Легенда биатлона Александр Привалов: Побеждать Фуркада надо под советские песни!

"Да, были люди в наше время, // Не то, что нынешнее племя: // Богатыри — не вы!" — с этими строками из стихотворения "Бородино" Михаила Лермонтова на устах я возвращалась домой после интервью с Александром Васильевичем Приваловым, биатлонистом-первопроходцем и выдающимся тренером.

Когда-то сборная Советского Союза по биатлону внушала соперникам страх и уважение, а сейчас российские спортсмены только и делают, что отбиваются от допинговых нападок в Интернете...

Почему в российском биатлоне сложилась такая непростая ситуация и что надо делать, чтобы вернуть былую славу отечественным рыцарям лыж и винтовки, Лайфу и рассказал Привалов.

С Александром Васильевичем мы встретились на его рабочем месте в Москомспорте — сейчас выдающийся тренер консультирует спортсменов. И это в 83 года! Многие в столь почтенном возрасте уже уходят на пенсию и занимаются только просмотром телепередач. А Привалов всё ещё в строю и, кажется, не мыслит своей жизни без биатлона.

— Если зацикливаться на возрасте, то быстро состаришься, — поделился секретом своей работоспособности Привалов, когда мы поднимались в лифте на четвёртый этаж дирекции СК "Лужники". — Я же о возрасте совсем не думаю.

— Многие спрашивают у меня: "Александр Васильевич, а вы зарядку делаете?" "Нет, не делаю", — отвечаю. Я просто живу нормальной жизнью. На лыжах, правда, перестал ходить: нет времени, да и желания. Знаете, я столько всего сделал, что сейчас просто хочется спокойно жить.

— Часто общаетесь с "боевыми" товарищами?

— Я со всеми на связи, частенько созваниваюсь с Александром Тихоновым, с Анатолием Алябьевым, Александром Ушаковым. Всех и не перечислишь. Мы до сих пор живём той жизнью, какой и жили в составе сборной. Помню, когда у меня был 80-летний юбилей, все написали отзывы. Я их прочёл и едва не прослезился. "Неужели я действительно такой, как написали?" — подумал я. Было очень приятно.

А буквально недавно мы были у Вячеслава Фетисова в его клубе в связи с юбилеем Александра Тихонова. Так вот, там был и Серёжа Чепиков (двукратный олимпийский чемпион и двукратный чемпион мира по биатлону. — Прим. Лайфа). Естественно, мы предались воспоминаниям. Сергей и говорит: "А помните, как мы в 1988 году ехали в автобусе на олимпийскую эстафету?" "Конечно, помню", — ответил я.

Дело было так. Смотрю, сидят мои ребята, зажатые, напряжённые. Подумал, что надо как-то их отвлечь, и предложил спеть "Катюшу". Мы запели и сразу ожили, а потом обыграли сильнейшую команду ГДР во главе с самим Франком-Петером Рёчем. Такие моменты в жизни имеют огромное значение… Они остаются в памяти на века.

В Скво-Вэлли мне не хватило опыта, в Инсбруке не чувствовал ни рук, ни ног

Александр Васильевич так много сделал для отечественного биатлона как тренер, что некоторые уже и не помнят, что когда-то он был талантливым спортсменом. Шутка ли, Привалов — двукратный призёр Олимпийских игр — 1960 и 1964 годов, —двукратный серебряный призёр чемпионатов мира и шестикратный чемпион Советского Союза. Более того, за всю историю отечественного биатлона только два спортсмена завоевали медали в индивидуальных гонках на двух Олимпиадах: Сергей Чепиков и наш герой.

— Далёкие от спорта люди не знают, что я когда-то был спортсменом. (Смеётся.) А ведь спортивные награды — это куда более заметные достижения, нежели тренерские успехи. Двукратный призёр Олимпийских игр — это звучит гордо. Тренер же всегда остаётся немного в тени. Никого не волнует, сколько олимпийских чемпионов ты воспитал.

