Покорение ледяного ада. Безнадёжный поход Георгия Седова
27 августа 1912 года стартовала первая российская экспедиция к Северному полюсу под командованием Георгия Седова. Два года спустя часть членов команды вернулась домой, а сам Седов погиб на пути к полюсу. Хотя руководитель экспедиции не был единственным русским полярным исследователем, погибшим в ледяной пустыне, именно он стал самым знаменитым. Этому способствовали и его необычная биография, и заявленная им амбициозная цель — покорение полюса. До сих пор нет единого мнения, мог ли Седов достичь своей цели или экспедиция с самого начала была обречена на провал. Лайф выяснил историю первого русского покорителя Северного полюса.
Крестьянский сын, мечтавший о море
Георгий Седов родился в семье крестьянина. Семья Седовых была довольно большая, поэтому исключительно крестьянским трудом было трудно прокормиться. Глава семьи помимо работы в поле занимался ловлей рыбы и периодически уезжал в город на заработки. С ранних лет будущий полярный исследователь помогал отцу в его рыбацком промысле. Так он и полюбил море.
Однажды его отец уехал на заработки и вернулся только через три года. В это время Георгию пришлось работать батраком, поскольку семья осталась практически без средств к существованию. Но после возвращения отца дела постепенно наладились, и он наконец смог окончить церковно-приходскую школу.
С мечтой о море 18-летний Седов уехал в Ростов-на-Дону с целью поступления в мореходные классы. Его приняли с условием, что он прослужит три месяца матросом на торговом судне. Он выполнил условие со всем возможным прилежанием. Усердие молодого человека было оценено, и в конце концов он был принят на казённый счёт, то есть он не платил за учёбу и проживание.
В летние месяцы Седов нанимался для дополнительной практики на торговые суда, ходившие по Чёрному морю, и уже к концу учёбы успел побыть помощником капитана. С дипломом шкипера каботажного плавания Седов устроился в торговый флот.
Однако ему были более интересны исследовательская деятельность и дальние плавания. Но это было прерогативой военного флота. Но попасть туда "с улицы" было не так уж просто. Морское офицерство было куда более кастовым и закрытым, чем армейское. Там служили целыми династиями, когда и прадед офицер, и дед, и отец, и все братья.
Седов завербовался вольноопределяющимся на флот. Эта категория военнослужащих существовала с целью подготовки офицеров запаса. Человек, имевший определённый образовательный уровень, мог добровольно пойти на военную службу на льготных условиях. По окончании срока службы он должен был выдержать экзамен, от которого зависело, получит он офицерский или унтер-офицерский чин. После экзамена он мог продолжить службу в армии или зачислялся в запас — в зависимости от его желания.
После двухлетней службы и сдачи экзамена вольноопределяющиеся на флоте, как правило, получали звание прапорщика по адмиралтейству. Это был первый офицерский чин на флоте. Вскоре о молодом офицере с необычной судьбой узнали высокие чины. Немалую помощь ему оказал контр-адмирал Александр Дриженко, который похлопотал о нём и помог с экстерном в Морском корпусе. Сдав экзамен, Седов стал поручиком по адмиралтейству.
Дриженко также написал рекомендательное письмо своему брату — видному исследователю и картографу Фёдору Дриженко.
Учёный оказал молодому офицеру всю возможную поддержку и даже поселил Седова у себя, чтобы тот не тратил деньги на жильё в российской столице. В дальнейшем Дриженко был неизменным "ангелом-хранителем" Седова и его другом. Благодаря его хлопотам исполнилась мечта Седова — он был зачислен в Главное гидрографическое управление.
Первые экспедиции
Уже в 1902 году Седов по просьбе Дриженко был зачислен в состав гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, которую возглавлял хороший знакомый учёного — знаменитый полярный исследователь Варнек. Седов был вдохновлён этой работой и произвёл очень хорошее впечатление на руководителя экспедиции. Варнек даже назвал в его честь один из обнаруженных заливов. Много лет спустя в качестве ответной любезности уже известный полярный исследователь Седов назвал в честь своего первого начальника мыс на Новой Земле.
Вскоре Варнека сменил Дриженко, и Седов работал уже под руководством близкого друга. После начала войны с Японией он был отозван из экспедиции и отправлен на службу в Амурский залив, где командовал небольшой миноноской. Впрочем, в активных боевых действиях он не принимал участия.
После войны он вернулся к исследовательской деятельности. Его основной специализацией было картографирование полярной зоны. Под началом Дриженко он принял участие в нескольких экспедициях: картографировал Новую Землю, исследовал устье реки Колымы. К тому моменту, как его желание покорить Северный полюс превратилось из абстрактных мечтаний в конкретную цель, он уже был достаточно опытным полярным исследователем и принял участие в нескольких крупных экспедициях. Хотя опыта экстремальных экспедиций к полюсу он не имел, в отличие от некоторых западных первопроходцев.
