История пятиборца, который побеждал при молодом Фиделе, а в 90-е охранял братков

В 2017 году исполнится 55 лет со дня грандиозного триумфа советских спортсменов на чемпионате мира по пятиборью в мексиканском Мехико. Это был 1962-й, год наивысшего напряжения в дипломатических отношениях между СССР и США, год так называемого Карибского кризиса.

Лайф встретился с одним из трёх главных творцов истории — 78-летним Эдуардом Сдобниковым. К сожалению, Игоря Новикова и Валерия Пичушкина уже давно нет в живых.

Двукратного чемпиона мира мы отыскали в небольшой деревеньке в Наро-Фоминском районе. Крошечный населённый пункт оказался надёжно спрятан от того, что принято называть благами цивилизации. Когда мы въехали в деревню, обнаружили, что связь отсутствует. К счастью, нам всё-таки удалось дозвониться до Эдуарда Сергеевича.

— Третий дом с конца, — объяснил чемпион. — Ориентир — красные "жигули".

И действительно, спустя несколько минут пути впереди полыхнуло ярко-красное пятно — "жигули" справились со своей задачей. Едва мы подъехали к творению отечественного автопрома, как нам навстречу вышел невысокий пожилой мужчина в красной куртке.

— Добрый день, — поприветствовал нас Сдобников. — Пойдёмте, я покажу вам свои владения.

Простенький дачный домик, несколько соток земли и старенькая "Волга" — вот и всё небольшое богатство чемпиона мира. Эдуард Сергеевич любовно похлопал "Волгу" по капоту и сказал:

— Это моя ласточка! Кстати, до сих пор на ходу. На ней мы по пятницам выезжаем в деревню Верею за продуктами. У нас с женой такой ритуал, — объяснил Эдуард Сергеевич и пригласил в дом. — У нас здесь очень уютно, поэтому мы живём здесь круглый год, в Москву стараемся не выезжать.

Первое, что бросилось мне в глаза: на ступеньках деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, лежали спелые тыквы и пузатые кабачки, вёдра были наполнены ароматными яблоками.

— Я люблю землю, — рассказал Сдобников. — Я ведь деревенский, вот и выращиваем с женой овощи и фрукты.

Когда мы вошли в комнату, нас уже ждала супруга Эдуарда Сергеевича — Мария Константиновна.

— Заходите, ребята, раздевайтесь, мы как раз печку истопили, — сказала милая пожилая женщина. — Свет вот только у нас отключили…

Пока Мария Константиновна хлопотала по хозяйству, мы с Эдуардом Сергеевичем устроились за кухонным столом, и только я хотела задать свой первый вопрос, как моё внимание привлёк пожелтевший от времени портрет хозяина дома.

— Это портрет как раз с того самого чемпионата мира в Мексике, — рассказал Эдуард Сергеевич. — Представляете, только недавно его откопал. А дело было так… После победы мы зашли в мексиканский кабак и там какой-то местный художник меня нарисовал.

— Корона у вас на голове знатная?

— (Смеётся.) Это точно! Художнику доложили, что я стал чемпионом мира, поэтому он мне и пририсовал корону. Как ни странно, столько лет прошло, а я всё прекрасно помню, словно это было вчера…

За то, что поймал шпионок, разрешили пострелять из ружья

Будущий чемпион мира по пятиборью родился в 1938 году в селе Петровка Шкотовского района Приморского края в семье военного лётчика.

— Очень давно там не был, — вздохнул Сдобников. — Тоскую. Когда по телевидению рассказывают о моих родных местах, внутри всё теплеет. Недавно попросил ребят "прогуляться" по своей малой родине. Ну, знаете, через Интернет… В Сети есть специальная программа — виды со спутника. Так вот, пытался разглядеть, где был роддом.

Нас в семье было трое, — продолжил чемпион мира. — Я, брат-погодок и сестра, но она родилась  значительно позже, в 1953 году, уже в Москве. Кстати, она живёт недалеко от меня.

Первое детское воспоминание Эдуарда Сергеевича связано с началом Великой Отечественной войны.

— Мы, кажется, жили в селе Петровка тогда. Как сейчас вижу: ночь, комнатка, радио говорит, бабушка спускает меня с рук и они с матерью начинают орать… Эта картина навсегда врезалась в мою память.

