Кто хозяин Интернета? Дмитрий Мариничев — о правах и свободах в Сети

С. КОРОЛЁВ: Кто хозяин Интернета?

Д. МАРИНИЧЕВ: Хозяин Интернета? Не существует никакого хозяина у Интернета. 

С.К.: Но вы пошутите. На бис.

Д.М.: Я знаю, что Герман Клименко, все ждут ответа. Я согласен в этом.

С.К.: А заместитель — Дмитрий Мариничев.

Д.М.: Это вряд ли.

С.К.: Почему?

Д.М.: Потому что в одном, кстати, из журналов иностранных было написано: "Интернет-царь Герман Клименко", — такая была статья забавная. А у царей нет заместителей, поэтому я не могу быть заместителем.

Полную версию программы "Рейтинг Клименко" с Дмитрием Мариничевым слушайте в аудиофайле. 

Почему Янукович не интересен гражданам России?

С. КОРОЛЁВ: Программа "Рейтинг Клименко". В студии интернет-омбудсмен России Дмитрий Мариничев.  

Д. МАРИНИЧЕВ: Добрый вечер!

С.К.: Дмитрий Мариничев, добрый вечер! Мы начали подводить итоги недели. Первое место по рейтингу самых цитируемых с социальных сетях публикаций — новость под названием "Что будет завтра волновать граждан России?". На неё кликаешь и попадаешь, я уже объяснил Герману, на комментарий Екатерины Шульман, политолога, она у нас тоже бывает часто в студии. Она выступала: "Скоро россиян не будет волновать внешняя политика", — утверждает Екатерина Шульман. А с вашей точки зрения, что будет завтра волновать наших граждан?

Д.М.: Я думаю, всё так же, как и всегда, вечные ценности, не больше и не меньше — всё, как обычно: счастье наших детей, отношения с близкими, финансовое состояние дел, работа и так далее.

С.К.: Здоровье.

Д.М.: Здоровье, да.

С.К.: И счастье в личной жизни.

Д.М.: Да.

С.К.: Я смотрю вторую уже большую пресс-конференцию Виктора Януковича: "Украине нужно правовое поле", — такие заявления идут. Что ещё? "Было бы справедливо допросить в суде всех участников Майдана", — заявляет Виктор Янукович. Мы начали этот час с включения из Ростова-на-Дону — новая пресс-конференция Виктора Януковича. Предыдущая была тоже там порядка двух часов в пятницу вечером, когда не состоялся допрос. Сегодня он состоялся, почти шесть часов дистанционно допрашивали из Киева Виктора Януковича, и я смотрю на темы недели, и не вижу — такое чувство, что людей это не интересует. Почему?

Д.М.: Я за собой то же самое замечал. Включал телевизор — идёт пресс-конференция.

С.К.: Да вот, смотрите, вот она. Она идёт по всем каналам информационным.

Д.М.: И сейчас, да. Вроде как надо посмотреть и полюбопытствовать, и с чем-то разобраться, а вот отношение такое, что вообще не волнует, и внутренняя опустошённость от всего этого.

С.К.: Почему?

Д.М.: Не могу ответить. Я, кстати, точно так же думал, даже следя за своими собственными реакциями, и не пришёл ни к какому выводу, почему мне это неинтересно, или даже, наоборот, я старался переключить, потому что не хотел это смотреть.

С.К.: Вам не интересен сам Янукович и то, что он скажет? Вам не интересна Украина и то, что там сейчас разворачивается, — эта сама тема уже как-то уходит? Или что-то другое? Дмитрий, это вопрос.

Д.М.: Это вопрос?

С.К.: Да, конечно. Давайте включим ненадолго ещё раз пресс-конференцию Виктора Януковича. Подключите нам, пожалуйста. Давайте, послушаем.

В. ЯНУКОВИЧ: Я, как человек, заинтересованный и в установлении истины, на меня, на моих друзей, на моих близких, в общем-то, это простые люди, граждане Украины, на них начали выходить люди в страхе, что власть их там найдёт, достанет и покарает за то, что они будут говорить правду. Будут преследовать их детей, близких, начали нести эти материалы. Такая возможность появилась, и эти материалы начали собирать, и их собрали, и продолжают люди нести эти материалы, эти свидетельства, в том числе ваши коллеги журналисты. Очень много.

