«Инопланетянин» Алёшенька

Вся правда о Кыштымском карлике 

Вот у этого колодца в посёлке Каолиновый под Кыштымом, где‑то под деревьями возле теплотрассы, и явился на земной белый свет знаменитый «инопланетянин». В Челябинской области. Как метеорит.

Всё началось с того, что в доме, где жила местная одинокая бабушка Тамара Васильевна, в очередной раз отключили воду. Всю воду. Помочь некому. Сын — в тюрьме за мелкую кражу. Местные говорят, с тех пор у бедной женщины и помутился рассудок. Потом журналисты напишут, что она видела таинственный сон, отправилась на кладбище и так далее. Но все вокруг машут рукой: здесь дело было, у колодца. Тамара Васильевна заметила его. Он был жив. Она взяла его на руки и унесла домой. Теперь это её Алёшенька. Был 96-й год. Безумное время.

Три недели подряд соседи наблюдали, как Тамара любовно носит на руках что-то завёрнутое в импровизированные пелёнки. Она никому не доверяла. Только одной подруге, тоже Тамаре, скрепя сердце, разрешила посмотреть. Та потом рассказывала: «противно так пищал», «взгляд осознанный», «ростом — сантиметров 30». Больше никто не знал, кто там, в этих пелёнках. Знали только, что бабушка не в себе. В конце концов, похоже, кто-то не выдержал. Вызвали «психиатричку». Тамару Васильевну забрали. Она пыталась объяснить, что в квартире остался «ребёночек», но нетрудно догадаться, как это было воспринято.

Квартира опустела. Когда именно в ней снова появились люди, доподлинно неизвестно: есть сведения, что врачи оставили дверь незапертой, и в жилище бабушки Тамары наведывались соседские алкоголики. В любом случае в какой‑то момент в квартире нашли уже мёртвое тельце несчастного существа. Лайфу удалось встретиться с местной знаменитостью - «Вовкой» Нуртдиновым. Именно он тогда, так сказать, временно присвоил себе и даже, как смог, мумифицировал останки Алёшеньки. С тех пор он сменил фамилию, теперь — Дайбов, но это вряд ли помогло скрыться от всеобщего внимания: его весь Кыштым знает — как же, «Вовка», по сей день водку продаёт на углу Комсомольской.

Тогда Нуртдинова задержали за кражу медной проволоки, и он, пользуясь таким случаем, решил похвастаться гораздо более интересным «трофеем». Лайф связался с бывшим следователем Кыштымского УВД Евгением Мокичевым, которому Нуртдинов и показал свою находку.

Я его увидел у своего обвиняемого дома, в деревне Бижеляки. Мы на мотоцикле с ним поехали, вот он мне и рассказал, что у него дома «инопланетянин» есть. Я к этому скептически отнёсся, мы приехали, я говорю: «Давай показывай своё чудо». А потом, когда уже приехал к себе в город и встретил своих сотрудников, начал им рассказывать, они меня, естественно, на смех подняли.

Я поднялся уже к себе в кабинет, где мы с Владимиром Эдуардовичем вдвоём работали — мы с ним напарники были. Я ему рассказал, мы с ним друг друга знаем хорошо, мы не будем друг друга обманывать, придумывать. Он сразу заинтересовался, мы с ним поехали в Бижеляки, там уже людей опросили.

Народ, наверное, маленько забыл, что такое 90-е годы, тем более у нас. Начинают возмущаться: «Почему вы генетическую экспертизу не провели?» Вот представьте, два молодых парня, как они могут провести генетическую экспертизу? 90-е годы, какие генетические экспертизы могут быть? Но тут проблема-то не в этом, всё было бы нормально, если бы у нас начальник разрешил бы зарегистрировать рапорт. А нас просто выставили, выговор нам сделали, начальнику нашему вгрели за то, что мы этим делом занялись.

Мы говорим: «Так надо разобраться, что это такое. Может, это криминальный выкидыш или ещё что». «У вас свои дела, занимайтесь своим делом». А если бы официально зарегистрировали рапорт, то сразу можно было бы провести любую экспертизу уже за государственный счёт. Хоть генетическую, хоть химическую, хоть наркологическую, хоть какую. Просто видите как, сейчас если поднимать эту тему, тоже по башке сами получим.

Возможно, Евгений Михайлович уже «получил»: всё это он нам рассказал по телефону и с тех пор на связь не выходит.