Великий спор за Северный полюс
В последней четверти XIX века было предпринято несколько попыток покорения Северного полюса, но все они оказались неудачными. Знаменитый Нансен образцово организовал экспедицию, но даже он вынужден был повернуть назад перед лицом неминуемой смерти, не дойдя до полюса примерно 300 километров.
Чуть дальше прошла итальянская экспедиция Умберто Каньи, но там не обошлось без жертв. Понимая, что до полюса они не дойдут, полярники повернули обратно, лишь на 30 километров преодолев рекорд Нансена.
В 1908 году о покорении полюса сообщил Фредерик Кук, а через год — Роберт Пири. Оба шли через Гренландию при помощи эскимосов. Пири имел влиятельных друзей в американском истеблишменте и сумел организовать против Кука кампанию. Кук не смог предоставить никаких доказательств пребывания на полюсе и даже попытался сфальсифицировать их, что было обнаружено прессой. Официальным первооткрывателем полюса решением конгресса был объявлен Пири. Однако со временем и его версия стала подвергаться сомнению.
Пири утверждал, что пешком покорил Северный полюс, причём последний отрезок от базы до полюса — 246 километров — его команда проделала за пять дней, а обратный путь — за три дня. То есть в среднем измождённые полярные исследователи проходили за день 45–80 километров в очень тяжёлых погодных условиях. При этом Умберто Каньи, которому удалось подойти к полюсу ближе всех, в среднем проходил за сутки всего 10–11 километров. Если учесть, что сам Пири к тому моменту был уже немолодым человеком (ему было 52 года), ему непросто было бы пройти такое расстояние за несколько дней даже в нормальном климате и по ровной дороге.
В настоящее время большинство исследователей считают, что ни Кук, ни Пири не покорили Северный полюс, но оба побывали в околополюсовой зоне (100–250 километров от полюса).
Словом, вопрос о покорении полюса был не решён. Свидетельства первооткрывателей были сомнительны. А Седов уже давно мечтал о славе покорителя и имел опыт полярных экспедиций. Он даже являлся членом Русского географического общества. На волне всеобщего интереса к арктической гонке Седов представил на рассмотрение Гидрографического управления план полярной экспедиции.
Подготовка
С самого начала Седов загнал себя в жёсткие рамки, заявив, что экспедиция начнётся в 1912 году. Он обосновал это необходимостью опередить Амундсена, который якобы готовил поход на Северный полюс в 1913 году. Однако в действительности Амундсен в то время путешествовал по миру с лекциями, купаясь в лучах славы. Теоретически он предполагал начать подготовку к экспедиции в 1913 году, но скоро отказался от этой идеи. Так что на самом деле спешить Седову было некуда.
Предполагалось, что экспедиция будет финансироваться за казённый счёт. Однако представленный им план похода был отвергнут Гидрографическим управлением. Не поддержали идею даже друзья Седова — Дроженко и Варнек. План Седова был слишком фантастичен и практически гарантировал неудачу. Дело в том, что русский исследователь планировал повторить путь итальянца Каньи. Однако как раз экспедиция итальянца наглядно продемонстрировала, что этот путь опасен. Он тоже рассчитывал идти с Земли Франца-Иосифа и преодолевать по 15 километров в сутки. Но обстоятельства сложились так, что больше 10–11 километров в сутки ему пройти не удавалось. К тому же в партии погибло несколько человек. Теоретически Северный полюс по этому маршруту был достижим, но слишком велика была вероятность неудачи.
Кроме того, стало ясно, что Седов недостаточно хорошо знаком с опытом прошлых неудачных экспедиций. В итоге комиссия отказалась поддержать план Седова. Но он уже загорелся этой идеей и во чтобы то ни стало собирался отправиться к полюсу. Поддержку в этом ему оказала газета Суворина "Новое время". Суворин был достаточно влиятельным журналистом, и при его поддержке был организован сбор частных пожертвований на экспедицию. К слову, подобная практика была весьма распространена в те времена: очень часто богатые меценаты оплачивали экспедиции за свой счёт. Или же объявлялся сбор средств. Например, экспедиция Нансена частично оплачивалась из казны, а остальную сумму собирали в качестве пожертвований.
