Трамп и "русский экспресс". Почему сербы восстали против "границ Клинтонов"

В первый день после сербского Нового года — так называют в Сербии наш старый Новый год — из Белграда в Косовскую Митровицу отправился "русский экспресс". По этому маршруту поезда не ходили с 1999 года. Достаточно ординарное событие — расширение действующей много лет линии, соединяющей сербское Кралево со столицей сербского анклава на севере Косово — спровоцировало бурю страстей по обе стороны границы.

Поезд в Сербии не случайно назвали русским: его изготовили в России на Мытищинском заводе "Метровангонмаш". Те, кто бывал в Сербии и пользовался услугами тамошних железных дорог, знают: составы там в основном либо старые, либо очень старые, обновления парка практически не происходит. Новый поезд отличается от привычных сербских составов современной отделкой, кондиционерами в купе и бесплатным Wi-Fi.

Изнутри его украсили изображениями фресок и икон из знаменитых православных монастырей Косово и Метохии, а снаружи раскрасили в цвета сербского флага (это такой же триколор, как и российский, только цвета идут в обратном порядке). Но главное символическое послание украшает вагоны поезда снаружи — лозунг "Косово — это Сербия" на 21 языке, включая и албанский.

Именно этот лозунг и стал главным камнем преткновения в новом споре между Белградом и Приштиной. Сразу же после того, как поезд отошёл от перрона в Белграде, президент Косово Хашим Тачи (бывший полевой командир Армии освобождения Косово по кличке Змей) объявил эту акцию "совершенно неприемлемой" и нарушающей государственный суверенитет Косово.

В похожем духе высказался и премьер-министр самопровозглашённой республики Иса Мустафа. Власти Косово заявили, что арестуют машиниста поезда, как только он пересечёт границу. А местные "партизаны" пригрозили заминировать железнодорожные пути и даже выложили на "Ютубе" записи, подтверждающие их намерения.

Угрозы возымели эффект: вечером 14 января премьер-министр Сербии Александр Вучич приказал остановить состав у самой границы с Косово. Через несколько часов ожидания "русский экспресс", на котором в Митровицу направлялась делегация официальных лиц и журналистов, вернулся в Белград — к ликованию косовских албанцев.

Но дело этим не кончилось. На следующий день в Белграде состоялось заседание Совета безопасности, посвящённое инциденту с поездом. А после этого заседания президент Сербии Томислав Николич сделал сенсационное заявление: если в Косово "будут убивать сербов", то Сербия введёт туда войска.

"И не только армию — мы все пойдём. Я первым пойду, мне не впервой", — добавил Николич, среди прочих регалий которого есть титул воеводы четников (борцов за свободу сербов сначала в годы турецкого владычества, а потом во время борьбы с немецкими оккупантами и хорватскими усташами во Вторую мировую).

Мрачная тень войны вновь поднялась над Балканами.

Звенья одной цепи

Этот прекрасный край уже не первое столетие пользуется сомнительной славой "порохового погреба Европы". Войны здесь вспыхивали с пугающей регулярностью, и последние из них пришлись на девяностые годы. Во время президентства Билла Клинтона (1992–1999 годы) США неоднократно бомбили позиции сербов, начав в 1994 году с Республики Сербской в Боснии и Герцеговине и Сербской Краины в Хорватии (в 1995 году в ходе операции "Буря" её оккупирует хорватская армия) и закончив ракетно-бомбовыми ударами по собственно Сербии в 1999 году.

Администрация Билла Клинтона накроила тогда на территории бывшей Югославии новые границы, включая созданную при её прямом участии Республику Косово, где разместилась крупнейшая в Европе американская военная база. Это государство, кстати, до сих пор признано лишь частично: 110 государствами из 193, представленных в ООН.

Спустя семь лет Сербия потеряла ещё и Черногорию, а заодно и выход к морю, но это произошло уже мирным путём — в результате референдума. Последние семнадцать лет на Балканах царило относительное спокойствие, поддерживаемое давлением из-за рубежа, и прежде всего со стороны Госдепа США, кстати, возглавляемого в 2009–2013 годах Хиллари Клинтон.

Всё изменилось за первые две недели нового, 2017, года.