Другая история — это, когда я шпионок поймал.

— Шпионок?

— Мне было пять или шесть лет. Представьте себе: Красная Речка, Хабаровск, гарнизон, двухэтажный офицерский дом с чердаком, где все любили отдыхать. В общем, однажды утром я выскочил, открываю дверь на чердак и вижу две пары голых ног. Естественно, я позвал отца. Он пришёл, а там две девушки в опилках спят. Спрашивает: "Кто такие?" А они в ответ: "Приехали к знакомым в гости, не хотели беспокоить, вот и решили переночевать здесь". В гарнизоне все друг друга знают, поэтому подвоха сразу мы и не почувствовали.

Отец позвал нашу нянечку и попросил её отвести незнакомок к их "друзьям". В общем, они вышли на улицу, метель, и моя мама вдруг спрашивает: "А кто эти девушки?" Женщины ведь всегда знают больше мужчин. Отец ей ответил, что племянницы условно Ивановых приехали к ним в гости.

Тут мама и сказала: "Да у них вообще никого нет". Отец вынул пистолет и сказал нянечке: "Веди их сюда". Она вдруг осела, а незнакомки побежали в тайгу. Конечно, их поймали, а мне командир полка перед строем объявил благодарность и разрешил по весне пострелять из мелкашки… С этого и началась моя спортивная жизнь. (Улыбается.)

— То есть вы сразу загорелись стрельбой и решили посвятить себя спорту?

— Нет… До занятий стрельбой и уж тем более до пятиборья было ещё очень далеко. Мне столько приключений довелось пережить. Одну дорогу Москва — Владивосток — Москва я преодолел несколько раз. Отец военный был, поэтому мы постоянно мотались по стране.

Хронологию восстановить не смогу — маленький был, но отдельные эпизоды моих путешествий помню хорошо. Как-то выбирались мы из Барнаула — мама тогда подшустрила… В общем, обоз, зима, сено вместо спальных мест. Смотрю, чёрные полосы слева и справа от обоза тянутся. Оказалось, что это волки — они обоз сопровождали.

Хорошо отпечаталось в памяти, как остановились мы на станции Зима, там у нас ещё пальто украли. Вы знаете, тогда столько беспризорников было. Эшелон идёт, а все подножки детьми обвешаны. Помню, мы там некоторое время жили в бараке и как-то в похлёбке попалась нам с братом галушка — мы её поделили.

Когда отца отправили в Порт-Артур, нас решили переправить в столицу. По пути в Москву из Улан-Удэ нас высадили, потому что мы с братом заболели корью — нас дядька в столицу сопровождал. Почти месяц мы провели в военном госпитале — с тех пор ненавижу рисовую кашу.

Пока мы болели, отец приехал в Москву, чтобы нас забрать с собой в Порт-Артур, а мы, как оказалось, ещё и не приезжали. Тогда ведь не было современных средств связи, чтобы быстро во всём разобраться. А тут ещё эта телеграмма…  Мама передала родне сообщение: "Детей отправила, сама приеду после". А близкие получили следующий текст: "Детей отравила, сама уехала в Польшу". Прошло много месяцев, прежде чем все во всём разобрались.

Во второй класс я пошел в Лебедяни под Липецком. Всё лето мы работали на сельском хозяйстве. Крестьянство я освоил там от и до, а теперь пользуюсь знаниями. Наловчился так, что на одной сотке на две зимы картофеля выращиваю.

Позже мы вернулись во Владивосток, и как раз там я начал играть в футбол. В 1949 году отцу предложили повышение, но для этого надо было ехать в Мурманск. "Нет, я увольняюсь", — отказался папа. Основания у него для этого были. Всё-таки он воевал с японцами, несколько раз падал, был ранен.

В общем, мы вернулись в Москву, обосновались в бараке, и уже там начался мой путь в большой спорт. Огромное спасибо моему школьному преподавателю физкультуры — он смог нас всех заразить спортом.

Я мог бы стать футболистом, но помешала травма

В пятиборье Эдуард Сергеевич пришёл не сразу. Как и все мальчишки в то время, он серьёзно увлекался игровыми видами спорта.

