Какой огрех скрывает Греф

Видимо, на волне новости о том, что Сбербанк стал самой дорогой компанией, обогнав "Роснефть", Герман Греф вспомнил о том, что в нашей стране, в общем-то, не принято любить богатых и красивых, здесь куда больше любят бедных и больных. Для репутации лучше бы, как говорится, "ножку подволакивать". Вот и пошёл эффективный менеджер в народ, насколько представление об этом народе его (или команды его креативных коллег) воображение смогло воспроизвести.

Перформанс с руководителем Сбербанка в главной роли в костюме киношного спецназовца (как выяснилось впоследствии, это были атрибуты, предназначенные для того, чтобы почувствовать себя слабовидящим и слабослышащим, в общем, человеком с ограниченными возможностями) выстрелил в инфополе в количественном отношении безупречно, однако в качественном — довольно противоречиво.

Почему же Германа Грефа могла смутить новость о первенстве Сбера, и он, словно крича "не виноватая я, он сам пришёл", бросился оправдываться, выйдя в люди? Ведь действительно, похвастаться есть чем.

За 9 месяцев 2016 года чистая прибыль Сбербанка выросла в 2,5 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составила внушительные 400,1 млрд рублей. Что ж, с этой точки зрения Греф молодец: за последние 8 лет под его руководством активы банка выросли более чем в 3,6 раза, а прибыль примерно в 3 раза (ноябрь 2016 к ноябрю 2008).

Колоссальный успех! Но есть одно "но": эти прекрасные показатели достигнуты в основном за счёт того, что контрольный пакет находится в руках государства, а именно 50% + 1 акция принадлежат Банку России.

Эффективный менеджер на то и эффективный, что должен выполнять задачи, перед ним поставленные. И он выполняет. Оказия лишь в том, что это задачи, сформулированные в интересах конкретного банка, а не его главного акционера — государства российского, за счёт которого весь "банкет" и проходит на высшем уровне.

Ведь что получается: Сбербанк показывает рекордные показатели вовсе не за счет развития банковских продуктов, предоставляемых населению и бизнесу, а за счёт инвестиций в ценные бумаги. Фактически основной деятельностью банка, показывающей наибольшую динамику, становятся спекулятивные сделки на фондовом рынке.

В погоне за показателями этот инструмент увеличения прибыли стал излюбленным маневром всех от мала до велика — и деньги ЦБ, и запасы резервного фонда направляются в экономику чужих стран, а не своей собственной. Да, заработать получается, но какой с этого прок гражданам, затягивающим пояса и покорно исполняющим призыв "держаться"?

Сбербанк превращается в очень большой инвестбанк, обслуживающий интересы своих акционеров (а 45,6% акций Сбербанка принадлежат иностранным компаниям). Повторюсь, этот банкет за счёт государства, а, значит, за счёт налогоплательщиков. То есть за наш с вами.

Сбербанк не был исключением и в вопросе докапитализаций, он без проблем получает кредиты от ЦБ, с ним дозволено работать госкомпаниям (а госсектор генерирует у нас порядка 70% ВВП). Сбербанк получает рынок, зачищенный от конкурентов руками ЦБ.

Самая дорогая российская компания собирает деньги с людей, у которых зачастую нет выбора, предлагая далеко не самые выгодные условия по кредитам и депозитам. Увидев процентные ставки любимого банка, и слепой, прости Господи, прозреет, а зрячий, наоборот, предпочтёт всё это, как теперь принято говорить, развидеть.

Сбер открыто и беззастенчиво пользуется своей абсолютизированной монополией на розничном рынке, которую ему радушно предоставляет ЦБ. Отзывы лицензий не только убирают "лишние" банки, но и заставляют выжившие действовать более осторожно, ужесточая требования к заёмщикам. Но в ответ рынок от этих двух "неуловимых мстителей" не получает ничего принципиального нового или полезного.

Выходит, что наши главные банковские игроки — ЦБ и Сбербанк — сегодня замкнуты в собственной "пищевой цепи", воспроизводя лишь выгодные для себя самих продукты и создавая соответствующую благоприятную для себя среду.

