Слава консервам!

Вообще, консервированием, усушкой, утруской, вялением и прочим с едой человечество было увлечено практически всегда. Понятно, что сухой хлеб с собой нести куда как легче, чем свежий да горячий. И мясо сухое гораздо легче, и рыба, да всё, в общем, облегчает поход. Походы, к слову, чаще всего были военными, а военным принципиально важен каждый грамм веса, потому что минус один грамм пищи — это всегда плюс один грамм снаряда.

В общем, хотите верьте, хотите нет, но весь наш с вами пищевой прогресс — ровно такой же плод военных технологий, как смартфоны, телевизоры и всё-всё-всё остальное. Человеки, перестав стремиться к уничтожению себе подобных, немедленно бы и навсегда остановили прогресс. А желание навредить ближнему движет нас вперёд лучше всех ракет вместе взятых.

Колумб в Индию отправлялся за едой, точнее с целью половчее отобрать её у индусов, чтобы при этом ещё навредить англичанам. И с собой он тоже брал еду. Но еду эту портила сырость, насекомые и крысы. Эффективно хранить её в те времена ещё не слишком-то умели.

Собственно, сами по себе консервы были изобретены во время наполеоновских войн, не знали? Ну вот теперь знайте. Их придумал француз Николя Аппер. А в 1825 году в Америке был получен первый патент на почти привычные нам консервы в жестяных банках. В них, правда, хранили устриц и омаров, не слишком для нас привычных. А поросята и коровки, дорогие наши, в форме тушёнки поселились в жестяных баночках чуть позже, во время Первой мировой войны.

В ту пору такое большое количество людей стремилось уничтожить друг друга самыми изощрёнными способами, что прокормить эту прорву солдат без консервов ну совершенно никак не получилось бы. Достаточно того, что на полях Первой мировой гибли от иприта и практически полного отсутствия медицинской помощи, не хватало ещё, чтоб от отравлений.

Ну а следом, немного передохнув и восстановив популяцию, человечество ринулось во Вторую мировую войну, накопив по сравнению с Первой мировой ещё больше опыта в способах взаимного уничтожения. И тут, друзья мои, — внимание и барабанная дробь — из-за океана вместе с плохими танками и не очень плохими самолётами, вместе с множеством другой техники и оборудования к нам прибывают первые баночки консервов Spam. Свиной тушёнки было так много и она так надоела американским солдатам, что стала именем нарицательным для всего самого назойливого и надоедливого, превратившись в название нежелательной почты, сначала обычной, а затем и электронной.

Но у нас этой почты особо много не было, как и американской тушёнки, поэтому мы оценили продукт по достоинству и, как и многое другое, с лёгкостью впустили его в свои большие сердца, назвав родным продуктом, который у нас вообще-то всегда и был, как американская картошка, например. Тогда же, кстати, к нам приплыла и сгущёнка, тоже из Америки, тоже в консервной банке и тоже ставшая абсолютно родной и нашей, как квас или сбитень.

И вот сейчас, спустя почти два века, мы по-прежнему обожаем консервы. У кого из вас не дрогнет рука, когда вы проходите мимо шпрот? Кто не смахнёт скупую слезу, глядя на картуш тушёной говядины, кто не задрожит от вида сладкой золотой кукурузы, кого не искусит килька в томате?

Да, консервы — как будто бы не самая высокая кухня, не кулинарное искусство и не гастрономический изыск. Но без них нас было бы меньше, без них мы бы не узнали вкуса далёких крабов или каких-нибудь удивительных аргентинских бычков, ну, пусть не совсем того вкуса, но хотя бы похожего. Ну и, кроме того, без консервов нас всех было бы гораздо меньше, потому что мы бы продолжали травиться испортившейся едой. А теперь она вовсе не портится и сохраняет вкус удивительного, сияющего, прекрасного янтарного балтийского шпрота, или далёкого атлантического розового тунца, или доброй свинки Пепы, в общем, всего, чего душа пожелает.