Юдашкин о ребрендинге, арабской моде и завершении сотрудничества с Пугачёвой

Когда мы впервые зашли в модный дом Валентина Юдашкина, сразу появилось ощущение, что громоздкому оборудованию, камерам да и в принципе посторонним людям тут не место: настолько хрупкой казалась фарфоровая посуда и лежащие рядом аксессуары, не говоря уже о ручной вышивке на лёгких тканях платьев haute couture. Большой особняк в центре Москвы производит впечатление места, в котором, как в храме, принято говорить шёпотом.

Немногочисленный персонал негласное правило, похоже, соблюдает, и встретившая нас девушка так же шепотом предлагает нам пройти в заранее заготовленную для интервью комнату. Мы идём через множество залов с представленными нарядами, помощница модельера шёпотом рассказывает, какая коллекция где находится. Девушка водит нас по комнатам около 10 минут, и из-за обилия переливающихся принтов и диадем с кристаллами Swarovski ты понимаешь, что уже заблудился среди манекенов и уже не можешь самостоятельно найти выход.

Юдашкин заходит в комнату, быстро садится в кресло и просит всех быстрее приступить к съёмке. К слову, похоже, он единственный здесь, кто говорит в полный голос. Мы, привыкшие видеть Валентина всегда с беззаботной улыбкой на лице, даже немного смутились, когда поняли, насколько строг модельер в стенах своего модного дома.

— Вы будете первыми, кто узнает об этом, мы это планировали сообщить только ближе к майским праздникам, — в первую очередь сказал Юдашкин. — Уже второй сезон модный дом ведёт масштабный ребрендинг: мы открываем новые торговые площади на Кутузовском проспекте, там мы сейчас заканчиваем ремонт. Мы наняли итальянского архитектора, который занимается стилистикой, готовим совершенно новые декорации и интерьер. Другими будут цвета, упаковки, надписи, и вообще всё будет по-другому. Это интереснейшая работа, которую мы вели около двух лет.

Зачем потребовались такие масштабные перемены?

Меняется мода, меняюсь я. К тому же меняется женщина, для которой мы будем работать. Недавно мы делали коллаборацию с огромной компанией Faberlic и нам пришлось одеть большое количество женщин с разной фигурой. Это был большой риск, ведь мы прекрасно знаем нашего клиента, но сейчас нужно ориентироваться на массовость.

Если вы собираетесь организовать широкое производство вашей одежды, цена на неё тоже изменится?

Конечно изменится. Многие вещи мы начали делать у нас дома. В этом году будут коллаборации и с российскими предприятиями, и с предприятиями из Армении, и из других наших республик и государств. Также мы запустили производство в Иванове. Это всё, естественно, скажется на одежде и её ценовой категории.

С годами российский модный рынок очень изменился. Если бы вы сейчас развивали какой-либо бренд, вы бы делали это в России или за рубежом?

Мой опыт является советско-российским. Если брать мой пример, то, конечно, бренды нужно создавать у себя дома. Здесь ты знаешь вкусовые качества своих клиентов, климатические условия. Наши женщины сильно отличаются от француженок и от итальянок. Конечно, мой путь в Европу не был усыпан цветами, но сейчас я помню только хорошее. Сейчас мы ориентируемся не только на европейских женщин, среди наших клиенток есть также и дамы арабского мира, для которых нам тоже очень интересно создавать одежду. В первую очередь моей целью было искусство, меня поэтому и ругали многие. Получается, что я занимался искусством ради искусства. Сейчас, я думаю, мне просто интересно развивать новые тенденции: есть возможность путешествовать.

Как вы оцениваете работы молодых российских дизайнеров?

Я отлично знаю Гошу Рубчинского, у нас даже были с ним совместные интервью. Это молодое поколение. Я начинал работать у Вячеслава Михайловича Зайцева, а когда приехал в Париж, то посещал дом Nina Ricci. Каждый раз это была новая школа и я понимал, что мне никогда нельзя останавливаться. Что касается нашего молодого поколения дизайнеров, то они творят для европейской аудитории. Российская публика пока их не понимает, потому что нашей женщине хочется быть красивой и рано утром, и поздно вечером. Я помню, в студенческие годы, когда я ехал в метро или в электричке, наши женщины постоянно собой занимались, они были всегда красивыми.

Недавно к вашему модному дому присоединилась ваша дочь Галина. Как её работа повлияла на ваше творчество, она даёт вам советы?

Мне никто не может давать советы, потому что в модном доме жёсткий диктат. Галя — арт-директор, в её обязанности входят новые коммуникации, работа с иностранными звёздами, с международными фабриками и аксессуарами. Понимаете, если подпускать кого-то к моей работе, то она перестанет быть авторской. Однако Галя помогла мне с созданием книги — она дипломированный искусствовед. Она работала с французским издательством, проделала большой путь. Я надеюсь, что она также займётся спортивной и детской линией. Всё-таки дом Валентина Юдашкина — семейный бизнес. У меня здесь работала мама, пока не вышла на пенсию, работает моя супруга, дочь, и зять также принимает участие.

В прошлом году Галина вышла на подиум в Париже вместе со своим сыном Анатолием. А как изменилась ваша жизнь с рождением внука?

Очень изменилась, во-первых, потому что это мальчик, а у меня росла дочка. Это совершенно новый опыт. К тому же сейчас у меня достаточно времени, чтобы наблюдать за тем, как растёт этот ребёнок. Когда родилась Галина, я занимался организацией бизнеса. Это было очень сложно и тяжело, поэтому я не мог много времени уделять ей. Сейчас, естественно, всё изменилось, и каждые выходные я провожу с внуком.

Вы говорите, что будете ориентироваться на массового потребителя, восточных и европейских женщин. После ребрендинга Вы будете осуществлять совместные проекты с российскими знаменитостями?

Мы только что закончили большую программу с Филиппом Киркоровым — шоу "Я". Также шоу "Игра" Николая Баскова, и ещё я делал некоторые вещи для юбилейной программы Аниты Цой. Но в ближайшее время я буду занят только открытием нового торгового пространства.

Алла Пугачёва недавно объявила о своём возвращении на сцену. Вы бы хотели стать автором нарядов для её нового шоу?

Я думаю, что 25 лет общения, дружбы, костюмов — этого достаточно. Есть молодые и интересные художники. Если что-нибудь будет нужно, то мы всегда открыты.