— Я занимался футболом, причём играл очень даже прилично. В составе школьной команды я выиграл чемпионат Москвы, забил одиннадцать голов. В своё время меня даже приглашали в футбольный клуб "Химик", но я тогда ещё учился. Знаете, может быть, я даже стал бы футболистом, но надорвал бедренную мышцу.

Кроме того, я очень неплохо играл в хоккей, наша школьная команда также была победителем чемпионата Москвы. Одним словом, Московский спорткомитет в тот момент уже ко мне серьёзно приглядывался.

А однажды меня попросили принять участие в легкоатлетической эстафете. Меня поставили на первый этап. Я пришёл, как порядочный футболист, в трусах и гетрах. Жду старта. Легкоатлеты разминаются, потеют, а я смотрю на них и думаю: "Зачем? Устанете ведь потом!" В общем, на дистанции они и правда сдулись. Я же передал эстафету своей однокласснице — Нине Авериной, и мы, можно сказать, вдвоём эту дистанцию сделали. Меня заметили и стали приглашать на соревнования по лёгкой атлетике.

Помимо спорта Эдуард Сергеевич серьёзно увлекался музыкой — он прекрасно играет на баяне и гитаре.

— В пятиборье я пришёл как раз в тот момент, когда готовился к поступлению в Российскую академию музыки имени Гнесиных. Это, кажется, был 10 класс, я окончил музыкальную школу и подумывал о продолжении музыкального образования.

А тут мой приятель — Володька Морозов — предложил мне пойти в ЦСКА в секцию. А чего не пойти? Мне там сразу дали пистолет в руки и велели стрелять. Мой первый выстрел оказался очень удачным. Как я бегаю, тренеру тоже понравилось. Привели меня на плавание, а я на одном вдохе мог проплыть сто метров. В общем, набрал воздуха в лёгкие и вперед. Смотрят, а я мастеров обгоняю…

— Спорт у вас, похоже, в крови…

— Вы знаете, мы с детства были в спорте. Лыжи, футбол… Может быть, и гены сыграли свою роль. Моя мама хоть и маленькая была, но играла в баскетбол, была капитаном женской команды в гарнизоне. Отец занимался борьбой, брат — тоже. В общем, всё как-то сложилось.

Пятиборье меня зацепило тем, что там было всё: и плавание, и стрельба, и лёгкая атлетика. А что ещё мальчишке надо? С футболом ведь пришлось завязать — получил травму.

— Сейчас футбол смотрите?

— Смотрю, но ровно до того момента, когда меня начинает тошнить! Наши сделают три-четыре передачи, и я переключаю канал. Мне жалко тех, кто платит им деньги. Марадона вроде уже старый, а мяч у него по-прежнему никто не может отнять.

Эстетическое удовольствие я получаю от просмотра английской или испанской футбольных лиг. Думаю, останься я в футболе, я бы его сделал. Пятиборье в армии я же сделал. Ну да ладно, речь сейчас не о футболе.

— Правильно, а о пятиборье… Помните свои первые соревнования?

— Конечно! Уже через три недели после того, как я пришел в секцию, меня повезли на первенство СССР среди юниоров. Стрельбу я освоил быстро — в детстве ведь стрелял, плавание и бег у меня от природы, коня тогда ещё не было. В общем, я с ходу выиграл второе место. Меня подвело фехтование — трёх недель недостаточно, чтобы его освоить.

В тот период я уже работал на обойной фабрике помощником электромонтёра — папа по блату устроил. Оклад у меня был небольшой — всего двести рублей. В общем, на производстве я работал до четырёх вечера, к пяти мчался в ЦСКА, а домой возвращался только к половине двенадцатого ночи. И так каждый день…

Тренер заметил, как я загоняюсь, взял меня в штат инструктором и дал оклад в 1200 рублей. У меня отец столько получал. В общем, матери я отдавал по 800 рублей, а остальное было моё! Красота! Правда, счастье длилось недолго.

27 ноября 1957 года меня забрали в армию. Это сейчас в спортроты сразу забирают, а тогда меня взяли в пехоту ротным пулеметчиком. Только через год я оказался в спортроте: нас отпускали на тренировки, даже домой можно было ходить. Кстати, в 1957 году меня уже стали приглашать выступать за взрослых.

