Теракт в Лондоне и ценности

Очередной теракт в Европе. На сей раз он произошёл в сердце Великобритании, у здания парламента, то есть в одном из самых охраняемых в королевстве мест.

Официальная версия трагических событий, озвученная полицией и Кабинетом министров, такова. Террорист-одиночка за рулём кроссовера сначала врезался в группу людей на тротуаре, а затем, вооружившись холодным оружием, попытался проникнуть на территорию Вестминстера. Его попытались задержать постовые. Последовала недолгая схватка, в результате которой один правоохранитель получил смертельные ножевые ранения, а сам преступник был застрелен.

По состоянию на поздний вечер 22 марта среди погибших числилось ещё трое гражданских. Раненых насчитывалось не менее сорока, причём раны многих из них описывались СМИ как "ужасающие".

Премьер Тереза Мэй была тайно эвакуирована в неназванное безопасное место. Членов палаты общин на несколько часов заперли в здании парламента, приставив к ним вооружённую охрану. Были усилены меры и в Букингемском дворце. Запланированный визит Её Величества в Скотленд-Ярд был перенесён на неопределённый срок.

В городе появились вооружённые патрули (обычные британские "бобби" не носят огнестрельного оружия), контртеррористический отдел столичной полиции начал расследование, к которому подключилась МИ-5.

К вечеру лондонцы и гости столицы вздохнули с некоторым облегчением — первые часы после вестминстерской атаки все со страхом ждали повторных терактов, как это было, например, в Париже и в Брюсселе.

За варварское массовое убийство в Лондоне пока ещё никто не взял на себя ответственность, но полиция уже через полчаса после атаки официально заявила, что рассматривает произошедшее как "акт террора" и будет рассматривать его именно так, "пока не будет доказано обратное".

Разумеется, последовали заявления политиков.

Увы, мы живём в страшное время войны с терроризмом. А все речи военного времени, с каким бы искренним чувством они ни произносились, похожи друг на друга. Поэтому уже привычными стали заявления о том, что британцев (американцев, французов, бельгийцев и т.д.) не сломить, не запугать и не заставить отказаться от их ценностей.

Мэр Лондона Садик Хан в своём видеообращении, распространённом через "Твиттер", сказал: "Мы едины перед лицом тех, кто хочет навредить нам и разрушить наш образ жизни".

Министр внутренних дел Эмбер Рудд, находившаяся в среду с визитом в Пакистане, спешно прервала свою поездку и, отправляясь на родину, заявила: "Народ Британии сплотится в борьбе с теми, кто пытается попрать наши ценности. Ценности демократии, толерантности и верховенства закона. Ценности, которые олицетворяет парламент. Ценности, которые никогда не будут уничтожены".

Тереза Мэй также выступила с официальным обращением к согражданам: "Улицы Вестминстера — родины старейшего парламента в мире — пропитаны духом свободы, который распространился по всем уголкам земного шара. Ценности, которые олицетворяет наш парламент, — ценности демократии, свободы, прав человека и верховенства закона — вызывают восхищение повсюду. Вот почему он оказался мишенью для тех, кто отвергает эти ценности. Однако позвольте сегодня со всей определённостью, как я делала это и ранее, заявить: любые попытки при помощи террора и насилия подорвать веру в наши ценности обречены на провал".

Все эти слова о ценностях и их незыблемости перед лицом террористической угрозы стали, увы, уже частью протокола. Страшного протокола на случай смертельной атаки на невинных людей со стороны кровавых фанатиков.

Мы в России сочувствуем европейцам и американцам, подвергшимся такой атаке. И в такие дни нам, в общем-то, не особо режут ухо их речи о демократии, правах человека и ценностях, которые они продолжают защищать.

В другое время мы бы насторожились. Раз говорят о демократии — жди новой "гуманитарной бомбардировки" страны третьего мира, очередных санкций против нашей страны или опасных глупостей вроде поддержки так называемой умеренной сирийской оппозиции.

Но, когда на Западе гремит взрыв, автомобиль врезается в толпу или безумец бросается на людей с мачете, мы не просто сочувствуем пострадавшим и призываем проклятия на головы тех, кто причастен к зверскому убийству. Мы осознаём, что все эти французы, англичане, немцы и американцы, чьи власти считают Россию геополитическим противником, находятся с нами по одну сторону баррикад, а те, что убивают их в их собственных городах, — по другую.

Почему? Потому что враг моего врага — мой друг, на худой конец, союзник? Но эта древняя максима на практике работает далеко не всегда. России постоянно ставят на вид, что она сражается с какими-то не теми террористами в Сирии, как-то не так бомбит общего врага и вообще не может рассматриваться как партнёр в самой главной битве XXI века.

Вот вам три примера.

В октябре прошлого года французский президент Франсуа Олланд обвинил Россию в военных преступлениях в Алеппо, из-за чего встреча лидеров двух стран была отменена и чуть было не сорвался очередной раунд переговоров в нормандском формате.

В самом начале операции российских ВКС в Сирии американский сенатор Джон Маккейн был взбешён тем фактом, что МО РФ и Пентагон предприняли меры по предотвращению боестолкновений между военными самолётами России и США. Он назвал достигнутые военными договорённости аморальными, поскольку они "дают зелёный свет Владимиру Путину".

