"Снегурить" — не мешки ворочать

Во времена моей карьерной полигамии я примеряла на себя совершенно разные образы, поэтому и участь Снегурочки меня не миновала. 

Мне было 18. Я и мои однокурсники Лёля и Вадим подались в "праздничное агентство". Тогда подобные объявления можно было найти в газетах в духе "Из рук в руки" или "Работа для вас", но у меня уже был Интернет и я "вымутила" в каких-то дебрях телефон менеджера Ирины. Не помню, по какой причине, но нас взяли на работу моментально. Никого не смущало наличие двух Снегурочек и одного юного Деда Мороза, к тому же на детских ёлках одна из нас могла легко исполнять роль злой ведьмы, Бабы-яги или другого персонажа.

В один из дней, проведя три ёлки подряд, мы уже собиралась ехать по домам (я в то время жила в Подмосковье, а Вадим и Лёля в разных концах Москвы). Но за нами в кафе приехала Ирина и сказала, что срочно надо ехать на ночную вечеринку в клуб дайверов, которые перед полётом в Египет празднуют Новый год. Нам обещали такси до дома и двойную оплату. 

К слову сказать, работали мы совершенно без сценария. Всё то безобразие, что мы устраивали на сцене, было чистой импровизацией, за исключением пары-тройки идиотских конкурсов, которые расходились на ура после определённого количества алкоголя у участников. Поэтому провести очередную ёлку нам было нетрудно. Единственное, наш Дед Мороз к тому времени довольно сильно выпил после завершения предыдущего мероприятия и путал слова. Но мы прикинулись, что всё окей, и поехали. 

Ночь. Подвал. Центр Москвы. Накурено так, что можно вешать что угодно. Орёт очень громкая музыка. И во всей этой преисподней толпятся пьяные в хлам дайверы разных полов и возрастов. Нам дали микрофоны и сказали, что надо устроить праздник, иначе нам не заплатят... Но праздник был устроен уже до нас. 

И вот стою я во всём этом сверкающем дыму в ластах, в костюме Снегурочки на столе и ору в микрофон: "Ну пожа-а-а-луйста! Ну давайте участвовать в конкурсах!" На соседнем столе в маске с трубкой стоит Лёля и тоже пытается призвать практически ползающую публику к порядку и бегу в мешках. Потеряв всякую надежду и разум, в соседнем зале в обнимку с женщиной в начёсе и в леопарде стоит Дед Мороз и в караоке поёт песню про шальную императрицу. С потолка начинает идти искусственный снег. Кто-то хватает меня за ногу, и я вместе с ним лечу на пол, в конфетти, роняя микрофон. Дед Мороз начинает петь про "давайте выпьем, Наташа, сухого вина". Количество женщин в начёсах вокруг него увеличивается в четыре раза.

Приходит менеджер Ирина, разворачивается и уходит. Угроза была реальной. Мы остаёмся втроём в центре Москвы в два часа ночи без денег, но в костюмах и в ластах. Дайверы начинают успокаиваться и засыпать по углам клуба. Ирина не берёт трубку. Абонент недоступен. Дед Мороз трезвеет и пытается выковырять жвачку из бороды, отбиться от женщин в леопарде. 

— И что мы будем делать? 

— Для начала выйдем. 

Я звоню папе. "Папа, — говорю я, — мы, по-моему, на "Белорусской", забери нас, мы не знаем, как попасть домой". Папе ехать полтора-два часа. Моя старшая сестра день назад получила права, а папа немножко выпил. Мама, папа и сестра загружаются в машину, по дороге меняясь рулём. Время 3:30.

Мы сидим в "Сабвее". Две Снегурочки и один Дед Мороз пластиковым ножом режут единственный бутерброд и по очереди пьют чай. 

Через два часа приезжает моя семья. Вадим ловит машину и уезжает сам. Семья грузит нас с Лёлей на заднее сидение, кутает в плед и везёт сначала в Алтуфьево, а потом, на рассвете, мы возвращаемся в наш прекрасный подмосковный город. 

Следующий раз Снегурочкой я пошла работать только спустя 8 лет.