Известно, что на экспедицию Седова по линии императорского кабинета выделил 10 тысяч рублей сам император Николай II. В целом деньги удалось собрать достаточно быстро. Экспедицию подвело не отсутствие средств, а спешная подготовка, которая оказалась скомканной. Седов заранее объявил, что отправится в экспедицию в августе 1912 года, и уже не желал переносить сроки ещё на год. Взяв двухлетний отпуск с сохранением содержания, лейтенант Седов начал подготовку к главному делу его жизни.
Успешные экспедиции в те времена готовились годами. Ведь именно от подготовки зависело выживание всей группы. В команду вербовались надёжные люди с большим опытом пребывания в полярных широтах. Очень тщательно контролировались закупки продовольствия, собак, продумывался вес снаряжения, проводились едва ли не поминутные расчёты пути, ведь каждый лишний километр и каждый лишний килограмм могли стать фатальными.
У Седова не было ни опыта подготовки подобных экспедиций, ни времени, чтобы тщательно всё организовать и проконтролировать. Если для экспедиции Нансена по специальному заказу была построена эксклюзивная яхта "Фрам", сделанная с расчётом на пребывание во льдах, то Седову пришлось нанимать старую шхуну. Из-за спешки её даже не успели как следует отремонтировать.
Вместо породистых ездовых половина собак были обыкновенными дворнягами. Седову не удалось найти опытных людей для экспедиции. Хотя на судне было радио, завербовать радиста не удалось. За неделю до экспедиции выяснилось, что судно не сможет взять груз в полном объёме, и часть продовольствия и снаряжения для экспедиции пришлось оставить в порту.
За три дня до отправления часть команды, включая капитана, штурмана и механика, отказалась выходить в поход и уволилась. Буквально за два дня пришлось экстренно набирать новый штат. Впрочем, команда корабля была делом второстепенным, поскольку экипаж должен был только доставить экспедицию на Землю Франца-Иосифа и сразу же вернуться.
Безнадёжный поход
27 августа шхуна "Святой Фока" после торжественных проводов в архангельском порту направилась к Земле Франца-Иосифа. Там экспедиция должна была остаться на зимовку, а шхуна — вернуться в Архангельск. Но всё опять пошло не по плану. Уже в плавании выяснилось, что на корабле нет некоторого необходимого снаряжения, а часть взятого продовольствия оказалась непригодна к употреблению, из-за чего возникло несколько конфликтов. В результате во время промежуточной остановки на Новой Земле несколько членов экипажа сошли на берег и вернулись домой.
Корабль не смог достичь Земли Франца-Иосифа, поскольку оказался зажат льдами. В итоге всем пришлось остаться на незапланированную зимовку. Весной следующего года капитан судна и часть экипажа были отправлены в Архангельск. Однако им пришлось пешком (а затем на шлюпке) добираться до Маточкина Шара (почти 500 километров), а там дожидаться парохода, который ходил до Архангельска дважды в год.
С собой они везли материалы исследований и фотографии, а также письмо с просьбой выслать к Земле Франца-Иосифа корабль с углём и новой партией собак. Однако они смогли добраться до Архангельска только осенью 1913 года, и по погодным условиям было невозможно исполнить просьбу экспедиции.
Тем временем "Святой Фока", переименованный Седовым в "Михаила Суворина", освободился от льдов и достиг Земли Франца-Иосифа. Здесь исследователи вынуждены были вновь остаться на зимовку. Всё шло совсем не по плану. Ведь изначально задумывалось перезимовать там один раз, а потом со свежими силами уйти на покорение полюса. Вторая зимовка значительно ослабила силы экспедиции. Из-за однообразного питания покорители севера стали страдать цингой. А экипаж судна и научные сотрудники вообще должны были вернуться ещё с Новой Земли, у них даже не было тёплых вещей, ведь они не намеревались зимовать.
Седов же никак не мог смириться с неудачей. Он уже прекрасно понимал, что полюса он не достигнет. Его организм был ослаблен болезнью, собак становилось всё меньше, а они ещё даже не начали путь на север.
Навстречу смерти
15 февраля (2 февраля по старому стилю) 1914 года Георгий Седов и два матроса, добровольно вызвавшихся пойти с ним, покинули корабль и отправились на север на трёх санях, в которые были запряжены почти все оставшиеся собаки. Было совершенно очевидно, что своей цели первопроходец не достигнет. Он уже был ослаблен болезнью, а ему предстояло пройти свыше тысячи километров в крайне неблагоприятных погодных условиях. Однако он уже не мог вернуться назад. Как и у многих выходцев из низов, поднявшихся на несколько этажей по социальному лифту, у Седова было обострённое чувство честолюбия. Ему казалось, что он станет жертвой всеобщих насмешек и издёвок, если вернётся с такой неудачей, поэтому он предпочёл самоубийственный поход возвращению домой.
