Регион

Уведомления отключены

2 марта 2016, 11:29

Кричевский на РСН: В правительстве ощущается жесточайший дефицит идей

Своё мнение он пояснил в программе «Воскресная школа экономики»

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа. В студии профессор Никита Кричевский. Предлагаю в качестве разминки взять тему антикризисных метаний, потуг, называйте как угодно, доблестного российского правительства. Вроде бы эта тема уже и приелась, и говорят о ней чуть ли не каждый день по всем радиостанциям, но пока мы ничего конкретного не услышали, вроде как ждём. Чем хорош выпуск «Воскресной школы экономики», так это тем, что можно захватить субботние новости. В субботу все экономические программы подводят итоги уходящей недели, и наиболее свежие, горячие события захватить не успевают. Мы не лишены такой возможности. Вчерашняя новость – правительство не имеет остаточного количества денег для антикризисных мероприятий, но нашло, где их стрельнуть. И нашло – в наших с вами пенсионных накоплениях. Наши с вами – я утрирую, мы подразумеваем тех, кто родился в 1967 году и позже. Например, правительство предлагает изъять в том числе и мои пенсионные накопления, поскольку я родился в 1968 году, и имею право на формирование накопительной части пенсии. Я по простоте душевной, будучи профессором по кафедре социального страхования, бывший заведующий кафедры социального страхования РГСУ, думал, что пенсионные накопления, которые все последние годы подвергались заморозке, фиксируются на моей солидарной части, на моём индивидуальном лицевом счёте. Мне представлялось, что это правильно: пусть уж лучше там, поскольку и индексация проводится, и какие-никакие прибыточки ежегодно поступают, а оказывается, что нет. Те деньги, которые правительство замораживало все последние годы, уходили не в Пенсионный фонд России и далее на выплаты пенсий ныне их получающим, а в специальный резерв, которым имеет право распоряжаться президент и правительство. Это было для меня серьёзной новостью.

Мы привыкли считать, что накопительные пенсии – это отложенная часть нашей заработной платы, та, что идёт на формирование выплат в старости. Но в федеральном законе, посвящённом накопительной части пенсии сказано, что это деньги являются федеральной собственностью. Несколько лет назад господин Топилин очень удивлялся, когда кто-то вдруг говорил: как же так, мы же можем переводить эти деньги из одного НПФ в другое, возвращать обратно в государственную управляющую компанию, имеем право запрашивать у нашего НПФ, куда эти деньги расходуются. На что господин Топилин сказал: это деньги федеральной собственности, а не ваши. А то, что вы в них игрались все последние годы, это я уже не цитирую, это ваши игрушечки. Если вы не согласны – читайте законодательную базу. И вот в полном соответствии с этим разночтением Силуанов вчера заявил, что недостающую часть денег на проведение антикризисных мероприятий он планирует стрельнуть, в том числе, из моего будущего кармана. Речь идёт о сумме в 130 миллиардов рублей, это 52% от тех средств, которые предполагается потратить на антикризисные мероприятия.

Прежде, чем задать вам вопрос: что бы правительству сделать, сразу скажу, что ответ «подать в отставку» не принимается категорически, поскольку он самый простой. Я хотел бы подвести небольшие предварительные итоги работы по антикризисному плану правительства на 2015 год. Я хорошо помню, сколько копий было сломано по поводу эффективности тех или иных антикризисных мероприятий. Тогда общая сумма денег, выделяемых на борьбу с кризисом, составляла более 2,333 триллиона рублей. Причём две трети этих денег, 1,5 триллиона, ушло на докапитализацию банковской системы. Говоря об отчёте правительства в 2015 году, проще всего процитировать Татьяну Алексеевну Голикову, председателя Счётной палаты России: «Мы полагаем, и здесь мы расходимся с правительством, что антикризисные мероприятия должны оцениваться по результатам, достигнутым в экономике». Правительство, как известно, считает, что если деньги выделили, значит этот пункт выполнен.

На 1 января 2016 года из всех перечисленных в перечне антикризисных мероприятий полностью выполнено 27%, то есть, чуть больше четверти. Частично выполнено 50%, не выполнено – 23%. Разговор идёт о том, что правительство оценивает эффективность по тому, как выделены деньги: если средства пошли, соответственно, можно ставить галочку.

