"Убила, так как надоел". Врач скорой — об ужасах семейных конфликтов

Ночь только начиналась. Мы мчались на очередное "ножевое ранение" и думали каждый о своём. Подъезд хрущёвки, четвёртый этаж, тёмные лестницы. Напрягать начала уже грязная и побитая входная дверь. А за ней темнота и тихая возня. Через секунду дверь со скрипом открылась и в дверном проёме возникла тощая женская фигура в засаленном домашнем халате. От неё волнами исходил аромат многодневного перегара и немытого тела.

— Ну, заходите. Чего встали? Он там.

Равнодушно кивнув себе за спину, женщина удалилась в темноту. Я зашёл в квартиру первым. Там, в темноте, раненый, и (простите за невольный пафос), кроме меня, надеяться ему не на кого. Я знал, как быстро из ножевых ран вытекает кровь. 

Но, как ни странно, беглый осмотр загаженной берлоги, по-другому назвать это обиталище не поворачивается язык, ничего не дал. Кроме дамы в халате и пьянющего старика на инвалидной коляске, никого в квартире не было. 

Существо женского пола не стало изображать дурочку и после нашего вопроса — где же пострадавший? — ткнула заскорузлым пальцем в свёрнутый ковёр, трубочкой лежащий почти под диваном. Я раскатал ковёр и обомлел. Там был мужчина около сорока лет на вид. На груди и животе его были хорошо видны колотые раны. И, по моим подсчётам, он был мёртв уже несколько часов. На вопрос о том, кто злодей и где он находится, женщина указала на себя и, икнув, заявила:

— Ну, я его убила. Недавно. Да ну, надоел, — после чего молча удалилась в соседнюю комнату и там затихла.

Милиция приехала очень быстро, убийцу увели, труп осмотрели, и мы, покурив, поехали дальше.

Самая жуткая часть этой трагедии ждала лично меня примерно через полгода. Вызвали меня на допрос к следователю прокуратуры. Во время разговора с ним меня проняло по-настоящему. Убитый был сожителем "мадам Брошкиной". Уже четвёртым сожителем, убитым ею. Первого она зарезала много лет назад при очень неясных обстоятельствах. Плюс дети маленькие на руках. Это привело к очень щадящему приговору, и "мадам Брошкина" осталась на свободе. Второй сожитель "мадам" погиб при обстоятельствах более определённых, но громыхнула очередная крупная амнистия, и женщина снова оказалась на свободе. Почему её не посадили за третьего, не знал и сам следователь. Так что мы поприсутствовали при четвёртой трагедии.

Да простят меня знатоки хитросплетений уголовного законодательства и судопроизводства за схематичность изложения, но после дачи показаний я был свидетелем на суде, и там всё это подтвердилось. Во всей этой истории меня поразила не дичайшая обыденность происходящего, не нечеловеческая жестокость, а осознание того, что такие создания вообще топчут землю. Мы живём, любим родителей, детей. Влюбляемся, женимся или выходим замуж. Каждая смерть родного человека, да что смерть, каждая детская царапина что-то меняет в нас. А эти существа живут среди нас, ходят по улице, ездят в метро...