50 оттенков насморка. Будни педиатра

У меня есть опыт работы как в государственной, так и в коммерческой медицине. Основное отличие первой от второй заключается в нагрузке и в оплате за эту нагрузку. В госполиклинике я получала 60 тысяч рублей на руки, но работала при этом на полтора-два участка (на каждом около тысячи детей). В частной поинтереснее: там голый оклад 50 тысяч, а дальше — сколько вызовов отработаешь.

Рабочий день, по сути, делится на три части: приём в кабинете, беготня по вызовам и бумажная работа.

Хождение по мукам

По квартирам ходить не страшно — страшнее ходить по тёмным дворам. Бывает, я прихожу в асоциальные семьи (в том числе, в семьи алкоголиков), но если уж они вызвали педиатра на дом, то к его приходу обычно успевают как-то подготовиться и прийти в себя. А вот медсестра на патронаж обычно ходит без предупреждения, поэтому ей частенько удаётся застать следы попойки. И то если её вообще пустят в квартиру — чаще не пускают.

Если всё-таки приходишь к ребёнку и видишь, что родители вдрызг пьяны, — делаешь свою работу, убеждаешься, что родители услышали и поняли твои назначения, а потом, уже в поликлинике, пишешь докладную на имя главврача, где описываешь ситуацию. И дальше начинается разбирательство с органами опеки, но, слава богу, без врачебного участия.

Врач чаще всех остальных контактирует с больными всевозможными вирусами детьми, а значит, наиболее подвержен риску заразиться. Я тем не менее болею стандартно два раза в год. Во-первых, помогает, что контактирую я недолго, а это принципиально. Во-вторых, видимо, уже выработался иммунитет. А маски и противовирусные средства я даже не использую.

Мифы древней бюрократии

То, что на работу с бумагами тратится времени больше, чем на работу с пациентами, — это миф. Но бумаг всё равно много. Мы пишем и справки в детские сады и школы, и больничные для родителей, а также всякие отчёты о вакцинации (у детей, особенно маленьких, прививок будь здоров!) и заполняем формы диспансеризации (восемь листов на одного пациента, а за день диспансеризацию могут пройти и десять человек).

При приёме на одного пациента отводится десять минут. За это время толком ничего не успеваешь. Некоторые дети боятся врачей, приходится к тому же тратить время на уговоры показать горло и дать послушать спинку. Помогает, если ты этого пациента давно ведёшь и в целом знаешь его особенности. Впрочем, предполагается, что участковый педиатр должен всех знать. На участке, как я уже говорила, 800–1200 детей. Большая часть из них в поликлинику ходит раз в год за какой-нибудь справкой для бассейна, а вот остальных (большинство из них попадает в категорию "часто болеющие дети") действительно уже запоминаешь.

Эти удивительные родители

Неадекватный родитель запросто может, как говорится, "сделать день". Была у меня на участке одна мама, которая как-то призналась: "Если у моего ребёнка поднимается температура, то я просто даю однократную дозу антибиотика и как-то всё сразу проходит. И так каждый раз". Такие методы лечения — это, конечно, ужас ужасный. 

Есть другой тип неадекватных родителей — те, кто не может поверить, что с ребёнком что-то серьёзное. Таким говоришь: "Вам нужен антибиотик" или "Вам срочно нужно в больницу", — а они упираются до последнего. Однажды я наблюдала совсем маленькую девочку с пиелонефритом, госпитализация была необходима — совсем плохие анализы пришли. А мама стоит и орёт на всю поликлинику, что, мол, она никогда в детстве не болела, что это за мода такая, чуть что — сразу в больницу. В конечном итоге они, конечно, были госпитализированы, излечились, но нервов эта мама попортила будь здоров.

И всё же участковая педиатрия, как говорится, работает с соплями. В тяжёлых случаях обычно родители сразу вызывают скорую. Хотя у нас и пневмонии случаются достаточно часто. Поймать её — честь и хвала любому педиатру. Выслушать асимметрию в работе лёгких сможет не каждый врач.

Откровенно бесят родители, которые считают, что врач априори неправ и надо его "поймать". А ещё есть родители, которые приходят с таким посылом: "Вы — враги и хотите нас залечить насмерть!" Таким достаточно спокойного объяснения, и сразу весь их воинствующий пыл угасает. И, наконец, те, кто уже "знает" диагноз. Они нашли его в Интернете, и если твой диагноз расходится с их представлениями, тоже возникают сложности. Тебя сразу считают плохим врачом, чьё мнение можно не принимать в расчёт. Например, ребёнок вторую неделю кашляет (это нормально, кашель редко проходит за несколько дней), но мама уверена, что он болен пневмонией и требует рентгена, а потом, не получив подтверждения своей гипотезе даже после вымоленного и ненужного рентгена, идёт его переделывать в платную поликлинику. Обычно такие уже не возвращаются.

Бывают случаи просто смешные. Однажды бабушка привела за руку внука-восьмиклассника: "Доктор, нас никто не может вылечить — у нас бронхит". Начинаю расспрашивать и потихоньку выясняю: в июне мальчик приболел и покашлял, потом выздоровел и снова заболел с кашлем в ноябре. По мнению бабушки, это был один и тот же кашель.

"Доктор только посмотрит!"

Дети тоже бывают очень сложными: одни просто не терпят чужих, и тут уже ничего не поделаешь — остаётся только ждать, когда перерастёт, а есть страшно избалованные дети. Они могут со всей дури лупить ногой врача по коленке, а родители при этом гладят их по голове и приговаривают: "Машенька, не волнуйся, всё хорошо, доктор только посмотрит, и все!" То, что врачу при этом больно, в расчёт никем не принимается. Но воспитание — это не моя иерархия, хотя иногда приходится добавить строгости в голосе.

Есть ещё отдельные экземпляры из категории льготников — с ними тоже сложно. Особенно с некоторыми многодетными — теми, которые считают, что мир стоит ради них одних. Им плевать, что в очереди сидит ребёнок с температурой: если им положено пройти без очереди за своей справкой в бассейн, они никого не пропустят. Им нужнее.

И ещё бесит истерично произнесённая фраза: "Нам никто не может поставить правильный диагноз!" Мамы вообще обожают диагнозы. Объясню. вот ребёнок кашляет, все жуткие патологии исключены, ни бронхита, ни пневмонии, ни коклюша нет, а кашель сохраняется. Осталось потихоньку методом исключения выяснить причину, но мама недовольна длительностью процесса и хочет чёткий диагноз прямо сейчас. Тогда я сразу пишу "острый ринофаринготрахеит" и не могу быть не права в этой ситуации, хотя это слово не решает ровно ничего. Но маме почему-то спокойнее.

Цена врачебной ошибки

Были у меня и откровенные косяки. Например, в том числе и из-за моей вины, по двум детским садам расползлась ветряная оспа, ветрянка. Болезнь не страшная, но противная. Я пришла к больной девочке домой, поставила ей этот диагноз и забыла спросить, есть ли в доме другие дети (на момент моего визита не было — они, оказывается, уехали в гости к бабушке). В итоге вернувшиеся из гостей дети, разумеется, тоже заболели и к тому же они ходили в другой детский сад и "отнесли" болезнь ещё и туда. Так, карантин по ветряной оспе расползся по району, а я получила свой первый выговор с занесением в личное дело. 

Я не хотела идти в городскую поликлинику, но так сложилось. Работа на участке прекрасна тем, что за один день можно увидеть сразу несколько разных патологий, как хронических, так и острых. Прям наглядный справочник.