Жизнь без черновиков. Дмитрию Хворостовскому — 55 лет

Пять дней назад журналисты похоронили Дмитрия Хворостовского. Нет, это не оборот речи, а в прямом смысле написали, что великий певец скончался. И хорошо, что и его жена, и агент очень быстро развеяли эту утку, успокоив миллионы поклонников.

Сегодня же Дмитрий Хворостовский отметит юбилей в Лондоне в узком кругу своих родных людей. 16 октября ему исполнится 55 лет. В британскую столицу, где певец живёт с женой Флоранс и детьми — дочкой Ниной и сыном Максимом, из России прилетят его родители.

Уже два года Хворостовский борется с тяжёлой болезнью, о которой он как-то сказал, что чувствовал её приход.

— Я до болезни будто чувствовал, что должен заболеть. У меня появилась апатия, очень чёрное восприятие мира, не было ни радости, ни наслаждения своей работой. Я был очень уставший, пессимистичный. Я уже как бы не любил жить, — говорил он.

Хворостовский — мужественный человек. О своей болезни он заявил уверенно и даже буднично. Обсуждал с журналистами лечение, не стеснялся вдаваться в детали своего диагноза и даже в некотором роде бравировал этим.

— Из-за прогрессировавшей болезни я отменил один event, второй, третий, не хотелось, чтобы поползли какие-то слухи, начались пустые домыслы, и я заявил всё как есть. Это было вполне логичным шагом с моей стороны. Наверное, поступок не слишком типичный, но каждый выбирает для себя сам. Мне так проще жить. В любом случае пришлось бы давать потом комментарии, что-то объяснять. Почему не сказать сразу, попытавшись тем самым закрыть тему? Не привык лгать и вводить людей в заблуждение, — говорил Хворостовский.

Артиста обследовали лучшие врачи и в России, и в Англии, и в Америке.

— Вся профессура собралась на консилиум и обсуждала мой случай. Из Москвы я полетел в Лондон, а оттуда — в Нью-Йорк. Времени не терял. Не в моём характере сидеть и терпеливо ждать, пока решается твоя судьба. Попробовал отключить эмоции, рассуждать здраво. Понял, что не могу вот так взять и уйти. Вокруг меня люди, родители, семья, дети. Нина и Максим совсем ещё маленькие. Постепенно узнавал правду о болезни, о возможностях её лечения и потихоньку успокаивался. Более всего страшит неизвестность: что скрывает тёмная комната? Когда видишь картину, пусть даже не самую приглядную, становится легче. Понимаешь, от чего и куда плясать. От врачей услышал главное: "Вы не умрёте". Это первое. Не менее важным для меня было и то, что по-прежнему смогу работать на сцене, вести активный образ жизни, — говорил он в интервью.

Почти два года больниц, процедур, терапии, лекарств.

— В химиотерапии главная проблема — продолжительность курса. Надо настроиться как минимум на полгода систематического лечения. Сцепить зубы и терпеть. Меня облучали шесть недель. Это сильный удар по организму, серьёзный ущерб здоровью. Я частично облысел, волосы на затылке посыпались. Если поднести руку к участку, который подвергся облучению, даже дополнительное тепло можно почувствовать. Бывают моменты, когда приливает кровь и всё там начинает пульсировать. Разве что музыка не звучит, — рассказывал Хворостовский в 2015 году. — У меня здоровый организм, и это должно помочь справиться с болезнью. Обязательно поможет. Я знаю. Теперь будет только лучше. И дело не в дешёвом бодрячестве или показном оптимизме. Считаю себя способным здраво оценивать происходящее и вполне отдаю отчет, насколько серьёзна ситуация, в которую попал. Напоказ радоваться жизни не буду. Тем не менее настроен бороться и использовать любой шанс, чтобы найти позитив. Про таких, как я, американцы говорят: survivor — намеренный выжить, цепляющийся за жизнь.

Он не просто цепляется за жизнь — он живёт и поёт.

В сентябре 2015-го он после длительного перерыва выходит на сцену и исполняет арию Трубадура в "Метрополитен-опера" — одну из самых сложных баритональных партий.

Тем более что слова поддержки он получал от всех.

— Я всегда очень чутко ощущаю пиететное, но и трепетное отношение и администрации, и простых рабочих сцены. И не только в Вене, но и в "Ковент-Гарден", и в "Метрополитен", — рассказывает Хворостовский в интервью.