9 января в Республике Сербской (РС) отпраздновали День республики — дату, которая отмечается здесь уже двадцать пятый раз. Запад всегда считал этот праздник "незаконным", сепаратистским, поскольку именно 9 января 1992 года сербы, проживавшие на юго-востоке Боснии и Герцеговины, провозгласили своё независимое государство, но до недавнего времени смотрел на него сквозь пальцы.

В этот раз всё было иначе: ещё осенью праздник был узаконен решением референдума, который и в Сараево, и в Брюсселе восприняли как первый шаг к развалу мусульмано-хорвато-сербского федеративного государства Боснии и Герцеговины. Со стороны Запада последовал грубый окрик, но это лишь раззадорило руководство Республики Сербской.

В двадцать пятую годовщину провозглашения Республики президент РС Мирослав Додик заявил (стоя рядом с прибывшим на празднование Николичем) журналистам, что Босния и Герцеговина в её нынешнем виде является недееспособным государством и что для Республики Сербской будет лучше выйти из её состава. Кроме того, добавил Додик двумя днями ранее в интервью белградской газете Kurier, Республике Сербской стоит создать союзное государство с Сербией, в которое бы вошли также четыре населённых сербами муниципалитета Косово и Черногории.

"Международное сообщество" отреагировало жёстко. Верховный представитель по Боснии и Герцеговине Валентин Инцко сравнил празднование Дня Республики Сербской с отмечанием годовщины основания марионеточного усташского независимого государства Хорватия, возникшего при поддержке Германии и Италии в апреле 1941 года — то есть, фактически, назвал сербов республики фашистами.

В ответ правительство РС разорвало 12 января все контакты с верховным представителем и потребовало официальных извинений. Накануне Додик напомнил и о судьбе населённых ранее сербами территориях в Хорватии (Сербская Краина), которые сейчас "стоят пустыми", но ранее включались в понятие Великой Сербии.

Стоит отметить, что 7 января Патриарх сербский Ириней (двумя днями позже совершивший торжественное богослужение в столице РС Баня-Луке) дал большое интервью хорватскому изданию Jutarnji list, в котором помимо ситуации в Республике Сербской поднял болезненную тему притеснения сербского населения в Хорватии и многочисленных осквернений находящихся там храмов Сербской православной церкви. Интервью это было выдержано в достаточно жёстком тоне, причём ответственность за поощрение антисербских действий возлагалась на официальное руководство Хорватии. Авторитет церкви в Сербии традиционно очень высок, и серьёзность этого заявления оценили и в Белграде, и в Загребе.

В ответ 12 января премьер-министр самопровозглашённой Республики Косово Иса Мустафа, встретившись с делегациями из муниципалитетов Южной Сербии — Прешево, Буяноваца и Медвежде, назвал на этой встрече своих визави представителями трёх муниципалитетов Восточного Косово. Глава сербского МИД Ивица Дачич охарактеризовал заявление Мустафы "наиоткровеннейшим доказательством великоалбанской политики, которая представляет наибольшую опасность стабильности в регионе".

— Почему сейчас молчат мировые и европейские чиновники, которых так беспокоила судьба военного преступника Харадиная? — заявил Дачич. — Молчали бы они, если бы кто-то в Белграде сказал, что Баня-Лука (столица Республики Сербской. — Прим. Лайфа) — это западная Сербия?

Имя Рамуша Харадиная, бывшего премьер-министра Косова (и, как водится, бывшего полевого командира ОАК), было упомянуто главой сербской дипломатии отнюдь не случайно. 4 января Харадинай, который в настоящий момент возглавляет оппозиционную партию "Альянс за будущее Косово", был задержан во французско-швейцарском аэропорту Базель-Мюлуз-Фрайбург на основании международного ордера, выданного Сербией ещё в 2004 году.

Белград уже давно пытается привлечь Харадиная, обвиняемого в многочисленных военных преступлениях, к уголовной ответственности, но албанского "борца за свободу" регулярно оправдывал Гаагский трибунал. И в этот раз, вполне возможно, Харадинай уйдёт от ответственности: 11 января уже упоминавшийся премьер Мустафа назвал сербский ордер "абсолютно незаконным", а на следующий день суд французского города Кольмар освободил Харадиная из-под стражи под залог. Сербия требует экстрадиции Харадиная, но шансы на то, что французская Фемида захочет ссориться с властями Косово, невелики.