В январе 2017 года, сразу после инаугурации Дональда Трампа, в издании The New York Times вышла статья под названием "Россия — ужасный союзник в борьбе с терроризмом". Её автор, бывший координатор контртеррористической деятельности в Госдепартаменте США (в 2009–2012 годах) Даниэль Бенджамин доказывал, что с Москвой лучше не связываться, когда речь идёт о борьбе с террором. Мол, русские неизбирательны и чрезмерно жестоки, а их замшелая бюрократия сводит на нет все возможные выгоды от сотрудничества.

И это при том, что мистер Бенджамин дважды удостаивался личной благодарности от Барака Обамы за успешное взаимодействие с российской стороной. Как чрезвычайно полезного сотрудника, его сделали постоянным членом Совета Безопасности. Находясь на столь высоком посту, он не мог не знать, что теракт на Бостонском марафоне в 2013 году произошёл не из-за русской, а именно из-за американской бюрократической неповоротливости. Спецслужбы России в 2012 году передали американским коллегам информацию о совершивших теракт братьях Царнаевых, но она так и не была использована для предотвращения трагедии.

Что же касается неизбирательности российских ракетно-бомбовых ударов, то не американским функционерам об этом рассуждать. За примерами далеко ходить не надо. В тот же день, когда в Лондоне люди со страхом и слезами на глазах всматривались в новостные ленты, самолёты ВВС США нанесли удар по окраинам города Ракки в Сирии, в результате которого, по данным издания The Guardian, погибло не менее 33 гражданских лиц. Неделей ранее авиаудар в этом же районе унёс жизни 52 человек, большинство из которых составляли женщины и дети.

В общем, друзья из врагов наших врагов — так себе. Слишком надменные и самоуверенные, слишком недружелюбные для потенциальных союзников.

Да и ценности, которые лондонцы, парижане и брюссельцы должны, по мнению евроатлантического истеблишмента, защищать, не все нам понятны. Их какая-то уж совсем экстремистская толерантность и внедряемая на государственном уровне идеология "многообразия" (термин пришёл на смену дискредитированному понятию мультикультурализма) не только чужеваты нам по отдельности, но и не вяжутся в нашем понимании между собой.

Ну действительно, как глобальная элита собирается строить ультралиберальное общество, постоянно наполняя свои города выходцами из регионов мира, в которых либерализм неприемлем не то что в современном европейском виде, но даже в понимании просвещённой публики России конца XIX века?

И о каком жизненном укладе говорит либеральный мэр Лондона, чьи единомышленники сделали всё для того, чтобы сломать традиционный образ жизни западного буржуа, который на протяжении нескольких веков русские классики и даже некоторые государи считали если не образцом для подражания, то уж точно заслуживающим уважения достижением?

Так, может быть, сами они во всём виноваты? Может быть, чума на оба их дома, что на игиловский, что на европейский, столь усердно разрушаемый изнутри? Может быть, пора взглянуть на западных партнёров по-маккейновски — мол, какими бы ни были наши враги, таких друзей и даже товарищей по несчастью нам не надо? И тогда с чего бы нам им сопереживать?

Но эта история не про нас. Большинство русских людей будет считать каждый террористический удар по Европе или США ударом беспощадных варваров по общей — пусть и до предела расколотой — цивилизации.

И на то есть две причины.

Во-первых, между во многом чуждой нам Европой и исламистскими фундаменталистами есть большая разница. Чтобы понять, насколько она велика, достаточно представить, что будет, если с Запада нам будут противостоять не чванливые евробюрократы и натовские генералы, а халиф и полевые командиры ИГИЛ*. Представили? Вот что будет, если наши партнёры — как бы они нас порой ни раздражали — падут под ударами фундаменталистов.

Во-вторых, Запад не так небезнадёжен. Мы отчётливо увидели это в 2016–2017 годах в ходе немыслимых ранее политических коллизий в Европе и США. Выяснилось, что не все американцы, французы, австрийцы, итальянцы, голландцы, англичане и т.д. готовы мириться с либерал-глобалистским статус-кво. Чувство культурной идентичности и самосохранения у них ещё есть. И есть лидеры — пусть иной раз грубоватые и нарочито неполиткорректные, — которые способны сражаться с казавшимся непобедимым истеблишментом.

Либеральные медиа называют их популистами. Они — другое лицо Запада, которое, быть может, никогда не станет для нас полностью родным, но выглядит куда симпатичнее, чем бездушная евроатлантическая личина.

Так что у нас были, есть и, надеюсь, будут с европейцами и американцами общие ценности. И есть общий враг, для которого нынешние различия между Россией и Западом являются чисто стилистическими. Для этих варваров, говоря языком классика, мы "оба хуже". С их точки зрения, нас попросту не должно быть.

Этот непреложный и страшный факт не отменить ни Маккейну, ни Бенджамину, ни любому другому русофобу. И ни одному доморощенному идиоту, который отреагировал на известие о трагедии в Лондоне с мстительным злорадством.

Этот факт — сам по себе общая ценность.

* Деятельность организации запрещена в России по решению Верховного суда.