Болезнь его не сломила. Напротив, заставила спешить — спешить нести добро. 1 июня 2016 года на Исторической сцене Большого театра состоялся благотворительный вечер "Дмитрий Хворостовский и друзья — детям".

— Несколько лет назад Павел Астахов и Василий Пеганов вдохновили меня и помогли воплотить мне эту идею. Для меня крайне принципиально, что в этом проекте нет ничего абстрактного — детей, ждущих помощи, денег. Всё предельно зримо и конкретно. Павлу Астахову очень хотелось, чтобы концерт состоялся именно 1 июня — в Международный день защиты детей. И я очень постарался, чтобы так и произошло: я приезжаю на два дня между спектаклями "Симон Бокканегра" в Венской опере. Очень надеюсь, нам удастся собрать внушительную сумму. Благое дело творить можно с открытым сердцем, искренне и с любовью, — говорил он о своём новом проекте.

И строит планы на будущее.

— Я очень хочу "Отчалившую Русь" провезти концертным туром по всей стране, начиная от Москвы и Петербурга, заканчивая Владивостоком и, быть может, Якутском. Только хотелось, чтобы это были, по возможности, лучшие филармонические залы и один-два оркестра из тех, с кем я часто работаю, — говорил он в середине 2016 года.

На вопрос о победе над болезнью, он весело отвечает:

— Нет. Ни фига. Мы все понимаем, как эти дела, продолжаясь, заканчиваются и, заканчиваясь, продолжаются. Никто ничего не знает и не гарантирует. Мне кажется, что всё идёт на улучшение. Но осознаю, что нужно довольствоваться тем, что есть в настоящем времени, по возможности наслаждаясь этим, — говорит артист.

И он наслаждается. Наслаждается работой, общением с детьми, общением с родителями и любовью жены.

— В счастье, в успехе тебя окружает множество людей, с ними очень привольно и приятно делиться этим счастьем. Когда же человек оказывается болен, он остаётся один на один с болезнью. И я в этом не исключение. Но своё одиночество я не так уж лелеял и холил. Тем не менее когда тебе плохо, тогда ты всё равно один. Никто тебе не может ни посочувствовать, ни реально помочь, — говорит певец. — Кроме моих родителей и моей жены Флоранс. Морально меня очень поддерживал отец, с которым я каждый день и до сих пор разговариваю. И все свои тяготы и страхи я разделял с Флошей. Она вела себя просто героически. Причём не подавая ни малейшего вида. И совсем не по-русски: "Ах ты, мой бедненький, ой, ой…" Ничего подобного, всё было только на позитиве, весело.

Флоранс Илли — жена Хворостовского, с которой он познакомился на концерте в Женеве. Там ему предстояло исполнить партию Дон Жуана — партнёршей была очаровательная 29-летняя итальянка. Им предстоял настоящий поцелуй на сцене. С него и начались их отношения. Хворостовского ждал тяжелейший развод и полностью испорченные отношения с экс-женой Светланой. Суды, связанные с разделом имущества и алиментами. Они с Флошей, как он её ласково называет, прошли через это.

Хворостовский не жалеет себя и продолжает работать.

— Я занимаюсь каждый день, преодолевая трудности и сомнения: смогу ли я вновь начать работать? И говорю себе: смогу! Я ещё пока не сдаюсь. Сегодня для меня каждое выступление перед публикой — лакмусовая бумажка, проверка себя, своего голоса, который может зазвучать по-новому даже вопреки твоему физическому состоянию. Голос не всегда предсказуемая вещь, но он меня в последнее время не подводил, — заявил певец совсем недавно.

И пообещал новые концерты.

— Надеюсь, у меня будет концерт в Москве перед Новым годом. Вместе с пианистом Ивари Илья спою романсы "дилетантов". Думаю, меня хватит на такую программу. С ней у меня связаны самые чудесные воспоминания 90-х годов. "Очи чёрные" были одной из моих первых записей. Тогда у меня был прекрасный аккомпанемент — Оркестр имени Осипова с Николаем Калининым. Оркестр зазвучал как океан! Он вдохновил меня, и тогда я поверил в эту программу, поверил в себя. Удивительное было время! — говорит певец.