Живая смерть. История биологического оружия от Крыма до борцов с прививками

В некотором смысле все живые организмы — биологическое оружие, ведь они могут убивать другие организмы и делать это достаточно массово. Так что можно сказать, что этот вид оружия существовал задолго до появления человека. Другое дело, что пользоваться им научились относительно недавно — во время (а точнее, незадолго до) первой эпидемии чумы в Европе. Да, травить врагов пытались и древние греки, но они делали это чаще всего с помощью ядов, а не целых организмов.

Полное определение биологического оружия, согласно популярной интернет-энциклопедии, звучит так: "Биологическое оружие — это патогенные микроорганизмы или их споры, вирусы, бактериальные токсины, заражённые люди и животные, а также средства их доставки (ракеты, управляемые снаряды, автоматические аэростаты, авиация), предназначенные для массового поражения живой силы противника, сельскохозяйственных животных, посевов сельскохозяйственных культур, а также порчи некоторых видов военных материалов и снаряжения". Ключевая фраза тут — "массового поражения". Поскольку, как считается, бактерии и вирусы способны очень быстро поражать целевые объекты (то есть чаще всего человека), вызывая эпидемии, биологическое оружие запретили наряду с химическим и ядерным.

"Сеятель" и "заговор" миазматиков

История с ханом Джанибеком, который в 1346 году закидывал Генуэзскую крепость Кафу (современную Феодосию) чумными трупами, для российских эпидемиологов служит примером первой искусственно вызванной вспышки чумы и одной из первых сознательных атак с применением биологического оружия. Вероятно, так бы хотел думать и сам Джанибек. Но дело в том, что чума таким образом практически не передаётся. Просто современники "биоатаки" об этом не знали. Они были уверены в том, что многие заболевания распространяются посредством миазмов — испарений от гниющих тел, обладатели которых погибли из-за какого-нибудь заболевания. Придерживавшихся таких взглядов назвали миазматиками. Про бактерии тогда никто не знал и не думал. Хотя ещё до нашей эры древним римлянам стало известно, что "мельчайшие создания, невидимые глазу, парящие в воздухе, входят в тело через рот и нос, вызывая серьёзные заболевания", к XIV веку об этом успешно забыли.

В 14–16 веках в распространении чумы, а следовательно, в диверсиях обвиняли неугодных церкви и правительству — например, евреев и бедняков. Считалось, что они "сеют" чуму, раскидывая свёртки с кусочками чумных нарывов с тел больных или намазывая двери домов хороших христиан волшебными ядовитыми мазями (а в колдовство тогда верили все, хотя церковь и пыталась с этой верой бороться). Это было удобно, так как можно было ловить "сеятелей чумы", пытать их и таким образом получать признание. В одной только Женеве в 1545 году казнили около 40 таких "сеятелей", притом одному из палачей пришлось сжечь заживо не кого-нибудь, а собственную мать.

Вот только в результате пыток, устроенных инквизицией, смертей от чумы не стало меньше. Неудачи списывали на недоработки инквизиции, а не на то, что взгляды миазматиков были неверны.

На самом деле конкретно в случае с Кафой у больных преобладала бубонная форма чумы (бубоны — это увеличенные лимфатические узлы). Она распространяется в основном через крыс, а точнее, через их блох, заражённых чумной палочкой Yersinia pestis. Получить бубонную форму чумы, просто постояв рядом с трупом, мягко говоря, сложно. Есть свидетельства, что бубонная (а не лёгочная и не септическая) форма чумы была распространена практически во всех городах, которые настигла эпидемия болезни. Так что "сеятели" не виноваты. Случаи лёгочной чумы, передающейся от человека к человеку, зафиксированы лишь на третий год эпидемии, притом далеко от Крыма.

Чумные бомбы и "брёвна": отряд 731

Если средневековые "сеятели" чумы становились преступниками не по собственной воле, а "признавались" в содеянном в результате пыток, то в XX веке появились целые лаборатории тех, кто считал себя способным создать действенное биологическое оружие и был готов применять его. Один из таких коллективов — так называемый отряд 731 под руководством майора медицинской службы Японии Сиро Исии. В 1928–1930-х годах этот молодой и успешный военнослужащий побывал в США и некоторых других странах, разрабатывавших биологическое оружие, и впечатлился работами западных коллег. Исии пришёл к выводу, что маленькой Японии, бедной природными ресурсами, будет очень выгодно развивать что-то такое, не требующее больших затрат металла и полезных ископаемых. В 1932 году он организовал лабораторию профилактики эпидемических болезней в японской армии. Логично: создавая оружие, надо разработать и защиту против него, чтобы творение не обернулось против создателя.

