Мария Арбатова: Для меня эпоха Ельцина свята

В. ШЕСТАКОВ: Тема, связанная с эпохой принятия конституции. Вы были в "Ельцин-центре"?

М. АРБАТОВА: Нет. Но я из той команды, которая в 1996 году работала на выборах Ельцина. Я писала в программе Ельцина статьи о правах женин, о правах детей, о социальной защите инвалидов. Для меня всё, что связано с эпохой Ельцина, — абсолютно свято, несмотря на то, что змея теряет свою кожу очень болезненно и кроваво, и понятно, что всё, что было криминального, происходило не потому, что ельцинская команда была плоха, а потому, что мы жили в эпоху переворота. Поэтому все сегодняшние гадости Никиты Михалкова, который в те времена был в первой тройке проельцинского движения и партии "Наш дом — Россия"... Более того, прямо на этой даче "Волынское-2" он незаконно хранил декорации для "Сибирского цирюльника".

Полную версию программы "Позиция" слушайте в аудиофайле. 

В. ШЕСТАКОВ: У нас в гостя писательница, общественный деятель Мария Арбатова. Здравствуйте!

М. АРБАТОВА: Здравствуйте!

В.Ш.: С Днём Конституции! Это праздник для вас?

М.А.: Наверное. Я как правозащитник считаю, что очень важно фиксировать население на том, по каким законам оно живёт.

В.Ш.: 64% населения имеют только общее представление об основных положениях конституции, а хорошо знают содержание основного закона только 8%. В чём причина такой ситуации?

М.А.: В Америке 90% не знает о существовании ни одной декларации. Другой вопрос, что они "понаехавшие", а мы-то свои. Но в целом у нас, конечно, низкая правовая культура и рабская психология. И, конечно, неверие, потому что самая лучшая конституция была сталинской, которая, тем не менее, не принесла народу ничего, кроме геноцида.

В.Ш.: Почему первый основной закон, который гарантировал человеку все возможные свободы, не стал поводом для того, чтобы начать выдавливать из себя раба?

М.А.: Надо, наверное, 40 лет ходить по пустыне. Был такой хиппи, который проехал без паспорта по Советскому Союзу с конституцией, и никто не посмел не пустить его ни в поезд, никуда. Но люди вообще не очень интересуются законами, своими правами и обязанностями, они живут ещё немножко в джунглях. Наверное, это этика переходного периода. Хочется верить в то, что когда-нибудь на заднюю обложку школьной тетради вернётся Декларация прав ребёнка. У нас конституция говорит, что РПЦ отделена от государства, но куда только она свои лапы уже не засунула. У нас, например, гарантируется равноправие мужчин и женщин, но цифры показывают, что это не так.

В.Ш.: Домострой?

М.А.: Конечно, не домострой, но и не равноправие. Поэтому народ относится к конституции как к дежурному документу. Тем более что это документ лирический — она гарантирует всем работу, дом, здоровье, зарплату, что далеко от реальной практики. В Советском Союзе тоже всё это не гарантировалось.

В.Ш.: То есть оттуда растёт правовой нигилизм?

М.А.: Я думаю, что ещё раньше. В большой части нашей страны, как и во всей Европе, было крепостное право. Вы правильно сказали, что выдавливание из себя раба по капле происходит всегда самым экзотическим способом.

В.Ш.: Может быть, конституцию надо начать изучать в школе? Или просто её читать? По-моему, мы этого сейчас не делаем.

М.А.: У нас со школьной программой беда со всех сторон. Приход Васильевой меня как-то обнадёживает, несмотря на её клерикальные интонации. Она хотя бы сказала, что школьник должен изучать по истории ту же эпоху, что по литературе. К сожалению, это всё сводится к каким-то урокам толерантности, на которые приходит бог знает кто и говорит бог знает что, ребёнок ставит галочку и считает, что ему это не нужно. Но он не понимает, насколько это его касается.

Сегодня, благодаря вашему каналу, раскрутился чудовищный скандал с насильником, который держал семью в сексуальном рабстве. Никто из них не знал законов, не думал, что государство может их защитить.

