Мать или не мать? Случай с похищенным из роддома младенцем глазами психолога

Это очень грустная история о двух женщинах, двух мужчинах и одном маленьком мальчике. Одна женщина родила здорового ребёнка и отказалась от него, другая потеряла ребёнка и решила заменить утрату брошенным младенцем, а мужчины пока как бы в стороне, но тоже имеют отношение ко всему произошедшему. Оставим за рамками этого материала вопрос, тот ли это мальчик — генетическая экспертиза пока не проведена, — просто рассмотрим случай как важный урок для всех нас.

Итак, что мы имеем? В случае с отказом всё вроде бы ясно, кроме одного: два года биологические родители Матвея (сейчас — Егора) о сыне не вспоминали, а теперь захотели вернуть его. Сообщается, что родители мальчика развелись, мать выпивает, отец завёл новую семью. Ситуация странная, а если взглянуть со стороны закона — то и патовая к тому же. По закону через полгода после задокументированного факта полного отказа (бывают ещё частичные формы отказа, если семья не может заботиться в данный момент о ребёнке, — в таких случаях за родителями остаётся право забрать ребёнка, когда ситуация улучшится) суд может лишить родителей прав на ребёнка, и он будет передан на усыновление.

В случае с кражей младенца всё гораздо более неоднозначно. Мотивом похищения называют потерю женщиной своего ребёнка в результате выкидыша. И тогда этот проступок подпадает под действия, совершённые в состоянии аффекта. Однако, как сообщал Лайф, женщина скрыла от своего супруга факт выкидыша и убедила его, что похищенный ребёнок — его собственный. А попалась на том, что пыталась по фальшивому свидетельству о рождении оформить на него льготы. И в этом случае мотивация резко изменяется, поскольку это больше похоже на спланированные действия. Пока неясно, будет ли проводиться психиатрическое освидетельствование женщины и будет ли она рассматриваться в качестве приёмной матери для мальчика. Но давайте попробуем заполнить лакуны в этой картине.

Мы не случайно говорим о роли мужчин в этой истории — она не менее важна, чем очевидная и явная роль матерей. Несмотря на отсутствие подробностей, мы можем сказать, что имеем дело с двумя дисфункциональными семьями, т.е. теми, где семейная структура "болеет". Пары либо незрелы, как в случае с биологическими родителями (известно, что мама Матвея — совсем юная женщина, и первого ребёнка она родила, будучи ещё несовершеннолетней), либо переживают кризис и пытаются скрепить, по всей видимости, разваливающуюся семью с помощью ребёнка.

Тот факт, что о Матвее-Егоре вроде бы хорошо заботились в новой семье, не перекрывает тех опасностей, с которыми впоследствии эта семейная система может столкнуться. И в той, и в другой системе ребёнок подвергается риску: в одной его бросили, ведь отказалась не только мать, но и отец; в другой любили, исходя из того, что он родной, а как изменится отношение мужчины к неродному младенцу и как теперь будут складываться отношения между супругами, после того как обман вскрылся?

Для органов опеки, суда, врачей и всего нашего общества эта ситуация из разряда этических дилемм Жана Пиаже и Лоуренца Кольберга. Как в данном случае поступить с младенцем — ведь это его судьба решается сейчас:

— вернуть в любящую семью, где женщина совершила проступок, который может быть квалифицирован как преступление?

— рассмотреть вариант возвращения ребёнка одному из биологических родителей?

— изъять окончательно и передать на усыновление другим людям или на воспитание в казённые учреждения?

Словом, действовать ли в соответствии с буквой закона или искать решение, руководствуясь только и исключительно благом маленького человека? И что считать в данном случае благом? У нас нет на это готового ответа. Хотелось бы, чтобы был выбран второй вариант, но прогноз неутешителен.