С.К.: Пусть он пока так, фоном, идёт. Если мы что-то услышим, какие-то яркие заявления, естественно, будем к ним возвращаться. Голосование следующее: вам интересен Янукович и с ним связанные новости — так мы сформулируем, Дмитрий? Как хотите?

Д.М.: Да.

С.К.: Если да, то мы ещё включим пресс-конференцию. Давайте, вы сейчас будете решать, я к нашим слушателям обращаюсь и зрителям, если вы через Лайф нас смотрите сейчас. Значит, вам интересен Янукович, вы хотите послушать его пресс-конференцию — в пятницу мы её транслировали почти полностью, она два часа длилась, с некими паузами, с комментариями. Или нет, уже неинтересен. Год его не было слышно, теперь вот этот суд, эти показания. Кстати, сегодня от него конкретных имён ждали, а он ведь не назвал эти фамилии, по крайней мере те эксперты, его коллеги бывшие, с которыми мы общались, Азаров в частности, на это указали.

Янукович назвал годы жизни в России самыми тяжёлыми для себя во всей жизни. "В такой ситуации, в которой я живу, в отрыве от родины, наверное, это самые тяжёлые годы в моей жизни, не только для меня, но и для моих близких", — признался Виктор Янукович.

Д.М.: Согласен. Я думаю, что это абсолютная правда.

С.К.: Мы сейчас на него можем делать ставку? Мы — я имею в виду государство, политики.

Д.М.: Я сомневаюсь глубоко.

С.К.: Как на потенциальную фигуру, которая может сыграть роль в российско-украинских отношениях.

Д.М.: Два раза в одну воду не войдёшь.

Я не знаю, насколько он сейчас её рассказывает, но так, чтобы быть ключевой фигурой в каком-то будущем на Украине, наверное, история такого поворота событий не особенно знает.  

С.К.: "За много лет бесполезного обсасывания новостей об Украине уже неинтересно "а шо там у хохлов?", — это я цитирую слушателя, пишет через WhatsApp. "Нам всем уже неинтересен Янукович", "Согласен с гостем. Может, это оттого, что в последнее время по всем каналам каждый день ток-шоу про Украину, одно и то же. Просто уже надоело и появилось какое-то безразличие", — Юрий. "Слава РЖД! Чтоб у них рельсы сняли", — Эдуард.

Д.М.: Это что?

С.К.: Это надо славу объявлять сотовым оператором. Надо узнать, какой у Германа Клименко сотовый оператор.

Д.М.: Он просил позвонить.

С.К.: И результаты голосования. Вам интересен Янукович — 23%. Нет — 77% слушателей. Поэтому транслировать вторую его большую пресс-конференцию мы не будем, но если что-то важное он скажет, то сразу же к этому обратимся — давайте так. Есть ещё один рейтинг, это рейтинг персон. Он не так давно появился у Германа Клименко, и на первом месте за прошедшую неделю — это самая упоминаемая в новостях в социальных сетях, персона — кто это? Ваши предположения, Дмитрий?

Д.М.: Обычно на первом месте Владимир Владимирович.

С.К.: А по фамилии Познер? Нет, вы ошиблись. Это не Владимир Владимирович Познер. Владимир Путин, конечно, на первом месте. Вторая строчка — Алишер Усманов, и третья — Антон Вайно. Вы знаете такого?

Д.М.: Знаю.

С.К.: Знакомы с ним лично?

Д.М.: Нет. У меня сегодня вечер ответов "нет".

С.К.: Да.

Буквально несколько минут назад закончилась пресс-конференция Виктора Януковича. Во-первых, он в конце уже заявил, что все счета, на которых он копил заработанные, и всё его имущество было арестовано. По словам бывшего лидера Украины, из денег доступных для него, он оказывает благотворительную помощь. Журналисты и на прошлой пресс-конференции, и на этом брифинге живо интересовались его достатком и его сбережениями. Что ещё? Янукович заявил, что у него есть материалы, которые в случае их приобщения к делу о Майдане перевернут весь судебный процесс.

