Это огонь. На поле боя "Солнцепёк"

Для того чтобы описать достоинства новейшей модификации отечественной тяжёлой огнемётной системы ТОС-1А "Солнцепёк", необходимо обратиться к её назначению. А предназначена она, хоть и стоит на вооружении войск радиационной, химической и биологической защиты, для нужд самого что ни на есть обычного общевойскового боя, который может происходить в процессе самых что ни на есть обычных боевых действий, никак не связанных с применением ОМП — оружия массового поражения.

Задачи, решаемые "Солнцепёком" на ратном поле, — организация непосредственной поддержки танковых и мотострелковых подразделений в оборонительных и наступательных видах боя.

"Цель боя — уничтожение живой силы и боевой техники противника, подавление его способности к дальнейшему сопротивлению. Она достигается мощными ударами всех видов оружия, своевременным использованием их результатов, …" . Ну, всё! Здесь мы расстаёмся с тактикой и обращаемся к технике, а то и вообще к естественным наукам. К тем, что определяют потенциал и ограничивают возможности современной артиллерии. Той, что была и остаётся самым мощным оружием общевойскового поля боя.

Современное артиллерийское орудие, о котором мы рассказывали в статье "Залп в будущее: как мы сделали лучшую в мире САУ", воплотило в себе технологии более совершенные, чем в атомных проектах пятидесятых и в космических программах шестидесятых. Но суть артиллерии осталась та же, что была век назад на полях Первой мировой войны. Точно также газы от горения бездымного пороха выталкивают снаряд из ствола, точно также взрывчатка разрывает корпус снаряда, круша противника осколками и взрывной волной. И была артиллерия весьма совершенна уже век назад, хоть её огнём с закрытых позиций управляли не радары и компьютеры, а прицелы, панорамы, буссоли, дальномеры и офицеры со счётными линейками…

В первые недели Первой мировой войны, пока бои носили маневренный характер, эффект от огня лёгких скорострельных пушек был страшен, вот что пишет Барбара Такман в книге "Августовские пушки": "Под Виртоном французский VI корпус, которым командовал генерал Саррай, ударил во фланг германскому корпусу, открыв огонь из 75-миллиметровых орудий. "Потом поле боя представляло невероятную картину, — сообщал один французский офицер с ужасом. — Тысячи мёртвых продолжали стоять, поддерживаемые сзади рядами тел, лежащих друг на друге по нисходящей кривой от горизонтали до угла в 60 градусов"." Гора тел — какая уж тут "способность к дальнейшему сопротивлению".

Но так славно можно было пострелять только пока "Французские офицеры из Сен-Сира шли в бой в киверах с белыми плюмажами и в белых перчатках, умереть в которых считалось шиком". А широкие народные массы, отнюдь не стремившиеся умирать, хоть с шиком, хоть без него, вцепились в привычный крестьянам, составлявшим большинство тогдашних армий, шанцевый инструмент. В дело пошли лопаты, и тысячекилометровые фронты от моря до моря зарылись в землю, попрятались в расположенные многими линиями траншеи и блиндажи.

Родилась солдатская мудрость — "Ведро пота сберегает кружку крови". И вот с этими-то многочисленными линиями зарывшейся в землю обороны ничего не могли сделать даже самые длительные артподготовки. Сколько снарядов не выпускай, а Англия во время Первой мировой израсходовала 170 миллионов снарядов, Франция  одних только снарядов к 75-мм пушке 163 миллиона штук, Германия потребила 285 миллионов артиллерийских выстрелов, в траншеях и блиндажах уцелеют пулемёты, которые плеснут длинными очередями свинца во фланг и фронт наступающим пехотным цепям. "Подавить способность противника к дальнейшему сопротивлению" одним огнём не получалось!

Не получилось это и у того периода развития технологий после Второй мировой, когда инженеры рисовали эскизные проекты железнодорожных атомных локомотивов, писателям-фантастам казалось, что на ядерную тягу перейдёт и автомобильный транспорт – «…мне сказали, что это „Влтава“, новый чешский атомокар."  Ну, и военным представлялось, что и на поле боя все проблемы решит ядерный боеприпас, что тактическое атомное оружие даст возможность подавить способность противника к сопротивлению ядерным ударом.