2,3 триллиона по прошлому году, 250 миллиардов по году нынешнему. Сумма не ахти какая, я весьма скептически отношусь к эффективности антикризисных мероприятий. Вы выделяете определённые средства на автопром, к примеру. Есть несколько автомобильных заводов, причём модернизировавшихся в последние годы, выпускающих сносную продукцию. Если вы одной рукой выделяете деньги, а другой оставляете дверь в российскую квартиру открытой, то, естественно, туда прошмыгнут те же самые аналоги автомобиля, который производится в России, а при сопоставимом качестве по цене они будут меньше. Это маркетинговая стратегия, доработка остаточного потенциала продаж модели, которая выходит в тираж. Это определённое субсидирование со стороны чешского, словатского правительства – в зависимости от марки, модели, которая была собрана, предположим, в Чехии, и после этого переехала к нам. Я говорю о южнокорейских моделях, чьи сборочные производства расположены в Европе, потому что ближе к конечному потребителю. Если вы с одной стороны выделяете деньги АвтоВАЗ, а с другой – оставляете открытой границу, через которую могут приезжать сюда те же самые по качеству автомобили, приблизительно тех же потребительских свойств, то ваши автомобили, с учётом не очень хорошего предыдущего шлейфа, продаваться не будут или будут, но существенно хуже. В итоге АвтоВАЗ переходит на четырёхдневную рабочую неделю, отправляет работников в отпуск, сокращает им зарплату, а деньги, которые выделяет бюджет, растворяются в бескрайнем российском пространстве.

Подключаем слушателей. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Владимир из Саратова. Я не экономист, но представляю, как бюджет верстается, он состоит из накопительной и расходной части. Чтобы накопительную часть увеличить, надо работать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это мы понимаем. Вопрос предельно простой: что можно сделать?

СЛУШАТЕЛЬ: Заставить работать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понятно, спасибо. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Станислав. Надо собрать всех профессоров экономических институтов. Они придумают и скажут, что надо делать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Об этом мы будем говорить дальше в программе. Ничего хорошего там нет, но я хотел бы это услышать от вас. Профессора в известной степени теоретики, может, чего и подскажут. А что подскажут, являет собой общественную дискуссию, но вряд ли будет воспринято властью: сложновато. Надо что-то делать, причём, что-то новое, другой вопрос: где бы денег найти и кому бы их перераспределить. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, зовут Константин, Санкт-Петербург. Можно делать всё, что угодно, но до тех пор, пока не будет у нас узаконена смертная казнь за коррупцию – всё впустую. Сколько бы денег нам не выделили – всё уведут. Согласны?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы исходите из «если бы, была бы, тогда бы». Ваша антикризисная мера – восстановление смертной казни? Прежде надо восстановить сам институт смертной казни. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Не надо никого казнить. Маркс сказал, что главное зло – это тайна. На днях была информация, что антикризисный план получил гриф «для служебного пользования». Нужно просто-напросто чётко опубликовать во всех источниках распределение этой антикризисной помощи, кому она пошла, и всё станет ясным.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Правительство у нас озаботилось тем, что нужно выработать антикризисные меры, способные оживить российскую экономику. В прошлом году была введена практика субсидирования приобретения отечественных сельхозмашин. «Ростсельмаш» в прошлом году увеличил реализацию своей техники на 25%. Только за счёт одной меры! Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Андрей, Москва. В первую очередь, максимальные преференции, налоговые льготы надо предоставить тем предпринимателям, производителям, которые делают у нас в России, без использования западных аналогов, комплектующие для автопрома, для техники, банальных телевизоров, смартфонов, а также готовые товары, запчасти и прочее. Второй вариант – наших производителей, которые уже что-то делают, но используют очень много заграничных запчастей, китайских, обложить дополнительным налогом, чтобы стимулировать переход ко всему нашему.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Если вы будете облагать повышенными налогами тех, кто использует импортные запчасти, у вас вырастут цены на всё.

СЛУШАТЕЛЬ: Первым этапом стимулировать производство у нас. А когда мы почувствуем, что производство налаживается, вторым шагом повысить.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Давайте на конкретном примере. Вино – виноматериалы импортные, а разливается здесь.

СЛУШАТЕЛЬ: Я говорю не обо всех товарах.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Яйцо диетическое первой категории по остаточным материалам импортное. Получается, что товарищи будут облагаться повышенными налогами, и мы будем ругаться на правительство, что цены растут, потому что мы реализовали ваши предложения.

СЛУШАТЕЛЬ: На технологические, высокотехнологичные моменты. Понятно, что многие товары не могут быть выполнены без импортных составляющих.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Sukhoi Superjet не купит никто. Любая авиатехника от 70% до 90% состоит из иностранных комплектующих. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мы все умные, грамотные, но в правительстве умнее нас. Мы обыватели. Вспомните, с чего начинал Сталин, с разбитой экономики, и он продавал золото, металлы, колокола переправляли, хлеб отдавали за станки, чтобы своё оборудование создать, средства производства.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы предлагаете Голодомор номер два?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет. Нужно создать свои средства производства: заводы, фабрики, технологии.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Зачем?

СЛУШАТЕЛЬ: Чтобы было своё, и мы ни от кого не зависели, мы одна шестая часть мира.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я пришёл в студию, здесь лежит выступление Геннадия Андреевича Зюганова на Орловском экономическом форуме. «Пора открыть дорогу к новой индустриализации, четвёртой промышленной революции, - Геннадий Андреевич вряд ли знает, что такое первые три, но не важно, - чтобы не зависеть от внешних рисков. Долю обрабатывающей промышленности в объёме ВВП России необходимо повысить с 14,5% до 70-80%. Вы согласны? Это то, что Вы предлагаете.