— Александр Васильевич, вы ведь приняли участие в Олимпиаде, на которой впервые был представлен биатлон. Получается, вы стояли у истоков этого вида спорта…

— Получается, что так! Это был 1960 год, я был великолепно подготовлен, чувствовал себя прекрасно. Одним словом, у меня были все данные, чтобы завоевать золотую медаль, но не хватило опыта ни мне, ни нашим тренерам. На трёх огневых рубежах я не сделал ни одного промаха и лидировал. Но перед последней стойкой мне кричат: "Саша, все проигрывают, надежда только на тебя!" В общем, я не выдержал этого сумасшедшего психологического давления и смог поразить только две мишени — для победы мне хватило бы трёх. В итоге на шею мне повесили только бронзу.

— Через четыре года в Инсбруке опыта у вас было хоть отбавляй. Почему же снова не золото, а серебро?

— Действительно, к 1964 году я уже был опытным спортсменом, лидером команды. Но тут вот какая штука. К соревнованиям я подошёл перетренированным, элементарно не мог двигаться. Осознал я это за несколько дней до соревнований во время тренировки. Вышел на дистанцию и чувствую, что руки и ноги не слушаются.

В общем, пришёл я к старшему тренеру, Евгению Ивановичу Поликанину, и говорю ему: "Евгений Иванович, я не могу двигаться". "Иди отдыхай", — был ответ. За день до старта я вышел на дистанцию и почувствовал, что ничего не изменилось. "Снимайте меня с соревнований", — попросил я Поликанина. На что он сказал: "Беги как можешь". И я побежал…

Представляете, на дистанции я не чувствовал ни хода, ни стрельбы. Помню, на заключительной стойке два выстрела я сделал хорошо, а на последних трёх меня заколотило. И я буквально вымучивал эти выстрелы… Когда на финише мне сказали, что я выиграл серебряную медаль, я был крайне удивлен.

Кстати, первое место в той гонке занял другой советский биатлонист — Владимир Меланьин.

— Обычно мы с ним на равных соревновались, а в Инсбруке я проиграл ему около трёх минут по ходу. Можно сказать, что по сравнению с ним я просто стоял.

После Олимпийских игр нас пригласили на правительственный приём. Мы с Володей стояли рядом с министром обороны Малиновским, и тут Никита Сергеевич говорит: "Родион, веди сюда своих ребят". Малиновский в ответ: "Никита, да пусть они сами идут".

Мы с Володей подошли, Хрущёв нас поздравил, а потом мы вместе выпили по бокалу шампанского. "Ребята — вы молодцы, прославили советское оружие, не сделали ни одного промаха. Если враг полезет на границу, стреляйте ему прямо в лоб", — эти благодарственные слова Никиты Сергеевича навсегда врезались мне в память.

Я пригласил Сашу Тихонова в биатлон, потому что он был сильнейшим юниором среди лыжников

Олимпиада в Инсбруке стала последней для Привалова в качестве спортсмена. На Игры 1968 года во французский Гренобль Александр Васильевич приехал уже тренером. Тогда ему было всего 35 лет…

— Я очень хотел стать олимпийским чемпионом, усиленно готовился к Играм в Гренобле. Мой приятель, журналист Слава Токарев, мне говорил тогда: "Всё нормально, ты идёшь по плану. У тебя есть бронза, теперь серебро, значит, в 1968 году ты должен будешь выиграть золото". И у меня были силы для этого. Но не получилось...

Я уже окончил ГЦОЛИФК и получил специальность "тренер-преподаватель", когда меня пригласили в спорткомитет. Предложение руководства меня буквально ошарашило: "Мы хотели бы, чтобы вы возглавили сборную страны по биатлону". Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Какая тренерская работа? Я хотел стать олимпийским чемпионом.

Мне дали три дня на размышление. Честно, я не знал, как поступить. Мы ведь тогда были связаны с лыжниками-гонщиками, а зависеть от кого-то я не очень хотел. Однако работа с командой показалась мне более важной: сборная ведь стоит выше личных амбиций.

В общем, я согласился стать тренером и сразу столкнулся с проблемой… Я был примерно одного возраста с ребятами из команды, мы вместе тренировались. Ну как было с ними работать, учить чему-то? К счастью, свою роль сыграло то, что я много лет был капитаном команды и пользовался авторитетом.

— Вы никогда не задумывались, почему должность тренера предложили вам, а не олимпийскому чемпиону Владимиру Меланьину?

