В СССР секс был

Революция 1917 года закончилась. Победили в ней прежде всего советские женщины, которые выходили на шествия вместе с мужчинами, а после того как улеглась революционная пыль, потребовали себе право голосовать. Помимо новых прав и свобод девушки решили внести изменения и в свою личную жизнь. Прежде всего дамы потребовали больше секса. И желательно разного.

А секс в СССР был. Ничто человеческое советским гражданам чуждо не было, да и должны же были комсомольцы и комсомолки постарше как-то развлекаться томными вечерами.

Но тогда, в двадцатых годах прошлого века, всё было не так просто как сегодня. В первые годы существования Страны Советов секс успел превратиться в общедоступный товар потребления, стать большим идеологическим вопросом, а в итоге перестал существовать, подчинившись ряду строгих запретов.

Двадцатые годы прошлого столетия. Советские граждане, несколько лет назад пережившие революцию, уже справились с шоком и стали одержимы свободой и переменами. Новая страна, новые порядки, новый быт, новый труд — изменения коснулись каждой части их жизни. В определённый момент реформы должны были коснуться и половых отношений.

Власти и лидеры Советской России, в том числе и Ленин, хотели решить "половой вопрос" — разобраться, какое место в жизни граждан СССР должны были занимать секс и отношения.

Советская молодёжь нашла свой ответ на "половой вопрос" — теорию стакана воды. Согласно ей, каждый советский гражданин мог и был должен удовлетворять свои половые потребности с кем и когда ему вздумается. А вот гражданка, которая ему откажет, считалась мещанкой и живым пережитком царизма. В идеале для обоих участников соития секс должен был стать чем-то обыденным и невыдающимся — как выпить стакан воды.

В рамках этой теории романтические мотивы приравнивались к "телячьим нежностям". Поэзия и вообще жанры интимных посланий назывались "писаками бумагомарателей". Отрицались любые стороны секса, кроме самых простых: удовлетворение животных стремлений и деторождение.

Советские сторонники "свободной любви" стремились к миру, где жена будет советовать мужу любовниц из своих наиболее умелых подруг, а муж будет без каких-либо смущений предлагать свою жену "изголодавшимся" товарищам. Ближе к тридцатым предлагалось отменить брак как таковой и сделать секс чем-то вроде национального товара общего пользования.

Идеология "стакана воды" проникла в общество так глубоко, что в газетах стали публиковать истории о сексуальных скандалах в советских семьях. Обыденная для 1925 года статья в "Правде": муж подруги предлагает у него переночевать и заранее объясняет, что жена болеет, поэтому удовлетворить его сексуально не может. В ответ на отказ он разражается длинной тирадой о том, что "некоторые мещанки не в силах постичь всю глубину коммунистического учения".

И это женатые мужчины. Молодёжь в той же "Правде" публикует колонки о том, что "комсомолки, отказывающиеся от половых сношений, — мелкобуржуазные ретроградки, не способные освободиться от устаревших предрассудков и идеологии". За материал подобного рода автора сегодня растерзали бы кровожадные феминистки, но тогда это была типичная повестка дня.

Половая свобода того времени служила коммунизму. Молодых строителей нового общества от высшей цели ничто не должно было отвлекать: ни коротенькие юбки, ни милые ножки.

Половая свобода была, конечно, прекрасной целью. Только мало кто тогда стремился объяснять подросткам, как правильно этой свободой распоряжаться. Статистика выглядела так: в больших городах девственниками до 18 лет доживала половина молодых людей, а в деревнях лишь четверть.

С деревнями связывалось большинство бед молодых жителей Советов. Журнал "Здоровая деревня" за 1928 год писал, что с ранних лет дети деревни становятся свидетелями половой жизни взрослых, из-за чего созревание приводит их к извращениям — онанизму и ранней половой жизни.

Онанизм и раннее начало половой жизни считались главными пороками молодого комсомольца. Влияние мастурбации на организм признавалось более губительным, чем курение и алкоголизм, а сам акт считался настолько порочным, что молодые люди, прибегавшие к нему за неимением партнёров в течение нескольких лет, признавались потом в "страшных душевных муках" и даже пытались покончить с собой.