Д.М.: Это то, о чём мы говорили, что если он захочет, он скажет.

С.К.: Да. Но фамилии пока…

Д.М.: Пока не сказал.

С.К.: Фамилии не названы, да. Он ничего не сказал.

Д.М.: Наверное, пока и не интересно смотреть, потому что он ничего не сказал. Может быть, ему стоило бы сказать хоть немного — тогда бы интерес был недетский, нешуточный.

Российский сегмент Интернета изолирован от мировой Сети?

С.К.: "Что значит "омбудсмен"? — спрашивает слушатель.

Д.М.: Это вопрос ко мне, наверное?

С.К.: Да. Интернет-омбудсмен Российской Федерации отвечает.

Д.М.: Это короткое название, интернет-омбудсмен, а по факту я представляю интересы компаний, работающих в сети Интернет или в сфере высоких технологий, и, соответственно, когда они сталкиваются, в силу своего характера действий, с какими-то проблемами со стороны государства, то мы имеем возможность вмешаться и помочь решить, как отдельно взятым компаниям, так и отраслевым объединениям, их проблему. То есть это фактически защита интересов компаний, работающих в сфере высоких технологий.

С.К.: Как вы видите санкционно устойчивую сеть? Что это такое? Как её достать? Какие ограничения необходимо вводить?

Д.М.: Я никак её не вижу. Вообще.

С.К.: И насколько трезво Минкомсвязи оценивает ситуацию — в частности, я прошу вас прокомментировать эти инициативы "об ужесточении регулирования критической инфраструктуры Интернета", — я цитирую.

Д.М.: Здесь две полярные точки зрения. 

С.К.: Подождите. Но, предположим, нас "вырубают" — отключают. Перерезают, я не знаю, кабели, которые ведут в Европу, на Запад.

Д.М.: Слово "предположим" надо убрать из нашего лексикона.

С.К.: А что, нельзя оптоволокно взять и отключить?

Д.М.: Нет, нельзя вот так просто взять и отключить.

С.К.: А как?

Д.М.: Потому что связанность Интернета — достаточно большое количество точек перехода, трансграничных, у нас есть. Во-вторых, всегда есть спутник и есть масса других способов получить интернет, распространить Интернет, продолжить распространять его на территории Российской Федерации. Конечно же, можно взять под контроль большее количество и сделать сегмент изолированным, но это уже будет не Интернет, это будет суверенный Интернет в закрытом государстве. Я вообще даже не рассматриваю этот вариант, потому что он не приведёт ни к чему позитивному с точки зрения развития нас как страны, нас как граждан, как людей, наших знаний — мы должны быть открытой страной, и Интернет должен оставаться открытым, и в большинстве своём саморегулируемым, каким он сейчас и является.

Цензуры в Интернете нет?

С.К.: Да, но претензий то много к контенту, к тому, что происходит в Интернете. Появляются законы.

Д.М.: Это, к сожалению, тренд последних безумных лет.

С.К.: Законопроект о новостных агрегаторах.

Д.М.: Появляется, да.

С.К.: "Пакет Яровой".

Д.М.: Да. Даже частично входит в нашу жизнь понятие цензуры, как это ни странно и ни прискорбно.

С.К.: А что вы называете цензурой?

Д.М.: Цензура — это ограничение прав и свобод по изъявлению своих мыслей.

С.К.: Но, в Интернете, я имею в виду — где оно? Покажите, где цензура в Интернете. Я сегодня буду играть роль Германа.

Д.М.: Да. Цензура в Интернете достаточно часто проявляется.

С.К.: Где, в "Фейсбуке"? Вам не дают что-то написать или что? Вас блокируют, вас судят?

Д.М.: Совсем недавно был судебный процесс над Антоном Носиком.

С.К.: В итоге-то его не посадили, Антона Носика. Он уже собирался, он уже вещи собрал.

Д.М.: Посадили — это совсем крайний случай, однако ему выписали штраф и признали его виновным, поэтому его судили и осудили.

С.К.: Пожалуйста, есть другой случай. Воспитательница Евгения Чудновец, которая за репост в социальной сети — она там видеозапись репостнула, и с благими намерениями, что называется, потому что на этой записи было показано, как вожатые детского лагеря издеваются над раздетым ребёнком. Она это репостнула и была осуждена на шесть месяцев тюрьмы. Это нормально?

