность нашей страны в том, что спортсмена, человека, который остался за бортом, жизнь вынуждает думать. И вот попасть на семинар к этому человеку, который учит выживать на 25 тысяч рублей, — это уже какое-то движение. По крайней мере, он на месте не сидит. Конечно, обидно за парня. Я сейчас в такой же практически ситуации, но я двигаюсь. Слава богу, это движение приносит мне какие-то доходы, потому что если тяжёлая атлетика — это государственный, аккредитованный вид спорта, то силовой экстрим — его на хлеб не намажешь. Там только по телевизору шоу и кусочек славы. А больше ничего. Поэтому жалеть этого парня не будем, но молодёжи, которая сейчас слушает радио, скажем такое напутственное слово.

Не просто приходить к преподавателям и ставить зачёт в зачётной книжке за коробку конфет и за бутылку коньяка, а действительно — заочно, на сборах сидя, — изучать предмет и по-настоящему сдавать сессии. Вот вам надо на чемпионат мира ехать через неделю, а у вас сессия — пойди и сдай сессию. Сделай по-настоящему, потому что жизнь спортсмена короткая. И завтра ты сядешь у разбитого корыта и будешь сидеть и думать: а не дурак ли я, мама?

Э.К.: Это очень неожиданная позиция.

Мы затронули очень серьёзную тему и, честно говоря, хотелось бы на ней задержаться подольше, но эфир у нас короткий, а хочется поговорить всё-таки и о ваших достижениях. Но по поводу образования, да, но детей же отдают в спортивные секции в некоторых видах спорта в пять-шесть лет. Они вообще ничего не видят кроме тренировок. И о каком образовании может идти речь, если это образование пойдёт в ущерб их тренировкам. И наоборот. То есть ты и здесь не реализовал себя, и здесь. Как здесь разрываться?

М.К.: Разорвёшься. Если ты решил привести ребёнка в пять-шесть лет — значит, ты какие-то планы строишь на его будущее. Разорвёшься. Убрать его от гаджетов, и сразу же появится новое время. Убрать его от мультиков — появится новое время. Сейчас появляется вопрос: это же дети?! А зачем тогда он ребёнка привёл в пять-шесть лет в спорт? Ты не думал, делая ставку на пацана, которого привёл в хоккей, что он у тебя будет потом миллионы зарабатывать, ты сегодня не подумал, что это уже мальчик, который занимается мужским видом спорта под названием хоккей. Поэтому старайтесь урезать время, проводимое за гаджетами и прочей ерундой. Если в хоккей он играет — он мужчина, а на гаджете поиграть — он ребёнок. То есть убираем и заставляем ребёнка учиться и ходить на подготовительные курсы перед школой. Некогда? Тогда пеняйте сами на себя!

Э.К.: Хорошая позиция. Очень интересная. Но получается, что вы практически как наш премьер Дмитрий Анатольевич Медведев, который сказал примерно то же самое, только уже человеку с высшим образованием, человеку, который занимается на самом деле более чем важной социальной работой, учителю, что, мол, мало зарабатываешь — иди в бизнес. А у вас тут такое: мало занимаешься спортом — получай образование.

М.К.: Я даже больше скажу, 100 тысяч евро за первое место на Олимпийских играх очень быстро кончатся. Автомобиль, который даст государство, — он быстро может состариться. Квартира, в которой вы будете жить, — это просто квартира. Вы можете заработать, не занимаясь спортом. Поэтому таких, как Александр Александрович Карелин, — их единицы, таких людей, как Гарик Каспаров, — их тоже единицы, которые могут после ухода из спорта что-то делать. Как Исинбаева — тоже единицы. А сколько чемпионов и призёров Олимпийских игр остаётся за бортом. Самое интересное, что мы о них ничего не знаем. Может быть, мы не знаем, потому что им и сказать после этого нечего? Может, им показать больше после этого нечего? Они получили эту квартиру, в этой квартире живут и занимаются неизвестно чем. Вот хочется сделать такую передачу: "Куда уходят чемпионы?" Потому что у нас много призёров и чемпионов, но единицы из них мы видим: Колобкова, что его хотят посадить министром спорта. То есть не было чувака — и тут всплыл!

Э.К.: Ну, он же замом был Мутко.

М.К.: Я об этом и не знал ничего. Знаю только скандально известного министра спорта, который не то чтобы помогать или опровергать какие-то версии — который действовал посредством "бей своих, чтобы чужие боялись". Чтобы помочь Федерации тяжёлой атлетики, он сказал: "Ребята, будете получать бюджет по низшей категории". Как говорил дедушка Ленин: "Учиться, учиться, учиться!" Я сам через это сейчас прохожу. Я очень сожалею о том, что у меня нет хорошего высшего образования, со знанием дела высшего образования. У меня есть высшее образование, но педагог по физической культуре, к сожалению, у нас сегодня не престижен. У нас ребёнок сегодня... Я даже боюсь идти тренировать детей только по той причине, что если я буду тренировать так, как нас тренировали, меня закроют.

Э.К.: Потому что они развалятся? Да, подростки сейчас очень слабые.

М.К.: Хорошие есть ребята, но мы их почему-то тоже не видим. Вот у меня пацан учился в специализированной школе с первого класса, в гимназии № 96 с немецким языком. С первого класса их уже потихонечку приучали к немецкому языку. Заканчивает на "четыре" и "пять". То есть в девятый класс перешёл. У него бокс — дом. Заставляю его ещё делать видео себе на YouTube.

Э.К.: А школа?