СЛУШАТЕЛЬ: У нас же есть задатки, всё есть.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Напомню, - говорит Геннадий Андреевич, - что в современной Германии этот уровень 83% обрабатывающей промышленности». Так вот уровень обрабатывающей промышленности в Германии, европейской кузнице, 30%, а 70% - сфера услуг. Чего производить?

СЛУШАТЕЛЬ: То, что нам необходимо для существования, чтобы не клянчить, не просить, не давать ничего, чтобы всё своё было.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Легко советовать, когда ни за что не отвечаешь. Очевидно, что в правительстве ощущается жесточайший дефицит не столько денег, сколько идей. Давайте посмотрим, что нам говорят и что предлагают тех, кто непосредственно занимается бизнесом, те, кто защищают интересы бизнеса. Сегодня наткнулся на, как мне показалось, программную статью бизнес-омбудсмена Бориса Титова, которая была опубликована на сайте «Деловой России» ещё 16 февраля этого года. Если вы думаете, что мы с вами люди не очень высокого интеллектуального полёта, то ошибаемся. То же самое можно сказать и о тех, кто сегодня облечён властью. Программная статья Титова называется: «Как вернуть российскую экономику к росту?» Начало: «Если не изменить модель развития, а ждать роста цен на нефть, то нас всех ждёт прозябание на задворках мировой экономики или даже возврат во времена СССР». Это первое предложение. Вы мне звоните и говорите: давайте будем льготы давать, преференции тем, кто производит, стимулировать тех, кто в своих производствах применяет российское, а не импортное. А господин Титов говорит, что если не изменить модель развития, а ждать рост цен на нефть, то нас всех ждёт прозябание. Вообще-то Советский Союз, а Борис Юрьевич жил вместе со мной в СССР, был второй экономикой мира, и это было общепризнано. А по развитию социальной сферы, здравоохранению, образованию мы могли дать фору любой капиталистической стране. Что плохого было в Советском Союзе, что те времена господин Титов ставит позади задворок мировой экономики? Дальше: «Стране нужен дополнительный источник роста помимо нефтегазового сектора». То, что нужен – это мы с вами знаем. Я спрашиваю: как это надо сделать? «Им может стать только внутреннее производство, малый и средний бизнес, экспорт продуктов глубокой переработки сырья, импортозамещение». Внутреннее производство – кто спорит? Конечно! Экспорт продуктов глубокой переработки сырья – да, а мы всё это понимаем. Импортозамещение – о чём разговор, не понятно. По поводу малого и среднего бизнеса у меня возник вопрос, я обратился к статистическому сборнику за прошлый год, посмотрел, что из себя представляло малое предпринимательство в 2015 году. Из всех малых предприятий, если брать их за 100%, торговые составляли 32% - треть. Это официальные данные Росстата. Операции с недвижимостью – 20%. Недвижимость и торговля – 52% всего малого российского бизнеса. Обрабатывающее производство – 14%. Занятость, и это очень важный момент, потому что мы говорим, что малый бизнес не столько экономическая, сколько социальная функция создания рабочих мест. Чемпионом по созданию рабочих мест в малом предпринимательстве является предпринимательство в сфере недвижимости – 37%. В торговле работает всего 8%. В обрабатывающей промышленности – 11,5%. О каком малом бизнесе мы говорим? Оборот в торговле, несмотря на то, что 32% от общего числа зарегистрированных малых предприятий и всего лишь 8% от общего числа занятых – 57% от общего. В строительстве, недвижимости – по 10%, в обрабатывающих производствах – 11%. И для того, чтобы мы с вами понимали, о каком малом предпринимательстве, о каком вкладе малого предпринимательства в экономику страны мы говорим – критически важно, когда мы с вами исследуем этот вопрос, знать, по каким критериям то или иное предприятие в той или иной стране мира относится к малым. Один из двух критериев – это численность персонала. У нас малое предпринимательство от 15 до 100 человек, меньше 15 – это микропредприятие, это 209 федеральный закон, от 100 до 250 человек – среднее. У нас плюс-минус 22% в экономике составляет вклад малого предпринимательства. В США этот показатель не 100 человек, а 500. В европейский странах – 150, 200, 300. Увеличить вклад малого бизнеса в общий объём экономики можно буквально за несколько минут путём изменения федерального закона. Внести туда оговорку, что не 100 человек максимум – это малый бизнес, а, скажем, 300. Тогда у вас автоматически взлетает взнос или вклад малого предпринимательства в общую российскую экономику. «Нам предложили жесточайшую финансовую политику, бескомпромиссную централизацию ресурсов у государства, денежное иссушение рынка. При этом дали полную валютную свободу спекулятивному капиталу, что привело к процветанию carry trade и невероятной популярности этой политики среди портфельных инвестиционных фондов». Ну ведь красиво. И по сути-то правильно всё господин Титов пишет. «При этом мы должны признать, что для той рентной модели экономики эта политика была весьма успешной». Оказывается, та политика была весьма успешная. По поводу иссушения экономики поговорим чуть ниже. Титов пишет: «Деньги – кровь экономики», и вы, наверное, с этим согласитесь. Хотя я могу привести в пример ситуацию военного коммунизма начала 20-х годов прошлого столетия, когда денег не было вообще, а экономика была. Ведь там был бартер, безденежный обмен, люди жили, работали, а денег не было, были заменители, суррогаты. Может, и суррогатов не было, меняли одно на другое. Кстати говоря, та экономика военного коммунизма – весьма и весьма примечательное явление. Тогда очень часто давали талоны. Вы поставляете определённое количество зерна предприятию, а оно выдаёт вам талоны на приобретение обуви. Денег не было, были такие расписочки. Соответственно, всё это получилось, люди среднего и старшего поколения знали, что такое бартер. «Деньги – кровь экономики, и у России малокровие, коэффициент М2, соотношение денежной массы к ВВП у нас составляет 45%, в КНР, для сравнения – 195%. Сейчас под лозунгами борьбы с инфляцией началась политика искусственного сжатия денежной массы – это весьма скоро приведёт к дефициту оборотных средств, кризису неплатежей, у предприятий не будет денег для закупки сырья, выплаты заработных плат и так далее. Вот где будет полноценное возвращение в 90-е годы. В 90-е годы с деньгами всё было нормально, проблемы были в конце 80-х, когда бартер был. В 1990-1991 годах – согласен, но это не 90-е годы, это ещё Советский Союз.

