Армия у ворот Москвы: первая гражданская война в России

Действия Болотникова трудно назвать восстанием, поскольку, как мы увидим, он полагал, что сам подавляет антиправительственный мятеж. Трудно назвать повстанцем того, кто искренне считает себя подавляющим заговор. Крестьянской войной в действиях Болотникова не пахло и потому, что ни он, ни его ключевые соратники крестьянами не были. В действительности же это была, как верно отмечает историк Руслан Скрынников, первая в России гражданская война — сегодня забытая и неизвестная. Самой необычной её особенностью было то, что она велась от лица царя, которого никогда не существовало.

Если бы в нашей стране систематически снимались хорошие исторические фильмы, то жизнь Ивана Болотниква давно стала бы основой для одного из них. Одиссею из Итаки и не снился столь небанальный и извилистый жизненный путь. Когда-то Иван был простым холопом — рабом князя Андрея Телятевского. В юности в одном из боёв с татарами в Диком поле его захватили в плен и продали невольником в Турцию. Из-за хорошей физической формы Болотников попал на галеры, где несколько лет был прикован цепью к скамье. Его галера проиграла один из боёв с "немецкими кораблями", и он попал в Венецию. Оттуда через Германию — в Польшу.

Но это верхний слой его истории — достоверно известный и наиболее "приличный". По прибытии в Польшу он сразу же был принят местной знатью как "очень опытный воин". Как мог обычный холоп оказаться в Диком поле? Где он прибрёл огромный боевой опыт, если всё время был рабом? Каким образом без денег добрался из Италии в Польшу?

Многие источники того времени — не знавшие его лично — описывают его как бывшего атамана донских казаков. Английские путешественники называют его старым разбойником (казаком, которых англичане так называли) с Волги. Иностранец и участник событий И. Масса пишет про него: "Служил в Венгрии и Турции и пришёл с казаками".

Скорее всего, бывший холоп князя Телятевского решил — как и множество холопов того времени, — что служить князю на опустошённой опричниной Руси скучно, нет перспектив для служебного роста. В казацко-разбойничьей жизни их было больше. Так Болотников мог попасть в Дикое поле. Там после нескольких лет успешных боёв однажды был пленён татарами. Не исключено, что, когда турецкая галера была захвачена "немцами", Болотников просто удачно сымпровизировал, назвав себя жертвой турок. В действительности же крепкий воин часто использовался турками в бою, а не в гребле. Венгрия и Турция в те годы воевали. Как он умудрился побыть и холопом, и казаком, и турецким невольником, и турецким же военнослужащим — а потом ещё и венгерским, — детально уже не восстановить. Как бы то ни было, к 1606 году Иван стал человеком бывалым во всех отношениях.

Существует миф, что спусковым крючком Смутного времени стало убиение царевича Дмитрия. Объявляя себя им, самозванцы и заполонили Русь, вызвав непрерывные войны и дестабилизацию государства. В действительности никаким царевичем Дмитрий вовсе не был. Дело в том, что более-менее законными были лишь первые четыре брака Ивана Грозного, отца Дмитрия. Нормы православного государства запрещали большее число венчаний — и даже самый грозный из царей здесь был бессилен. А всего жён у него было шесть или семь, не считая наложниц и просто изнасилованных девиц. После четвёртой жены ни одна из них в русских летописях царицей не зовётся. Исключение — только в иностранных источниках, которые особенностей русского права не знали и думали, что государь, как было в Англии того времени, может иметь столько жён, сколько хочет, а не сколько позволяет закон.

Дмитрий Иванович (прямое имя — Уар) был сыном Марии Нагой, которую в наше время называют шестой или седьмой женой царя. Какой точно, установить невозможно в силу запутанности половой жизни Ивана Грозного. Сразу после смерти Грозного следующий царь, Федор Иоаннович, запретил упоминать имя Дмитрия в богослужении как раз на основании того, что он не был законным членом царской семьи. Так что никакого царевича Дмитрия не существовало. Претендовать на русский престол незаконнорождённые не могли, хотя было их немало. Оттого ему и дали княжение в Угличе, традиционное для младших братьев царей, не могущих претендовать на престол.

Миф про царевича сложился только при Василии Шуйском, который пришёл к власти на волне "разоблачений преступлений" режима бывшего опричника Бориса Годунова. Якобы тот приказал Шуйскому, главе следственной комиссии, представить всё так, будто Дмитрий сам умер. А на деле, клялся Шуйский, его извели люди Бориса. Тут же Дмитрия объявили святым. Перед нами типичная история в стиле XX съезда. Хрущёв, возглавлявший репрессии 37-го года в Московской области, в 1956-м обелял себя, рассказывая про плохого Сталина, предавшего идеалы ленинизма. Шуйский в 1606 году откровенничал, как он страдал при режиме тирана Бориса, убийцы "святого царевича". Для вора нет лучше стратегии, чем громче и убедительнее других кричать: "Держи вора!" Миф, придуманный Шуйским, оказался на удивление прилипчивым — про "царевича Дмитрия" иные историки зачем-то пишут до сих пор.

