Как Ельцин сватал Клинтону Хакамаду

В сентябре 1998 года я приехал в отпуск в Москву, совершенно не подумав о том, что именно на это время приходится визит Билла Клинтона в Россию. Но, как и следовало ожидать, тассовское руководство на всякий случай решило укрепить команду по освещению визита. Меня попросили выйти из отпуска. 

Если говорить о "подводных течениях" того визита, то как раз в это время "полыхал" скандал, связанный с Моникой Левински. И это был тот самый визит, где американские журналисты задали Клинтону вопрос про Монику Левински прямо на совместной пресс-конференции по окончанию переговоров с российской стороной. 

Кстати, саму тему Моники Левински в российские СМИ вбросил именно я — дежурил в какие-то выходные, на глаза попалась маленькая заметка в одном из американских журналов о том, что в предыдущем (до Моники) деле появилась новая фигурантка — некая стажёрка Белого дома. Опубликована заметка была в рубрике, которая большого доверия не вызывала. 

Но писать было в те выходные нечего, вот я и решил обработать и послать в Москву "стори", основанную на этой заметке. Выпуск в Москве, правда, её не пропустил, более того, мне даже пообещали намылить шею за то, что "перегибаю палку" по сексуальным скандалам американского президента.

Но один из моих тассовских коллег всё же рискнул и отправил мою "стори" в газетку (сейчас уже не помню какую), и та напечатала, читатели заинтересовались. А неделю спустя уже мой коллега из Вашингтона на основе первого крупного опубликованного разоблачения написал качественный и аргументированный материал про Монику и скандал. Ну и тема попёрла... 

Среди многих мероприятий того визита было посещение Клинтоном одной из московских школ, известной своими традициями преподавания на английском языке. Именно это мероприятие я и "закрывал". Мероприятие практически протокольное. Писать, как правило, оттуда бывает нечего. Но не тут-то было. Российские школьники не придумали ничего лучшего, как подарить чете Клинтонов игрушку — куклу, которой у нас накрывают чайник, чтобы кипяток не остывал. Моя бабушка называла такую куклу "бабой". Учитывая общую обстановку по поводу Моники Левински, я, конечно, не мог не назвать свой репортаж иначе как "Российские школьники подарили американскому президенту "русскую бабу". Наш тассовский выпуск на этот раз ничего крамольного и подрывающего авторитет американского президента уже не нашёл. 

А через несколько часов в тот же день в Кремле проходил официальный приём, на котором первоначально присутствие прессы не планировалось. Однако в последний момент мне позвонили из редакции, попросив подъехать и поприсутствовать на представлении гостей. А вдруг что-то можно будет написать…

"Вдруг" в журналистской практике бывают, увы, нередко. Как правило, очень много усилий уходит в никуда, в песок, но поприсутствовать на протоколе было надо. И на этот раз я тоже ничего не написал… 

Да и как можно было тогда описать то, что произошло. 

…С одной стороны стоит Борис Николаевич, рядом с ним его супруга Наина Иосифовна. Рядом пресс-секретарь Сергей Ястржембский, чуть дальше переводчик. С другой стороны — Билл Клинтон, Хилари, их переводчик. Рядом кто-то из американского протокольного отдела.

Начинают подходить гости. Ястржембский шепчет на ухо Ельцину — кто такой пришёл. Ельцин, услышав это, представляет подошедшего Клинтону. Слова российского президента переводит наш переводчик. Подошедший здоровается с президентами и их супругами.

Скучнейшая церемония. И ведут себя все, как назло, очень церемонно.

Оживление вызвал лишь приход Олега Табакова.

Он был не в строгом костюме, как прочие, а в брюках и пиджаке разных цветов. Причём пиджак показался мне бархатным, а брюки, кажется, были светлых тонов. А вместо галстука у Табакова была бабочка.

Это был один из тех немногих людей, которого Борис Николаевич узнал сам. Не дожидаясь подсказок Ястржембского, он провозгласил:

"О, Кот Матроскин пришёл!"

Было хорошо видно, что Табаков расплылся в улыбке, довольный тем, что его узнали.

Ну, а следующий эпизод навсегда врезался в память.

Если все прочие гости, как правило, приходили парами, то Ирина Хакамада пришла одна. В красивом чёрном платье, кажется, с оголённой спиной, стройняшка — настоящая восточная женщина.

Ельцин её тоже узнал. И, не дожидаясь подсказок, сделал пару шагов навстречу. Подмигивая глазом, подвёл её к Клинтону.

"О, — сказал Ельцин, — Хакамада!"

И, сжав кулак, совершенно по-мальчишески, украдкой показал Клинтону большой палец. 

Через секундную паузу продолжил:

"РекомендУю!"

И с этими словами уже развёрнутой пятернёй прихлопнул Хакамаду чуть-чуть пониже шикарной спины. Ну, типа, подтолкнул к Клинтону, мол, бери, не жалко — на Хиллари было больно смотреть. Чувствуется, в ту ночь бедному Биллу снова вспомнили все его "Моники".

P.S. Часто говорят: врёт, как очевидец. Я смотрю на фото и вижу, что голой спины у Хакамады нет — но я-то явственно помню эту спину. Остаётся только предположить, что сверху у неё что-то типа пиджака, который она накинула на себя перед подходом, но это, совершенно точно, тот самый момент.