За годы в армии я хорошо прибавил в беге — тренеры были приятно удивлены. А поскольку у меня стрельба была и так на высоте, в роте я стрелял за всех. (Смеётся.) Старослужащие меня на руках носили — редкое явление тогда было.

В общем, три года я провёл на срочной службе, лишь в 1959 году меня ненадолго отпустили жениться. Демобилизовался я только в 1960-м.

Мексиканцы — это те же русские, только одичавшие немного

До чемпионата мира в Мексике оставалось всего два года. Подготовку к важным состязаниям Сдобников и команда начали в горах Еревана. Место тренировок сборная выбрала не случайно.

— В Мексике нам предстояло соревноваться в условиях высокогорья — надо было привыкнуть, а в горах Еревана для этого были все условия. К тому времени я уже подтянул фехтование, осваивал коня. Жили мы на высокогорье в домиках, где обычно отдыхали театральные деятели. В плавках убегали в горы, бегали там, лазали.

Затем продолжили подготовку в Алма-Ате на Чимбулаке, расположенном на хребте Заилийский Алатау. И так получились, что мы там жили в бараках, которые строил мой отец, — его в своё время командировали в Алма-Ату на работы. Кстати, папа очень здорово мне помог…

— Рассказывайте…

— Обо всём по порядку. В команде нас было четыре человека — Новиков, Пичушкин, Макеев и я. В Мексику мы отправились практически сразу после Чимбулака, и скажу я вам, к высоте мы были готовы на сто процентов. Однако плавать в условиях высокогорья оказалось невероятно трудно. К счастью, мы почувствовали это на тренировках.

Представьте себе, я не мог проплыть и ста метров, а надо — триста. Плыву и чувствую, что силы меня покидают. Что делать? Я вылез, чтобы отдохнуть, потом снова поплыл… Смотрю, плывут Новиков с Пичушкиным, стараются изо всех сил. "Ты чего сачкуешь?" — бросили они мне тогда. И тут я вспомнил, рассказ отца о том времени, когда он работал на стройке в Алма-Ате: "Мы постепенно привыкали к необычным условиям, — вспоминал отец. — Нам на стройке сразу сказали: "Ребята, работайте маленькими дозами". В тот день я проплыл только 150 метров, а уже на соревнованиях я установил личный рекорд и выиграл у самого Новикова.

— Чемпионат мира по пятиборью проходил в период Карибского кризиса. Вы чувствовали негатив по отношению к себе со стороны тех же американцев или мексиканце?

— Нет, что вы! Мы все были как братья. Взять хотя бы мексиканцев. Мексиканцы — это те же русские, только немного одичавшие. Я чувствовал себя там как дома. До сих пор помню, как пришли в семью к офицеру, которого к нам приставили — у каждой делегации был тогда опекун. В общем, нас усадили за стол и стали выставлять на него всё, что у них было, а было… Ничего!

— Текилу тоже предложили?

— А как же! Ещё в аэропорту нас угостили этой кактусовой настойкой. Дали рюмку, соль насыпали на ребро ладони, и пришлось пить. А что делать? На вкус — не очень приятно. Знаете анекдот про водку Брежнева?

— Нет…

— Спрашивают мужика: "Что такое водка Брежнева?" А он отвечает: "Это такая водка, которую выпьешь и у тебя гримаса, как у Брежнева улыбка". (Смеётся.) Мексиканцы удивительные, доброжелательные, хлебосольные. Вот пришли мы в ресторан, я заказал курочку, мне выносят огромного такого бройлера. "Кто ещё заказывал?" — спрашиваю. А оказалось, что это мне одному. Им вроде есть нечего, а гостей угощают.

С американцами, британцами мы тоже были в великолепных отношениях. Например, я в одном номере жил с английским разведчиком по фамилии Фокс. Отличный парень был, мировой…

— А на Играх в Рио нашей пловчихе Юлии Ефимовой спортсменки из других стран отказались жать руку на пьедестале…

— Знаю эту историю. В наше время такого не было. Мы все были братьями, особенно в пятиборье. Это особый вид спорта. Я практически у всех был в гостях…