— Сложно сказать. (Задумывается.) Наверное, у Володи не было образования, а я только что окончил институт. Может быть, были у руководства и другие соображения.

Когда я встал у руля сборной, решил омолодить состав. Саша Тихонов уже тогда был чемпионом спартакиады по лыжным гонкам. Случай пригласить талантливого спортсмена в биатлон мне предоставился, когда мы были на сборах в эстонском городе Отепя. Я предложил ему пострелять, когда команда ушла в "поход" — это такая длительная тренировка.

Я дал Саше свою мосинскую винтовку калибра 7,62, с которой в своё время воевали наши отцы и деды. Ему сложно было стрелять, но он попробовал, и я ему сказал: "Переходи в биатлон". Конечно, было непросто его забрать у лыжников — они ведь тоже были заинтересованы в хороших спортсменах, но в итоге у меня получилось.

Сейчас Саша — авторитет, а тогда был пацаном, но с характером. Представляете, на Олимпиаде в Гренобле, ещё будучи юниором в индивидуальной гонке, Саша сделал всего два промах из крупного калибра, это был выдающийся результат. По ходу дистанции Тихонов, конечно, был лучший, но норвежец Магнар Сольберг, который и выиграл гонку в итоге, отстрелялся по нулям. Саша стал вторым: отыграть четыре минуты — а тогда за промах давали две штрафные минуты — было нереально.

Эстафету в Гренобле мы тоже выиграли. Впервые в истории! И шесть Олимпиад подряд никому не уступали первое место. Думаю, этот результат больше никто не сможет повторить. Почему мы так здорово выступали? Да потому что много работали, по-настоящему пахали.

У Мартена Фуркада есть слабое место!

Александр Васильевич считает, что у российских биатлонистов есть шансы достойно выступить на чемпионате мира в австрийском Хохфильцене. Напомним, соревнования пройдут с 9 по 19 февраля.

— В этом году наши биатлонисты серьёзно готовятся к главному старту сезона — чемпионату мира! — рассуждает специалист. — Да, мы немного проигрываем по ходу гонок лидерам мирового биатлона, однако стрелковый компонент у наших спортсменов находится на более высоком уровне.

Последний этап Кубка мира показал, что особое значение имеет и психологическое состояние биатлонистов. Например, Мартен Фуркад не выдержал напряжения и допустил срывы в стрельбе. Это прежде всего связано с тем, что он, достигнув пика спортивной славы, уверовал в свою непобедимость. И то, что он во время соревнований думал не о работе, а о победе, вызвало у него мандраж, с которым он не смог совладать.Таких примеров в биатлоне много... Это я к чему? При подготовке к главному старту эти моменты надо будет учесть и нашим ребятам. К счастью, у российских биатлонистов есть время, чтобы подготовиться и выйти на соревнования в хорошей форме.  

В конце спортивного сезона нужно будет обязательно проанализировать всю подготовку этого года и разобрать допущенные ошибки, а их было достаточно, чтобы при подготовке к Олимпиаде у нас уже не было проблем.

Отдельно хотел бы попросить СМИ не привлекать излишнего внимания к борьбе Фуркад — Шипулин перед чемпионатом мира. Это мешает Антону сконцентрироваться на главных задачах...

— Как оцениваете выступление наших ребят на Кубке мира?

— На шестом этапе команда завоевала золото и две бронзы. Хотелось бы лучше, но, возможно, эта ситуация перед главным стартом сезона даже более выигрышная для нас, потому что аутсайдерам выступать психологически легче, нежели лидерам.

О том, как готовится Устюгов, надо написать методичку

Александр Васильевич, несмотря на почтенный возраст, следит за всеми соревнованиями и читает последние новости из мира спорта в Интернете. Когда начались допинговые скандалы и последовавшая за ними травля российских спортсменов, он тяжело переживал, хотя и был уверен, что дыма без огня не бывает.

— Едва только стали известны первые случаи употребления допинга в биатлоне, надо было сразу их пресечь, — рассуждает Привалов. — Нужно было серьёзно наказать не только спортсменов, но и тренеров и функционеров. Почему этого не сделали?