А уже через четыре года в восьми километрах от станции Пинфань, расположенной на оккупированной Японией территории Китая, под его руководством был развёрнут лагерь отряда 731. Его обитатели официально занимались экспериментами по обеззараживанию воды, а на самом деле изучали последствия воздействия различных неблагоприятных факторов на организм человека. Да, именно человека, ведь опыты проводились на пленных китайцах, корейцах и русских.

С точки зрения логики рассуждения Исии и его сторонников были совершенно верными. Известно, что одни и те же факторы, вещества, болезни могут воздействовать на представителей разных видов совершенно по-разному. Например, морские свинки практически не переносят пенициллин, хотя для многих других млекопитающих это вполне нормальное лекарство. Так что проводить опыты по физиологии человека на человеке — более чем разумно, если вы искусственный интеллект без эмоций. Но, конечно, недопустимо с точки зрения этики.

В специальную тюрьму корпуса Ро, способную вместить около 400 человек, свозили пленных, не желавших сотрудничать с японским правительством. Их называли "брёвна" — по-японски "морутто". Имена и фамилии подопытных никто не фиксировал, но, если родственники пытались узнать, что же стало с их пропавшими членами семей, их нередко тоже перевозили "особыми отправками" в отряд 731.

Сотрудники лаборатории тестировали, как действуют на организмы "брёвен" возбудители холеры, газовой гангрены, сибирской язвы, брюшного тифа, паратифа и других заболеваний. При этом, чтобы получить наиболее точные сведения, "учёные" рассматривали изменения в органах инфицированных не после их смерти, а при жизни. Проще говоря, японцы вовсю занимались вивисекцией — прижизненным вскрытием. Чаще всего вскрытие приводило к смерти подопытных.

Много внимания в отряде уделялось исследованиям чумы. Кстати, они как раз показали, что заразить человека чумой с помощью "миазмов" не так-то просто. "Брёвна" не заболевали чумой, даже когда их на несколько часов помещали в облако из капелек культуры чумных палочек. Появлялись люди, явно устойчивые к Yersinia pestis. Не принесли нужного результата и испытания керамических бомб, начинённых блохами — переносчиками чумы. В течение нескольких лет японцы сбрасывали в районе Шанхая разработанные сотрудниками отряда 731 бомбы с блохами, заражёнными чумой, но никаких эпидемий не возникало: заражались единицы. Никто так и не смог понять, что же происходит с блохами после подрыва бомбы.

Сотрудники Исии, а также их более поздние последователи пытались выводить более опасные, более заразные штаммы чумной палочки, но толку от этого не прибавилось. Подобно тому как самым урожайным сортам картофеля нужно больше ухода, полива и удобрений, бактериям повышенной опасности требовались более питательные среды для роста, и они имели меньшую устойчивость к неблагоприятным факторам внешней среды. Эпидемии с их помощью вызвать не удавалось: особо опасные чумные палочки раньше погибали сами, чем распространялись от человека к человеку. Так что эффективное биологическое оружие Страна восходящего солнца так и не разработала. Более того, на момент начала войны с Советским Союзом у отряда 731 в распоряжении было всего 25 граммов заражённых блох, чего явно недостаточно для запуска эпидемии чумы.

В августе 1945 года отряд 731 был обнаружен советскими войсками. Японцы уничтожили подопытных людей, а сами сдались. В 1948-м некоторых из них представители СССР судили во время Хабаровского процесса за нарушение Женевского протокола 1925 года, предписывающего отказаться от использования химического и бактериологического оружия. При этом в число осуждённых по Хабаровскому процессу Исии не входил. В 1946 году американцы по-своему разобрались с ним: отпустили на свободу в обмен на раскрытие результатов бесчеловечных экспериментов.