Вот помню, в Лондоне лейб-медик королевского двора пригласил нас на приём во время чемпионата мира — советскую сборную тогда как раз опекала его семья. Кажется, это был 1973 год. Отлично, кстати, посидели. Там и Джереми Фокс был. Языкового барьера как будто и не было — все прекрасно общались. Там я разговорился с женой лейб-медика: оказалось, что мы оба увлекались психологией. В какой-то момент мы начали давать психологические характеристики присутствующим. И вот она точно дала описание украинскому пятиборцу Борису Онищенко. Она тогда сказала следующее: "Этот пойдет на всё". Так и получилось в итоге…

Напомним, на Играх 1976 года во время фехтовального поединка между Борисом Онищенко и лидером сборной Великобритании Джереми Фоксом произошёл странный сбой. Фокс неожиданно отклонился назад, и шпага Бориса его не задела, однако лампочка за спиной Фокса, сигнализирующая об уколе, всё равно загорелась. Фокс потребовал сделать экспертизу оружия Онищенко, и в рукоятке шпаги нашли специальную "кнопку", замаскированную замшей. Нажатием этой кнопки Онищенко мог замкнуть электрическую цепь, которая включала судейскую лампочку, и фиксировалось нанесение укола.

— Онищенко умер вроде, — вдруг подключилась к разговору супруга Эдуарда Сергеевича Мария Константиновна, которая принесла абрикосовое варенье и чёрный чай.

— Да нет! Его видели недавно. Он, между прочим, сейчас директор стадиона в Киеве. Чтобы ты знала.

— Чем ещё вам запомнилась поездка в Лондон?

— Охотой! Нам тогда устроили охоту с борзыми собаками — загоняли какую-то лисичку. В общем, загнали мы это несчастное животное и нам попытались всучить её хвост — мы не взяли. Но само мероприятие было очень интересным, колоритным.

Ещё меня очень впечатлил лакей. Толпа, все разговаривают, а он сквозь толпу как-то протискивается и разносит угощения. Как он это делал? Не знаю… Но я был настолько потрясён, что подарил ему значок.

Удивила меня ещё вот какая штука… На приеме разносили сыр. На подносе лежало несколько кусочков, можно было отрезать от понравившейся головки дольку и съесть. Тренер Федя Кота, который сидел рядом с хозяином дома, отрезал кусочек и съел… с ножа. Все замерли. Тишина. Аристократия словно шапкой накрылась. Врач быстро оценил ситуацию и сделал так же. Вот как надо себя вести!

До сих пор не знаю, за что мне вручили медаль "За боевые заслуги"

Во время непринуждённого разговора за чашкой чая часто случается так, что мысли уводят собеседников далеко от главной темы. Кажется, важно всё, всё достойно внимания. Наша беседа с Эдуардом Сергеевичем не стала исключением — рассказ о чемпионате мира 1962 года не раз плавно перетекал в другие темы…

— И всё-таки давайте вернёмся к чемпионату мира в Мехико. Помимо высокогорья спортсменам много неприятностей доставила жара. Как вы с этим справились?

— Честно говоря, я её не заметил вовсе, а вот моему конкуренту — Полу Пешти из США — досталось. Во время бега он выдохся, упал на землю и пополз. На дистанции был бугор в полкилометра, и он долго не мог на него забраться. Мы в этот момент подгоняли Новикова.

Девушка Пешти — рыжая такая девочка — увидев, что Пол никак не может преодолеть препятствие, подбежала к нему и как-то умудрилась его затащить на бугор, а дальше он сам побежал. Недалеко от финиша он упал — жара измучил его окончательно, подруга подбежала к Пешти и снова принялась тащить, что-то объясняла. Судьи её оттаскивали, а она ни в какую. Жалко было их очень…

По словам Эдуарда Сергеевича, не только жара пыталась вмешаться в ход истории.

— На дистанции трава была очень длинная и кто-то очень хитрый навязал там узлов. Представляете, бежишь ты, и вдруг твоя нога попадает в самую натуральную ловушку — падение неизбежно. Хорошо, что я заранее проверил дистанцию и рассказал о ситуации. Траву быстро покосили.

Победа советских спортсменов стала неожиданностью для всех — долгое время лидировали венгры.

— Да, журналисты были так уверены, что выиграют венгры, что и соответствующие заголовки придумали, а мы своей победой им свинью подложили. Корреспондентам всё пришлось менять в срочном порядке.

