Возможно, последний текст о "Евровидении" в вашей жизни

Украина может потерять право на проведение "Евровидения" из-за отставания от графика подготовки конкурса.

Это, казалось бы, рядовое событие, сразу обросло массой версий и комментариев. Не обошлось и без конспирологических версий, которых сейчас наблюдается две.

1) Украина сама поняла, что не сможет организовать "Евровидение" должным образом, но публично признать это она не может, поэтому по-тихому сливает процесс.

2) Против Украины интригует коварная рука Москвы. Это проклятая Москва организует информационную атаку на Украину, чтобы провести "Евровидение" у себя.

Ну и конечно, у нас всегда есть работающие в оригинальном жанре "аналитики" и "эксперты". Эти всегда готовы делать глубокомысленные выводы о "Евровидении" как зеркале украинского кризиса. "Даже этого украинцы не могут", "совсем разворовали страну" и т.п.

Мне всегда казалось, что если хочешь показать печальное состояние экономики любой страны, стоит ссылаться на какие-то более академичные экономические индикаторы, нежели "индекс Евровидения".

На самом деле когда мы слышим, что Украина лишается "Евровидения", имеет смысл думать не об "экономическом кризисе", "управленческом коллапсе" и прочем подобном. По счастью, Украина и так даёт достаточно поводов, чтобы подумать об этом. Стоит рассуждать об успехе или об удаче.

Если украинские власти действительно решили расстаться с конкурсом по-тихому и сливают его, перед нами, вероятно, чуть ли не единственное однозначно удачное управленческое решение, принятое в постмайданной Украине.

Если же Украина честно не справилась с организацией конкурса и её лишат права на проведение — перед нами, вероятно, одна из самых больших удач постмайданной Украины.

Почему?

Потому что нечего возиться с европейским мусором.

Нечего обожествлять европейский мусор.

Незачем создавать себе проблемы из-за европейского мусора.

Перефразируя советский фильм: "Не делайте из "Евровидения" карго-культа".

Для России это особенно актуально. У нас этот третьестепенный провинциальный европейский музыкальный конкурс чудовищно переоценён. Его показывают центральные каналы. Его комментируют моднейшие музыкальные журналисты и звёзды шоу-бизнеса.

Да что там!

В ночь "Евровидения" политические аналитики дружно усаживаются рядами перед телевизором и начинают на основе голосования строить свои предположения об общественных настроениях в Европе и особенностях европейской политики.

И весь этот стыд происходит максимально публично, ни у кого не дрожит рука, не дёргается глаз. А потом те же самые аналитики смеются над западными советологами, пытавшимися понять тонкости советской внутренней политики посредством анализа расстановки первых лиц на Мавзолее во время торжественных мероприятий.

Подобное отношение к "Евровидению" — признак глубочайшей провинциальности в самом плохом смысле этого слова. Отличительная черта такой провинциальности — непонимание системы статусов и иерархий центра, сопровождаемое отчаянным желанием к этому центру прикоснуться.

Провинциал плохо понимает, кто и почему обладает высоким статусом в центре, к которому он хочет принадлежать, а поэтому легко клюёт на любое исходящее из центра фуфло. На этой нехитрой технологии основан полумошеннический феномен "чёса по провинции", когда вышедшие в тираж бывшие столичные звёзды колесят по регионам, собирая с непритязательной публики деньги под свой бывший звёздный статус.

У России такая болезнь существует. Есть она и на Украине. В России этот европейский комплекс устроен, правда, сложнее, чем на Украине. Мы воспринимаем Европу одновременно и как противника, и как референтную группу. Желаем и конкурировать, и быть похожими, и ищем признания и одобрения. Здесь как будто повторяется известная шутка про два стула, только стульев несколько больше.

Тем не менее зачастую не только музыкальные, но и интеллектуальные и прочие моды формируются в России именно в провинциальной логике — с отставанием от Запада от двух до пяти лет.

Поэтому избавление от явлений типа "Евровидения" — не что иное, как расставание с провинциальностью, с психологической зависимостью от любого европейского чиха и пука.

Если Украина встала на этот путь — она поступает правильно. И России стоит не бороться за "Евровидение", а просто забыть, что такой конкурс существует. Здесь не за что бороться. Нет достойного повода для общенационального внимания.

И уж точно незачем тратить на "Евровидение" ни одной копейки государственных денег или денег госкорпораций. Именно так тренируется умение отличать главное от второстепенного и выстраивать собственные иерархии приоритетов и ценностей.

И да, конечно, я понимаю, что сам факт написания этого текста противоречит заявленному тезису. Поэтому надеюсь, что это будет последний текст о "Евровидении", который вы прочитаете в своей жизни.