Мафия воскресла! Что спасло коза ностра и каморру от уничтожения

В начале 1980-х на Сицилии разгорелась Вторая война мафии, в итоге которой "выскочки" из клана Корлеонези заняли господствующее положение в коза ностра. Но жестокость этой войны оставила многих недовольными: желая отомстить за убитых родственников, они становились информаторами полиции (пентити). Один из главарей мафии — Томмазо Бушетта (его клан был уничтожен), согласился нарушить заговор молчания и начал сотрудничать с судьёй Джованни Фальконе (прообразом комиссара Катани из знаменитого сериала "Спрут"). Затем последовал "максипроцесс", когда 475 мафиози были упрятаны за решётку, прояснились связи мафии с политической элитой послевоенной Италии, были приняты жёсткие антимафиозные законы…

Мафия контрактовала: Фальконе и его коллегу Паоло Борселлино взорвали, как и многих других полицейских. После ареста "босса всех боссов" (capo di tutti capi) Сальваторе Риины мафия развязала кампанию террора по всей Италии, от которой пострадали главные туристические места. Но эта жестокость лишь вызвала гнев общества, и правоохранительные органы смогли довести до конца свой план по укрощению коза ностры.

Как мафия пережила эти тяжёлые времена? Ответ дали итальянские социологи и криминологи.

Коза ностра: десталинизация по-итальянски

В 1996–2006 годах, когда руководство "системой" перешло от Риины к Бернардо Провенцано, произошла в своём роде десталинизация по-итальянски: авторитарная централизация, которую жестокими методами проводил клан Корлеонези с 1970-х, остановилась. Провенцано отказался от ручного управления и приказных мер, усилил автономию и самостоятельность отдельных подразделений. Риина вёл себя как диктатор, а Провенцано — как олигарх, опираясь на принципы посредничества и уважения к каждому клану.

Но повышенную самостоятельность кланам давали не просто так, из желания успокоить их после десятилетий террора. Автономия изменила структуру коммуникаций внутри мафии: теперь между различными ячейками, боссами и рядовыми мафиози циркулирует минимум информации — и новые пентити мало о чём могут рассказать полиции! Секретности помогает и изобретение Провенцано. Он фактически создал свой шифр для пиццини — небольших записочек. Для чужих они были похожи на послания священника или отца семейства. В тексте пиццини обязательно благословляется адресат, несколько раз упоминается Господь Бог и Святой Дух и в целом речь идёт об исключительно праведных делах. Кроме того, коммуникацию между отдельными кланами ("ячейками") теперь осуществляют "тайные" мафиози, известные только руководству — эту структуру мафия позаимствовала у террористических организаций 1970-80-х.

Престарелый крёстный отец, который не зря получил кличку Бухгалтер, вёл линию на скрытность и наложил запрет на громкие убийства. К концу 1990-х это отвлекло от мафии общественное внимание и позволило заново наладить связи с "серой зоной" бизнеса и власти.

Кадровый голод

Но не всё шло гладко. Частые аресты именитых мафиози заставили перекраивать и расширять границы округов, что привело к новым конфликтам за сферы влияния. Последние усугубляются из-за невозможности восстановить "комиссию" — специальный орган по урегулированию споров и определению законов мафии.

У коза ностра начались хронические, не решённые и сейчас проблемы с пополнением кадров, тающих из-за арестов и предательства. Новые мафиози теперь практически всегда оказываются детьми, внуками и другими родственниками старых. Их принимают в ряды мафии тайно, без общего согласия остальных членов (опять же, из страха, что их выдадут полиции).

"Проблема не в том, что никто не хочет идти в мафию. Толпы молодых людей всегда рады принять такой почётный титул. Но они способны лишь на простые задачи: убивать, собирать дань и тому подобное. Реальный дефицит — в руководящих кадрах", — рассказывает главный борец с мафией в итальянской прокуратуре Пьетро Грассо. По той же причине в коза ностра прошла эмансипация женщин. Они не только укрывают беглецов и носят тайные записки — их начали посвящать в тайные дела мафии и допускать до планирования преступлений, сбора дани, подготовки актов устрашения.

Провенцано оказался талантливым лидером и дал коза ностра выжить, залечь на дно и перестроиться, вернувшись к более скрытому и демократическому образу жизни, характерному для начала ХХ века. Но он не смог довести до конца свои "реформы": 11 апреля 2006 года его арестовали — после 43 лет в бегах! Уже через год был схвачен другой кандидат на роль "босса всех боссов" — Сальваторе Ло Пикколо, в 2009 году — Доменико Ракулья. Так почти вся верхушка коза ностра оказалась в тюрьме, где по особому антимафиозному параграфу итальянских законов для них действует режим максимальной изоляции от внешнего мира и они лишены возможности управлять действиями своих подручных.

Это, а также сложности с рекрутированием новых мафиози, уронило репутацию коза ностра среди итальянских и международных ОПГ, что называется, ниже плинтуса. Однако правоохранительные органы страны не торопятся заявить о победе: да, сицилийская мафия фрагментирована, расколота, но она остаётся гибкой организацией, способной выжить при самых неблагоприятных обстоятельствах. Фактически полиция практически не добралась до "серой зоны" — сторонников и помощников мафии среди политиков, чиновников и бизнесменов.

Каморра: мафиозная анархия

Другая мощная мафиозная организация Италии в последние годы, напротив, усилилась и вышла на международный уровень, став европейским лидером наркобизнеса. Речь идёт о каморре (действует в Кампанье и, в частности, в Неаполе).