Сейчас под лозунгами борьбы с инфляцией началась политика искусственного сжатия денежной массы. Вы спросите: не так? Я отвечу: не так. За прошлый год количество денег в российской экономике выросло на 11,5%. Откуда это у Титова, человека, который мог зайти на сайт ЦБ и убедиться в этом? Есть столбик, где написано: по отношению к тому же периоду прошлого года. На начало нынешнего года – плюс к прошлому году 11,5%. По-русски! Хоть и арабскими цифрами.

И в заключении: «Экономика роста – это про бизнес, про малое, среднее предпринимательство, про промышленные предприятия, но именно они выполняют главную социальную задачу – создают рабочие места и выплачивают налоги». Только-только говорили об этом, когда вспоминали господина Зюганова – это не правда. Не они создают рабочие места. Нравится нам это или нет, но мы живём в постиндустриальной экономике, когда индустриализация уже прошла, своё отжила, когда Детройт уже объявлен банкротом, а ведь это была автомобильная столица Америки.

«Если у нас будет политика экономического роста, то инструменты для развития возможностей и процветания будут даны не только частному бизнесу, но и всем людям дела: и предпринимателям, и учёным, и врачам, и военным, и рабочим». Я этого вообще не понял. Если у нас будет политика экономического роста, каким образом это отразится на научных достижениях учёного физика-ядерщика, или работе военного? То, что он зарплату должен получать вовремя – это не обсуждается, он её получает вовремя и на спаде, так как финансирование оборонной отрасли у нас в приоритете. Оказывается, что возможности для процветания у учёных и военных будут, если у нас будет политика экономического роста.

По поводу занятости и соотношения промышленности, сельского хозяйства и сферы услуг. На сегодняшний день в России в сельском хозяйстве создаётся 4% ВВП, в промышленности – 36%, в сфере услуг – 60%. Господин Зюганов говорил о 14% или 15%, не принципиально – 36%. Это показатель по прошлому году. А в сфере услуг – 60% экономики. Занятость: в сельском хозяйстве 9%, в промышленности – 28%, в сфере услуг – 63%. Две трети занятых в экономике работают в сфере услуг, это называется постиндустриальная экономика. Не надо вешать лапшу людям на уши, не надо рассказывать о новой индустриализации. Связь, транспорт, общественное питание, гостиничный и прочий бизнес – это всё сфера услуг. Транспортировка, трубопровод – сфера услуг. Возьмите всё, что угодно, так же самая торговля – сфера услуг. Но надо же сначала произвести, чтобы потом перевезти, а затем продать – так вот в сельском хозяйстве занято 4%, а в торговле – 57% от оборота, если брать малые предприятия.