Зато тот самый напарник — Владимир Бендлин — охотно согласился снова повторить всё, что он раньше рассказывал. Он даже показал дом, где он жил тогда, «во времена Алёшеньки», и где несколько недель хранил его останки в собственном холодильнике.

Череп у него очень такой продолговатый, остроконечный, как кувшинка, сложенный из лепестков. Напоминает будёновский шлем, если смотреть в фас, а если в профиль, то он с большим таким, огромным затылком, в общем-то несвойственным вроде человеку. Даже при отклонениях. И поверху идёт гребень, а спереди киль идёт через лоб. Там, где нос должен быть, носа нет, ушных раковин нет, глазницы большие, расположены прямо над верхней челюстью. Лобная доля преобладает над лицевой, чуть ли не в три раза больше, нижняя челюсть отсутствует, ручки скрещенные, одна на другую положенные, и он иссушен так, что трудно на нём что-то определить.

Неприятное зрелище, конечно. У меня сразу было впечатление, что это было живое существо, не муляж. Во-вторых, какая-то судьба у него была, мне стало жалко его сильно. Потом ещё прислушался, запах нехороший, небелковый, я вообще в жизни такой запах не слышал, отголосок такой, знаете, я однажды эпоксидную смолу разводил, и какой-то оттенок этого присутствовал, наподобие. Не от смолы, а вот уже от компонента, по-моему. А Шамалдинов Раис, который на камеру это снимал, сказал, что одеколоном пахнет.

Источник: Портал "Наш Урал"

Подчеркнём: Бендлин вёл своё расследование неофициально — ему никто этого не поручал. Он решил показать мумию врачам. С Лайфом согласилась пообщаться акушер-гинеколог Ирина Николаевна Ускова, которая до сих пор ведёт приём в городской больнице. С первого же взгляда на Алёшеньку она уверенно заявила, что это недоношенный плод, «выкидыш» сроком около 20–22 недель, с множественными патологиями развития.

Возникает вопрос, кто же тогда была несостоявшаяся горе-мама, которая, выходит, просто оставила ещё живого недоношенного ребёнка на земле, у колодца, встала и ушла. Были разговоры, что в 95-м году в кыштымской школе забеременела ученица, которую впоследствии никто не видел с коляской. Однако Ирина Николаевна — акушер с 35-летним стажем — больше склоняется к тому, что это была женщина старшего возраста, которая вообще не распознала собственную беременность — приняла её за наступление менопаузы.

Интересно, что при этом опытный гинеколог категорически отказывается верить в то, что Алёшенька мог хоть какое‑то время прожить вне материнской утробы: судя по размерам мумии, которую она лично видела, плод должен быть иметь «срок» около 20–22 недель. С её слов, даже в случае преждевременных родов на 24-й неделе беременности крайне трудно сохранить жизнь плода в специализированном медицинском центре с самым современным оборудованием.

Кыштымская авария: почти за 30
лет до Чернобыля

29 сентября 1957 года, 16:22

В 16:22 29 сентября 1957 года многотонная, метровой толщины бетонная «крышка» 300-кубового стального контейнера отлетела метров на двадцать пять. В радиусе порядка 3 километров повыбивало оконные стёкла. Сам контейнер, погруженный на 8 метров в землю, превратился в ничто. В нём было примерно 70-80 тонн стронция-90, церия-144, цезия-137, циркония-95, ниобия-95, рутения-106. Радиоактивные отходы комбината «Маяк» в Озёрске (10 километров от Кыштыма). Его построили вскоре после Великой Отечественной войны как завод по производству атомной бомбы. Сам Курчатов был его научным руководителем. Однажды он записал в журнале, передавая персоналу пульт управления:

Начальникам смен! Предупреждаю, что в случае останова воды будет взрыв. Поэтому ни при каких обстоятельствах не допускается прекращение подачи воды.

Как всегда, уже «пост-фактум» выяснилось, что ещё за год до Кыштымской катастрофы пришли в негодность прилегающие к контейнеру охлаждающие трубки, в которых всё время должна циркулировать вода: «отработанные» радиоактивные вещества ещё много лет продолжают выделять тепло. В итоге внутри ёмкости беспрепятственно образовывались очень взрывоопасные и легковоспламеняющиеся соли. По основной версии расследования, всё решила какая-то случайная искра.