Уже через неделю его состояние стремительно ухудшилось. 5 марта, на 18-й день похода, Седов умер. В последние дни у него был сильнейший бронхит, о чём он и сообщил в своём дневнике, вести который прекратил за три дня до смерти. Это произошло на острове Рудольфа — самой северной точке Земли Франца-Иосифа. До Северного полюса оставалось ещё около 900 километров.
Первоначально матросы Линник и Пустошный планировали донести тело Седова до корабля. Однако они плохо ориентировались на местности и опасались заблудиться. Поэтому Седова решено было похоронить на земле. Тело заложили камнями, установили импровизированный крест из лыж, в могилу положили русский флаг, который Седов хотел установить на полюсе.
По первоначальным показаниям матросов был сделан вывод, что местом погребения Седова был мыс Бророк. Однако предпринятые уже в советское время поиски ничего не дали. Зато в 1938 году на мысе Аук полярниками были обнаружены истлевшие кусочки флага и флагшток с гравировкой на медной табличке: Polar Expedit. Sedow.
Однако тела офицера обнаружено не было. Да и вообще сообщение об этом вызвало некоторые сомнения. Поскольку в дневниках матросов указано, что на табличке была надпись Expedition leit. Sedov'a. Аналогичная надпись сохранилась и на табличке астрономического знака, установленного экспедицией в 1913 году. Либо советские полярники ошиблись и неверно записали надпись, либо история с обнаружением флагштока — фальсификация.
Возвращение
Через две недели матросы вернулись на корабль, где к тому времени умер один из членов экипажа. Он стал последней жертвой этой экспедиции. Судно двинулось в обратный путь. Тем временем в России было организовано несколько поисковых экспедиций. Причём впервые в истории к поискам была привлечена полярная авиация. Однако всё, что удалось найти поисковикам, — записку экспедиции, оставленную в 1913 году.
С большим трудом шхуна полярников добралась до Мурманского берега, откуда на рейсовом пароходе вернулась в Архангельск в августе 1914 года. Как раз тогда началась Первая мировая война, и всё внимание общества было отвлечено на неё.
Матросы Линник и Пустошный были задержаны. Поскольку именно они были последними, кто видел Седова, не исключалось, что они убили его, видя бесперспективность продолжения пути на север. Однако вскоре они были отпущены. Дневники Седова явно свидетельствовали о его очень тяжёлом состоянии и серьёзной болезни.
Тем не менее ходили слухи о том, что матросы убили и съели Седова (по другой версии — скормили собакам уже умершего). Эти байки скорее стали следствием легенд о полярном каннибализме и незнания реальных фактов. 15 февраля, когда Седов вышел в последний путь, в сани было загружено 16 пудов снаряжения, большую часть которого составляло продовольствие, поскольку груз брался с расчётом достижения полюса. За две недели Седов и двое матросов употребили лишь ничтожную часть этого продовольствия. Тем более что сам Седов писал в дневнике, что почти ничего не ест. Так что еды и у людей, и у собак было огромное количество, и ни о голоде, ни даже о недоедании речи не шло.
В советское время принято было списывать неудачу первой полярной экспедиции на козни царизма. Якобы коварные дворяне и слуги режима по причине классовой ненависти вставляли палки в колёса начинаниям крестьянского сына и сознательно саботировали и подставляли Седова.
На самом деле теоретически экспедиция Седова могла достичь успеха. Но при наличии как минимум двух вещей. Во-первых, очень тщательного планирования. Начиная от подбора команды, судна и собак и заканчивая закупкой продовольствия, почасовым планированием рациона и пошаговым планированием маршрута. Даже знаменитый Амундсен, за плечами которого было несколько полярных экспедиций, готовился к покорению Южного полюса три года. А Седов, не имевший подобного опыта, — несколько месяцев. Во-вторых, требовалось элементарное везение.
С этим у экспедиции также возникли проблемы. Мало того что вся подготовка была скомканной и проводилась наспех, так ещё и в план экспедиции пришлось вносить очень серьёзные коррективы. Из-за позднего выхода корабль не смог достигнуть главной цели — Земли Франца-Иосифа, откуда после зимовки предполагалось начать путь к полюсу. В итоге членам экспедиции пришлось оставаться на вторую зимовку. После этого для тяжелейшего рывка к полюсу у них уже не было сил и здоровья. Даже если бы экспедиция была образцово организованной, после второй зимовки её в любом случае ждала бы неудача. В том случае, если бы полярникам удалось добраться до полюса, они вряд ли вернулись бы обратно.
Покорение полюса само по себе было сложнейшей задачей. В данном случае к этому добавились неудачная подготовка экспедиции и банальное невезение, которые и стали причиной катастрофы.