Д.М.: Это не цензура. То, что осудили, — это ненормально.

С.К.: А как это не цензура? Она выразила своё мнение, она объяснила, почему она это репостнула, она что-то ещё написала. Она что-то написала, а теперь ей говорят: нет, мы тебя за это посадим. Когда в тюрьму сажают за то, что ты выразил свою позицию — это разве не цензура? 

Д.М.: Здесь достаточно сложно…

С.К.: Или это репрессии уже, как это правильно называть?

Д.М.: Во-первых, мы с вами не видели материалов дела относительно того, за что её посадили, и о чём там была речь, чтобы делать такие предварительные выкладки и выводы. Само по себе, что за репост у нас наказывают, сажают и судят — это нехорошо. Нужно с этим бороться и пытаться отменить и статьи для того, чтобы люди выражались свободно и могли написать всё что угодно. Если взять конкретно случай, когда репостят нечто, что ущемляет интересы третьих лиц, а это конкретно момент, то есть фактически, представляете, есть жертва насилия — если вы столкнулись или стали невольным свидетелем какого-либо преступления, вы же не бежите и не начинаете кричать везде и всюду, и показывать фотографии, как это произошло. Вы должны пойти в полицию, написать заявление. …

С.К.: Но кто-то разместил до неё.

Д.М.: Неважно. Даже если она увидела это, у неё есть гражданская позиция, соответственно, необходимо точно так же сообщить в правоохранительные органы, но никак не репостить, потому что это ущемляет интересы самой жертвы — это нехорошо, мы делаем жертве только больнее и ничем не отличаемся от того же насильника. Поэтому с точки зрения здравого смысла или этики я вообще не разделяю этот поступок. Я не говорю, что за него надо сажать или наказывать, но я не разделяю с моральной точки зрения такого рода репосты.

С.К.: Хорошо. Что с ней делать? Её посадили на шесть месяцев.

Д.М.: У нас существует достаточно много институтов, которые позволяют защитить её как гражданина: это и правозащитные организации, у нас есть омбудсмен, который помогает в данном случае, также в Российской Федерации у нас есть адвокатура. К сожалению, есть у нас сейчас в России такие законы, и, согласно этим законам, судебный процесс возможен и реальный срок возможен, поэтому я бы разделил на две части эту историю. Первая часть — это просто моральное отношение к этому поступку. Нужно так поступать или не нужно так поступать. Кстати, можно спросить наших слушателей, как они считают. И второе — это само по себе движение в сторону отмены законов, которые позволяют судить людей за перепосты и лайки. 

С.К.: "Кто занимается защитой интересов обычных пользователей Интернета?" — спрашивает вас слушатель.

Д.М.: 

С.К.: То есть? Вы вот умеете, вы знаете, как ответить.

Д.М.: Я не знаю конкретно.

С.К.: Кто конкретно, фамилию назовите человеку, кто должен. Уполномоченный по правам человека, например. Лукин — или кто у нас сейчас уполномоченный? Федотов. СПЧ — Лукин.

Д.М.: Например, да. Может быть, это будет адвокат.

С.К.: Подождите, у нас же Москалькова сейчас уполномоченный по правам человека.

Д.М.: Это всё зависит от конкретного случая.

С.К.: Так, ладно. Это я уже за вас, Дмитрий, отвечаю. "Кто хозяин Интернета?"

Д.М.: Хозяин Интернета? Не существует никакого хозяина у Интернета. 

С.К.: Но вы пошутите. На бис.

Д.М.: Я знаю, что Герман Клименко — все ждут ответа. Я согласен в этом.

С.К.: А заместитель — Дмитрий Мариничев.

Д.М.: Это вряд ли.

С.К.: Почему?

Д.М.: Потому что в одном, кстати, из журналов иностранных было написано: "Интернет-царь Герман Клименко", — такая была статья забавная. А у царей нет заместителей, поэтому я не могу быть заместителем.

Что посмотреть в Москве иностранцу?