Читатель может спросить: если Дмитрий не имел прав на престол, как получилось, что в 1605–1610 годах, прикрываясь его именем, самозванцы брали русский престол? Ответ прост. Вопрос о Дмитрии возник в результате Великого голода 1601–1603 годов. Три года в стране не было нормального урожая: летом бывал снег и иногда — морозы. Это уникальное явление, как мы сегодня знаем, было вызвано извержением вулкана Уайнапутина. Увы, в 1601 году в России никакого научпопа не было. Поэтому никто не знал, что в Перу произошёл выброс в атмосферу 30 кубических километров пепла (многие десятки миллиардов тонн). Так что народ не связал Великий голод с естественными силами.

Человеческому разуму свойственно искать объяснения странным и необычным событиям. Оттого возникла версия: Бог так наказал царя Бориса за убийство Дмитрия Углицкого. Это была неверная версия. Современный текстологический анализ документов следственной комиссии по убийству Дмитрия доказал, что свидетельские показания в них подлинные. По ним Дмитрий в эпилептическом припадке нанёс себе смертельные травмы. Увы, русский народ традиционно не верит правительственным комиссиям.

Доверие к царю Борису Годунову подрывала и его биография. Выдвинулся из опричников, активный участник репрессий Грозного, родственник Малюты Скуратова. Как и Лаврентий Берия после смерти Сталина, вызвать массовую народную любовь Борис не мог. Опричник — он опричник и есть, такое пятно с себя ничем не отмыть. В Великий голод все детали пазла в общественном мнении сошлись: былой опричник умучил Дмитрия, за что нам всем и Великий голод.

Поэтому Лжедмитрию I удалось победить просто за счёт перехода на его сторону посланного Борисом войска. Самозванца свергли, но его история успеха не давала покоя другим предприимчивым людям.

Одним из них был Михаил Молчанов, приближённый Лжедмитрия I (поставлял ему женщин для развлечений). В мае 1606 года он бежал из Москвы с золотой царской печатью. После этого он начал веерно слать письма от имени чудом спасшегося "государя Дмитрия". Молчанов вошёл в образ и в польском Самборе встретил Болотникова, представившись Дмитрием. Расспросив гостя, он понял, что перед ним опытный боец. Поэтому выдал ему 30 золотых, саблю и бурку. А главное — грамоту, в которой поручил ему командование войсками "государя Дмитрия" в войне против узурпатора Шуйского.

Иван Болотников не был на родине многие годы и сильно оторвался от местных реалий. Он не знал известного любому москвичу: Лжедмитрий I был русым, а Молчанов, с которым он говорил, — брюнетом. Поэтому он поверил самозванцу и искренне поехал спасть Русь от Шуйского. Сам по себе он не добился бы ничего, если бы не особая атмосфера, сложившаяся в стране.

Дело в том, что в Великий голод помещики массово давали крепостным вольную, да и холопов выгоняли за порог. Раскрепощённые массы порождали на дорогах Центральной России настоящий ад. Как поётся в песне: "Трудно есть свободу из пустой тарелки". Освобождённый народ, естественно, ринулся грабить и резать всех, кого встречал на пути (восстание Хлопка). Принимать этих граждан обратно в крепостные и холопы никто не хотел, поэтому они так и жили "с ножа".

Постепенно у них стало зреть ощущение, что разбой и грабёж — это прекрасно, но перспективы карьерного роста слишком скромные. В 1990-е из этой сферы можно было уйти в бизнес. Но в 1600-е данный вид социальных лифтов в нашей стране ещё не работал. Так что появление Болотникова, который обещал за присоединение к войску Дмитрия деньги и карьерные перспективы, вызвало среди освобождённых настоящий ажиотаж.

Летом 1606 года с небольшим отрядом набранных таким образом людей Болотников пытается брать Кромы (Орловщина). Но его отбросили от города. По осени он использовал письмо с царской печатью, нашёл больше людей и взял Кромы. Уже тут обнаруживается, что "крестьянская война Болотникова" слабо относится к крестьянам. Среди его людей упоминаются перешедшие на сторону "Дмитрия" "дети боярские" — вплоть до сотника "конных самопальников". А вот крестьян среди них отчего-то летописи особо не выделяют.

В августе 1606 года армия Болотникова разбила войска Трубецкого у Кром. Потом в сражении под Ельцом он разбил войско Воротынского. В октябре Болотников одержал победу под Калугой, осадил Коломну. К нему продолжали стекаться всё новые "дети боярские" — Прокопий Ляпунов привёл ополчения с Рязанщины. Не дожидаясь взятия, основными силами он атаковал Москву, ещё раз разбил силы Шуйского и расположился в селе Коломенском под Москвой.

Увы, хотя "опытный воин" проявил себя умелым полководцем, он был в очень плохом положении. Тяжело представлять царя, которого никто не видел в глаза. От этого среди перешедших к нему дворян и казаков росли подозрения. Патриарх Гермоген начал открыто агитировать народ против присоединения к очередному самозванцу. В ноябре 1606 года Ляпунов с рязанцами перешёл к Шуйскому, мотивируя это явным отсутствием "царевича Дмитрия". В декабре ослабленные этим внезапным событием силы Болотникова были разбиты и отошли на юг. Болотников был осаждён в Калуге.