Вы скажете: это в России, в России всё так, а давай-ка по другим странам пройдёмся, там посмотрим. Китай – 9%, промышленность – мировая фабрика, 43%, сфера услуг – 48%. В Китае, в мировой фабрике, промышленность – 43%, а сфера услуг – 48%. Маловато для сфера услуг. Китайцы очень скоро перейдут 50%, можете не сомневаться. Занятость: в Китае 34% занятых в сельском хозяйстве объясняется тем, что подавляющая часть населения живёт в сельской местности. 34% занятых дают 9% ВВП. Представляете, какой колоссальный резерв, не квалифицированной, но рабочей силы. Промышленность – 30%, сфера услуг – 36%. И в Китае основная часть населения работает в сфере услуг. В Южной Корее мне даже говорить не хочется: сельское хозяйство даёт 2% экономики, сфера промышленности – 38%, услуг – 60%. Приблизительно, как в России. Но у нас нормальная экономика, она у нас функционирует недостаточно эффективно. Господа, не об индустриализации надо говорить, а о повышении эффективности того, что уже создано. Все эти программы – ровно на каблук от земли. Ну, и наконец, США: сельское хозяйство – 2%, промышленность – 21%, сфера услуг – 77%. И занято в сфере услуг 79% экономически активного населения Штатов. В окончании: «Резкие реформы высоки, нужна решимость и даже отвага, - говорит господин Титов, - но риски ничего не делать для страны значительно выше». Владимир Владимирович, Вы слышали, что сказал Ваш бизнес-омбудсмен? Оказывается, риски ничего не делать для страны значительно выше, а Вы-то думали? У меня вопрос: есть ли доверие у вас к партии бизнеса? Особенно, если учесть, что программа будет приблизительно вот такая. Ни про оборонку, ни про образование, где сумасшедший провал, ни про медицину – её уже практически нет. Разговор идёт о внутреннем производстве, импортозамещении, малом, среднем предпринимательстве. Заметьте, ни слова об изменении налогообложения, а я ведь неделю назад об этом говорил: если делать экономическую программу в России, то ставить во главе угла справедливость, и в первую очередь, менять систему налогообложения доходов физических лиц. Ровно то же самое 80 лет назад сделал некто Рузвельт, президент США.

Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Георгий, Москва. У меня к Титову нет доверия, это лобби своё. Я бы взял в правительство таких людей, как Хазин, Глазьев, Вас, ярких экономистов, которые даже если во взглядах различаются, то к какому-то компромиссу приходят. То есть, людей, которые разбираются.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Вы только спрашивайте у тех, кого бы взяли, пойдут они туда или нет. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Нужно поставить национально ориентированные кадры, патриотического настроя во главе государства.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это понятно.

СЛУШАТЕЛЬ: У нас перед глазами Китай, который хорошо развернул всю свою промышленность на внутренний рынок, поднялся. И не надо изобретать велосипед, у нас много проблем.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Китай как раз построил не экономику, ориентированную на внутренний рынок, а на экспорт. Благодаря этому у них столько денег, потому что юани пришлось менять на значительные поступления долларов.

Что касается моей фразы о том, чтобы спросить тех, кого предлагают – учёный – это человек, который ищет путь, а чиновник – который ищет, к чему бы или к кому прислониться. Я не хочу искать, к кому я могу прислониться, я хочу смотреть вдаль, в будущее, на горизонт.

Я несправедливо обходил стороной смс-сообщения и прочие средства коммуникации. «У власти всё в шоколаде, зачем им что-то менять? Всегда есть вариант сбежать за границу». Категорически не принимается, тем более, если кто-то сбежит, то ненадолго или быстро отдадут. «Бизнес аморален», - говорит Герман. То, что надо – мы знаем, вы скажите – как. «Для стабилизации экономики нужно знать состояние производств, целенаправленно распределять простой продукт малоимущим. Насытившиеся рынки пополнять спросовым продуктом, торговать избыточно спросовым продуктом на экспорт, улучшать и внедрять более технологичные, прибыльные изделия производства. Кто не согласен? Таких нет. Вопрос один – как этого достичь?»

Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Максим, Москва. Начать нужно с правительства, если Вы говорите, что они оценивают эффективность после того, как просто выделили деньги. Её нужно оценивать по выполнению поставленных задач, а доя этого по каждой отрасли назначить ответственного чиновника. Во время ежегодного обращения президента подводить итоги: чиновники должны сидеть прямо за его спиной. Если чиновник не справился, видим падение в какой-то отрасли, то меняем его, снимаем, и, как вариант, проверки проводим. Сейчас всё обтекаемо, и никто ни за что не отвечает. Первое – это повысить ответственность. Недавно снесли палатки: с одной стороны – плохо, с другой – хорошо. Если какого-то чиновника ещё притянут за уши, что он это подписал, остальные будут побаиваться вообще что-либо делать, потому что в будущем их также могут привлечь к ответственности.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я не согласен с бородатым классиком, который говорил, что деньги – кровь экономики, он про кровь ничего не говорил, говорил, что деньги – эквивалент товара или услуги.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А что кровь экономики тогда?

СЛУШАТЕЛЬ: Я Вам скажу, это моя собственная идея – энергоресурсы, которые в каждом товаре, в каждой услуге находятся.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет! При натуральном производстве, что мы на протяжении практически тысячи лет видели в России – причём тут энергоресурсы? Солнце, вода?

СЛУШАТЕЛЬ: Это не только бензин, керосин, газ и прочее – это физический труд, расход энергии человека.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так вот энергоресурс – не нечто неодушевлённое, а труд как раз и есть кровь, пот экономики.

