Тяжелобольных арестантов не отпустят из СИЗО

Минюст направил в МВД отзыв на многострадальный законопроект депутатов Ильи Пономарёва и Геннадия Гудкова. Депутаты хотели обязать в трёхдневный срок освободить арестанта из СИЗО, если врачебная комиссия обнаружила у того опасные заболевания из специального перечня. В правительстве не поддержали эту идею, отметив, что выпускать арестантов нужно лишь после того, как соответствующее заключение выдадут именно тюремные медики и их решение затем рассмотрит следователь по делу. 

Перечень заболеваний, с которыми нельзя находиться в СИЗО, появился в конце нулевых. Там всего 20 болезней, но они действительно серьёзные и страшные — со многими диагнозами из списка жить невозможно. Это, например, тяжёлые формы туберкулёза, онкологии, некоторые болезни нервной системы. Из СИЗО, кстати, могут выпустить человека с ампутированной конечностью, если он докажет, что не в состоянии обслуживать себя сам и ему нужен постоянный уход.

Чтобы выявить это заболевание, обвиняемого по ходатайству следствия или адвоката обследует специальная комиссия врачей. Комиссии собирают из территориальных медицинских учреждений. Это гражданские врачи, которых либо самих допускают в СИЗО, либо, в исключительных случаях, вывозят больного под конвоем к ним. В их задачи входит выявить, действительно ли человек страдает заболеванием из списка и, если да, написать соответствующее заключение для следствия и руководства СИЗО. Однако с первого дня арестанта "ведут" тюремные врачи. Они тщательно осматривают его перед помещением в камеру, следят за состоянием его здоровья во время ареста. 

Однако отнюдь не всегда больного отпускают сразу, как комиссия найдёт у него страшную болезнь, потому что нет механизмов, которые заставят следователей торопиться с принятием решения. В итоге человек продолжает страдать в СИЗО. Ещё в 2014 году экс-депутаты Илья Пономарёв и Дмитрий Гудков предложили проект изменений в Уголовно-процессуальный кодекс, чтобы обязать следователя и других участников уголовного процесса выпускать больного из СИЗО максимум через три дня после того, как придут результаты врачебного осмотра.

В нынешнем своём отзыве правительство не поддержало эту идею. По мнению авторов письма, проект нуждается в доработке. В документе Минюста фактически сказано, что решение медиков из СИЗО имеет приоритет перед гражданскими коллегами. Следователю, по словам авторов, должно прийти медзаключение именно из СИЗО, соответственно, и отсчёт этого трёхдневного срока пойдёт только после этого. 

— Предельный срок, в течение которого должна измениться мера пресечения, может исчисляться только с момента поступления копии медицинского заключения из места содержания под стражей, — говорится в отзыве. — На основании изложенного законопроект не поддерживается.

По словам адвоката Тагира Самакаева, логику законодателей понять можно.

Вердикт врачей СИЗО, говорит Самакаев, всегда будет первоочерёдным для следователей и они могут не обращать внимания на решения других, "гражданских" врачей.

Практикующие юристы говорят, что инициатива депутатов важна, но надо было подходить к проблеме с другой стороны. 

— После "дела Магнитского" (Сергей Магнитский, юрист, погибший в "Матросской тишине". — Прим. Лайфа) создали перечень заболеваний, при которых человек не может содержаться под стражей, — рассказал Лайфу адвокат Алексей Михальчик. — Предполагалось, что, как только обвиняемый заявит о том, что у него болезнь из этого списка, следователь должен обеспечить его обследование: допустить врачей в СИЗО и назначить экспертизу состояния здоровья.

На бумаге всё здорово, говорит Михальчик, а вот в жизни не всегда. На практике назначение обследования в СИЗО выглядит так.

— Поступает обвиняемый, говорит, у меня болезнь, с которой находиться в изоляторе нельзя. Следователь отвечает, мол, пока справки из больнички не будет, ничего не могу поделать. А у обвиняемого ни справки, ни карты с собой, разумеется, нет. Поэтому его адвокат идёт в медучреждение, где подзащитному ставили диагноз, и просит выписку из карты, — рассказывает Михальчик. — А ему там отвечают: извините, это врачебная тайна, несите сначала запрос от следователя. Адвокат тащится обратно к следователю, а тот и молвит: да нафиг мне это надо, запросы писать.

Да ещё и руководство изолятора часто всеми средствами противится обследованию. Поэтому, говорит адвокат, получается замкнутый круг. И, если даже защите удаётся вырваться из него и добиться назначения комиссии, которая обследует обвиняемого, не факт, что медики придут сразу же после ходатайства. В практике Михальчика был случай, когда его клиенту назначили обследование только через год после соответствующего ходатайства защиты.

 Поэтому, по словам защитника, инициатива депутатов полезная, но "половинчатая".

— Надо было заходить с другого. Я бы для начала регламентировал поведение следователя. Обязал бы его назначать комиссию из врачей сразу же, как только человек заявляет о наличии у него заболевания, — считает адвокат. — Они же попытались решить проблему с конца.