"Конг: Остров черепа": позор планеты обезьян

На дворе семидесятые. США закрывает вопрос с Вьетнамом. В последний день войны ушлые люди из подозрительной организации "Монарх" выпрашивают у командования вооружённых сил средства на экспедицию к Острову черепа. Его буквально на днях открыли новейшие космические спутники, и там, по прикидкам "Монарха", бродят неизвестные науке формы жизни.

Добравшись до острова, экспедиция сталкивается с Конгом — гигантской обезьяной ростом с 20-этажный дом. Первая встреча проходит без особого тепла: Конг, отмахиваясь от пулемётного огня, разбирается с вертолётным звеном как со стаей навязчивых мух. Немногочисленные выжившие оказываются разбросаны по острову, а спасательный отряд придёт только через три дня. По острову продолжает ходить злобный примат, но вдобавок к нему остров населяют и другие удивительные существа: гигантские пауки и смертоносные ящерицы-убийцы.

"Остров черепа" — второй фильм в большом проекте студии Warner Bros. по созданию своего аналога марвеловского междусобойчика на 20 фильмов и сто персонажей. Там, где у комиксов железные миллиардеры и генетически модифицированные патриоты, у студии братьев Уорнеров будут гигантские ящеры и обезьяны.

Три года назад они уже выпустили "Годзиллу", со следующей недели на экранах появится "Конг". Через пару лет — после необязательного продолжения фильма про атомную ящерицу — их столкнут на одном экране в "Годзилле против Конга", а потом начнут добавлять в сюжет остальных чудовищ из японского экранного фольклора со смешными именами — например, Гидору и Мотру.

Но пока это только планы. Получившийся у студии "Конг" может только удовлетворить зрителя, но уж никак не может его порадовать. Несмотря на то что всё необходимое у фильма есть, ресурсы тратятся на какую-то ерунду. К примеру, вьетнамская тематика нужна только для того, чтобы время от времени включить в кадре аутентичную музыку. С тем же успехом фильм мог происходить и на излёте афганской, иракской или любой другой военной кампании.

В главных ролях картины — картонные Том Хиддлстон и Бри Ларсен. Оба великолепных актёра на экране только для того, чтобы восторженно или с опаской смотреть вдаль на джунгли, больше их способности никак не применяются. Зато второй план отдувается по полной. Сэмюэл Л. Джексон играет главу военного отряда, который очень не рад, что война закончилась, и планирует продолжить её уже не с вьетконговцами, а с обезьяной. Комедийный актёр Джон Си Райли играет пилота Второй мировой, просидевшего в местном племени бессловесных изукрашенных дикарей 30 лет. И, даже когда на группу нападают двуногие ящеры и юркие птеродактили, он не спускает с лица добродушную улыбку.

Конг, вроде как главный герой фильма, удивительным образом недоигрывает. До событий фильма ползучие твари сократили популяцию его вида до него одного, теперь он праздно шатается по острову и сокращает остальные виды без видимой цели, заодно приглядывая за племенем тех самых изукрашенных дикарей. Там, где можно было развернуть настоящую историю кровавой мести или драму про последнего из Конгов, смирившегося со своей неизбежной смертью и гибелью своего вида, обезьяна жрёт свежего осьминога размером с самолёт.

Американские критики жалуются на отсутствие у фильма того, что на английском называется staying power ("сила отставания"), — потенциала повторных просмотров, когда люди приходят на фильм второй и третий раз, тем самым сохраняя его высокие сборы на протяжении нескольких недель кряду. "Силу удержания" в случае с "Конгом" хочется трактовать иначе: во-первых, с этого фильма несколько раз хочется развернуться и уйти. А во-вторых, в голове после него ничего не остаётся — вспомнить имена героев и некоторые обстоятельства экспедиции через неделю будет невозможно.

"Конг" — просчитанный продукт, а не фильм. Ни одна деталь в нём не выглядит неприлизанной или лишней. За ним чувствуется не полёт фантазии сценаристов и безумный продюсер-весельчак, а десятки предварительных просмотров фокус-групп и сотни маркетинговых исследований ("вам нравятся большие обезьяны?", "вы боитесь пауков?"). Вместо фильма можно было два часа показывать его рекламный ролик по кругу. И это был бы не самый плохой вариант: трейлеры "Конга" обещали совершенно другой фильм про столкновение людей и первобытного божества — могущественного и безжалостного, — а не историю о том, как группа говорящих кукол три дня не могла разойтись на острове с обезьяной и ящерицами.

Среди актёров есть обязательно прилагающаяся к каждой большой ленте китаянка, служащая фильму билетом на вершину крайне привлекательного проката Поднебесной. Шутки и откровенное дурачество в сценарий пускали только по особым пропускам и тщательно осматривали на входе. И это на фоне факта, что в предпоследней голливудской "Годзилле", если помните, научного работника по фамилии Татопулос вербовали французские шпионы, которые ругали штатовский кофе и жевали жвачку, чтобы больше походить на американцев. Теперь такого в кино не бывает даже по праздникам.

По мнению ведущих продюсеров Голливуда, в ближайшие годы все блокбастеры для больших экранов будут выглядеть именно так. Большие масштабы, заполненные звенящей пустотой, диалоги, написанные нейросетями, а не людьми, и полное чувство удовлетворённости ("обезьяна вроде была, дралась даже четыре раза"), но не восторг, частое дыхание и широкие зрачки.

И от этого факта хочется реветь громче любой Годзиллы.