М.К.: Школа — дом — бокс. То есть улицы у него нет. Если какие-то и получаются выходы — на рыбалку или ещё что-то, — то крайне редко. То есть парень занят. Я не могу сказать, что вся молодёжь такая, но мы смотрим только, сколько подписчиков у Хованского — там за миллион, — и мы понимаем, что это за целевая аудитория, глядя на эти видео. И если смотреть, допустим, на качественный контент мой — я показываю спецподразделения, подготовку спецподразделения, сдачу на краповые береты, тренировочные какие-то пособия — 180 тысяч подписчиков у меня есть. Я почему постоянно говорю о соцсетях, о YouTube? Потому что я понимаю, кого у нас сейчас больше, какой у нас сейчас аудитории больше.

Э.К.: По поводу вашего канала на YouTube: я не могу всё-таки не задать вопрос, потому что вы получили массу негатива, в том числе от коллег по цеху, по поводу того, когда вы стали снимать Александра Шпака. Для тех, кто не знает, Александр Шпак — такая личность, человек, который сделал себе массу пластических операций, он при этом выглядит накаченным, весь татуированный, зачем-то красит губы, в общем, такой, знаете, перекаченный эльф с длинной косой. Я не знаю, что это за человек. Я несколько раз видел его в различных программах. Но это называется, по-моему, модификация тела. И когда вы, как спортсмен, стали снимать с ним видео, было очень много негатива. Что скажете по этому поводу?

М.К.: Сама сущность Шпака довольно-таки неплоха. Он человек положительный, не смотря на то что так эпатажно выглядит. Но на тот момент это моя вина в том, что я, так скажем, погнался за просмотрами, за лайками, за раскруткой, потому что мой партнёр, который подхватил идею продвижения моего канала, сказал, что нам это видео нужно, нам нужно эпатировать народ. То есть чёрный пиар — это тоже пиар. И после этого пауэрлифтерское братство и билдерское разделились на два лагеря: одни оставались и остаются со мной, а другие... Поэтому сегодня, оставшись наедине со своим каналом — сейчас я сам его веду вместе с сыном, — я понимаю, что на тот момент я неправильно сделал. Но, как говорил Боб Марли, "все ошибки, которые мы совершаем сегодня, могут нам завтра сослужить службу". Поэтому я видео эти удалять не буду. Пускай они будут как часть истории. А сегодня мы делаем больше социальные такие видео. Назвали этот проект "Кокляев LIFE". И вот "Кокляев LIFE и краповый берет" очень хорошо зашёл. То есть я понимаю, что вот эти 125 тысяч просмотров — это те, которым не чуждо вот это движение военное.

Э.К.: Патриотизм.

М.К.: Поэтому сегодня я понял, куда надо двигаться. Пускай будет немного людей, но, по крайней мере, это будут люди, которым не чуждо наше государство и в целом правильность бытия, жития.

Э.К.: Вернёмся непосредственно к вашим спортивным достижениям. У вас рекорд по становой тяге 417,5 кг при весовой категории 152 кг. А вот некий британец Эдди Холл сумел поднять полтонны. Не хотите побить его рекорд? И что думаете по поводу этого результата?

М.К.: Я штангист. Силовой экстрим в моей жизни появился оттого, что я кроме как поднимать больше ничего не умел. И пауэрлифтинг появился, так как попросили выступить ребята. Я выступил. Просто хотели посмотреть, сколько я могу поднять в троеборье. Вот сейчас называют меня пауэрлифтером. Но я на самом деле не пауэрлифтер, я штангист всё-таки по своей сути, которого показывали в течение пяти лет в прайм-тайм на телеканале "Россия", "Спорт", в соревнованиях по силовому экстриму. А то, что Эдди Холл поставил 500 кг, — кесарю кесарево. Такие люди рождены для становой тяги. Они относительно невысокие. Метр восемьдесят шесть у него рост, он весит 185 или 190 кг. Поэтому это такой человек, который заточен под становую тягу. И состязаться я с ним не хочу. Да и возраст у меня, чтобы состязаться на таком уровне, уже не тот. У меня уже пробег очень большой. 200 кг я первый раз поднял в 18 лет. Поэтому какие вопросы могут быть ко мне? Я уже давно всё поподнимал, наподнимался. И вот здесь вот, как говорится, добрыми намерениями дорога в ад вымощена. И я вот это понимаю, когда человек говорит: "Миша, да мы в тебя верим, ты ещё сможешь!" Вот это вот пожелание и надежда, что я смогу ещё что-то поднять, вот они меня загоняют в гроб. Я с радостью выслушиваю все эти пожелания, обращаю на это внимание, но внутри себя говорю: "Упаси господь, ребята! Не надо!" Я ещё, может быть, до 40 лет поподнимаю, но не 500 кг. Настанет такой момент, когда я просто выйду и подниму гирю 20 кг, а люди будут аплодировать. Вот к этому надо стремиться.

Э.К.: В любом случае вы выглядите человеком здоровым. У нас, к сожалению, минута до конца эфира. Расскажите, какой у вас был самый-самый рекорд — поезд, самолёт? Что тянули?

М.К.: Двухпалубный корабль, катер в город Коккола, Финляндия, 2008 год, 25 метров. Вот такая вот самая тяжёлая штука была. Не помню, сколько он весит. Но он был такой большой-большой. А на самом деле для меня самый лучший результат — это когда я поднял от головы 250 кг на чемпионате России по тяжёлой атлетике. Я это не забуду никогда. Вот это самые лучшие килограммы для меня, для моей карьеры.

Э.К.: Да, всё-таки жалко, что именно эти килограммы не принесли вам и нам, нашей стране, олимпийское золото. У меня в гостях был самый титулованный силач России Михаил Кокляев. Спасибо большое, что пришли на эфир.

М.К.: Спасибо. Здоровья всем крепкого!