В 2014 году на допинге попался талантливый парень — Саша Логинов. Он получил двухлетнюю дисквалификацию, а вот остальные, кто пичкал его этой гадостью, наказания не понесли. Поэтому сейчас на Сашу в Сети и наезжают другие спортсмены. Конечно, их отчасти понять можно, ведь есть атлеты, которые ничего не принимали, и они обижены на тех, кто пытается обмануть спортивный мир, но всё-таки они неправы: не только Саша был виноват во всей этой ситуации.

Другая причина, почему ещё ополчились на Россию, кроется в том, что все почувствовали её силу и испугались. Мы стали серьёзным конкурентом США, вот американцы и хотят уничтожить нас любыми средствами. А спорт — это одна из сфер, удары по которой очень болезненны. Взять хотя бы список Ричарда Макларена...

К счастью, президент Международного союза биатлонистов (IBU) Андерс Бессеберг, на мой взгляд, выбрал правильную позицию. Он сказал так: "Пока у вас нет серьёзных доказательств, никакие санкции в отношении россиян мы применять не будем". Я очень хорошо его знаю…

— По-вашему, Бессеберг справедливый?

— Скажу так: норвежцы могут где-то переходить грань справедливости, если есть в этом их заинтересованность. Когда международная федерация разработала программу биатлона и заключила контракт с каналом "Евроспорт", наш спорт стал получать огромные деньги.

Бессеберг прекрасно понимал: если убрать наших ребят с этапов Кубка мира, то смотреть гонки будет уже не так интересно. Взять хотя бы противостояние Фуркад — Шипулин. Поэтому он и заявил, что, чтобы снять русских с этапов Кубка мира — чего многие добивались, — на руках должны быть веские доказательства. В противном случае многомиллионная российская аудитория потеряла бы интерес к трансляциям, а это чревато большими материальными потерями.

— Кто из россиян за последние недели порадовал вас больше всех?

— Конечно, лыжник Сергей Устюгов. Я был страшно удивлён его выступлению на "Тур де ски". Этот его успех биатлонистам не помешает серьёзно проанализировать и взять на вооружение то, как он готовится. У меня есть методичка, где научно разработано и обосновано, как и что нужно делать, чтобы был результат. Так вот, там указано, что в биатлоне только через объёмы можно добиться побед.

— Может быть, стоит написать методичку о том, как готовится к соревнованиям Устюгов?

— А почему бы и нет? Думаю, его опыт пригодился бы очень многим биатлонистам. Конечно, с поправкой на индивидуальные особенности каждого.

— Устюгов — это, конечно, лидер, ему место в сборной обеспечено. Некоторым же приходится искать варианты, чтобы выступать на высоком уровне. Слышали, наверное, что биатлонистка Екатерина Аввакумова получила южнокорейское гражданство… По-вашему, она не права?

— Каждый спортсмен хочет чего-то добиться в жизни, а в России конкуренция очень высокая, поэтому некоторые рассуждают так: "Лучше быть в деревне первым, чем в городе — последним". Конечно, если человек патриот — он должен оставаться под своим флагом, как бы там ни было, но у нас сейчас демократия и люди ищут варианты для развития карьеры. Мы это проходили, знаем. Думаю, без Аввакумовой наша команда справится.

Хочу отметить, что из страны редко уезжают сильные спортсмены, однако некоторых талантливых биатлонистов, надо признать, мы проморгали. Например, Кузьмину и Домрачеву. Знаете, о чём это говорит? О невнимательности тренера. Тренер должен почувствовать и забить во все колокола, едва появится яркий спортсмен. Я чувствовал…

— Как?

— Во-первых, обращал внимание на результаты, а во-вторых, на характер, на то, какой человек в быту, как ведёт себя в стрессовых ситуациях. 

— Сборной Южной Кореи руководит наш специалист Андрей Прокунин. Верите, что ему удастся привести своих подопечных к медалям Игр в Пхёнчхане?

— Знаете, у Андрея как у тренера мало опыта, но будем надеяться, что у него получится создать хорошую команду к Олимпиаде.