Американцы даже произвели весной 1953 года в ходе испытаний Upshot-Knothole выстрел атомным снарядом W-9 из 280-мм пушки M65. При массе в 360 кг этот урановый боеприпас имел мощность, равную пятнадцати тысячам тонн тротила. Соотнесите это с расходом снарядов в ходе Первой мировой…

Вот, казалось бы, вожделенное сверхоружие — один выстрел вместо десятков и десятков тысяч. А ведь следующий снаряд, W-19, имел уже эквивалент в 37 килотонн. А потом ведь появлялись ядерные снаряды не только для чудовищно тяжёлых 280-мм "атомных пушек", но и для обычных восьмидюймовок. Даже для безоткатных пушек Davy Crockett были созданы ядерные снаряды эквивалентом от 20 до 40 тонн тротила.

Казалось бы, для поля боя проблема "подавления способности противника к сопротивлению" решена? Но — нет. И не только из-за того, что применение тактического ядерного оружия чревато неуправляемой эскалацией конфликта, в ходе которой возможна глобальная ядерная катастрофа. Нет, истинную причину те, кто проходил офицерскую подготовку, узнавали, последовательно слушая курсы общевойсковой тактики и защиты от оружия массового поражения.

Поставьте эксперимент сами — возьмите любой советский учебник военного дела 1970-80-х годов, и согласно его канонам разместите на карте, на приглянувшейся вам местности, подразделения мотострелкового батальона, соблюдая уставные требования и дистанции. А потом попробуйте посмотреть, скажем, в популярной программе моделирования последствий ядерного взрыва NUKEMAP, совмещённой с картами от Google. Раньше-то это приходилось делать карандашом на учебной карте — максимум, сделав из целлулоида трафарет с кружками зон поражения, но удивление будет тем же…

Так что, ядерной эре с её сверхмощностями проблему решить не удалось. И проблему уничтожения противника огнём надо было решать другим путём.

Каким? Для этого ещё раз посмотрим на поля сражения Первой мировой. Вот, тяжело дыша, бегут к французским окопам здоровенные германцы в кожаных костюмах, сгибающиеся под весом двухпудовых баков на спине. Это приданные штурмовым отрядам — нацисты потом позаимствуют и это название, и печально известные эмблемы — огнемётчики из Flammenwerfer-Abteilung Reddemann, огнемётного подразделения, названного по имени его командира Бернгарда Реддеманна. Этот гауптман из резервистов начинал карьеру фельдфебелем пожарной команды в Позене (ныне Познань).

А для сумрачного германского гения мысль залить в пожарные насосы бензин вместо воды витала в воздухе. Пожарные начали не тушить, а жечь, и не книги, как у Брэдбери, а людей. Отработанная технология искусственных удобрений, требовавшая разделения воздуха на составляющие газы, попутно обеспечила ранцевые огнемёты хранящимся в баллонах сжатым азотом, обеспечивающим вытеснение огнесмеси из бака и метание её на два десятка метров (азот был нужен, ибо в отличие от углекислоты не "газировал" огнесмесь, а в отличие от воздуха не содержал пожароопасного кислорода).

Огнемёты вызывали ужас у англичан и французов. Окоп или блиндаж от хлестнувшей за бруствер струи не спасал. Точно видеть противника было не нужно, что было крайне важно в условиях тотальной маскировки. Смерть от огня была особо мучительна, так что к физическим поражающим факторам у этого оружия добавлялись и факторы психологические. Но минусом была малая дальность и малый запас смеси в баке на спине. Да и уязвимость — и пулемётчики, и стрелки пытались первыми выбить огнемётчиков, при пробитии бака превращающихся в живые факелы. В плен им сдаваться тоже не стоило…

Советские инженеры предвоенного периода эти недостатки учли. Отечественные огнемётные танки ОТ-34 были созданы на базе "тридцатьчетвёрки". Размещённый на этой машине вместо курсового пулемёта АТО-42, действующий с помощью давящего на поршень порохового газа (ну, примерно, как холостой патрон производит выстрел в АКМ) огнемёт, выбрасывал огнесмесь на дальность до двух сотен метров, что облегчало зачистку территории. Расстояние это было достаточным для уничтожения "фаустника", даже хорошо спрятавшегося и укрывшегося там, где его не достанет пулемёт, и запас смеси был много больше, чем можно унести за спиной, да и броня обеспечивала защиту от пуль и осколков.

Но технология пехотного противотанкового оружия развивается, и на место панцерфаусту приходят гранатомёты большей дальности и ПТУР. Расчёты которых любят окапываться и маскироваться. И способны выстрелить куда дальше 200 метров, на которые может лететь выпущенная струёй горючая смесь, дальше не даст трение о воздух. Поэтому-то и родился в семидесятые годы "Буратино". Сделали Тяжёлую огнемётную систему ТОС-1 не из полена, а из танка Т-72, установив на него тридцать направляющих, стреляющих на дальность до 3600 метров неуправляемыми ракетами. На такую дальность можно доставить капсулу с дымозажигательным снаряжением. Но самым эффективным оказался вариант с термобарическим боеприпасом, сочетающий достоинства взрывчатых веществ и огнесмесей.