В.Ш.: Тема, связанная с эпохой принятия конституции. Вы были в "Ельцин-центре"?

М.А.: Нет. Но я из той команды, которая в 1996 году работала на выборах Ельцина.

Для меня всё, что связано с эпохой Ельцина, — абсолютно свято, несмотря на то, что змея теряет свою кожу очень болезненно и кроваво, и понятно, что всё, что было криминального, происходило не потому, что ельцинская команда была плоха, а потому, что мы жили в эпоху переворота. Поэтому все сегодняшние гадости Никиты Михалкова, который в те времена был в первой тройке проельцинского движения и партии "Наш дом — Россия"... Более того, прямо на этой даче "Волынское-2" он незаконно хранил декорации для "Сибирского цирюльника".

В.Ш.: То есть вы с его мнением не согласны и считаете, что лучше не действовать по схеме "не читал, но осуждаю"?

М.А.: Я считаю, что вообще семью Михалковых хорошо бы посмотреть на просвет. Так получилось, что я с ней мистическим образом связана. Когда мне было 17 лет и я училась на философском факультете, я устроилась работать в Союз писателей РСФСР, которым руководил Сергей Михалков. И поскольку вся шобла там была номенклатурная, никто не умел писать. Меня, маленькую девочку, посадили отвечать на михалковскую почту. Я слишком много знаю. Поэтому если сегодня посмотреть на градус участия Никиты Михалкова в колоссальном количестве коррупционных бизнес-скандалов, на то, что он практически разрушил Союз кинематографистов, на то, что он несёт по "России 24", я бы сильно сократила его деятельность. Я считаю, что он наносит стране абсолютный вред.

В.Ш.: Но он же для чего-то это сделал, была какая-то цель? Хотя поводов особых и не было.

М.А.: У нас есть замечательный певец Юрий Лоза, который давно уже ничего не поёт, кроме "Плота", но периодически обо всём высказывается. Почему-то это вызывает живой интерес. Я думаю, что Михалкову помешали лавры Лозы. Я сегодня как раз об этом писала в "Фейсбуке" и вспоминала о том, с чего началась биография Сергея Михалкова — с того, что он на день рождения Светланы Аллилуевой напечатал в газете "Известия" стихотворение "Светлана". В эту секунду Сталин его заметил, и он стал придворным, прикормушечным поэтом, который на всех позорнейших обвинительных процессах века писал главные обвинительные письма.

В.Ш.: Как вам жилось в 90-е?

М.А.: Как и всем — тяжело. Потому что я к 90-м была уже драматургом, которого очень хорошо ставили. Когда упала цензура, мои пьесы начали ставить и я ненадолго стала богатенькой. Я приходила в сберкассу, и там лежала практически генеральская зарплата. И когда в один прекрасный день ВААП рухнул, я, как и 99% советских женщин, оказалась один на один с пустым холодильником, с двумя сыновьями, которые учились в дорогом лицее, с выгнанным мужем, алименты с которого нельзя было получить, потому что не работали законы. Поэтому 90-е я вспоминаю как колоссальный клеточный обмен, я стала другим человеком. И я благодарна этому времени за то, что я стала гражданкой страны.

В.Ш.: Валентина Матвиенко высказалась о мужчинах-политиках. Она сказала, что им надо проявлять больше гибкости и терпения при решении разных вопросов, особенно на международной арене. Потому как иногда из-за своего брутального стиля они не справлялись с управлением миром, что приводило к войнам, конфликтам, насилию. Конечно, это шутка с долей шутки, отметила Матвиенко. Но я так понимаю, что в политике нужно больше женщин?

М.А.: Это напоминает шутку о том, что во всём виноваты женщины, потому что именно они рожают преступников. Матвиенко собирает какое-то опереточное собрание в Питере, куда созывает тёток, вообще ничего не понимающих в гендерном равенстве, в женском движении.

В.Ш.: Она ещё сказала, что толерантность, готовность к компромиссам и умение слышать больше свойственны женщинам. Это тоже сексизм?

