Джаз как личная Голгофа Леонида Утёсова

В конце 1920-х годов Утёсов играл в Театре сатиры, и тогда же он мечтал заняться тем, что станет главным делом его жизни, — джазом. Несмотря на то что джазовая музыка была чужда советским людям и прививалась неохотно, музыкант решил рискнуть.

Первым делом он начал искать единомышленников, и музыканту удалось выманить музыкантов из других оркестров и театров. Вскоре, как в настоящем западном джаз-банде, в оркестре Утёсова было десять человек: два саксофониста, тромбонист, трубач, контрабасист, пианист, гитарист, скрипач, ударник и тенор. Среди своих музыкантов Утёсов был самым молодым и требовал от взрослых людей изменить свои привычки и навыки — всё ради джаза. Он хотел, чтобы его музыканты были немного и актёрами: чтобы они могли спеть, сказать несколько слов или просто подняться с места.

Например, Ося Гершкович ни за что не хотел опускаться на одно колено и при этом играть на тромбоне. Он сердился и говорил, что не для того заканчивал консерваторию и что подобные просьбы унижают его творческое достоинство.

Но уже после первого представления, когда всё же Гершкович выполнил этот "трюк", который имел огромный успех у публики, он умолял и дальше давать ему подобные роли. Так был создан образ весёлого тромбониста, который не может усидеть на месте, когда слышит музыку. Были придуманы образы и другим музыкантам — от весёлых и жизнерадостных до мрачных и пессимистичных.

Для репетиции шести произведений потребовалось семь месяцев. Играли каждый день — Утёсов хотел, чтобы музыканты знали пьесы наизусть и не тратили время на перевёртывание нотных страниц, которое, по его мнению, уничтожает лёгкость игры во время концерта.

И наступило 8 марта 1929 года — день дебюта джазового оркестра. Свой концерт музыканты преподнесли как подарок к Женскому дню. Об этом выступлении Утёсов вспоминал как о самом радостном и значительном дне в его жизни.

Концерт начался с фокстрота, а продолжился музыкой разных народов: южноамериканской песней "Чакита", грузинской "Где б ни скитался я" и русской "Волжские любовные страдания". Молодой критик Симон Дрейден написал свои впечатления в журнале "Жизнь искусства": "И вот — теа-джаз. Прежде всего — превосходно слаженный, работающий, как машина — чётко, безошибочно, умно, — оркестр. Десять человек, уверенно владеющих своими инструментами, тщательно прилаженных друг к другу, поднимающих "дешёвое танго" до ясной высоты симфонии".

Но Российская ассоциация пролетарских музыкантов не оценила творчества джаз-банда и не поскупилась на броские слова в своих отзывах: "Джаз Утёсова — это профанация музыки!", "Джаз — это кабацкая забава", "Джаз Утёсова — это проституция в музыке", "Что за инструмент саксофон? Выдумка американского кабака". Тем не менее оркестр приглашали на выступления в институты, дома отдыха и учреждения культуры.

Вскоре из Америки вернулся Сергей Эйзенштейн и его ученик Григорий Александров. Последний предложил Утёсову и его музыкантам участвовать в создании музыкальной кинокомедии. В 1934 году на экраны вышел фильм "Весёлые ребята", посвящённый истории джазового музыканта. Утёсову досталась роль главного героя — пастуха.

Жизнерадостный фильм имел оглушительный успех у советских зрителей. Утёсову стало приходить множество восторженных писем — правда, в некоторых были и замечания: "Дорогой товарищ Утёсов, вы молодец, что сумели из пастуха стать дирижёром и музыкантом. Это очень хорошо, но одного я вам не могу простить. Как вы, пастух, человек пролетарского происхождения, могли влюбиться в Елену? Ведь она буржуйка! А вот Анюта — рабочая девушка, и голос у неё замечательный. Это ваша серьёзная ошибка". Музыкант ответил девушке: "Вы правы, Наташа, но уверяю вас, что это вина сценариста".

Утёсов мечтал превратить оркестр в театр, но война изменила его планы. Москва опустела: началась эвакуация учреждений, предприятий и театров. Джаз-банд Утёсова отправили в Свердловск. Здесь уже не было речи о декорациях и эффектах. Теперь музыкантам приходилось работать на любой
площадке, иногда даже на грузовой машине. Потом была Сибирь и Дальний Восток. С 1942 года на афишах к имени Леонида Утёсова приписывали "з. а. р." — заслуженный артист республики. Но новый, 1944 год музыканты встречали уже дома.

После войны джаз снова привлёк к себе отрицательное внимание. В СССР вместе с пластинками, фильмами и концертами гастролирующих артистов стала распространяться западная музыка. Власть посчитала, что зарубежная музыка может испортить советских граждан, и начала следить за репертуаром. Утёсов был вынужден переименовать коллектив из "Джаз-оркестра Утёсова" в "Эстрадный оркестр РСФСР". Но изменилось только название, суть осталась прежней.

В 1952 году в "Советском искусстве" была опубликована статья с обвинениями джаза: "А в джазе старые, добротные, прекрасные инструменты используются самым отвратительным образом, извращающим их природу, их естественную благородную звучность. Исполнительский "стиль" джаза построен на варварском искажении привычных для нашего уха звучаний, на подчёркнуто грубых синкопированных ритмах, на надуманных, неестественных тембрах оркестровых инструментов. Разве может в "устах" подобного оркестра прозвучать без искажения советская массовая песня?"

Утёсову заявили, что в его оркестре слишком много саксофонов, — пришлось заменить американские "подозрительные" инструменты на флейты и кларнеты. Более того, музыкант убрал из репертуара все произведения, где был малейший намёк на американскую музыку. Теперь оркестр исполнял вальсы, польки и марши, избегая танцевальной музыки.

Только после смерти Сталина в 1953 году Утёсов мог иногда позволить оркестру исполнить один фокстрот, который назывался "Песня американского безработного". Когда в зале раздавалась ритмичная музыка, публика орала и визжала, а потом просила несколько раз повторить песню.

Только через 15 лет изменилось отношение к джазу, и в прессе уже писали: "Серьёзные музыканты давно отказались от пренебрежительного отношения к джазу и не раз восхищались ритмическими, мелодическими и особенно гармоническими "прозрениями" выдающихся импровизаторов".

Леонид Утёсов до конца жизни исполнял джаз, выступал с концертами, записывал пластинки, много гастролировал и вошёл в историю как первый известный советский джазмен.