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы сюда добавил ресурсы энергетические, которые находятся в земле – это тоже важно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: С этим никто не спорит, но нефть – это не кровь экономики. Сегодня нефть, вчера – хлеб, позавчера – пушнина, так устанешь называть, а денег-то не было сколько столетий, и люди жили. Передёргивает: деньги – кровь экономики. Экономика была, денег не было.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. А теперь отвечаю на Ваш вопрос, что делать. Я бы продавал энергоресурсы, наша страна экспортирует энергоресурсы, мы – энергетическая держава, как заявлял президент. Я бы на внутреннем рынке энергоресурсы абсолютно всем продавал бы по себестоимости, те, которые мы извлекаем.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Себестоимость у всех разная. Продавать по ней – проблем нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Пусть разная, но пусть они не накручивают в 10 раз. Новак заявлял, что средняя себестоимость бензина – 3,5 рубля, а продают по 35 рублей, в 10 раз больше. Облагают не только всех производителей налогами, но ещё и до того, как они получили прибыль.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: К вопросу о знаниях, о том, что всех профессоров собрать, в правительство запихать, чтобы в клубке варились и что-нибудь сварили, что нам было бы по душе. 24 февраля, газета «Известия», господин Гринберг Руслан Семёнович, тоже у многих вызывает позитивные чувства, у меня – нет. Мне довелось работать с ним какое-то время, ничего хорошего об этом человеке я сказать не могу. Больше того, когда он работал в Институте экономики, получил от меня пластиковую карту с пин-кодом, долгое время не снимал те деньги, которое мне государство платило. В августе деньги кончились, видимо, бабах – 30 тысяч ушло. Карточки у меня до сих пор нет, в этом институте не работаю. Не об этом речь. «Известия», статья господина Гринберга, у него юбилей, надо отметиться, и в «Российской газете», и вообще засветиться. «Пришлось на днях вспомнить позднего Брежнева», - начинает Гринберг. «Критически важно научиться тратить бюджетные деньги эффективно», - заявил Дмитрий Медведев на недавнем заседании правительства. Дежавю – говорит Гринберг, «экономика должна быть экономной». И эта фраза от человека, который до недавнего времени возглавлял Институт экономики РАН, ввергла меня в ступор. Господа, во фразе товарища Брежнева «экономика должна быть экономной» никакой тавтологии нет, и господин Гринберг должен об этом знать. Если он не знает, передайте ему, пожалуйста, что одно из самых известных, общепринятых определений экономики прозвучало в 1935 году от экономиста Лайонела Роббинса, который сказал, что экономика – это наука, изучающая человеческое поведение, как отношение между целями и ограниченными средствами, имеющими альтернативное применение. У Гринберга дежавю: «Экономика должна быть экономной». По сути, Брежнев сказал, что человеческое поведение, как отношение между целями и ограниченными средствами, должно быть рачительным, сберегающим, накопительным. Он выразил это так, может, несколько неуклюже. Я хорошо помню момент, когда эта фраза была произнесена, и тогда это ни у кого идиосинкразии не вызвало. Экономика должна быть экономной – да. Если говорить ещё проще – это наука о хозяйствовании в трактовке Аристотеля. Или ещё проще: хозяйствование должно быть рачительным – вот что сказал Брежнев. А у Гринберга – дежавю, это член-корреспондент Российской академии наук. Проехали, идём дальше. «За последние 25 лет сформировался новый феномен, который можно назвать депрофессионализацией, установка на всемогущество и благотворность свободного рынка вывела на первое место профессию под названием менеджер». Да, возможно. «Такой подход привёл к деградации профессионализма. Поэтому чтобы навести порядок в расходовании бюджетных средств нам следует заняться воспитанием профессионалов во всех областях деятельности. Только профессионалы могут рачительно и эффективно использовать государственные ресурсы, финансовые, материальные и трудовые», - это цитата Гринберга. Вы спросите, зачем я столько слов говорю, а потому что потом будет расшифровка и распечатка. Чтобы не было такого, что якобы передёрнут смысл, поэтому я зачитываю весь абзац. Помните, про военного или учёного говорили, у которого всё будет хорошо при политике экономического роста? Он профессионал. Только профессионалы могут рачительно и эффективно использовать государственный ресурс. Физик-ядерщик занимается другими проблемами, так же, как и военный. Он должен думать о государственных ресурсах или о том, как грамотно, профессионально, эффективно выполнить поставленные перед ним задачи? Я думаю, о втором. О государственных ресурсах он думает, когда слушает и нашу программу. Наше правительство призывает затянуть пояса, сокращать зарплаты, штаты и расходы. Но в результате сокращения зарплат снижается потребление, если снижается потребление – сокращается производство, нет производства – нет инвестиций. Возникает необходимость увольнять людей или снижать зарплату – круг замкнулся в замкнутой экономике. Но когда у вас экономика встроена в мировую, когда вы получаете значительную часть товаров, как и любая другая страна, из-за границы, производство вам сокращать не надо, восполнят, наоборот, ещё спасибо скажут. Посмотрите, как изящно это подаётся. Почему ни слова не говорится о том, чтобы для того, чтобы распределение дохода в масштабах нации было справедливым, надо пересмотреть шкалу подоходного налога? Если вы обложите повышенным подоходным налогом тот несчастный 1% занятого населения, который формирует треть всех налоговых сборов по НДФЛ, и если он будет платить не 13%, а 35%, а тот, кто получает меньше 10 тысяч будет платить ноль, потребление не сократится, оно вырастет. Кто сказал, уйдёт в сервисе? Покажите, как это можно сейчас сделать при нынешнем развитии российской фискальной системы? Я посмеюсь после того, как он попытается это сделать. Это невозможно. Вернее, ничего невозможного не бывает, но сегодня это очень и очень сложно, это страшился 10-летней давности.

