Ночь. Кладбище. Бомж. Врач скорой — о том, как люди гибнут за металл

Январь. Морозная ночь. Кладбище, засыпанное снегом. Ваня, бродивший в поисках металлолома, ещё днём присмотрел себе там очень выгодную "плюшку". Плюшка эта представляла из себя солидных размеров бронзовую урну. Стояла она на верхушке мраморного столба высотой в два метра. План был прост и гениален: прийти ночью, раскачать и снять.

То, что эта бронзовая урна была надгробным памятником и размещалась на могиле на территории кладбища, Ваню не смущало ни капли. Ваня был, как говорят официально, лицом без определённого места жительства, а потому средства на жизнь добывал как мог. А мог он просить милостыню, подворовывать, сдавать пустые бутылки и металлолом.

Ваня принял для храбрости — и в два часа ночи пошёл на дело. "Ноль-три" вызвала охрана, услышав душераздирающие крики из глубины кладбища. Оказалось, пьяный Ваня каким-то чудом раскачал столб с вожделенной урной, и тот рухнул прямо на него, переломив бедро. Как результат — открытый перелом.

Представить, как Ваня в таком состоянии выбрался из-под камня, моё воображение не в состоянии. Когда мы приехали, вокруг упавшего памятника были кровавые круги, которые бедолага начертил своей кровью, ползая по снегу. Чертыхаясь и падая в глубокий снег, мы с трудом смогли вытащить пострадавшего с территории кладбища и занести в машину.

Что делать дальше? Как оказывать помощь? Пока Ваня ползал средь могил, он в буквальном смысле слова обледенел. Снег пропитал одежду и застыл в виде льда. Мы пробовали резать одежду. Но хирургические ножнички против смёрзшихся одеяний — не лучший вариант. Доступными для нас остались только голова Вани и кисти обмороженных рук. Даже артериальное давление измерить мы не могли.

Быстро греть переохлаждённых ни в коем случае нельзя. И тогда я принял решение: как можно скорее везти пострадавшего в ближайшую больницу. В приёмном отделении на нас поворчали — дескать, доставили больного без оказания помощи. Но вникнув в ситуацию, поняли: самое главное — перелом, а он "зашинирован" самой природой, то есть льдом.

Ваня выжил. Из городской больницы в дальнейшем перебрался в больницу тюремную и уехал отбывать срок. А я в ту ночь долго корпел над его медкартой, поминутно ловя очень слабый, но отчётливый запашок этого горе-пациента, прилипший ко мне.