Последний революционер-романтик

До 60-х воспетая Хемингуэем Куба была самой привлекательной территорией для американских инвестиций. Всего 80 миль от Флориды, но нет трёх зимних месяцев с холодной водой и болот. Это была территория американской роскоши.

Кубинский народ жил очень бедно, но не хуже, чем на любом карибском острове.

Революционеры во главе с 28-летним Фиделем Кастро наивно полагали, что если они сбросят марионеточное американское правительство и народ станет обладателем всех национальных ресурсов, то все на Кубе заживут достойно и счастливо.

До самых последних дней американцы не верили в то, что малочисленная группа повстанцев в горах может произвести государственный переворот. Никто просто не знал, что во главе повстанцев стоит человек, способный так мотивировать огромное количество людей на подвиги.

Кастро обладал необыкновенной силой убеждения и мог страстно проповедовать часами. Его лозунг "Свобода или смерть!" пронесли через жизнь несколько поколений кубинцев.

Американцы устроили кубинцам экономическую блокаду на многие десятилетия и никто, кроме СССР, Кубе не помогал. Когда же Союз распался, все думали, что Куба не выживет одна, но не тут-то было.

Пламенные, необыкновенно убедительные речи — единственное, что было в арсенале кубинского лидера. Просто поразительно, что их оказалось достаточно для того, чтобы ради какой-то иллюзорной свободы подавляющее число кубинцев согласилось десятилетиями жить в нищете.

Одно дело — просто мотивировать людей, хоть и гениально, а совсем другое — ещё и созидать. Конечно, развитым сельским хозяйством, в основе которого производство тростникового сахара, Куба обладала всегда. Кубинский ром был славен задолго до Фиделя Кастро, ну и знаменитые сигары, естественно.

Но на Кубе при Кастро появилась чуть ли не самая лучшая в мире медицина. А полуголодные кубинцы неоднократно становились олимпийскими чемпионами. Все эти десятилетия кубинцы работали и мечтали. Пели и зажигательно плясали, да так, что многие стали чемпионами мира по латинским танцам.

На все эти достижения на фоне чудовищных лишений их совершенно непостижимым образом вдохновил один человек — Фидель Кастро. По уровню пассионарности его можно сравнить разве что с Махатмой Ганди и Иоанном Павлом II.

Каким бы наивным нам ни казался сам Фидель и, возможно, пагубным ни казалось его влияние, но лидер крохотного острова стал фигурой планетарного масштаба, и вместе с ним, похоже, навсегда ушла эпоха революционеров-романтиков.