С.К.: Очень интересно иногда посмотреть, как на нас смотрят из-за рубежа. Вышла любопытная статья в британской газете "Гардиан" — не знаю, смотрели вы или нет, — и там туристам их, тем, кто собирается поехать сюда, в Москву, советуют, что нужно посмотреть в первую очередь. Во-первых, Третьяковская галерея на Крымском Валу — вы когда там были последний раз?

Д.М.: Наверное, летом.

С.К.: Следующий пункт — "Гоголь-центр".

Д.М.: Не знаю, где это.

С.К.: "Не знаю, где это", вы ответили?

Д.М.: Да.

С.К.: "Современные постановки часто оказывались неоднозначными в городе, который по-прежнему любит своё традиционное искусство, и всё, что они ставят здесь, работает, но само пространство прекрасно: толпа молода и интересна, и многие спектакли инновационные", — пишет "Гардиан". Следующий пункт — ВДНХ. "Созданное в своё время, как нечто вроде Диснейленда.

Д.М.: Имеет смысл посетить.

С.К.: Кстати говоря, сравнение-то не очень правильное, с Диснейлендом.

Д.М.: Вообще неправильное. Я даже, честно говоря, и не знаю за рубежом такого рода построек, как ВДНХ. Мне кажется, это очень крутая тема и приехать иностранцам, побродить — сейчас его достаточно качественно отреставрировали: если даже взять архитектуру каждого павильона, она вообще уникальная и там много что применено, поэтому я думаю, что это правильный совет.

С.К.: Ещё пара мест. Грузинские рестораны почему-то именно в Москве советуют посетить — потому что здесь одна из лучших грузинских кухонь за пределами Тбилиси.

Д.М.: Давайте будем честны и скажем, что в Москве на сегодняшний день, вполне возможно, одна из самых лучших кухонь и ресторанов — возможности зайти поесть по сравнению со всем миром. Я не знаю другого такого города, где можно было бы так качественно покушать, как в Москве.

С.К.: Также Музей-квартира Горького попала в этот список, "Геликон-опера". Были в "Геликон-опере"? 

Д.М.: Горького — был. В "Геликон-опере" — это было очень  давно.

С.К.: И одна из московских бань.

Д.М.: "Сандуны".

С.К.: Возможно. Она в центре. Вы были в "Сандунах"?

Д.М.: Конечно.

С.К.: А любите баньку?

Д.М.: Время от времени — да.

С.К.: Вы с венчиком?

Д.М.: Редко бываю.

С.К.: Как? Или "сухая"?

Д.М.: У меня есть друзья, которые ходят в "Сандуны" каждую неделю на протяжении, наверное, последних лет 25 уже и не пропускают никогда пятницу.

С.К.: Именно туда?

Д.М.: И именно туда, в "Сандуны", в намоленное место, где как бы всё правильно. Но там действительно так: аура другая, она старомосковская.

С.К.: Объясните, что там другое?

Д.М.: Ауру создают люди, и, конечно же, все люди за время, сколько они ходят туда, оставляют частичку себя — тут в прямом и переносном смысле.

С.К.: А что бы вы посоветовали посетить в Москве иностранцу или просто любому гостю столицы?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Андрей из Москвы. Я хочу сказать, что ВДНХ — это торговые павильоны, где торговля не самого лучшего качества. По-моему, там от достижений народного хозяйства не осталось ничего.

С.К.: Говорят, каток какой-то суперский в этом году и в прошлом был.

СЛУШАТЕЛЬ: Заброшенность этого центра.

С.К.: А вы давно там не были, наверное. Когда вы были на ВДНХ последний раз?

СЛУШАТЕЛЬ: Полгода назад.

С.К.: И заброшенность? Вроде там получше стало. Ладно, спасибо!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Антон. Как раз завтра ко мне друг из Сеула приезжает. Коллега больше, по работе. И, вы знаете, я долго думал, как провести с ним время, но придумал пока что дойти до стелы обязательно, по Поклонной, сходить в музей Великой Отечественной, потом прокатиться до Воробьёвых гор, посмотреть на университет, Московский государственный. После этого добраться до Смоленской, прогуляться по Арбату, зайти в "Детский мир".