Любая взрывчатка, от чёрного пороха до гексогена, должна хранить в себе самой окислитель и нитросоединения, которые занимают большую часть веса. Огнесмесь алчнее — она заимствует кислород для окисления, для химической цепной реакции, из воздуха. Поэтому энергии огнесмесь выделит больше. Но взрывчатое вещество при меньшей энергии развивает, за счёт быстротечности взрыва, гигантскую мощность. Рождается разбегающаяся в стороны ударная волна — огнесмесь же, если не займется огнем местность, поражает только то, на что попала.

Объёмный взрыв же сочетает самое страшное. Он всегда был кошмаром инженеров по технике безопасности — мукомольни и угольные склады рвались от взвешенной в воздухе пыли горючих материалов. И пыль эта взрывалась с чудовищной силой — она была горючим, а вездесущий кислород воздуха — окислителем. Ударная волна же крушила всё вокруг. На этом принципе и работают боеприпасы объёмного взрыва. Например, широко известный тульский ручной огнемёт "Шмель-А", который по мощности боеприпаса является гаубицей в руках бойца подразделения химзащиты. Химзащита — это унаследовано от тех же фронтов Первой мировой, когда огнемёты применялись вместе с газомётами — устройствами, отравлявшими противника газом…

Термобарические боеприпасы объёмного взрыва в ТОС-1 "Буратино" — это как выстрелы "Шмеля", но большие и летящие много дальше. Открытые источники называют площадь поражения в 40 000 кв. м — четыре гектара. Этому способствуют то, что боеприпасы не возят окислитель с собой, расходуя на него и место в боеголовке, и метательный заряд, а получают его прямо "из воздуха". Горючее из БЧ сначала распыляется, а потом детонирует. Звучит просто, но невероятно сложно в расчёте и конструировании.

Тридцать ракет, которые можно уложить любимым артиллеристами веером, исключают эффект overkill — сверхконцентрации энергии и её падения по степенному закону. Десятикилотонный ядерный заряд выжжет, накроет файерболом, бОльшую площадь — где-то дюжину гектаров. Но — крУгом. А ракеты тяжёлого огнемёта можно уложить так, чтобы накрыть протяжённую цель — по фронту, в глубину ли, углом… Не поможет ни окапывание, ни маскировка — накрывается площадь, а волна, хоть и небыстрая, но мощная, с большим перепадом давления, сожжёт любую щель.

"Буратино" успешно показал себя в локальных войнах недавнего прошлого, и в Гиндукуше, и на Кавказе. О нём тепло отзывался генерал Трошев. Но технологии совершенствуются, и пехотное противотанковое оружие обрело большую дальность. Да, танки совершенствуются тоже, обретают активную защиту. Но боекомплект и надёжность этой самой активной защиты — о ней в статье "Как мы дошли до "Арматы" такой?" — не бесконечны и не абсолютны. Израсходовать боекомплект мортир на отражение ракетного, а то и гранатомётного выстрела уцелевшего в укрытии пехотинца крайне нежелательно, ведь придётся или отводить танк в тыл на перезаряжание, а в бою на счету каждая секунда, или рисковать столкнуться с подошедшими из глубины обороны резервами противника — танками и боевыми вертолётами — с ослабленной активной защитой.

Поэтому-то и требуется как можно тщательнее уничтожить живую силу и технику противника. Для этой задачи мотострелкам и танкистам и должны придаваться тяжёлые огнемётные системы, стоящие на вооружении "химиков".

Тут на смену "Буратино" пришла ТОС-1А "Солнцепёк". Базовой машиной её стал массово стоящий на вооружении российской армии танк Т-90, что, за счёт унификации узлов и запчастей, упрощает техобслуживание и ремонт боевых машин. Изменилась и собственно огнемётная часть. Количество направляющих уменьшили с 30 до 24, зато дальность ракет возросла изначально до 6000 метров.

Вот этот параметр — шесть километров — и обеспечил "Солнцепёку" принципиально новое качество. Посмотрим на дальности современных противотанковых ракет, используемых пехотой: израильский Spike-LR — 4000 м, американская TOW-2B — 3750 м, франко-германский Milan ER — 3000 м, американская FGM-148 Javelin, широко упоминаемая на страницах общественно-политических изданий, — 2500 м. И что у них у всех общего? А то, что все они будут гарантированно уничтожены, если по площадям, на которых они  размещены, отработает ТОС-1А "Солнцепёк".