Хотя каморру часто перечисляют через запятую с коза ностра и калабрийской ндрангетой, по своей организации она кардинально отличается от всем известной сицилийской мафии. Это не пирамида (с "боссом всех боссов" наверху и рядовыми мафиози внизу), а горизонтальная сеть территориальных кланов. Они занимаются самыми разными делами и не считают себя членами одной организации — напротив, они находятся в постоянном конфликте, объединяясь во временные тактические союзы.

Над множеством кланов каморры не стоит никакого управляющего или совещательного органа, как на Сицилии. Некоторые властолюбивые мафиози пытались "достроить" этот этаж и объединить группировки силой. В 1970–80-е годы Раффаэле Кутоло создал "новую организованную каморру" с жёсткой иерархичной структурой, но другие кланы нанесли ему поражение, не дав подчинить себе каморру. Мафия Кампаньи вернулась к состоянию организованной анархии. По словам итальянского криминалиста, "каморра не смогла выработать высшие уровни деятельности — координации и менеджмента, и перейти от логики безостановочной конкуренции к логике интеграции и сотрудничества".

Внимание криминалистов, историков и социологов каморра привлекла только в 1990-е годы. Часть исследователей называют её плавильным котлом, где перемешана организованная и бытовая преступность. Другие предпочитают более зловещий термин "система", подразумевая динамичный, всепроникающий и расширяющийся механизм, втягивающий даже самые малозначимые сферы жизни людей в криминальную орбиту.

На низовом уровне банды каморры делятся на три типа, по степени тяжести совершаемых ими преступлений: местные гопники, которые задирают жителей своего квартала или деревни, агрессивная молодёжь, которая ворует и грабит чужих в богатых районах, и шайки профессиональных грабителей и рэкетиров. Но все они — лишь первый этаж, бытовое насилие и резерв солдат мафии. Над ними надзирают небольшие местные кланы, каждый в своём районе, отстёгивающие, в свою очередь, главным семьям каморры. Последние объединяются в картели или в тактические союзы (например, для противодействия Кутоло). Костяком каждого клана остаются родственники, готовые как убивать и умирать за честь рода, так и выполнять различные криминальные задачи.

У каморры, образно выражаясь, две руки. Одна крепко держит местный бизнес, выкачивая немалую часть его доходов. Мафия Кампаньи не просто крышует предпринимателей или вымогает у них деньги: мафиози сначала требуют крупную сумму денег, а потом предлагают её же взять у них под грабительские проценты. Такая тактика позволяет на много лет привязать бизнес и его владельца к каморре, а затем использовать их для отмывания денег.

От нищих деревень к отелям Испании и Шотландии

И другая рука: в последние 30 лет каморра вышла на лидирующие позиции в мировом наркобизнесе. Более того, глобализация в 1990–2000-х позволила ей начать экспансию на другие международные рынки. Тесные связи с китайской мафией помогли каморре захватить контроль над ввозом контрабандной и контрафактной продукции в Италию: через неаполитанский порт в Европу только легальным путём попадает 1 600 000 тонн китайских подделок ежегодно и ещё как минимум столько же — минуя таможню. В том же Неаполе каморра наладила огромную сеть мастерских, где изготавливают маскирующуюся под элитные бренды одежду и обувь, для продажи в Германии, Франции, Испании и даже США.

В Шотландии клан Ла Торре инвестирует в турбизнес. В Германии кланы каморры управляют отелями, пиццериями и ресторанами. Мафия скупила столько земли на испанском курорте Коста дель Соль, что в СМИ, особо не разбираясь в сортах мафии, начали его называть "Коста ностра". Боссов каморры задерживали в Париже в процессе покупки алмазов у африканских мафиози, в Румынии во время сделок с местными финансистами. Иными словами, каморра чувствует себя как дома во всём мире, торгуя колумбийским кокаином и испанской недвижимостью, но при этом не теряет связи с родиной.

Так, самый мощный и крепкий организационно клан Казалези опирается на прочную базу в сельской местности и пригородами между Казертой и Аверсой, контролирует долю миланского рынка недвижимости, ведёт бизнес по утилизации отходов, владеет фермами, строительными фирмами и фабриками.

Но с конца 2000-х годов каморра, несмотря на все старания избегать открытого насилия и конфронтации с полицией, попала под удар. Многолетняя операция "Спартак" поразила наиболее организованный клан Казалези. Боссы двух его группировок, Скьявоне и Бидоньетти, попали за решётку, за ними последовали прятавшиеся от властей заместители боссов — Микеле Загариа (2011) и Антонио Иовине (2010). Наконец, в 2015 году, в ходе операции "Спартак: перезагрузка" было схвачено 40 человек из семьи Скьявоне, в том числе дети главы группировки Франческо.

Мафия бессмертна?

Какой вывод можно сделать из этих историй? Первое и главное: мафия очень далеко ушла от образа, который сложился после просмотра "Спрута" и полицейских боевиков (poliziotteschi) семидесятых: террор против судей и полицейских, молодчики с автоматами на мотоциклах, открытое устрашение журналистов и война против общества. Такой высокий уровень насилия оказался недопустимым и на Сицилии привёл к разгрому коза ностра. И она, и каморра сейчас пребывают в своём естественном и более продуктивном состоянии: это система связей, пристёгивающая мафию к бизнесу и государству, система деловых и личных отношений. Опираясь на этот бесценный ресурс, мафиози ведут себя как хваткие бизнесмены, проникающие туда, где в данный момент проще всего сделать деньги — будь то наркобизнес, вывоз мусора в Неаполе или испанская недвижимость.

И второе: уйдя на дно, перестав раздражать общество, мафия пока кажется практически неуязвимой — и международные связи в глобализующемся мире только усиливают её. Для наступления на мафию в будущем потребуется такой уровень мобилизации общества и сотрудничества спецслужб разных стран, о котором пока можно только мечтать.