М.А.: Конечно. Более того, я бы даже это назвала женским шовинизмом. Слово "толерантность" на какую только болванку ни надели, уже никто не понимает, что оно означает. В то время как толерантность — это только уважение к правам человека. Сказать, что женщина больше уважает права человека, я не могу. Наверное, так же.

В.Ш.: А что сделать-то нужно? Есть сейчас в российской политике прогрессивные женщины или только старая советская номенклатура?

М.А.: Есть разные женщины. Вопрос в том, что сегодня в России есть некий кризис женского движения. С одной стороны, женщины получили некоторый кусок защиты — возникли кризисные центры, о насилии начали говорить громко. Если бы не наезды РПЦ на права женщин и не ухудшение прав женщин в связи с колоссальным количеством мигрантов, всё было бы для женщин шоколадно. Более того, эта беспрецедентная кампания по выводу абортов из ОМС, которую начал господин Гундяев, в петиции набрала довольно мало подписей. Я, Людмила Айвар и Алёна Попова запустили петицию о том, что мы категорически против, потому что это приведёт к большому количеству смертей от криминальных абортов. Подписало мало народа, потому что есть деньги на аборты. И люди, которые подписывают, совершенно не думают о тех незащищённых слоях, которые не подписывают петиции, не ходят в Интернет и так далее.

В.Ш.: Слава богу, что правительство отказалось рассматривать эту петицию. Но сегодня появилась новость о том, что надо будет получать отдельную лицензию разным медицинским учреждениям для того, чтобы они могли делать аборты. Это правильно?

М.А.: Абсолютно. Я вообще против того, чтобы аборты делались в частных клиниках, потому что они заинтересованы в отжимании денег. Они заинтересованы в том, чтобы сделать аборт за пять копеек, но выдоить из клиентки 500 рублей. Безусловно, эта услуга должна быть государственной, высококвалифицированной и абсолютно одинаковой для всех регионов. Я хочу напомнить, что при Горбачёве вышел абсолютно эпический документ, в котором была строчка о том, что аборты запрещено делать в помещениях с температурой ниже нуля. Как вам?

В.Ш.: То есть в +1 уже можно. Ужас какой.

Ещё одна новость. Одна из клиенток московского бара увидела на стойке картинку, на которой женщину бьют по лицу, это известный мем. В переписке с возмутившейся посетительницей руководство этого заведения сказало, что они не терпят феминисток и считают, что ко всему надо относиться с чувством юмора. Почему такие моменты стали так влиять на репутацию заведений? Раньше, мне кажется, даже внимания на это бы не обратили.

М.А.: Когда появляется женщина, которой картинка, изображающая мужчину, который бьёт женщину, режет глаз, тогда страна начинает выздоравливать. Я вчера увидела эту историю у Алёны Поповой, она меня шокировала. Но есть очень простые способы работы с этим, потому что легализация насилия над женщинами вписывается в статью "Экстремизм". Достаточно было написать жалобу, я надеюсь, это Алёна сделала. Я не знаю, будет ли это заведение лишено лицензии, но с ним будет проведена работа.

Гораздо больше меня огорчила история про то, что по адресу Остоженка, дом 8 открыт ресторан под названием "НКВД". Я вчера полазила в Интернете и нашла даже сайт того заведения. Я думаю, что как член совета при уполномоченном по правам человека города Москвы поставлю эту тему на обсуждение. Этого быть не должно. Я удивлена, что ещё никакой Павленский и никакая группа "Война" не полили это всё красной краской. Понятие "НКВД" в сознании любого нормального человека — это люди, которые по пояс в крови.

В.Ш.: То есть шутить можно не над всем?

М.А.: Если у нас есть статья по поводу оскорбления чувств верующих, то это статья по оскорблению чувств людей, потерявших близких. Моего двоюродного деда в 1937 году расстреляли как польского шпиона, при том что он занимался исследованиями в области детской медицины. Моего родного деда посадили на три года по доносу и вычистили из партии, потому что он кому-то не понравился. Для меня эти вопросы болезненные, и не только для меня.

В.Ш.: Но в целом российское общество феминизируется?