За следующие 12 часов ветер разнёс радиоактивный след на 300-350 километров к северо-востоку. Считается, что в зоне облучения в той или иной степени находились в общей сложности 270 тысяч человек. В первые недели отселяли всех в радиусе 22 километров. Люди уезжали, оставляя всё, вплоть до одежды (им выдавали новую): всё заражено. Но эвакуация была запоздалой. Они уже получили больше 50 бэр. Надо сказать, при 75 бэр идёт изменение состава крови, а 100 бэр — начало лучевой болезни. Ещё несколько тысяч человек уехали лишь в течение 330 дней после аварии, это почти год.

300-350 км

составил радиоактивный след

Из этого контейнера выбросило в 19 раз меньше «радиации», чем спустя почти три десятка лет в Чернобыле, но есть немаловажный нюанс: в Чернобыле большая часть этой «радиации» — йод-131 с периодом полураспада всего 8 дней, меж тем стронций-90 и цезий-137 сохраняются порядка 30 лет. Врачи говорят, больше всего облучения получили дети до 7 лет. Известно, что стронций прежде всего накапливается в костях и костном мозге.

Меж тем некоторые специалисты, которые тоже своими глазами видели мумию, по сей день считают, что это было не человеческое существо. Среди них Любовь Степановна Романова. В 96-м она работала в местной судмедэкспертизе лаборантом.

О дальнейшей судьбе «кыштымского карлика» можно судить лишь со слов женщины по имени Галина Ивановна Семенкова. Тогда она представляла некую организацию со следующим названием: «Звёздная академия. Связи с пришельцами. Филиал в городе Каменск-Уральский». Отчаявшийся и уставший от претензий супруги Владимир Бендлин в конце концов обратился к ней в надежде на разрешение этого невероятного спора. 

Лайфу удалось с ней связаться, но не удалось услышать ни слова об Алёшеньке: услышав это имя, она бросила трубку навеки. Поэтому нам остаётся только читать то, что она рассказывала нашим коллегам много лет назад, а именно: что она обратилась к судмедэксперту из Екатеринбурга, тот сделал анализ тканей Алёшеньки и определил его группу крови. Правда, какая же оказалась группа, не уточняется. Но в любом случае он якобы удостоверился, что это действительно человеческий зародыш, а потом просто утилизировал, как и любой другой уже ненужный биоматериал.

И всё‑таки право поставить финальную точку в этой истории должно принадлежать генетикам. Расследованием «дела Алёшеньки» много лет занималась организация «Космопоиск», которая живёт надеждой на долгожданный контакт. Со слов её покойного руководителя Вадима Черноброва, биоматериал «кыштымского карлика» передавали в Институт общей генетики имени Н.И. Вавилова и анализ ДНК загадочного существа якобы был проведён под руководством заведующего лабораторией радиационной генетики — ныне покойного профессора Владимира Шевченко.

Это утка, никто ничего не приносил. И Шевченко давал опровержения, что он материалов никаких не получал. Я помню эту историю. Нет, это легенда. Я не знаю, откуда она взялась. Никакого анализа не проводилось, и не было этих результатов у нас в лаборатории. Я всю жизнь в этой лаборатории, я здесь всё знаю

— прокомментировал Лайфу заведующий лабораторией экологической генетики ИОГен Александр Рубанович.

Не так давно в СМИ была опубликована цитата научного сотрудника института Сергея Киселёва, вот она:

Аналогичная история была с «кыштымским карликом». О его происхождении многое придумывали. В нашем институте исследовали образцы ткани, в которую он был обёрнут, и выделили ДНК обычного человека, только со множеством патологий в развитии.

Лайф связался с Сергеем Киселёвым, и он заверил, что эта опубликованная цитата ему не принадлежит:

Нет, не моя точно. Я не знаю, откуда это появилось. В ИОГен РАН никто не знает и не слышали об этих «Алёшах», по крайней мере, те сотрудники, кто работает последние 10 лет.

Проскальзывала также информация, что биоматериал Алёшеньки исследовал доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник НИИ физико-химической биологии имени А.Н. Белозерского Владимир Алёшин. Вот что он ответил Лайфу на вопрос о «кыштымском инопланетянине»:

Мне нечего сообщить по вашему запросу. 

С уважением, В.В. Алёшин

Из этих ответов учёных можно сделать два различных вывода.

Первый вариант: анализ ДНК Алёшеньки действительно никогда никем не проводился, и убедительного ответа на вопрос, кто это был, вообще не существует.

Второй: анализ был, но результатов не разглашают.

Отсюда вопрос: если это был человек, почему бы не показать миру подтверждающие это данные генетического анализа? В чём проблема?

И в обоих случаях получается одно и то же:
Алёшенька — неразгаданная тайна.