Сибирская язва

Запрет не только на использование, но и на хранение и перевозку биологического оружия озвучили в 1972 году в рамках специальной конвенции. Правда, его пытались применять, хранить и транспортировать и позже.

В начале апреля 1979 года вблизи Свердловска (Екатеринбурга) зафиксировали несколько случаев сибирской язвы — бактериального заболевания, поражающего лёгкие, кишечник, лимфатические узлы и кожу. Несколько десятков людей (по разным версиям, от 64 до 100) и не меньшее количество голов скота погибли в результате инфекции. При этом первым жертвам ставили диагноз "пневмония" из-за схожести симптомов. То есть прошло некоторое время с момента начала массового заражения до того, как все поняли, что произошло. Эпидемия длилась несколько месяцев; последний больной умер в июне.

По официальной версии Правительства СССР, причиной эпидемии стало распространение мяса заражённых животных. Однако не все придерживаются такой точки зрения. Дело в том, что случаи заболевания сибирской язвой появлялись подозрительно близко к секретному "Городку-19". В нём находились учреждения, занимающиеся военной микробиологией — изучением потенциального биологического оружия на основе бактерий. Так что появились слухи, что вспышка сибирской язвы была вызвана утечкой соответствующих микроорганизмов (Bacillus anthracis) с секретного предприятия из-за сбоя в системе его вентиляции. В пользу такого расклада событий говорило по крайней мере два факта. Первый: среди больных преобладала лёгочная форма сибирской язвы, по симптомам и впрямь похожая на пневмонию, но не передающаяся через мясо больного скота. Второй: смертность больных была существенно выше, чем при заражении "обычными" возбудителями сибирской язвы, а значит, над "эффективностью" бактерий кто-то поработал. 

Особенно крепко за версию с военным предприятием ухватились СМИ Соединённых Штатов. Неудивительно для времён холодной войны: такая "промашка" русских позволяла обвинить их в нарушении недавно подписанной конвенции о биологическом оружии.

Спорить с этим русские не стали: слишком велико было общее напряжение, чтобы отстаивать свою правоту. Так же рассудили и позже, уже после окончания холодной войны. Сам Борис Николаевич Ельцин, в 1979-м бывший первым секретарём Свердловского обкома, в воспоминаниях ещё в 1990 году объяснил эпидемию "утечкой с секретного военного завода", а в 1992 году подписал закон о компенсациях, связанных с такой "утечкой".

Но есть и третья версия. В частности, её поддерживает известный военный микробиолог Михаил Васильевич Супотницкий. Заключается она в том, что сами США и вызвали эпидемию сибирской язвы в Свердловске. Им в то время это было на руку, а штаммы бактерий сибирской язвы, которые встречались в останках погибших людей и животных, не были известны советским микробиологам. К тому же американские газеты стали говорить о том, что в Свердловске свирепствует сибирская язва, ещё до того, как советские врачи подтвердили этот диагноз кому-либо из жертв заболевания.

Ещё аргументы: если бы выброс спор произошёл один раз и в одном месте, всех больных в нём бы и выявили, притом очень быстро, в течение нескольких дней. Сибирская язва развивается стремительно, её инкубационный период в пределах недели, а споры разлетаются не очень далеко. В Свердловске было не так: больных продолжали выявлять 69 дней подряд в разных точках области, пусть и вытянутых в одну линию. Если учитывать все эти факты, можно предположить, что эпидемия сибирской язвы действительно была диверсией американцев. Впрочем, споры о причинах произошедшего в 1979 году в Свердловске всё ещё продолжаются, и против каждой версии находятся свои возражения.

Всё пропало: неудача "Аум синрикё"

Конечно, любые виды оружия плохи тем, что они кого-то лишают жизни. Каким способом это происходит — думается, дело десятое. Но суть в том, что биологическое оружие порой бывает вовсе не таким смертоносным, каким его рисуют.

Ещё одно доказательство этого тезиса — деятельность запрещённой японской секты "Аум синрикё". Они совершили множество противозаконных действий, часть которых была связана с потенциальным биологическим оружием. Утром 1 июля 1993 года они попытались повторить условия свердловской вспышки сибирской язвы в столице Японии — Токио. Но членам секты версия Супотницкого была неведома, поэтому они попробовали заразить людей одним-единственным выбросом аэрозоля со спорами из башни охлаждения одного из офисных зданий. Эпидемии не вышло, зато жители соседнего дома в тот день жаловались на отвратительный запах. А впрочем, кое-кто из них утверждал, что видел "желатиноподобный маслянистый туман", исходящий из башни, и ранее. Факт в том, что никто не заболел.