«Экономику можно простимулировать, только если государство станет тратить деньги. У государства что есть деньги?» Мы начинали программу с того, что Силунов не знает, где 130 миллиардов рублей найти, залезает в мой пенсионный карман. А Гринберг говорит: да, у него же нет накопительной части. Деньги-то где, Зин? Как научиться их тратить эффективно? Тратить то, чего нет, да ещё и эффективно? Это целая проблема, говорит господин Гринберг. Если её можно свести к тому, чтобы следить, кто украл, а кто – нет, это было бы проще всего. Практика показывает, кто, как раз, сложнее. Наша экономика очень долларизирована. Как только у людей образуются дополнительные деньги, их первый порыв – пойти и поменять на доллары. Это тоже – следствие непрофессионализма. При таком внутреннем и внешнем обесценивании, тратить надо с умом. «Я вижу большой потенциал в мега-проектах, сверхскоростных дорогах, строительстве дорог и транспортной инфраструктуры. В кризис нет альтернативы государственным инвестициям – это универсальный принцип». Ничего подобного, никакого универсализма в этом принципе нет. Во время недавней великой рецессии в США и Западной Европе люди дороги не строили. Да, они вбрасывали кучу денег, чуть ли не с вертолёта, разбрасывали доллары, но дороги-то они не строили, высокоскоростные магистрали тоже. Это самый простой механистический способ, который применялся во времена великой депрессии, но сегодня ситуация другая. А самое главное – тогда Рузвельт имел ресурсы, потому что резко наращивал государственный долг. Он пришёл к власти, когда госдолг США был 16 миллиардов, а когда уходил – он был порядка 300. Но 16 миллиардов были стабильной цифрой, а он ушёл – и больше 300. У нас где деньги взять? Занять за рубежом? У нас санкции. Американцы сказали, нельзя давать русским деньги, даже под гособлигации. У народа вытрясти? Тоже не вариант. Где брать? На высокоскоростные дороги, вообще в строительстве, транспортной инфраструктуре деньги где? Мы построим дороги и высокоскоростные магистрали, а дальше? И кто их будет строить? Нас 145 миллионов человек, из них 75 миллионов – экономически активное население от 15 до 72 лет. Сколько народу будет стоить дороги? Будем говорить, что китайцев, армян привлекать не будем, вообще никого привлекать не будем, будем строить за счёт собственных трудовых ресурсов. Ну, 2 миллиона человек, а у нас 75 – остальные что будут делать? Ждать, когда построят дорогу, чтобы уехать из Тмутаракани в столицу? Устроиться здесь охранником? Вопрос.

Пару звонков примем. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Виктор. Вы говорили в предыдущем часе, что у правительства нет идей. Вам не кажется, что Вы ошибаетесь? Как ГИБДД, ГАИ – у них есть идеи, средства, но не хотят они делать по-другому, им так удобнее. Вы не будете спорить, что пробки – искусственно организованное движение? Точно также и там: это создано так, потому что это удобнее, так легче управлять, во всяком случае, им так кажется.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое за Ваше мнение, но это не конструктивный разговор. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Максим, Москва. Моё мнение по поводу того, где взять деньги – я думаю, всё-таки у народа.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Мы начали с того, что деньги берут, в том числе, из моего пенсионного кармана. Не берут, а предлагают президенту поделиться. Мы возьмём 15 копеек у Кричевского, а когда надо будет ему отдавать, много времени пройдёт, да и отдавать уже будем не мы, а другие. Помните, скабрёзный анекдот: Пушкин погиб на дуэли в 37 лет, а что сделал для страны ты, спрашивают Пенсионный фонд? Будем надеяться, что я Пенсионному фонду такую возможность не предоставлю. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Владимир, Москва. Я лет пять назад слышал информацию, что около 3 тысяч деревень исчезло с карты России. А что сделано, чтобы они не исчезали?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А почему Вы считаете, что они не должны исчезать?

СЛУШАТЕЛЬ: Люди жили там, производили, сельским хозяйством занимались.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: У нас был сельскохозяйственный уклад, а сейчас – урбанизация, это нормально, так во всём мире. Экономика другая, и столько людей для сельского хозяйства просто не требуется. Вы не обижайтесь, но это тенденция, которая связана не только с развитием России: посмотрите на Китай, на Европу, на Соединённые Штаты, на любую страну – везде одно и тоже: везде сельское население потихоньку уменьшается, а городское растёт.

