Другой мир. Врач скорой — о тех, кто бежал 24 часа подряд

Лето 199… года выдалось жарким и душным. Москва раскалилась, ездить по её улицам было невыносимо. 

В этот летний день озорница Фортуна явно повернулась к нам лицом, да ещё и подмигнула. Мы с утра ехали на стадион одного крупного столичного института, где должны были состояться всероссийские соревнования по СУТОЧНОМУ марафону.

Да-да, это были не позорные 42 км, которые уже тогда бегали, по-моему, даже инвалиды. Это были соревнования, на которых спортсмены со всей нашей страны должны были бежать полноценных 24 часа. С девяти утра до девяти утра следующего дня. И не за призовые деньги, не за презренный металл, а за скромный кубок победителя. Тогда ещё спорт был спортом, а не способом заработка.

Бежали инженеры, учителя, трактористы, пастухи с гор, студенты. Бежали те, ради кого строились эти стадионы. Мы тогда, конечно, смеялись над ними. Делать больше им нечего, только уродоваться на беговой дорожке. Но в тайне завидовали. Ведь попытайтесь представить себе. Приехать в столицу, заплатив за билет на поезд свои собственные, заработанные деньги. Многие из них даже не имели денег на гостиницу и спали на матрацах в коридорах и раздевалках стадиона. Пробежать этот адский марафон и вечером уехать домой. Вот что такое настоящий спорт.

Мы поставили машину поблизости от беговой дорожки, рядом с судейской трибуной. А вокруг нас ходили, бегали, приседали и разминались обычные люди. Спортсмены-марафонцы не поражают статью. Это чаще всего далеко не юные дядьки и тётки, кажется, что они состоят из одних жил.

Тогда не было "Декатлона" и "Спортмастера". Каждый бежал в чём мог. Древние кеды соседствовали с затрапезными трениками, у которых были пузыри на коленях, а майки- алкоголички гордо спускались на не очень новые семейные трусы.

У дам на футболках могли быть рюши, а трусы имели по три резинки: на поясе и на каждом бедре. Только было бы удобно.

У каждого бегуна был свой тренер и команда поддержки в роли ассистентов, массажистов и прочего. В общем — родственники. Бабушки-медсёстры из стадионного медпункта были на грани обморока. На их стадионе, кроме студентов и курсантов близлежащей военной академии, других спортсменов никогда не было. Бабушки спокойно весь день вязали носки и пили чай. А тут такое, и всем надо йоду, зелёнки, пластыря, бинтов, того, сего, все бегают, суетятся, кричат. Ад кромешный.

Мы прикомандировывались на такие соревнования на целые сутки. Сиди, кури бамбук и наслаждайся бездельем, пока чего не случится.

Раздаётся хлопок стартового пистолета — и забег начинается. Спортсмены побежали гурьбой. Причём никто не рвался в лидеры. Впереди были сутки мучительной борьбы с соперниками. Долгие часы сосредоточенности и терпения. Боли в ногах и спине. Впереди была победа над самим собой.

Уже нет плотной группы, уже многие сошли с дистанции, потому что солнце давно перевалило за полдень. Уже кто-то намотал не одну сотню кругов, а другие успели постоять и подышать. Кстати, для меня по сей день осталось тайной то, как судьи следили за соблюдением правил. Ведь останавливаться нельзя. Ходить в туалет нельзя. Пить и есть можно только на бегу. А бежал не один десяток спортсменов, да с разной скоростью и по одному и тому же кругу.

Вот и вечер спустился. Тёплый, бархатный, летний московский вечер. Когда каменная столица пышет жаром нагретого за день камня. А ветра нет и нет. И так хочется холодного пива. А эти люди всё бегут и бегут. И в голове только стук подошв об изношенное покрытие стадиона. Круг по стадиону, ещё один, и снова, и снова.

Впереди долгая ночь, но стадион не спит, не спят зрители (те, которые остались). Нервничают тренеры, кусают губы и стискивают кулаки отцы, жёны, матери, мужья, сыновья, дочери этих сумасшедших. Которые могли бы без напряжения дома за столом попивать вечерний чаёк или, чего греха таить, и водочку на сон грядущий. А ЭТОТ или ЭТА всё пытаются доказать что-то. Переться в Москву, чтобы рискнуть жизнью. 

Уже рассвет, в воздухе разливается хрустальная предутренняя тишина, когда все люди спят. Но на стадионе по-прежнему кипит борьба и бушуют страсти. На дистанции осталось пять или шесть сутулых фигур. Не понять издалека, бегут они или идут. Троих увезла "03" в больницу. Такую нагрузку дано выдержать совсем не каждому. 

Здравствуй, долгожданное! Солнце вскочило на голубой купол безоблачных небес ослепительно сияющим кругом и давай жарить нас, как на сковородке. А у спортсменов силы на исходе. И тут раздаётся сигнал, что время вышло. Всё. Финиш. Бегуны, как игрушки, у которых кончился завод, просто останавливаются там, где бежали. Ноги уже не сгибаются никак, они как комок боли. Ноги стёрты до мяса и оттоптаны до синевы. Это вибротравма, как будто их сутки напролёт колотило отбойным молотком. Суставы не сгибаются и не согнутся много дней и ночей. Впереди на много дней невыносимые боли судорог в мышцах.

Но это ПОБЕДА. Над соперниками, над собой, над своей человеческой немощностью и ограниченностью. Пусть на пьедестал почёта тебя ставят как "девушку с веслом" под руки и ноги. Пускай уже на стадионе тебя заворачивают в одеяла и, как куклу, везут на вокзал. Главное, что это твоя победа.

Мы ехали со стадиона молча. За сутки всё уже переговорено. Этих людей нам не понять. Ведь мы так любим себя. Утром после смены пивка в скверике, потом домой, где плотно покушать и спать. И так изо дня в день. Но всё же сквозь сарказм прорываются нотки зависти. Где-то живёт другой мир, в котором люди борются и преодолевают себя. Это про них говорят поэты, что гвозди бы делать из этих людей. Они первыми приходят к финишу и поднимаются на сияющие вершины. И я хочу также, да лень лишний метр пробежать. Ладно! С понедельника начну бегать по утрам, или после дня рождения. В общем, скоро. Только куплю новые кроссовки.