Настоящие охотники за привидениями

Вопрос о духах, призраках и других паранормальных явлениях в современной науке обычно объявляется малозначимым и проходит по ведомству предрассудков и борьбы с лженаукой. Исключением тут являются антропологи — исследователи, которые пытаются описать уникальные особенности человеческих культур (будь то мир каннибалов из амазонской сельвы или челябинских гопников). Антропологи выносят вопрос о реальности "духов" за скобки, их интересует скорее то, как сверхъестественные существа воспринимаются человеком, как их встраивают в политику и экономику, что они значат в жизни людей?

Один из таких антропологов, Мишель Хэнкс, много лет проводила исследования среди "охотников за привидениями" северной Англии. Она посещала многочисленные сеансы в домах, музеях и пабах "с призраками", следы которых охотники пытались уловить лично и с помощью приборов. Однако учёную интересовали не духи, а сами "исследователи паранормального" — их сомнения, поиск объективных критериев, споры о вере и знании и другие чисто научные проблемы, которые они вынуждены решать.

Но сначала немного истории. Средневековые народные представления о духах, ведьмах и привидениях к XIX веку постепенно умирали, благодаря образованию и энергичной работе национальных элит по "расколдовыванию" мира. Затем благодаря новой религии — спиритизму — даже в высшем обществе вырос интерес к вызыванию духов умерших и якобы реальным доказательствам жизни после смерти (видным спиритистом был, например, Артур Конан Дойл, проповедующий в рассказах о Шерлоке Холмсе рационализм, материализм и дедуктивный метод). Многочисленные организации спиритистов, а также становление парапсихологии в 1930-е годы навлекли на себя критику со стороны скептиков и просветителей, разоблачающих медиумов и парапсихологов как мошенников.

Параллельно в Британии и США развивалось низовое, народное движение исследователей паранормальных явлений — только в 2006 году в Англии их организаций насчитывалось 1200. Обычно такие исследователи сами пережили встречу с "призраком" или стремятся вступить в контакт с безвременно умершими близкими. Им не нравится позиция скептиков, отрицающих реальность паранормальных явлений, но и спиритистов они считают слишком наивными и легковерными. Они недаром называют себя исследователями: ведь они ищут объективные доказательства присутствия или отсутствия призраков, запротоколированные специальными приборами. Как и учёные, они не хотят принимать свидетельства очевидцев на веру. Как и среди учёных, в их сообществе кипят бурные споры по вопросам методологии исследований.

Например, только в городе Сандерленд на северо-востоке Англии действуют две исследовательские группы: "Детекторы призраков" (Specter Detectors, SD) и "Дознаватели Восточного побережья" (East Coast Investigators, ECD). В SD паранормальные явления "ловят" с помощью автоматического письма и гадания на магическом кристалле — в ECD эти методы критикуются как ненаучные и непригодные для верификации. Члены SD в ответ на это ругают ECD (где инфразвуковые следы считаются основным индикатором паранормальных явлений) за предвзятость и догматизм.

Но всех исследователей призраков объединяет убежденность в том, что интересующие их явления относятся к природному миру. "Паранормальное надо называть нормальным… Оно ничем не отличается от силы тяготения или электричества", — рассказала автору статьи одна из исследовательниц. И поэтому же они высмеивают тех, кто наивно "верит" в привидения: нет, исследователи паранормального хотят действовать рационально и получить научные доказательства существования призраков — и этим же доказать, что они не безумцы и не шарлатаны.

Именно сбор информации и составляет главную цель "охотников". Иногда речь идёт о свидетельствах медиумов и личном опыте встречи с призраками, иногда о видеозаписях и фиксации изменений в окружающей среде, осуществляемых с помощью цифровых термометров и датчиков электромагнитного поля. Последние пользуются наибольшим престижем: "охотники за привидениями" с подозрением относятся к субъективному опыту, подозревая тех, кто якобы лично встречался с паранормальными феноменами, в недобросовестном желании славы. Как и в классической науке, приборы внушают надежду на отсутствие махинаций со стороны человека.

В поисках объективных следов привидений особую роль играет "энергия". Дело в том, что исторически энергию электромагнитного поля ещё в XIX веке связывали с феноменами духовного мира. А в 1985 году канадский нейрофизиолог Майкл Персингер предположил, что изменения магнитного поля Земли, воздействуя на височные доли головного мозга, вызывают ощущение присутствия сверхъестественных существ. Парапсихологи ухватились за эту идею и связали "странные" звуки и образы с высоким уровнем магнитной активности и колебаниями электромагнитного поля.

Более научно ориентированные "охотники за привидениями" северной Англии, попадая в замок или паб, первым делом обходят все помещения, измеряя "фоновую электромагнитную энергию". Комнаты, где фиксируется относительно высокий уровень, считаются более благоприятными для паранормального опыта. Далее, когда один из исследователей вдруг начинает вслух рассказывать о контакте со "странной силой" или непосредственно с "призраком", другие сразу начинают замерять электромагнитную энергию вокруг него — чтобы "объективно" удостовериться, не являются ли его слова чистой фантазией.