М.А.: Слово "феминизируется" — неправильное. Общество цивилизуется. Потому что цивилизованное общество — это когда все имеют равные права, независимо от того, что у них с биологией, здоровы они или больны. Какой-нибудь Шварценеггер в лучшие годы и человек, который лежит в коме, должны иметь равные права. Физиологически какой-нибудь баскетболист и лилипут совершенно разные, но пакет прав они должны иметь одинаковый. То же самое с мужчинами и женщинами. Все ступени этого оздоровления должны въезжать в жизнь нашего сознания одновременно. Нельзя сказать, что я — феминистка, и бог с ними, с инвалидами. Так не бывает. Человек выздоравливает сразу, всем телом.

В.Ш.: "Права человека в понимании некоторых — это и мочой облить произведение искусства, и аборты запретить, и сажать за репосты. Где же здесь выздоровление?" — пишет слушатель.

М.А.: Этого нет в правах человека, но мало ли кто себе какие конструкции придумывает. За поливание мочой человек несёт уголовную ответственность, которая абсолютно коррелирует с правам человека. Запрет абортов не прошёл. В этом смысле никто из нас не может фантазировать на тему прав человека, которые придуманы, как вы помните, после войны. Каждый раз, когда говорят, что это — европейские ценности, я напоминаю о том, что эти ценности не могли восторжествовать, потому что Европу от фашизма расчистила Россия. Советский Союз после этого не преуспел в области прав человека, но поляну освободил от фашизма всё-таки он, об этом надо помнить.

В.Ш.: "В чём у нас ущемляют женщин в стране?" — спрашивает слушатель.

М.А.: Я советую этому человеку почитать ежегодный государственный отчёт и отчёты общественных организаций в ООН об ущемлении прав женщин — на трудовом рынке, в вопросах зарплат, сексуального насилия, бытового насилия, контрацептивной культуры.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У нас по закону женщин не осуждают на пожизненные сроки. Это тоже ущемление?

М.А.: Да, это абсолютное ущемление, так же, как то, что женщин не берут в армию.

Конечно, у нас есть перегибы и там, где после развода ребёнка автоматом отдают маме. Отдавать надо тому, с кем ребёнку будет лучше. Патриархальное общество дискриминирует как мужчину, так и женщину. Дискриминация по гендерной ориентации заявлена в Декларации прав человека, в статье о том, что ни один человек не может быть дискринимирован по расовой, половой и религиозной принадлежности.

Я могу перечислить, в чём нарушаются права мужчин в нашей стране. Страна, которая не закупает дорогие родовспомогательные технологии, нарушает права мужчин, потому что мальчики погибают в родах чаще. Страна, которая тренирует мальчиков в песочнице на насилие — "ударь, иначе ты не мужик", — нарушает права мужчин. Благодаря этому самый большой "отстрел" мужчин идёт в переходном возрасте. Это всё подтверждено цифрами. Загонять мужчину в армию только потому, что он здоров и он мужского пола, — это современная форма рабства. Потому что ограничение свободы может применяться, только если человек совершил преступление.

Мужчине ничего не говорят о климаксе, он не готов к нему, из-за этого у нас колоссальный "отстрел" мужчин от 40 до 60 — инсультные и инфарктные ситуации. Но мужчины ещё не созрели для того, чтобы защищать свои права в области гендерной дискриминации, потому что они боятся говорить об этом громко.

В.Ш.: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. В Дагестане две молодые женщины изнасиловали подростка, которые писал им вульгарные СМС. А потом ещё избили. Это ужасно.

М.А.: Я не слышала об этом, честно говоря. Мужчин насилуют женщины, но очень редко. И, как правило, это случается в области зон. Потому что чисто технологически мужчину изнасиловать сложнее, да и, в общем, задачи такой нет.

В.Ш.: 16% слушателей за вас, 84% — против.

М.А.: Тут вопрос в том, что мы задели несколько разных сегментов. Там, где они согласны с одним, они могут быть не согласны с другим.

В.Ш.: Спасибо! В студии была писательница, общественный деятель Мария Арбатова.