Для мужей-драчунов откроют центры перевоспитания и реабилитации

В России намерены создать специальные кризисные центры для мужчин, склонных к агрессии и домашнему насилию. Психологи будут учить их быть добрее.

После недавней декриминализации в России семейных побоев правительство теперь задумалось о профилактике таких случаев. В распоряжении Лайфа оказался протокол заседания правительственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, на котором обсуждалась тема семейного насилия. Профильные министерства и ведомства одобрили идею открыть в России кризисные центры для мужчин, однажды уличённых в жестоком обращении со своими близкими. Вместо административного наказания дебоширы будут проходить специальную программу реабилитации у психологов, чтобы рукоприкладство в семье больше не повторялось. Эксперты неоднозначно отнеслись к этой идее и говорят, что в первую очередь нужно понять, кто будет платить за создание подобных центров и какими методами мужчин обяжут проходить там реабилитацию.

Президент России Владимир Путин 7 февраля 2017 года подписал закон о декриминализации побоев в семье. Из Уголовного кодекса были исключены статьи о наказании за причинение вреда близким. По новым правилам, человек, впервые уличённый в жестоком обращении с родными, может получить штраф от 5 до 30 тыс. рублей, административный арест до 15 суток либо обязательные работы на срок от 60 до 120 часов. К уголовному наказанию теперь можно привлечь лишь за повторное избиение своих родных.

Идею создания специальных реабилитационных центров для жестоких мужчин начали обсуждать ещё в конце декабря, когда законопроект о декриминализации побоев ещё только рассматривался депутатами Госдумы.

На недавней правительственной комиссии по делам несовершеннолетних, которую вела зампред правительства Ольга Голодец, такие кризисные центры предложили создавать для профилактики жестокого обращения в семье.

Лайф также ознакомился с отзывом Минздрава, который однозначно поддержал идею открытия кризисных центров для мужчин-дебоширов. Там считают, что агрессоров нужно принуждать к прохождению курса психотерапии. Это может стать своего рода альтернативой административному наказанию. Кроме того, станет хорошей мерой поддержания психического здоровья общества, уверены эксперты ведомства.

— Минздрав России считает создание центров реабилитации (кризисных центров) для мужчин, допустивших жестокое обращение по отношению к членам семьи, целесообразным, — говорится в отзыве Минздрава, оказавшегося в распоряжении Лайфа.

В Минздраве отмечают при этом, что предварительно нужно создать специальные юридические механизмы, позволяющие принуждать домашнего насильника к прохождению курса перевоспитания.

Эксперты неоднозначно отнеслись к идее правительственной комиссии.

Категорически против создания реабилитационных центров для мужчин выступает общественный деятель Алёна Попова — один из активистов движения против декриминализации домашних побоев. Она считает такую альтернативу наказанию домашним насильникам слишком мягкой мерой.

— Давайте мы для них (агрессивных мужчин. — Прим. Лайфа) ещё салоны красоты откроем или специальные сауны с массажем! — возмущается она.

Петиция Алёны Поповой в Интернете за создание в России нового закона против домашнего насилия набрала уже больше 46 тысяч голосов.

— Они (власти. — Прим. Лайфа) хотели разгрузить тюрьмы. Но введение административного ареста на 15 суток, наоборот, только загрузит учреждения. Теперь есть попытки сделать шаг назад и придумать какие-то центры, — отмечает Попова. — Не надо дополнительно городить никакого огорода, а надо просто переформатировать работу социальных служб. Без комплексного подхода ни одна мера в профилактике домашнего насилия не поможет.

Мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман, сообщивший после принятия закона о декриминализации побоев о резкой вспышке бытовых конфликтов в его городе, назвал очень неожиданным предложение о создании кризисных центров для мужчин.

— Я считаю, что с этой категорией людей, которые ещё что-то слышат, работать всё равно необходимо. Хуже не будет. Надо только вначале разобраться, кто за это будет платить.

Психиатр-криминалист Михаил Виноградов уверен, что перевоспитанию в подобных кризисных центрах поддадутся не более чем 1–2% домашних насильников. Остальные продолжат избивать родственников даже после курса реабилитации.

— Есть структура личности, и её уже не изменить. Поэтому бил, бьёт и будет бить. Может быть, после такого курса станет осторожнее, будет запугивать домашних: "Попробуйте заявите". Структура личности каждого человека такова, что изъять из неё что-то уже невозможно. Именно поэтому у нас фиксируются рецидивы преступлений.

Кризисные реабилитационные центры нужно создавать не для агрессивных мужчин — перевоспитывать их не имеет никакого смысла, а для страдающих от побоев женщин и детей, считает адвокат Мария Баст.

— Если человек агрессивен, то он найдёт любую отговорку, чтобы не посещать никакие курсы и центры. Если уж и тратить деньги, то на создание центров реабилитации для жертв — то есть для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия. Сейчас в России почти нет таких центров. В основном они общественные или коммерческие. А нужна целая система защиты женщин, — пояснила Мария Баст.

Государство вовсе не должно вмешиваться в семейные отношения, заявил Лайфу адвокат Владимир Постанюк. Он напомнил о существовавших в советское время так называемых товарищеских судах. Ничего хорошего из общественного порицания в те времена обычно не выходило. Так и создание кризисных центров для агрессивных мужчин не даст результата, уверен эксперт.

— Я считаю, что есть более важные дела, которыми государство должно заниматься. Государство не должно вмешиваться в отношения супругов, детей. Это вопросы формирования семьи. Если мужчина или женщина подняли руку на своего партнёра, то это уже не семья. И пытаться какими-то способами повлиять на её восстановление, наверное, не стоит.

По статистике МВД, до вступления в силу нового закона в 2016 году на бытовой почве в России было совершено около 57 тысяч преступлений. Почти 10 тысяч преступлений в семейно-бытовой сфере было совершено в отношении женщин и почти 5 тысяч — в отношении детей.