— Знаю, правительство наградило вас. Всё-таки сборная СССР завоевала две золотые медали — в команде и в личном первенстве.

— Да, мы выиграли две золотые медали, а тогда за каждую медаль полагалось по полторы тысячи рублей. Но тут вот какая проблема нарисовалась. Как дать Сдобникову, то есть мне, больше денег, чем авторитетному уже на тот момент Новикову?

Я выиграл два золота — личное и командное, а он золото в команде и серебро — в личном первенстве. Мне сказали, что выпишут мне только две с половиной тысячи, а Новикову — три. Я подумал: "Ну и ладно". Понимаете, и эти-то деньги я не знал, куда класть. Прихожу в кассу, настроился на две с половиной тысячи, подумал: "Две сто дадут и хорошо", а тут вдруг три тысячи с вычетом. Что? Откуда? Оказалось, что наш посол в Мексике попросил нас наградить по государственному. Мол, подвиг совершили…

До сих пор думаю, может быть, именно за ту победу меня через двадцать лет и наградили медалью "За боевые заслуги". А, может быть, за тех шпионок, которых я в детстве поймал…

— Неужели на вручении не сказали?

— Мне медаль вручили при странных обстоятельствах. На тот момент я уже был капитаном. Так вот… Идёт очередное офицерское собрание, и замначальника ЦСКА встаёт и начинает меня хаять. Было, правда, за что. Так получилось, что из пистолета моего ученика застрелили человека.

В общем, сижу я на этом собрании и считаю: "Так, одной звездочки нет, ещё одной — нет, третьей — нет". Вдруг вбегает офицер и что-то даёт начальнику клуба — Табунову Ивану Дмитриевичу. Возникла пауза. А потом: "Товарищи офицеры, офицер нашего клуба награждается медалью "За боевые заслуги" и мы желаем ему ещё 20 лет безупречной службы". Все были в шоке… Звёздочки быстро вернулись на погоны.

Позже с пистолетом я разобрался. Всё оказалось довольно просто. Когда мой ученик был в больнице, его брат поехал с друзьями отдыхать, прихватили портвейн и этот самый пистолет — оружие у нас дома хранилось. На отдыхе ребята встретили компанию — два мужика со свадьбы шли. Слово за слово, произошла потасовка — у мужиков топор был — и прозвучал выстрел.

— Эдуард Сергеевич, на что потратили  призовые от победы в Мехико?

— Ой, с этими деньгами вообще интересная история получилась! Я получил свои заслуженные две шестьсот и встретил своего старшего товарища — Павла Ракитянского, который в это время служил в Германии. Он спросил: "Ты ведь премию получил? Не дашь мне на недельку?" Как не дать? Он ведь мой товарищ. И я ему отдал всю сумму, через неделю он вернул мне деньги, а через четыре часа меня вызвали на Лубянку.

Спрашивают: "Непривычно?" Я пожал плечами. "Не волнуйся, тут Ленин сидел", а я в ответ: "Ну, у него, наверное, блат был". Оказалось, что группа пятиборцев, служившая в Германии, возила туда бриллианты, и однажды они нарвались на стекляшки. Всё это вскрылось. Меня стали расспрашивать, когда и зачем я с ним встречался. Я объяснил, что он вернул мне долг. "А откуда у вас такие деньги?" — спросили меня. "Государственную премию получил", — честно ответил я. "Повезло, что он успел вернуть вам деньги, иначе они остались бы как вещественное доказательство", — объяснили мне.

Ракитянский позже во всём сознался, и ему дали четыре года.

— Как получилось так, что вы, чемпион мира, так и не выступили на Олимпиаде?

— Это длинная история! Я мог бы выступить на Играх в Мехико в 1968 году, но не сложилось. Хотя всё к тому шло… В 1967 году я случайно выиграл Спартакиаду народов с отрывом. Причём я практически не тренировался. Как победитель, я поехал на чемпионат мира в Швецию, в Стокгольм. Перед стрельбой тренер предложил мне выпить немного, чтобы расслабиться, но я сказал так: "На пенсию я уйду чистым". Я никогда никакой гадости не принимал...

