Хочу остаться динозавром

"Наградное кино" я давно уже не смотрю. Но не осуждаю. Гораздо хуже, чем не осуждаю. Я просто объясню, почему давно не смотрела и до сих пор не смотрю. Не со зла не смотрю — мешает инстинкт самосохранения, и в нём всё дело.

Самый древний из триединой системы нашего мозга ретикулярный мозг (он же "рептильный"), который, как говорят, отвечает за все наши жизненно необходимые рефлексы и обеспечивает выживание рода человеческого в любых условиях, устроен по принципу автоматической защиты и заточен на борьбу. Как динозавр в "Парке юрского периода", он не желает, чтобы его кормили, он хочет охотиться сам.

Это позволяет ему не расслабляться, не терять боеспособности, да ещё и не глотать нечто полезное кому-то, но, возможно, совсем не ему. Мало ли кто, когда, что ему захочет скормить и в каких целях. Может, "кормилец" желает улучшить расу путём искусственно спровоцированных мутаций и потчует неведомым замесом. А у едока потом размякнут дёсны, повыпадают зубы и заволосится чешуя. Хвост отвалится, рога вырастут. Или ещё чего в том же духе, до чего никакая мать-природа не додумается, а сынок-человек реализует и не дрогнет.

Вот потому и не смотрю — в целях сохранения стойкости иммунитета. Хочется, знаете, как-то приглядеться, принюхаться, попробовать и самой решать, как это оценить.

А чем больше наблюдаешь, какими оценочными критериями уже более двух десятилетий пользуются официальные "датчики" общественного мнения, тем виднее, как настырно и всё более жёстко навязывают вашему интеллектуальному иммунитету разъедающие его грибковые инфекции.

И если раньше слабость спецэффектов приходилось компенсировать великолепной игрой и актёрской харизмой, то теперь запросто назначаются и харизма, и качество игры. И сказали вам: "Это хорошо". A вы верьте. Вас ведь с детства эдак незаметно, но въедливо приучили регалиям верить. Будь то французская кинопремия "Сезар", или американский "Оскар", или немецкий "Золотой медведь".

Глобализация, говорят, спасёт мир, а потому всеобщая вакцинация и прививание политкорректных оценочных критериев обязательны. Вкратце всё очень просто и уже опробовано в разных модификациях: мир — хижинам, война — дворцам. Слава — угнетённым, позор — угнетателям. Права — меньшинствам, обязанности — работоспособному большинству. Самому цвету политкорректности — роль критика и оценщика.

Вот вам впаривают уже практически без продыху, что в литературе, что в театре и в кино, сюжеты о "чистой любви" двух лесбиянок, трёх наркоманов-гомосексуалистов, одного невротика-трансгендера, заражённого СПИДом и спешащего на волнующую встречу с собственным сыном (такая "пиэса" только что поступила на парижские подмостки).

И подзаголовком ко всему этому клубку страстей, в коем смешались все перечисленные страдальцы, бегущая впереди локомотива строка: "Это жизнь! Она такая! Правда за этими, и только за ними! Вы, здоровые, имущие, традиционные и нигде не ущемлённые — кайтесь и стыдитесь! Зацените и обтекайте! Вникайте и проникайтесь! Аплодируйте, наконец!"

Есть ещё, конечно, привычно незатухающие варианты: "рабовладельческое прошлое " и "советские застенки", "капиталистические трущобы" и "мультикультурный рай". Но на данном этапе эволюции во все эти вечно насущные сюжеты необходимо понатыкать сексуальные меньшинства и "незаслуженно обиженные" патологии. Да-да, это жизнь. Стала ведь классикой "Любовь к трём апельсинам", значит, и с любовью к двум альбиносам и одному авокадо тоже не оплошаем.

У каждого своя правда, и эту правду нужно уважать. О ней нужно писать, снимать, говорить. Её необходимо воплощать в искусстве, что называется, с большой буквы "Г". To есть Голливуд.

Вот этот дядя хочет стать тётей, потому что его вовремя не спросили — когда он родился. А теперь будут спрашивать: подождут до совершеннолетия, потом спросят. А вон тот желает отрастить себе хвост как у дракона и гребешок как у василиска — он на одной наколке видел, и ему понравилось. И род ему теперь нужен под наколку — ни женский, ни мужской. А то он страдает, значит, имеет право. Ваша обязанность уважать права всех страдальцев и отражать их в кино и прочем искусстве.

А если вы всего лишь зритель и не можете отражать, то уважайте того, кто отразил, добросовестно потребляйте "отражение" и аплодируйте. В конце концов, даже если вы не признаёте его в настоящем — это ваш будущий мир! Потому что много раз повторённая шутка становится правдой и незамедлительно заявляет свои права.

Будущая действительность кроится по внедряемой в настоящем модели. Насаженные оценочные категории, которые вы приняли и в которые вы поверили, сформируют мировоззрение и вкус.

Если в первом поколении вы в состоянии понять и оправдать любовь трансгендера к трём пешеходам, то уже в следующем вы достигнете повышенного уровня толерантности и осознаете, например, что "свободно любить" можно вообще всё, что "любится" под рукой. Включая мебель и домашних животных. И многих других, и многое другое.

Вот почему у некоторых динозавров автоматически включается та архаичная часть мозга, что отвечает за сохранение вида и выживание в критических условиях. И мой персональный динозавр, презрев все прогрессистские доводы, отшатывается от предлагаемой кормушки, желая отыскивать себе пищу и "отражать" окружающую действительность самостоятельно.

Поэтому смотреть, читать и слушать всё, что сегодня высоко награждается, я не буду. Останусь динозавром с динозаврами. Мы с ними уж как-нибудь сами разберёмся.

Вот на этом месте вы и скажете: "Ага!" — и саркастически напомните о печальной доле динозавров.

Риск, конечно, есть. Как без него. Но для нового вымирания потребуется нечто гораздо более существенное и непреодолимое, нежели слащавая политкорректность и тщедушное фарисейство. Что-нибудь гораздо более жуткое и громоздкое — типа нежданной высадки иного рода рептилоидов, которые и подготовили всю сегодняшнюю "смену полюсов". Или ещё какая-нибудь мощная катастрофа. Например, метеорит.

Но и там и здесь мы ещё поборемся. Только в том случае, если так и не проникнемся всеми теми "новыми ценностями", транслируемыми сегодня "наградными" искусствами типа кино, и заблаговременно не ослабеем.

Динозавры всё-таки только архаичной частью мозга и обладали.

Мы покрепче будем.