Заблудившийся в трёх соснах

Сосны даже с именами. Самые верные союзники нового президента: республиканский истеблишмент и консервативное движение. Мечась между ними, Трамп и создаёт свою администрацию.

С ближним кругом уже понятно.

Стивен Бэннон (главный стратег администрации), Майкл Флинн (советник по национальной безопасности) или Рейнс Прибас (глава администрации) свои посты получили. Консерваторы теперь в конце очереди.

Вот и экономический советник президента Стивен Мур объявил: Республиканская партия больше не партия рейгановского консерватизма. Поэтому основные назначения последнего времени — это представители истеблишмента или просто эффективные бюрократы. Идеи консервативного движения о малом правительстве Трампу явно чужды, потому он предпочитает правительство большое, но более управляемое.

Вот, например, Элен Чао — министр транспорта. Административный опыт под сомнение не ставится: она работала министром труда при Джордже Буше — младшем. Но назначение выглядит благодарностью Трампа тому самому республиканскому истеблишменту, врагом которого он себя позиционировал во время кампании, но поддержку которого в конце концов получил. Дело в том, что Чао — жена Митча Макконнелла, главы республиканского большинства в Сенате и одного из столпов пресловутого истеблишмента.

Бетси Девос, министр образования, имеет поддержку среди некоторой части консервативного движения из-за своей позиции по свободе выбора школ родителями. Но бизнесвумен к тому же финансировала проарабскую организацию "Мосты понимания", которая "несёт понимание арабского мира студентам" (цитата с сайта "Мостов"). Более того, Девос известна и своей защитой "позитивной дискриминации" (предпочтения определённым меньшинствам при найме на работу и в образовании), которая является анафемой для консерваторов, но приемлема для истеблишмента.

Вы помните, с чем обещал бороться Трамп прежде всего? Точно, с нелегальными иммигрантами. Однако на пост министра труда он назначил вполне мейнстримного республиканца — бизнесмена Эндрю Паздера, который известен именно как сторонник амнистии для нелегалов.

Министр финансов, Стивен Мнучин, вообще никак не связан с консерватизмом. В прошлом он работал в банке "Голдман сакс" (снова проверяем память: вы помните, какой кандидат проклинал своих конкурентов в президентской гонке за связи с ГС? Правильно — Дональд Трамп). Потом в компании ненавидимого консерваторами Джорджа Сороса. Активно жертвовал на кампании демократов (меньше — республиканцев, хотя и им тоже). Наконец, отметился и в Голливуде, где участвовал в производстве самых разных фильмов: от "Безумного Макса" до абсолютно левого "Аватара".

При этом консервативные СМИ не особенно активно атакуют Трампа за подобные назначения, стараясь закрыть глаза на неудобные для себя факты и, увы, уподобляясь тем самым леволиберальным изданиям и ресурсам, которых кляли за двойные стандарты во времена Обамы. Между тем, окажись в Белом доме Хиллари Клинтон и назначь она защитницу позитивной дискриминации в Министерство образования, негодованию (оправданному) правых СМИ не было бы предела.

Однако без консерваторов в новом кабинете всё же не обойдётся. Пусть и не самых авторитетных.

О конгрессмене Майке Помпео (директор ЦРУ) и сенаторе Джеффе Сешнсе (генеральный прокурор) уже доводилось писать. Достаточно авторитетные республиканцы, хотя ведущий консервативный мозговой центр "Наследие" оценивает на основе работы в конгрессе их консерватизм в 82% и 80% соответственно (для сравнения — у главного республиканского соперника Трампа на выборах, сенатора Теда Круза, рейтинг 97%). Но назначение в ООН получила, например, популярная именно среди консерваторов губернатор Южной Каролины Никки Хейли. Правда, учитывая, что во время президентской кампании Хейли была среди критиков Трампа, складывается впечатление, будто пост посла в ООН — почётная ссылка для неё.

Министерство здравоохранения возглавит Том Прайс. Рейтинг консерватизма у конгрессмена от Джорджии составляет не особенно убедительные 72%, но у него есть опыт работы ортопедом, к тому же Прайс известен критикой всех попыток правительственного контроля над здравоохранением. То есть ненавистная республиканцам и консерваторам обамовская реформа здравоохранения (так называемая Obamacare) стала мишенью Прайса уже в конгрессе. Теперь у экс-врача есть шанс избавить от неё свою страну.

Подарком для консерваторов стало и назначение генерального прокурора Оклахомы Скотта Прюитта на пост министра экологии. Прюитт известен весьма скептичными взглядами на вопросы изменения климата. На посту прокурора он активно противостоял чрезмерному регулированию со стороны того самого министерства, которое теперь возглавит. И если Прюитту удастся найти баланс между сохранением природы и отказом от излишнего правительственного активизма в вопросах экологии, то он может стать одним из консервативных героев нового кабинета.

И в завершение о генералах.

Левые либералы уже высказывали чрезмерную озабоченность их избытком в администрации. Но вопрос не в количестве генералов, а в их качестве. Всё же профессиональные военные во власти — самый главный гарант мира. Они точно не станут рисковать и злоупотреблять силой, так как знают, что такое война. Да и знаменитое предупреждение об опасности "военно-промышленного комплекса" (в изначальной версии "военно-научно-промышленного комплекса") сделал как раз генерал у власти, точнее президент Дуайт Эйзенхауэр. Другое дело, что связи генерала Флинна с турецким правительством и российскими СМИ или антиизраильские высказывания генерала Джеймса Мэттиса могут вызвать озабоченность. Но генерал Джон Келли на посту министра внутренней безопасности, скорее всего, устроил бы всех.

Почти всех. Сторонники жёсткой линии по отношению к нелегальным иммигрантам всё же хотели видеть на этом посту воплощение такой линии — госсекретаря Канзаса Криса Кобаха. Но у боевого генерала Келли есть все шансы убедить своих противников в их неправоте. К тому же именно Келли указывал на опасность проникновения исламских террористов в США через Южную Америку.

Да и на цитаты Келли уже расходится. Он на вопрос "Возможно ли поражение ведомых им морпехов при штурме Багдада?" ответил: "Чёрт, это же морпехи. Такие парни держали Гуадалканал и брали Иводзиму. Что им Багдад?". И тот же Келли произнёс одну из самых сильных речей в истории американской армии. Всего через несколько дней после смерти своего сына, убитого в Афганистане. Фрагментом речи я и закончу, потому как политики приходят и уходят, а американские герои остаются. И пусть им найдётся место в новой администрации.

"Они не жертвы. Они воины. Ваши воины. Воины не бывают жертвами, где и как их не настигла бы смерть. Смерть или страх смерти не имеют власти над ними. Их путь — жертвоприношение... Они живут, чтобы сражаться за вас. И они не знают отдыха, потому что всегда есть бои, которые надо принять, защищая Америку".