Поскольку атака провалилась, основатель секты, Сёко Асахара, пообещал, что его люди перестанут использовать башню, а крышу помоют. С тех пор он переключился на атаки отравляющими веществами. К сожалению, этот способ борьбы с "неверными" оказался гораздо более действенным: достаточно вспомнить инцидент с зарином в токийском метро 20 марта 1995 года.

Вероятно, попытка биологической атаки секты была бы успешнее, если бы "маслянистый туман" содержал в себе больше возбудителей сибирской язвы. Бактериологические анализы показали, что бактерий, похожих на Bacillus anthracis, было не более десяти процентов от всего количества микроорганизмов в "выхлопах" башни. К тому же, судя по составу их ДНК, это был ослабленный штамм, который обычно использовали японские медики для вакцинации жителей страны против сибирской язвы. К тому же этот штамм был не очень устойчив к солнечному излучению. Таким образом, "Аум синрикё", не имея достаточных познаний в микробиологии (кстати, их учёный, работавший с вирусом Эбола, очень быстро скончался), случайно провели "недовакцинацию" жителям одного дома — только очень уж зловонную.

Биологическое оружие с гарантией

В произведениях массовой культуры мировые злодеи нередко примеряют на себя роли биотеррористов. Их подопечные (а может, и они сами) разрабатывают в секретных лабораториях новые смертоносные вирусы и бактерии, а также генетически модифицируют существ покрупнее и выпускают их на волю. Но сценаристы как-то не учитывают, что последствия таких экспериментов слишком уж непредсказуемы и могут не нанести существенного вреда. Зато они забывают про гораздо более простой и действенный способ поражения людей с помощью биологии. Его, кстати, сейчас применяют всё чаще и чаще. И, к сожалению, в ближайшее время власти какой-либо страны его вряд ли запретят. Это отрицание пользы прививок или, если более научно, антивакцинаторство.

Антивакцинаторы — это люди, которые считают, что прививки против различных заболеваний только вредят. В их глазах медики специально травят детей якобы болезнетворными организмами. Для них вакцины не помогают иммунитету подготовиться ко встрече с возбудителями смертоносных заболеваний, а вызывают рак, аутизм, водянку мозга и всё плохое, что только может случиться с человеком. Даже исчезновение оспы в рамках их довольно своеобразной картины мира вовсе не свидетельствует о пользе прививок. Часть из них даже считают, что оспа "пропала сама". Данные научных исследований антивакцинаторов не вразумляют: своя рубашка ближе к телу, а потому тот факт, что чей-то четвероюродный родственник заболел гриппом несмотря на сделанную прививку, для этих людей самый надёжный и (по их мнению) объективный аргумент в пользу своей правоты.

Всякие взгляды имеют право на существование, если они никому не вредят. Но проблема в том, что антивакцинаторство как раз вредит всем. Взгляды о вреде прививок распространяются, всё меньше людей получает защиту от инфекций. Как следствие, у всего населения растут шансы заразиться болезнетворными бактериями и вирусами. Из недавних примеров: в прошлом году в Испанию вернулась давно забытая там дифтерия, а на Украину — полиомиелит, оставляющий детей инвалидами навсегда. Кроме того, в Екатеринбурге на днях зафиксировали вспышку кори. Во всех описанных случаях заболевшие не были привиты от соответствующих инфекций.

Что-что, а отказ от прививок точно является действенным биологическим оружием. Не нужно проводить научные опыты, чтобы узнать последствия отказа от вакцинации. Мы точно знаем, как жилось до изобретения вакцин: смертность, особенно среди детей, была существенно выше, продолжительность жизни — на 20–30 лет ниже, а население Земли — в десятки раз меньше, чем после появления прививок. А главное, антипрививочников никто не осудит за биотерроризм: не существует законов, которые бы позволяли сделать это.

Главное биологическое оружие — это человеческое невежество. Вряд ли от него когда-нибудь удастся избавиться полностью, но постараться — надо.