Не имеет значения, управляются они по проводам или имеют головку самонаведения. Их расчёты могут сколько угодно умело прятаться под лохматыми маскировочными костюмами Гилли и современными, переизлучающими тепловое излучение, покрытиями. Они могут глубоко забраться в укрытия, способные защитить их от осколков традиционных снарядов и даже от поражающих факторов ядерного взрыва. Не поможет… Распылённое в воздухе горючее под воздействием детонирующего заряда, вступив в цепную химическую реакцию с кислородом воздуха, обрушит на них медленную, но огибающую рельеф и несущую почти солнечный жар, волну.

Для управления огнём "Солнцепёка" используются лазерный дальномер 1Д14, определяющий дальность до целей с точностью до 10 метров, и баллистический вычислитель. Так а зачем нужна такая точность для оружия, работающего по площадям? А затем, что для того, чтобы эти самые площади накрыть оптимальным образом, нужно распределить ракеты "Солнцепёка" по этой самой площади. Выбрать для каждой наилучшую точку прицеливания, соотнося её с тем, что находится на местности, где, по данным разведки, с наибольшей вероятностью прячется противник. И данные для стрельбы по видимой или привязанной разведкой к видимым ориентирам цели будут подготовлены всего за полторы минуты после остановки машины.

Укладывать ракеты по целям можно по одной — в этом случае залп займёт 12 секунд, приводам нужно время на поворачивание направляющих с ракетами в нужные углы, но в этом случае можно распределить боеголовки на максимальную площадь наиболее экономично. Стрельба парами ракет займёт 6 секунд. А дальше? Дальше нужно перезаряжаться. Делает это ТЗМ-Т — транспортно-заряжающая машина комплекса. Выполнена она на танковом шасси и имеет своей задачей доставить к боевым машинам комплект снарядов для повторного залпа и выполнить перезаряжание.

24 ракеты она везёт бережно, укрыв броневым кожухом от осколков. Заряжание и разряжание боевой машины, как и погрузка ракет на машину транспортно-заряжающую, выполняется с помощью дистанционно управляемого гидравлического крана-манипулятора грузоподъёмность в одну тонну. Полный цикл заряжания занимает 24 минуты, после чего машины расходятся: ТЗМ-Т возвращается в тыл за новым комплектом ракет, БМ-1 идёт к передовой, к тем самым общевойсковым подразделениям, которые поддерживает, поразить новые цели.

Обе машины комплекса "Солнцепёк" — и боевая, и транспортно-заряжающая — снабжены встроенным оборудованием бульдозерного типа для самоокапывания, что повышает их выживаемость под огнём противника. ТЗМ-Т имеет термическую дымовую аппаратуру, способную создавать плотную непросматриваемую дымовую завесу, что обеспечивает маскировку её на местности от воздушной и космической разведки и затрудняет применение по ней управляемого оружия. Ведь тому же M982 Excalibur очень привлекательно выстрелить по такой интересной цели, как ТЗМ-Т. Но для этого её надо увидеть, а вот это-то и не даст дымовая завеса, позволяющая избежать прямого попадания. Ну а от осколков защитит броня…

БМ-1, которая должна маскироваться в процессе маневра на поле боя, имеет четыре гранатомёта системы 902Г "Туча" для запуска 81-мм дымовых гранат. В их дыме завязнут лучи лазеров наведения управляемых авиабомб и противотанковых ракет… Ну и, естественно, обе машины имеют фильтровентиляционные установки, обеспечивающие работу в условиях радиационного и химического заражения…

И прибор радиационной и химической разведки ГО-27 на них установлен — это же войска радиационной, химической и биологической защиты, хоть и поддерживающие танкистов и мотострелков… А сейчас тульское НПО "Сплав" завершает разработку ракет для "Солнцепёка", которые в тех же габаритах, стартуя из имеющихся пусковых, способны доставить заряд на десять километров, что перекрывает дальности и тех зарубежных ПТУР, которые монтируются на боевых машинах, — израильской Spike-ER с дальностью 8000 м, наземная версия AGM-114 Hellfire — 8000 м.

То есть, тяжёлые огнемётные системы отечественного производства становятся тем оружием поля боя, которое способно обрушить на противника огонь своих ракет, сочетая его с маневром гусениц танкового шасси. Такое вот специфическое применение теории химических цепных реакций академика Н.Н. Семёнова. Да, и это только на словах звучит просто, на самом деле термобарические боеприпасы встали на вооружение заметно позже боеприпасов ядерных, что связано с большой сложностью их конструирования и расчёта. Таково современное конвенциональное оружие поля боя, если не по мощности, то по эффективности превосходящее оружие ядерное.