Вот в такой накалённой атмосфере и стартовал с вокзала в Белграде "русский экспресс", так и не добравшийся до Косовской Митровицы.

Если завтра война

Несомненно, и в Приштине, и в Белграде понимают, что новая война ничего хорошего обеим сторонам не принесёт. Что совершенно не значит, будто война невозможна в принципе.

"Хотя мы старались не показать этого, вчера мы были на грани столкновения", — признал Томислав Николич. В этот раз столкновения удалось избежать, но обе стороны балансируют на опасной грани, отделяющей мир от войны.

В Сербии сильны реваншистские настроения, которые сейчас, конечно же, усилятся на фоне резких заявлений Томислава Николича. Парадоксальным образом эти настроения уживаются со стремлением большинства сербов вступить в ЕС, то есть получать европейские зарплаты и пенсии. Однако совершенно ясно, что "и рыбку съесть, и в пруд не лезть" не получится: либо евроинтеграция без Косово, либо Великая Сербия и прощание с мечтами о брюссельском рае.

Нет согласия и на уровне политического руководства: пока президент Николич грозил Приштине войной, премьер-министр Александр Вучич побежал жаловаться "мамочке" Федерике Могерини (Верховному представителю ЕС по иностранным делам). Могерини высоко оценила стремление Вучича согласовывать все шаги Белграда с Брюсселем и даже поблагодарила его за "руководящую роль в эти трудные времена".

Забавно, что в это же время брюссельских "кураторов" сознательно подставил премьер-министр Косово Мустафа, заявивший, что все шаги его правительства по противодействию "сербскому десанту" осуществлялись в координации с руководством ЕС.

В сербских анклавах Косово и Метохии тысячи возмущённых сербов вышли на улицы, протестуя против произвола албанских властей.

— Настало время, чтобы международное сообщество отреагировало! Мы имеем право передвигаться и принимать решения в интересах своего общества. Цель Приштины — разрушить и без того хрупкий мир. Если такой инцидент повторится, мы вместе со своей державой Сербией встанем плечом к плечу, чтобы защитить себя и своих детей! Мы хотим иметь право на мир, спокойную и безопасную жизнь! Если мы молчим — не означает, что мы боимся! — заявили они.

В самой Приштине всё тоже непросто: президент Хашим Тачи, плотно сидящий на крючке "убойного компромата" у европейских спецслужб, а также премьер-министр Мустафа относительно лояльны к любимой Брюсселем модели постепенного урегулирования отношений между Сербией и Косово. Чего не скажешь о Рамуше Харадинае, чья судьба сейчас висит на волоске и может быть решена росчерком пера французского судьи (впрочем, все понимают, что решения подобного уровня принимают не провинциальные судьи).

Харадинай и его "Альянс за будущее Косово" — противники любого примирения с Белградом, дай им волю — они с радостью зальют кровью Северное Косово и сербские анклавы Штрпце и Нове-Брдо, повторив этнические чистки 1999–2004 годов. Им война только на руку — тем более что они убеждены в неизбежной победе над Сербией.

У сторонников Великой Албании действительно есть некоторые основания надеяться, что и новый вооружённый конфликт с Белградом закончится так же, как и в 1999 году. За время, прошедшее с бомбардировок НАТО, некогда сильная сербская армия растеряла значительную долю своей боеспособности. Военная авиация страны насчитывает три десятка старых МиГ-21, которые уже пора списывать в утиль, 4 истребителя МиГ-29 и с десяток антикварных вертолётов.

Не менее серьёзной проблемой является хронический некомплект боевых подразделений: набор в армию Сербии производится на контрактной основе, в результате в боевых подразделениях сухопутных войск служат немногим более 11 тысяч человек (по оценкам экспертов, для эффективного решения задач в потенциальных зонах конфликтов требуется в 9–10 раз большая численность вооружённых сил).