В общем, стрельба у меня не сложилась и я занял на чемпионате мира только шестое место. Однако на Олимпиаду меня всё-таки взяли — запасным. К сожалению, победить нашей команде не удалось — мы выиграли серебряные медали. Почему? Здесь сложилось много факторов. Сказалось высокогорье и то, что Стасис Шапарнис так хотел хорошо выступить в Мексике, что буквально загнал себя тренировками. Я пытался его удержать, ведь знал, как надо готовиться в условиях высоты и жары, но у меня ничего не вышло. В какой-то момент я попросился на замену, но меня не поставили.

Я ушёл из ЦСКА после того, как в клуб пришла Смородская

После окончания спортивной карьеры Сдобников остался верен своему клубу и много лет проработал в родном ЦСКА. В 1970 году стал одним из тренеров, которые привели сборную СССР к победе в командном первенстве на чемпионате мира. В период с 1975 по 1985 год Эдуард Сергеевич занимал руководящие посты в стане армейцев — работал старшим тренером, был начальником команды по современному пятиборью.

— Правда, что в ЦСКА вас опекали Александр Гомельский и Анатолий Тарасов?

— Да! Они взяли надо мной шефство. Это были невероятные люди, величины своего времени. Я всегда чувствовал их поддержку. Было приятно, когда они хлопали по плечу, хвалили. ЦСКА вообще был для меня родным домом. Мы играли с футболистами, дружили с хоккеистами.

Когда в ЦСКА пришла Ольга Смородская, я сразу написал заявление на увольнение и закончил свою тренерскую работу. Она воровка и аферистка… Всё развалила. Она потом в "Локо" ушла и их развалила. Самое интересное, когда я работал с бизнесменами, они радели за спорт, помогали…

— С какими бизнесменами?

— В 90-е годы я получал офицерскую пенсию в 70 рублей. Что такое семьдесят рублей? Ничего! А мой сосед долгое время уговаривал меня пойти в охрану. Причём состав охранников впечатляющий был. Когда он мне перечислил их, я обалдел — сплошные спортсмены, даже олимпийский чемпион по баскетболу был.

В общем, я согласился. Охраняли мы контору в подвале кинотеатра "Мир" — у нас целая коробка с оружием была… Иногда обеспечивали безопасность "бизнесменам" на стрелках. Позже мы, правда, наняли ребят в касках.

Через мои руки проходили сумки с долларами, платили нам тоже долларами. Я тогда смог позволить себе "Ниву" за три с половиной тысячи. Плюс построил вот этот самый дом. Сруб мне сделали в Тверской губернии, но всё остальное — я сам. Мне тогда помогали сын Костя, ему лет 12 было, и девятилетний внук…

— Сколько у вас вообще детей и внуков?

— Два сына — Костя и Серёга, кстати, они тоже занимались спортом в своё время. Внуки — Витя, Даша и Максим. Внучка девятый класс оканчивает, Максимке — пять лет, он карате занимается, умненький мальчик… Есть у меня и правнучка — Яна. Дети часто приезжают к нам, хорошие они у нас… Грех жаловаться.

Мы же уже пять или шесть лет постоянно живём здесь. В Москву не тянет, хотя там есть, где жить.

— И долго вы проработали в охране?

— Он много кем работал. В том числе и личным водителем у бизнесмена, — добавила Мария Константиновна. — На пенсию вышел после того, как врезался в машину "блестящей" Полины.

— Да, была такая история, — подтвердил чемпион. —  ДТП произошло на Ленинских горах. Я ещё Полине был должен за ремонт авто две тысячи четыреста долларов. Она, правда, потом мне простила 400 долларов. Сказала, что ничего бы не взяла, но ушла из группы, и ей надо было учиться.

Честно говоря, правила нарушил я, но и Полина тоже была хороша — шла под 150 километров в час.

— Эдуард Сергеевич, сейчас на жизнь хватает?

— Не жалуемся. У меня офицерская пенсия…

— Плюс стали платить за чемпиона мира 13 500 рублей. Теперь мы богачи, — сказала Мария Константиновна.

Разница между моим пятиборьем и сегодняшним – в психологии

О сегодняшнем пятиборье Эдуард Сергеевич старается говорить сдержанно. По словам чемпиона мира, ему не очень нравится то, что этот зрелищный вид спорта ведут к сокращению.