На моих глазах в войну было всё. Мы видели, как расстреливали нашу конницу

Александр Привалов ребёнком прошёл войну, наверное, этому непростому жизненному испытанию он и обязан сильным характером и невероятной стойкостью. Когда в деревню Пятница Солнечногорского района вошли немцы, Саше не было и десяти лет. Как выжила его семья в то лютое время, Привалов до сих пор не знает. 

— На моих глазах было всё: как уходили наши мужчины на войну, как наступал враг… Помню, когда разорвалась первая бомба, мы с ребятами находились в школе на уроке. Дети тут же побросали тетради и побежали собирать осколки от снаряда. Было интересно…

Страшно стало потом, когда у нас на глазах расстреливали конницу. И вот стоим мы на берегу Истринского водохранилища, а напротив, через водоём, горит соседняя деревня и раздаются пулемётные очереди. Первая, вторая, третья…

В нашу деревню немцы вошли несколько позже, торжественно, с улюлюканьем, разбрасывали шоколад. Нас с матерью, братом и сестрой, двоюродным братом и бабушкой спасло только то, что отец перед уходом на фронт сделал в овраге землянку. Там мы и отсиживались вместе с семьёй председателя колхоза.

Заглянул как-то к нам немец, нацелил на нас автомат, и я подумал, что всё, конец. Не знаю, что его остановило, может быть, дети, но он опустил оружие и ушёл. Неделю наша деревня была в оккупации. Как-то мой брат Валентин — кстати, извёстный летчик — залез с нашим двоюродным братом во вражеский танк, стали они там ковыряться — и вдруг немцы. Мальчишки притаились внутри, Валя на всякий случай зарядил ракетницу, но, к счастью, немцы так в танк и не залезли.

Когда вражеские солдаты уходили, они сожгли деревню — целой осталась только школа. Помню, как немцы поджигали наш дом, мы наблюдали за этим из землянки. Бабушка выскочила из укрытия и бросилась к дому — стала отгонять немцев. Я удивился, что они оставили её в живых.

Так мы остались без крова и еды. Приходилось по людям ходить, чтобы выжить. Потом мать занималась восстановлением деревни, дома строила. Со временем и мы обзавелись жильём. Помню свою реакцию, когда впервые увидел, как лампочка загорелась. Точно по волшебству… Меня это очень удивило. (Улыбается.)

Отец с войны так и не вернулся. Мать одна нас поднимала. Кем только не работала…

Все свои детские переживания, страх и отчаяние народа сквозь призму восприятия обычного советского мальчишки Привалов выразил в эмоциональном стихотворении.

<…>

Померкли милые дубравы,

От взрывов бомб и дымной мглы.

И птиц испуганные стаи

Летели с криком от беды

<…>

Кавалеристы, отступая,

Попали в огненный "мешок".

От пуль на землю упадая,

Хватали воздуха глоток.

<...>

К утру спокойнее всё стало,

Лишь ржанье раненых коней,

Людские души разрывало

От переполненных страстей...

В армии перестрелял мастера спорта по стрельбе

Лыжами Александр Васильевич серьёзно увлёкся после войны. Благо, что места на Истре для лыжных гонок были благодатными.

— Представляете, мы лыжи из бочек мастерили. А когда нам привезли в школу солдатские лыжи, счастью не было предела. Тогда-то мы и начали соревноваться на Истре, кто первый дойдёт до противоположного берега и обратно. Я всегда приходил первым… Так я и влюбился в лыжи.

После окончания школы Привалов переехал в Москву к тётке и устроился в школу ФЗУ (фабрично-заводское ученичество. — Прим. Лайфа) .

— Я учился и продолжал заниматься лыжами в обществе "Пищевик", — вспоминает Александр Васильевич. — В 1952 году меня призвали в армию. Службу я проходил в Калинине (ныне Тверь. — Прим. Лайфа), в спортроте.

— Наверное, вы там впервые и взяли в руки оружие?

— Да! Кстати, с этим связана очень интересная история. У нас был мастер спорта по стрельбе, капитан. Он отвечал за физподготовку. И как-то раз он предложил мне пострелять, а я взял и перестрелял его. Он вылупился на меня и спросил: "Ты раньше стрелял?" "Нет", — ответил я.