С.К.: Очень у вас упругий маршрут получается.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. И после этого обязательно заскочить — не буду называть заведение — хороший ресторанчик, кафешка в центре на Тверской.

Д.М.: Русская кухня?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, русская.

С.К.: А русская кухня какая?

СЛУШАТЕЛЬ: Обязательно русская, причём я выбирал, знаете, других корейцев спрашивал, кто в Москве работает, и вот мне посоветовали только два заведения: одно — русской национальной, а другое — грузинской кухни, на удивление. Но так как я от грузинской не особо ахти, то выбрал чисто русскую национальную.

С.К.: Спасибо! Очень подробно. Спасибо большое вам! Смотрите-ка: "Очень много иностранцев в Парке культуры", — Горького, очевидно.

Понятно, что посмотреть в Москве, примерно, какие достопримечательности, какие специфические, оригинальные места. 

Д.М.: 

С.К.: Это азбука. Если человек хочет понять русский Интернет, то что или кого бы вы ему посоветовали, спрашиваю я интернет-омбудсмена.

Д.М.: Понять российский Интернет?

С.К.: Да. Понять Россию через Интернет.

Д.М.: Для этого ему не нужно приезжать в Москву.

Какие сайты можно назвать лицом российского Интернета?

С.К.: Я понимаю, что не нужно приезжать в Москву, я поэтому и спрашиваю. То есть сегодня наш Интернет, лицо нашего Интернета — это что, прежде всего, с вашей точки зрения? Какие сайты, какие проекты, какие лица, люди?

Д.М.: Конечно же, самое простое, назвать ряд самых известных интернет-сервисов, хотя не думаю, что это будет ах, как правильно. Давайте уклончиво скажем, что всё-таки Интернет — это люди в первую очередь, а потом компании, соответственно, и уже после этого только сервисы. Но если говорить, что есть российский Интернет, то, конечно, мы начнём с последнего, именно с самих сервисов, как "Мэйл.ру", "Рамблер", "Яндекс", "Касперский", и всё будет то, что известно иностранным людям, и то, что у них на слуху.

С.К.: Но, с другой стороны, смотришь, вот, Америка, и там Google, Apple, Facebook.

Д.М.: Но вы же не относите Apple к Интернету?

С.К.: У нас есть "ВКонтакте" — да, правильно? У нас что ещё? "Яндекс" у нас есть.

Д.М.: Да, но это я уже всё назвал.

С.К.: А есть что-то специфически российское — нет? Чтобы это было не пародией?

Д.М.: Так это и есть специфически российское.

С.К.: А что?

Д.М.: Если вы возьмёте среднестатистического американца-пользователя Интернета — он никогда не будет знать о "Яндексе", о "Мэйле" — вы должны тоже это прекрасно понимать: для него не существует этой части Интернета. Скажем, они будут знать Telegram, а он тоже ассоциируется у них с русским продуктом, с русским Интернетом, как ни странно.

С.К.: Да, как его зовут-то?

Д.М.: Дуров.

С.К.: Дуров, да. Павел Дуров уже давно не в России. "ВДНХ — лучшее место в городе, просто нужно маршруты знать", — пишет слушатель. Так поделитесь маршрутами. "Столовая № 71 на Красной площади", там 71-я столовая? Так и называется?

Д.М.: Это в ГУМе.

С.К.: "Торренты", — слушатель сообщение с двумя смайлами шлёт. Торренты олицетворяют Рунет — так ли это на самом деле?

Д.М.: Наверное, как раз нет. Если говорить только о том, что все пираты в Сети это, по умолчанию, русские — такое будет клише, то, наверное, торренты будут олицетворять русский Интернет, хотя я, конечно, с нашим слушателем не согласен совершенно. 

С.К.: Ещё одна тема — я, правда, её с Германом хотел обсудить, но интересно и ваше мнение. Закон о телемедицине планируют принять уже в первом полугодии 2017-го. Обсуждение, понятно, уже пошло, правда, отложили в Думе документ до весенней сессии. Как должен выглядеть этот документ и что он должен поменять?

Д.М.: Я думаю, что будет честнее, если в следующий раз мы поговорим на эту тему с Германом, потому что у нас ещё есть время до момента обсуждения, достаточно много времени и неправильно перехватывать у него пальму первенства, потому что он очень плотно занимается телемедициной.