— Вы даже не представляете себе, как было интересно, когда соревнования проходили в пять дней, — подключилась к разговору Мария Константиновна — видно тема в семье наболевшая. — Это сейчас конкур, а тогда был кросс по пересеченной местности…  На это зрелище приезжало до 20 тысяч человек.

— Конный кросс, пять километров и тридцать сложнейших препятствий, — рассказывает Сдобников. —  Например, взять хотя бы обрывы. Надо было пролететь четыре метра на лошади, чтобы попасть на склон.

— Ведь можно было убиться?

— Да! Лошади часто гибли, бывало, что и люди погибали. Но зрелище было невероятным. Без страховки, правда, нас на соревнования не допускали.

Перед конём мы были страшно суеверны. Ведь лошадь нам доставалась путем жеребьёвки. Немножко "познакомился" с животным и вперёд. Психологически подготовиться к соревнованиям было непросто. За два дня до старта сон просто пропадал. Неизвестно, какая лошадь попадется, как доедешь вообще.

Раньше пятиборье было великолепным, ярким. Фехтование начиналось рано утром и шло до часу ночи. Да и один бой длился пять минут, а не как сейчас — одна минута. Сейчас это своего рода лотерея, а тогда у меня было время прочитать соперника, изучить его. Что касается скоростной стрельбы, у нас пистолеты были боевые, а сейчас я даже не знаю, какие. Лазерные что ли. По мне, так это всё равно, что сесть у компьютера и стрелять.

Резюмирую так: основная разница между тем и этим пятиборьем заключается в психологии. Тогда нервы были, страсти… А сейчас, если ты попал в жилу, то попал. У нас на стрельбе, например, некоторые ребята засыпали от напряжения и… просыпали старт. Кто-то успокаивал себя бегом…

— А кто-то и вино пил, — добавила Мария Константиновна.

— Да, и такое было, — заметил Эдуард Сергеевич.

— Это разве не считалось допингом?

— Тогда — нет! Да там и дозы были маленькие, только для того, чтобы успокоиться. Но это длилось недолго — потом начали всех проверять на допинг.

— Слышала, что именно вы предложили комбайн…

— Да, было дело! Мы этот комбайн практиковали ещё в 1961году. Бегали в горах на лыжах и стреляли из пистолета. В общем, я понимал, что предлагал. Но почему-то тогда меня подняли на смех.

Рад, что присутствовал на смотринах Лесуна

Олимпийские игры в Рио-де-Жанейро Эдуард Сергеевич смотрел дома по телевизору. В победе пятиборца Александра Лесуна ветеран практически не сомневался.

— Я сразу сказал, что Лесун — единственный, кто сможет выиграть в Бразилии. Он хорошо прижился в этом пятиборье, замечательный спортсмен. И мне очень приятно, что я присутствовал на его смотринах. Это было лет восемь назад… Тогдашний президент федерации Сергей Осликовский, большой молодец, привёл Александра на базу, которая принадлежала ему и одному из моих бывших работодателей — бизнесмену по кличке Хапс. Мы познакомились, и ветераны благословили Александра на победы.

— Очевидно, что вы человек с активной жизненной позицией. Следите сейчас за шахматной схваткой между Карлсеном и Каракиным?

— Слежу, хоть и слабо в шахматах разбираюсь. Думаю, что Карякин прижмёт соперника. Мне показалось, что он совершенно не боится его. В глазах у Сергея читается: "Ребята, всё будет нормально".

Когда мы засобирались в обратный путь, Мария Константиновна вынесла нам баночку протёртой смородины в сахаре. Отказаться от такого лакомства было нереально.

— Скоро Новый год. Угощайтесь, — сказала супруга хозяина дома. — Это варенье прекрасно идёт с блинами и оладьями, мои внуки очень любят. Вот, ждём их на праздники…

— Эдуард Сергеевич, а вы помните свой первый Новый год?

— Это было под Барнаулом, где-то в алтайских степях… Мы жили в какой-то семье, в маленькой комнатушке. Помню, как мы с братом и ещё одним мальчишкой сидели на полу и играли, когда вдруг перед нами появились ноги в валенках. Оказалось, к нам зашла какая-то делегация, взрослые зажгли для нас бенгальский огонь и вручили детям по медовому прянику и по три подушечки, конфетки такие были. Это было невероятно! Мы, по-моему, недели две это всё ели…