С другой стороны, военная мощь вероятного противника ещё меньше: в Силах безопасности Косово (KSF) насчитывается 4500 солдат и офицеров плюс 2000 резерва, однако у Приштины есть два козыря в рукаве, которые позволяют свести превосходство Белграда в военной силе к минимуму. Во-первых, это мобилизационный ресурс, который, если брать всех годных к военной службе мужчин, составляет (по оценкам ЦРУ) 1,4 млн человек.

Во-вторых, это международные силы KFOR, расквартированные на трёх мощных и суперсовременных военных базах, самой известной из которых является американская военная база Camp Bondsteel — одна из самых больших в Европе. Сейчас численность KFOR не превышает 5 тыс. солдат и офицеров, но легко может быть увеличена раз в десять. Однако даже и при нынешней численности техническое оснащение международных сил несравнимо с устаревшей МТБ сербской армии. В любом случае очевидно, что один на один Белград с военной мощью международного сообщества (то есть Запада) не справится. Нужна будет помощь, а помощь эту может предоставить Сербии только Россия.

Так рутинное, на первый взгляд, обострение ситуации на Балканах в очередной раз становится для России вопросом первостепенной важности.

В декабре 2016 года Москва и Белград подписали контракты на первый этап модернизации Вооружённых сил Сербии. Планируется отремонтировать и модернизировать старые сербские истребители, а также безвозмездно передать Сербии шесть не очень новых истребителей МиГ-29. Сербия также купит у России 30 танков Т-72С, 30 машин БРДМ-2, радиолокационные станции и вертолёты. А в 2017 году предполагается подписание контрактов на закупку зенитных ракетных комплексов "Бук-М2", зенитных ракетно-пушечных комплексов "Тунгуска", трёхкоординатных РЛС и четырёх боевых вертолётов — но эта техника будет передана только в 2018 году. 

Однако контракты на поставку вооружений — это одно, а военный союз — совсем другое. И нельзя сказать, что руководство Сербии спит и видит, как заключить альянс с Москвой (который, к слову, поддерживает, согласно опросам, около 20% населения страны), поскольку это означает отход от политики евроинтеграции со всеми сопутствующими издержками. Да и в Кремле, надо полагать, трезво оценивают последствия подобного сближения и не испытывают никакой эйфории от сценария нового обострения отношений с Западом из-за конфликта между Белградом и Приштиной. Особенно сейчас, когда перспектива улучшения отношений Москвы и Вашингтона кажется наиболее реальной за последние четыре года.

Проблема в том, что на Балканах сейчас начинается эпоха турбулентности, связанная с политическими переменами в США, которые с 1995 года играли важнейшую роль в послевоенном устройстве государств, возникших на обломках СФРЮ. Больше двух десятилетий балканская политика была вотчиной политиков, военных, сотрудников спецслужб и финансистов, тесно связанных с кланом Клинтонов. Эти люди извлекали максимум выгод из кровавой каши в Боснии и Косово, формировали управляющие структуры, расставляли на ключевые посты своих верных клиентов, пронизывали государства, возникшие на обломках СФРЮ, своими агентурными сетями.

Победа Дональда Трампа ослабила позиции этих людей, и этим поспешили воспользоваться и Милорад Додик, сделавший своё смелое заявление о возрождении Великой Сербии за десять дней до инаугурации нового президента США, и сербские власти, решившие испытать на прочность нервы своих партнёров в Приштине. Однако ни агентура, ни тщательно выстроенные коррупционные схемы клинтонитов никуда не делись. И будет вполне логично, если те же самые стратеги, которые разрабатывали планы расчленения Югославии четверть века назад, сейчас продумывают сценарии новых провокаций, которые могут привести к новым потрясениям на Балканах.

В этой ситуации лучшим вариантом для Москвы было бы сочетание безусловной моральной поддержки Белграда и стремящихся к воссоединению с Сербией территорий и осторожной политики умиротворения, уберегающей наших сербских друзей от вовлечения в западню вооружённых конфликтов, к которым они по целому ряду объективных причин ещё не готовы. Время для восстановления исторической справедливости обязательно придёт, и, возможно, даже скорее, чем мы думаем, но сейчас важно совместными усилиями удержать Балканы от сползания в пропасть новой войны.