С.К.: Нет, не будем. Это понятно, что это его конёк.

Д.М.: Да.

С.К.: Телемедицина — это конёк Германа Клименко. Но вот Дмитрий Мариничев — во-первых, вы представляете интернет-индустрию, а в Интернете медицина развивается, ведь тому пример недавнее, кстати, приложение "Яндекса" — мы его здесь обсуждали — "Яндекс. Медицина" вышла буквально пару недель назад. Активно развивается эта сфера, но есть фобии у людей, есть сомнения. А насколько всё там будет профессионально, честно? Не уплывут ли данные куда-нибудь? Медкарты нам обещают электронные. Но запись электронная уже существует и в госуслугах, и в частных клиниках. А что дальше? До какой степени медицинские технологии могут быть дистанционными? 

Д.М.: С каждым годом будут всё более и более дистанционные. На самом деле, развиваться телемедицине действительно мешает текущее законодательство, и то, что Герман этим занимается, это абсолютно правильно. С одной стороны, большое количество требований в телемедицине: и к хранению данных — даже не только персональных, хотя они там все, по сути своей, персональные, и к моментам отображения, и к устройствам, которые отображают — там достаточно сложно по сравнению с нашими привычными стереотипами, что мы взяли файлик, сохранили его, и всё здорово. То есть если вы сфотографировали фотографию рентгеновскую с переломом руки-ноги и отправили доктору, то это далеко не телемедицина. Для того чтобы слушателям было понятно, что существует большое количество стандартов, которые подразумевают сертификацию вьюверов, то есть программного обеспечения, которое будет отображать эту фотографию, чтобы доктор мог принять адекватное решение. В то же время, когда у кого-то сделали снимок, этот снимок должен стать достоянием общественности в обезличенном виде, потому что это позволит специализированным интернет-сервисам и не только интернет-сервисам — каким-то стартапам разрабатывать новые решения, которые, в свою очередь, будут определять какой перелом: закрытый, открытый, какие механизмы лечения. Если все врачи будут вести — здесь мы называем "в Интернете", хотя это тоже не совсем правильно и корректно — но история болезни будет доступна в онлайне любому количеству докторов, то, соответственно, мы можем с помощью искусственного интеллекта определять наиболее успешные методики лечения тех или иных заболеваний. Методика успешности — это время восстановления, согласитесь. То есть на больших выборках, на больших данных медицинского характера можно очень-очень сильно продвинуть методы лечения и получить наиболее прогрессивные или даже, правильнее сказать, вычислить наиболее прогрессивные методы лечения. Но для этого нужно принимать такие законы, которые позволят людям или стартапам, компаниям это использовать, и обяжут в некотором роде и врачей, и клиники сохранять, делать общедоступной эту информацию. Но тут достаточно много сложных моментов.

С.К.: Кто-то говорит об этой теме и вообще о телемедицине как о панацее, кто-то наоборот, как я говорю, с недоверием это всё воспринимает.

Д.М.: У врачей всегда будет достаточно сложное отношение, и они будут также абсолютно правы, потому что с точки зрения развития технологий, которые есть у нас сегодня, мы уже можем достаточно много сделать, но ещё не способны делать что-то правильно, и нужно всегда делать поправку непосредственно на самих врачей, потому что мы, как дилетанты, то есть обычные люди из IT-компаний или из Интернета, они всё-таки являются дилетантами в медицине, и вот как я приводил пример: то, что нам кажется очень простым, — переслать фотографию доктору больного зуба или переломанной кости, и это будет телемедициной — почему бы не полечить? По факту оказывается, что может привести и к летальному исходу, потому что будет сделан неверный диагноз, и это очень-очень важно, и это очень тонкие моменты.

С.К.: На этой ноте давайте и попрощаемся с нашими слушателями. В следующий понедельник — мы взяли слово с Германа Клименко, советника президента — вернётся в студию Лайфа в программу "Рейтинг Клименко".

Д.М.: И расскажет всё о телемедицине.

С.К.: Дмитрий, вас тоже ждём. Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен, спасибо!