В общем, он стал меня готовить по таким дисциплинам, как стрельба, плавание и бег. Короче говоря, приехали мы на первенство московского военного округа, и по стрельбе я схватил баранку — мне не хватило опыта. Тем не менее за счёт плавания и бега я занял десятое место, что на тот момент было неплохо.

В 1955 году Привалов вернулся из армии с чётким желанием серьёзно заниматься лыжами, а в 1958-м — выиграл чемпионат Москвы по лыжным гонкам на дистанции 30 километров. Шустрого парня заметили и позвали в "Динамо". 

— Когда появился биатлон, мне предложили попробовать свои силы в этом виде спорта. Новшество я воспринял с энтузиазмом и на первом же старте ЦС "Динамо" в Свердловске занял второе место, сделав всего два промаха.

После этой гонки меня сразу взяли в состав сборной страны. Дело в том, что я обыграл многих участников чемпионата мира. В общем, биатлон меня по-настоящему зацепил, я работал с азартом и желанием и в 1959 году вместе со сборной поехал на чемпионат мира в Италию.

Мне достался пятый номер, а накануне старта был дождь. В общем, представьте себе, в каких условиях я проходил гонку: шёл практически по колено в снегу и занял только одиннадцатое место. Эта невезуха потом преследовала меня всю жизнь.

— Прыгун с трамплина Николай Каменский признался как-то, что, впервые оказавшись за границей, почувствовал себя человеком из каменного века. У вас были похожие чувства, когда вы оказались в Италии?

— Коля Каменский! Как же давно мы не виделись.

Тут Александр Васильевич замолчал и на секунду о чём-то задумался…

— Можно я немного отвлекусь? — продолжил Привалов после непродолжительно паузы. — Помню, как-то Каменский ехал в поезде из Ленинграда в Москву со своим извечным соперником Хельмутом Рекнагелем. Так вот, когда они приехали, я у Коли спросил: "Ну, как ты с Рекнагелем ехал?" "Хорошо, всю ночь говорили по-немецки", — ответил он. "Как по-немецки?" — удивился я. "Он меня спрашивает: "Гут?" — а я ему в ответ: "Гут". Так всю ночь и проговорили", — рассказал мне Коля. Очень хотелось бы с ним повидаться. Но мы отвлеклись.

Мой совет нашим биатлонистам — слушать накануне стартов советские песни

По словам Александра Васильевича, заграница в своё время его очень впечатлила своей яркостью, насыщенностью, но Привалов никогда перед иностранцами не преклонялся.

— Знаете, мы, советские люди, всегда проще были, дружнее. Жена как-то спросила меня: "Ну как там?" Я говорю, что плохо. Она: "Как плохо? Все говорят, что хорошо". А знаете, в чём плохо? Мы ближе друг к другу, теплее что ли. За границей всё иначе. Расскажу случай.

Как-то раз мы были в Норвегии и местный военный пригласил нас в гости. Показал он нам свои владения и предложил выпить дорого коньяка из Африки. Налил нам по чуть-чуть и спросил: "Хорошо?" Мы, конечно, ничего не поняли, но ответили: "Очень хорошо". "Ещё будете?" — поинтересовался он. Мы отказались. Когда мы приглашаем гостей, то накрываем целый стол. Такие уж мы люди, хлебосольные, по-другому не умеем себя вести.

— Александр Васильевич, вам довелось работать и с мужской, и с женской командами. С кем было проще?

— Конечно, с мужчинами. Мужчины по характеру более спокойные и бесхитростные, женщинам же больше свойственны интриги, хотя в плане исполнительности и трудолюбия никаких претензий у меня к девушкам не было.

— У вас были когда-нибудь любимчики?

— Я никогда этого не показывал. Может быть, внутренне они у меня и были, но это только мой секрет. (Улыбается.)

— Никогда не подсчитывали, сколько всего золотых медалей вы завоевали как тренер?

— Я не считал, а вот Виктор Маматов провел расчёты и сказал, что тридцать олимпийских медалей или даже больше, но мы ведь не ради наград работали. Наша задача была — хорошо подготовить команду.

Знаете, что важно для тренера? Когда спортсмен верит в то, что делает их наставник, и в то, что эти действия принесут желаемый результат. Я был довольно лояльным тренером, но ребята всегда чётко знали: если набедокурят, я отреагирую жёстко. А вообще, мы жили как одна семья, всем делились друг с другом, в том числе некоторыми хитростями.