С онанизмом предлагали бороться прежде всего спортом — уставший и выплеснувший напряжение подросток с большей вероятностью держал руки на одеяле. С половыми контактами между мальчиками и девочками 13–16 лет справиться не могли, поэтому просто приводили устрашающую статистику о "ночёвках" на сеновалах и в избах, которые для 5 процентов деревенских мальчиков становятся обычным делом уже в 11–12 лет. Здоровым возрастом для начала половой жизни "Здоровая деревня" считала 21–22 года.

Безграмотная молодёжь Союза, взвинченная "теорией стакана воды", не только радостно спала с первыми попавшимися партнёрами, ссылаясь на коммунистические ценности. Со временем она открыла для себя весь спектр неприятных сюрпризов, связанных с беспорядочной половой жизнью. 20 тысяч только зарегистрированных, "белых", абортов, сотни тысяч заболеваний сифилисом и триппером и разводы в браках, где муж или жена не были рады тому, что вторая половинка регулярно уходит "попить" к знакомой или соседям.

С безграмотностью боролись в печатной периодике. Журнал "Путь к здоровью" с середины 20-х выпускал двойные специальные номера "про это", в которых уделял внимание острым социальным вопросам, например проституции. Там же публиковались сборники советов под заголовком "Гигиена брака".

"Путь к здоровью" рекомендовал почаще проходить врачебный осмотр, беречься от сифилиса и триппера, мыться перед сексом и не заниматься им в грязи, а также во время месячных. Однако рядом с уместными советами не заниматься сексом пьяными и "с не расположенными к соитию" людьми находились удивительные рекомендации "не пренебрегать сексуальным воздержанием", поскольку "злоупотребляющие половыми сношениями люди рано стареют и утрачивают половую функцию".

У "Пути к здоровью" была единственная проблема. Советы, которые давал журнал, не были нужны людям, которые умели читать, — они, как правило, знали о половой гигиене и без него. А вот малограмотной молодёжи, которая журнал не читала, пара советов оттуда могла спасти жизнь. Некоторые заболевания, вроде сифилиса, тогда лечить не умели, поэтому смертность пациентов достигала 50–60 процентов.

А у "теории стакана воды" проблемы были ещё хуже. В августе 1926 года полдюжины хулиганов во главе с Павлом Кочергиным затащили комсомолку Любовь Белову в ленинградский сквер Чубарова и насиловали её по очереди шесть часов. Общественный резонанс тогда было не сравнить ни с чем: в первую же неделю после происшествия в ленинградские газеты поступили петиции от всех крупных предприятий города с подписями 50 тысяч рабочих.

На судебном процессе против насильников Кочергин и его подельники выражали полное недоумение. До самого оглашения приговора у них не укладывалось в голове, что Белова не была согласна выполнить свой комсомольский долг. Они-то свой выполняли уже не в первый раз: Белову к суду не успели поставить на ноги психологически, но уже вылечили гонорею, которую студентка получила от чубаровцев.

Неизвестно, стала ли история Беловой и чубаровцев последней каплей в решении "полового вопроса" или так совпало, но с этого момента власть начинает медленно, но верно выдавливать из общества веяния "свободной комсомольской любви".

"Половой вопрос" решали десять лет. К середине тридцатых успели запретить эротику, на которую десять лет до этого смотрели сквозь пальцы, время от времени критикуя в стенгазетах и печати. В то же время власти наложили запрет на аборты, создав гигантскую сеть подпольных абортариев. Ради сохранения советской семьи было прекращено производство контрацептивов, а для развода уже недостаточно было подать заявление в загс — требовалось настоящее судебное разбирательство. В журналах перестали писать инструкции и давать ценные советы.

От этого советский человек не перестал заниматься сексом. В самом деле, не почкованием же ему размножаться. Но былая удаль и лёгкость, с которой комсомольцы занимались любовью друг с другом (или товарищ с товарищем), уступила место глубоким табу на любую публичность отношений. Заграничное слово "секс" на ближайшие пятьдесят лет станет чуть ли не ругательным. В него заложат все плохие смыслы разом: однополые связи, извращения, супружескую неверность, распутство в одежде и беспорядочные отношения.

И, разумеется, в Советском Союзе всему этому не было места. "Секса" не было.