Проявив немалое тактическое мастерство, в мае 1607 года Иван с армией прорвался из осады в Тулу. Здесь он соединился с другими силами (они всё прибывали под действием писем про "Дмитрия") и собрал внушительную силу — до 38 тысяч человек с артиллерией. Среди новых сил был и отряд Андрея Телятевского — бывшего владельца Болотникова. Тот тоже поддался истории про "Дмитрия". Телятевский оказался полководцем не хуже своего былого холопа — в том же мае он разбил под Пчельней крупное войско московского царя. Что ещё хуже, разбитых Телятевский сагитировал, рассказывая о тех же "Дмитриевых письмах". По летописям, так он привлёк 15 тысяч на сторону рати Болотникова.

По имеющимся данным, былой владелец и сам Иван Болотников хорошо поладили. Телятевский был настроен против Шуйского потому, что тот устроил упомянутую выше пиар-кампанию про "святого Дмитрия" и "царевичеубийцу Бориса". Андрей Телятевский был близким сподвижником Бориса и искренне негодовал, глядя, как бегло Шуйский переписывал историю.

Благодаря подкреплениям Иван снова попробовал двинуться к Москве. В июне 1607 года он столкнулся с мощным войском под началом самого Шуйского. Его план боя был хорошо продуман — парой тысяч казаков зайти в тыл Шуйскому и ударить по флангу его армии сразу с двух сторон. Силы московского царя были разбросаны. Непосредственно на поле боя было лишь 30 тысяч, то есть у вождя восстания был численный перевес. Автор единственного детального описания боя и его участник немец Конрад Буссов отмечает, что Болотников должен был выиграть сражение.

Всё в один час изменил тот же Телятевский, что месяцем раньше, казалось, переломил ход войны в пользу Болотникова. В разгар боя с четырёхтысячным отрядом он... переметнулся к Шуйскому. Увы, князь Телятевский не оставил мемуаров. Однако причины его поведения можно понять. Проведя месяц с бывшим холопом, "царя Дмитрия" он не видел. Более того, ему наверняка рассказали, что Дмитрия не было в войсках с начала боёв летом 1606 года. Вот Андрей и решил ещё раз развернуть ход первой гражданской.

Отряд Телятевского не просто оставил зияющую дыру в боевых порядках Болотникова, но и с фланга ударил по соседним отрядам. Ситуацией воспользовались другие бывшие союзники Ивана — рязанцы Ляпунова, просочившиеся в тыл и ударившие оттуда. Начался хаос, болотниковцы потеряли 20 тысяч человек. Сам Иван в такой сложной ситуации избежал пленения и смог отойти с частью сил в Тулу.

Даже теперь он не был в безнадёжном положении. Тульский кремль было трудно взять, а время работало против Шуйского. Всё новые недовольные им жаждали присоединиться к "святому Дмитрию", невинной жертве опричника Бориса. Пиар-ход с канонизацией повернулся против самого Шуйского. Рассказывая, как он "помогал Борису скрывать правду", Василий Шуйский ненавязчиво показывал, что сам он — тот ещё слуга престола.

Вдобавок в мае в русских рубежах появился так называемый Лжедмитрий II. Кто он — решительно неизвестно, точно ясно лишь то, что, в отличие от Молчанова, он был похож на Лжедмитрия I. Ему массово начали присягать южные города Центральной России — и к нему опять стекались войска. Болотников держался в Калуге пять месяцев. Продержись он в Туле столько же — и войска Лжедмитрия II успели бы его деблокировать, как и намеревались.18 октября 1607 года они уже взяли Козельск и приближались к самой Туле.

Конечно, здесь возникла бы странная ситуация. Лжедмитрию пришлось бы объяснить Болотникову, как из брюнета Молчанова он стал русым человеком другой внешности. Но, судя по всему, вероятность разоблачения самозванцев той поры не очень страшила.

Однако сообразительный 25-летний боярин Иван Кравков подсказал Шуйскому идею — запрудить реку Упу и затопить тем самым Тульский кремль. Силы Болотникова лишились припасов в подвалах основных башен кремля. Не зная о близости Лжедмитрия II, 20 октября 1607 года они пошли на капитуляцию. По её условиям Шуйский обещал не проливать кровь сдавшихся. Условие он формально выполнил — тот же Болотников был утоплен, а не зарублен.

Восстание Болотникова, а точнее контрвосстание, в отличие от действий Лжедмитрия II, королевича Владислава и прочих, не опиралось на польские силы. Поэтому это была не интервенция, а именно что гражданская война. В армии Болотникова были и "освобождённые" голодом холопы, и князья (типа бывшего хозяина самого Ивана), и "дети боярские", и казаки — практически все слои русского общества. Не было только самого царя Молчанова "Дмитрия". Пожалуй, только потому Болотников и не мог победить, несмотря на свой несомненный и немалый талант полководца. Видимо, даже очень хороший военачальник не может выиграть, воюя за несуществующую сторону.