— Поделитесь, пожалуйста…

Например, чтобы легче было стрелять, я давал ребятам задание фиксировать мушку на мишени в момент выстрела, и так на каждый выстрел. Благодаря этому психологическому приему все мысли о результате из головы испарялись и спортсмен концентрировался исключительно на работе.

А вот ещё одна хитрость. Кстати, я хотел бы её порекомендовать нашим спортсменам. Пусть накануне стартов они слушают лирические советские песни. Индивидуально… И не просто слушают, а пропевают. Считайте, что это готовый рецепт от Александра Привалова. Результат стопроцентный. (Улыбается.)

Кстати, Александр Васильевич и сам сочиняет песни. Не так давно написал "Гимн олимпийцам". Может быть, именно эту композицию и стоит посоветовать нашим биатлонистам...

Отрывок:

Старт взяла Олимпиада,

Все атлеты рвутся в бой.

Высшая для нас награда —

Гимн победы слышать свой.

За то, что я общался с иностранцами на Играх в Скво-Вэлли, получил выговор от людей в штатском

За плечами нашего героя пятнадцать Олимпиад, однако самой яркой он считает свою первую — в Скво-Вэлли.

— Особенно мне запомнилось то, что мы жили все вместе, были сплочёнными и дружными. Редко на каких Олимпиадах такое бывает. Помню, выступали фигуристы Станислав и Нина Жук. Мы в этот момент были на тренировке, возвращаемся после, а нам навстречу хоккеисты идут. Я и спрашиваю у Кости Локтева: "Как там наши выступали?" "Знаешь, здорово так выступали, — был его ответ, — но на поддержке Жучка сорвалась". В общем, мы все очень болели друг за друга, переживали.

Что мне ещё запомнилось? В олимпийской деревне показывали ковбойские фильмы — для нас это было ново. Впечатлили и выступления гипнотизёра. Он творил со спортсменами всё, что хотел. Однажды загипнотизировал нескольких человек и заставил их поверить, что они музыканты оркестра и играют на инструментах. Было очень интересно…

Впрочем, Олимпиада в Скво-Вэлли запомнилась Привалову не только необычными событиями, но и интересными международными знакомствами.

— На этих Играх я подружился с американской фигуристкой Барбарой Роулз — она ещё бронзу выиграла. Мы часто сидели с ней в кафе и беседовали. Ну как беседовали? Я ведь в то время английского не знал. В общем, я показываю ей жестами, что мне холодно, а она хохочет и говорит по-английски: Cold. Я фиксировал новое слово на листке бумаги и запоминал его. Эта бумажка, кстати, даже сохранилась.

О нашей с Барбарой дружбе все в олимпийской деревне знали. Как-то встречаю американских конькобежцев, а они мне кричат что-то вроде: "Саша, тебе привет от Барбары". Правда, однажды за излишнюю открытость и доброжелательность мне досталось от руководства.

За первенство Москвы мне подарили часы "Родина", и в Скво-Вэлли один американский конькобежец пристал ко мне. Мол, давай меняться. А у него тоненькие такие часы были под золото! Так он мне надоедал, что я сдался и мы обменялись часами.

Буквально сразу меня пригласили представители КГБ, которые в США за нами наблюдали, припомнили и фигуристку, и конькобежца и запретили какое-либо общение с иностранцами. Мало того, Вальку Пшеницына заставили за мной следить.

— И вы прекратили всякое общение с Барбарой?

— Пришлось, а она, похоже, влюблена в меня была. Потому что, почувствовав, что я потерял к ней интерес, попыталась однажды вызвать у меня ревность. Это я так думаю… Как-то раз на моих глазах она бросилась на колени к австрийскому горнолыжнику — и давай его целовать.

— А какая Олимпиада стала для вас особенной как для тренера?

— Олимпиада в Лейк-Плэсиде, где мы в тюрьме жили. Конечно, условия там были не ахти, зато мы завоевали много медалей: два золота, серебро и бронзу в трёх дисциплинах. Золото выиграл Анатолий Алябьев в индивидуальной гонке на 20 километров, первыми мы стали в эстафете, серебро завоевал в спринте Владимир Аликин, а Анатолий Алябьев в той же дисциплине — бронзу.