Но насколько допустим подобный вакуум в то время, когда экономика страны катится в тартарары? Кто-нибудь слышал о том, чтобы ВВП вырос хотя бы в несколько раз с 2005 года? Если человек не страдает галлюцинациями, то шансов на это нет.

Сбербанк, по всем признакам являясь госкомпанией, должен тогда и выступать как институт развития экономики с большим потенциалом, а не как коммерческий банк. Иначе зачем держать контрольный пакет акций, зачем оказывать ему финансовую и законодательную поддержку?

За 9 лет Сбер претерпел немало изменений в лучшую сторону: он позаимствовал мировой опыт, провёл обучение более 200 000 сотрудников, у него мощнейший аналитический ресурс и, главное, у него есть капитал! Только вот с точки зрения развития российской экономики (которая, кстати, в будущем отплатила бы ему сторицей) всё это используется крайне консервативно и неэффективно.

Сбербанк работает со всеми крупнейшими российскими предприятиями, его аналитики следят за показателями множества компаний для оценки их кредитоспособности и привлекательности с точки зрения инвестиций. Информация Сбера по качеству во многом превосходит отсталую, как осетрина второй свежести, от Росстата или профильных ведомств. Аналитики банка знакомы с лучшими практиками во всех отраслях.

Так, может, пора перестать хранить этот массив знаний как наследство привилегированной касты и поделиться этой информацией с другими людьми? Например, с желающими открыть или расширить свой бизнес, инвестировать средства в регион и создать новые рабочие места? А то такими темпами Герману Оскаровичу грозит скорее участь героя сказки "Серебряное копытце", а не жертвы Робин Гуда.

Глобальная проблема финансирования бизнеса — это оценка рисков. Получить кредит сейчас сложно, потому что банки предпочитают скорее отказать потенциальному заёмщику, чем брать на себя дополнительные риски. Коммерческие банки понять можно: от этого зависит их выживание, к тому же они по рукам и ногам связаны требованиями ЦБ к различным показателям — как бы чего не вышло, а то вдруг не ровен час и лицензию отберут.

Сбер здесь идёт проторенной дорожкой: риски оцениваются удалённо по формальным показателям, не вникая в суть вопроса. Хотя вполне мог бы позволить себе намного более мягкие требования, предъявляемые к заёмщикам. И собственная прибыль этому способствует, и близость отношений к государству: ЦБ, если потребуется, может сделать некоторые исключения для такого гиганта или выдать дополнительный кредит. В этом нет ничего страшного, если деньги пойдут на поддержку предпринимательства.

Так вот, пока подобная неадекватная, но всеразрушительная народная сила, как нарыв назревающая, ещё не прорвалась, пора бы Герману Грефу подумать не о симуляции близости к народу, а о том, чтобы реальную пользу этому народу в виде вклада в развитие экономики принести.

И понять это лучше бы самостоятельно, не дожидаясь "волшебного пендаля" от руководства государства, ибо "пендаль" этот, как показывают последние громкие события, напоминает скорее не по-отечески назидательный, а по-учительски показательный: громко, с розгами, позором и голым задом.

Пока же Сбербанк — это та структура, у которой есть понимание всей нашей экономики изнутри, есть ресурсы, но максимум, что она делает для страны полезного, — это выделение места для инвалидной коляски (может быть, где-нибудь...) при том, что в нынешнем состоянии экономики 99% инвалидов просто не в состоянии обслуживать взятые кредиты.

Всё это похоже на местечковый театр с посредственными декорациями. Где-то в комментариях на просторах всеобъемлющих соцсетей даже проскользнуло едкое замечание "ноги бы, что ль, ему переломать для правдоподобности". Это уж совсем лишнее. Лучше уж реальных инвалидов пригласить и спросить их мнение о качестве предоставления банковских услуг.

Хотя что инвалиды… Обычные люди зачастую, столкнувшись с обслуживанием в отделениях российских банков, в полной мере ощущают весь спектр "ограниченных возможностей".

Что явно пора переломить, так это роль прибыли в конечных целях госбанков. На российских граждан должны работать не только мальчики и девочки, приставленные к сберовским банкоматам, но и вся эта гигантская машина, чьи мощности обеспечиваются средствами налогоплательщиков.