Одновременно понятие "энергия" употребляют в менее точном смысле — как аналог "души". "Мы все состоим из энергии. Энергию нельзя уничтожить. И когда мы умираем, должна же эта энергия куда-то идти, не так ли?" — спросил антрополога один из его собеседников. Сторонники этой точки зрения используют датчики электромагнитного поля не в продуманных экспериментах, а просто для поиска привидений. "Призраки общаются с нами с помощью электромагнитной энергии", — заявил один из исследователей паранормального. 

Столкновение этих позиций приводит к неразрешимым конфликтам. Например, летом 2009 года в Ньюкаслском замке для совместного исследования паранормальных явлений собрались две группы — "Наука тёмной ночи" (Dark Night Research, DNR) и "Искатели привидений" (Ghost Seekers, GS). Джо из DNR хотел провести эксперимент и выяснить, не ощущают ли люди паранормальные явления из-за энергии электромагнитного поля. Он попросил членов обеих групп полчаса посидеть в одной из комнат замка. Джо включил радиочастотные передатчики (для создания повышенного электромагнитного фона) и попросил участников эксперимента записывать всё, что с ними происходит.

При этом "охотники" из GS проявили непонятный для Джо энтузиазм и окрестили его аппарат "машиной призраков". Одна из участниц GS, Мэри, сказала после эксперимента: "Это было круто! Аппарат на самом деле помог. Я подхватила эту теплую, игривую, дружелюбную энергию. Я ощущала её на своём лице". Потом она обратилась к другому исследователю: "Машина Джо правда позволяет схватывать вещи. Он пропускает через аппарат энергию, и это позволяет энергии проявить себя". Видно, что в восприятии Мэри "техническая" электромагнитная энергия прибора смешивалась с антропоморфной энергией — игривой и дружелюбной.

Джо же выслушивал эти излияния с каменным лицом. Эксперимент явно не задался: вместо проверки (объективным прибором) влияния фактора А на фактор B получились какие-то экстазы от "машины привидений". Вот что он сказал антропологу: "Ну, было интересно. Честно говоря, не знаю. Я всё ещё изучаю результаты, но мало в чём уверен. Все [участники] ощущали присутствие чего-то дружелюбного, счастливой энергии. Чёрт, я был счастлив, когда проводил этот [эксперимент]. Я направил на них потоки электромагнитной энергии — и они что-то испытали. Не знаю, что я доказал или не доказал. Так что результаты интересные, но я не знаю, что с ними делать… Было ли там что-то паранормальное? Или всё это в наших головах? Чёрт его знает".

Впрочем, спустя несколько дней и у Мэри энтузиазм угас. "Честно говоря, я не знаю, что и думать. Да, в замке я что-то почувствовала. Правда очень милое что-то. Но я вот не знаю, что я ощутила и что это значит. Это машина сделала? Был ли там призрак? Кажется, мне хочется лучших доказательств, хотя бы для себя". Джо и Мэри, при исходно различном отношении к "присутствию духа", объединяет одно — глубинное сомнение. Даже Джо, сторонник строгих экспериментов, не исключил вероятности того, что ощущение паранормальных явлений породила не электромагнитная энергия его аппарата, а сами духи. "Как я могу точно доказать, что это не призрак?!" — жаловался он антропологу. 

Неуловимый призрак науки

Важно, что при всём восторге и энтузиазме во время "контактов" с паранормальными явлениями главной эмоцией и движущей силой деятельности британских "охотников за привидениями" было сомнение. Оно фрустрирует исследователей и заставляет маниакально пересматривать и повторять эксперименты, критиковать свой опыт, ставить под вопрос свою квалификацию, действия друзей и соратников и вообще осмысленность их деятельности.

Зато сомнение, со всей сопровождающей его фрустрацией, укрепляет в "исследователях паранормального" верность научному, рациональному мышлению. Оно позволяет накапливать личный опыт контактов с "духами", выделяя "охотников" из числа обычных легковерных обывателей, которые "верят в привидения". Но, в отличие от нормальной науки (в понимании философа Томаса Куна), где сообщество учёных достигает консенсуса по спорным вопросам, среди исследователей сверхъестественного не останавливаются дискуссии.

Достижение согласия в главном (реальны ли паранормальные явления и что их вызывает) требует, чтобы люди доверяли опытам друг друга и методике их проведения. Парадокс в том, что "охотники за привидениями", подражая "правильной" науке, попали в порочный круг: они ставят эксперимент за экспериментом, выдвигают гипотезы и контргипотезы, но окончательное доказательство реальности призраков бесконечно отодвигается в будущее. Остаётся получать удовольствие от процесса – что они и делают.