— Столько лет прошло, а вы всё помните…

— Знаете, такие моменты не забываются.

В середине 90-х я снял свою кандидатуру с поста главного тренера — на то были веские причины

90-е годы для российского биатлона, как и для всего российского спорта, выдались непростыми. Чтобы достойно готовить команду к соревнованиям, Привалову приходилось искать спонсоров, которые нередко кидали в последний момент.

— Однажды я обратился к итальянскому приятелю Джузеппе Кандони, и он пообещал, что оплатит сборы в Австрии, — вспоминает Александр Васильевич. — А потом мне звонят и спрашивают: "А когда будет оплата?" "Как когда?" — удивился я. В общем, оказалось, что Джузеппе так и не оплатил наши сборы.

В 1994 году Привалов возглавил женскую команду по биатлону, которая на Олимпийских играх в Лиллехаммере выиграла золото в эстафете. Позднее на тренерском совете специалист снял свою кандидатуру с поста главного тренера.

— Какие были причины? Несправедливость, недопонимание и многое другое, что сейчас я не хочу озвучивать. Позднее я жалел, конечно, что ушёл, но что сделано, то сделано. Какое-то время я сидел без работы, а потом мне предложили возглавить сборную Польши на два олимпийских цикла, и я согласился.

Под моим руководством Томаш Сикора стал чемпионом мира, а в 2002 году я вернулся в Россию и меня пригласили в Москомспорт. Сейчас я занимаюсь консультациями, нахожусь при деле, чувствую себя нужным.

Мало кто знает, но именно Привалову принадлежит идея проведения соревнований под названием "Ижевская винтовка". Мысль пришла в голову великому тренеру, когда он состоял в Международной федерации современного пятиборья и биатлона.

— Я проработал там с 1968 по 1998 год, возглавлял соцстраны на различных мероприятиях федерации, проводил совещания. Работа была непростая, но нужная. Многое в то время было мной сделано для биатлона.

Например, когда мы перешли на малый калибр, технический комитет рекомендовал стрелять без подстилок. В административном совете я настоял на их необходимости, и со мной согласились. 

Мы плотно работали с Ижевским машиностроительным заводом, инженер Иван Ефимович Семеновых был нашим лучшим другом. Все вопросы решал он, непосредственно участвовал в усовершенствовании винтовок для биатлонистов, проводил эксперименты и уже готовый продукт выдавал нам. Ни разу он нас не подвёл.

Именно с ним я впервые заговорил о возможности проведения в Ижевске соревнований по биатлону. Планировалось, правда, что турнир будет открытым, но иностранцы не захотели приезжать в рождественские каникулы. Да и ладно… Зато теперь у нас есть турнир "Ижевская винтовка".

Матч СССР — Норвегия, кстати, тоже моя инициатива, но турнир просуществовал недолго.

Я счастливый спортсмен, тренер, отец, дед 

Несмотря на плотный спортивный график, легендарному спортсмену и тренеру удалось создать крепкую и дружную семью.

— Моя жена Елена Яковлевна — тоже спортсменка, велосипедистка, мы в "Пищевике" с ней познакомились. Позднее она работала тренером, инструктором. Кстати, супруга — чемпионка Москвы по велогонкам, а в своё время входила в состав сборной Союза по лыжам, тренировалась у Зои Болотовой.

Мы поженились в 1959 году и до сих пор вместе, несмотря на мои постоянные разъезды. К счастью, жена понимала ситуацию. У меня сын, дочь, внучка.

Дочь пошла по творческой линии. У Татьяны Александровны идеальный слух — она заслуженный деятель просвещения, занимает должность замдиректора в общеобразовательной школе, преподаёт музыку, организовывает концерты. Сын Костя когда-то занимался конькобежным спортом, биатлоном, но особых высот не достиг, сейчас занимается бизнесом.

Мы живём дружно, часто встречаемся, а летом все выходные проводим на даче в Переславле-Залесском. Внучка Катя окончила гуманитарный институт, сейчас работает в планетарии и ждёт сына.

У меня всё хорошо. Я счастливый человек.