Прочитаем сообщения. «Если запустить печатный станок, это поможет экономике?» Господин Титов и господин Глазьев, здесь они близки друг к другу, говорят приблизительно о том же самом. И если брать магистрально, то их нужно поддержать. Если и финансировать приоритетные проекты, которых не должно быть много, то делать это за счёт рефинансирования, замещения тех денег, которые выдают государственные банки, «Сбербанк» или «ВТБ», «Россельхозбанк» туда же, а после этого Центробанк замещает, рефинансирует выданные кредиты по схеме, аналогичной Агентству по ипотечному жилищному кредитованию. Это очень простая схема – разворуют. Тогда вообще надо ложиться и помирать. Чего не сделаешь – всё будет только хуже.

«Встроившийся в мировую экономику, то есть, в полную зависимость от мировых бирж и доллара, нужно полностью отказываться от суверенитета, потому что в сообществе белых людей все места давно поделены, и не качать права. Нам остаётся наслаждаться Тмутараканью», - пишет слушатель. А Вооружённые силы нам для чего? Чтобы мы полностью отказывались от суверенитета, как Вы пишите? Нет, именно потому мы и тратим много денег, чтобы не отказываться от суверенитета. Кстати, для тех, кто кручиниться по поводу непомерных, как кому-то может показаться, расходов на военно-промышленный комплекс. Мы потому до сих пор и существуем в прежних границах, потому что у нас сильная армия. Её бы не было – и Российской Федерации не было. Это же очевидно. Не потому, что кому-то нравится оборонка, а потому что в этом необходимость, слишком большая страна, одних границ – десятки тысяч километров: по морю, по суше. А возьмите западные рубежи – о чём тут говорить.

«Квотировать экспорт сырья, давать преференции для обрабатывающей промышленности, подключать частный сектор», - сообщение от слушателя. Это из той оперы, о которой мы с вами говорили. То, что надо – это мы знаем, скажите, как. Ещё одно: «На счёт уменьшения сельского населения: не кажется ли вам, что сейчас его надо увеличивать?» Мне кажется, что надо увеличивать население страны в целом. Его сейчас четверть от общего населения, три четверти проживают в городах. Сельским оно будет или городским – решать самому населению. Поставьте себя на место абстрактного нового будущего сельского жителя – вы поедете? Я думаю, что нет. Там работать негде. Когда там появятся сферы применения своим усилиям, реализации себя, как личности, тогда кто-то поедет, а кто-то – нет. Я, например, не поеду, не потому, что не люблю сельскую местность, наоборот – просто у меня предназначение и профессия другие. Хотя по большому счёту всё равно, где заниматься наукой: в сельской местности или городской. Но чтобы съездить в издательство, доехать до университета, пообщаться с вами – хочешь не хочешь, а в город приезжай. А вообще сельское население – это здорово. И здесь мы выходим на очень большую, серьёзную проблемы – русский человек начинает работать больше, мотивация к более производительному труду появляется тогда, когда у него увеличивается число ртов в семье. Это исследовали русские уезды примерно 100 лет назад, сравнивая их с Европой, где было ровно наоборот. Если мы начинали больше работать, у нас был ресурс, резерв неиспользованного трудового рабочего времени, то в Европе, даже самой умеренно-протестантской, в Германии, Швейцарии, снижали потребление. Ртов становилось больше – потребление снижали. А мы начинали работать больше, и если не хватало по основной специальности, подрабатывали на стороне. Видите, какая прямая связь с тем, что было 100 лет назад, с днём сегодняшним. А уж дальше, когда нас будет больше, пусть уж люди сами разбираются: может, кто-то захочет заниматься сельскохозяйственным производством, может, кто-то захочет основать новую производственную цепочку недалеко от инфраструктуры, связывающей эту точку с крупными городами и промышленными центрами, чтобы логистика была удобной.

По поводу ограничений и налоговых ужесточении – господин Рузвельт, новый курс. Я не говорю о девальвации доллара, уменьшении стоимости по отношению к золоту, о многих законодательных актов типа закона Гласса-Стиголла, который ограничивал банковские спекуляции, о введении социального страхования, ипотечного жилищного кредитования – я говорю о том, что в налоговой сфере он методично увеличивал налогообложение наиболее обеспеченной части американского общества. Причём, не только по доходам, но и по наследству, дарению. За это он заслужил гордое прозвище предателя. Те люди, которые привели его к власти, впоследствии так его называли – такая была история. А налоги были очень серьёзно повышены: с 20-24% до 77%. А после того, как Рузвельт умер и пришёл к власти Гарри Трумэн, чтобы финансировать налоговую Холодную войну, его повысили до 91%. Я не понимаю, почему мы должны ориентировать на третьи страны, что там делают так, а мы не можем сделать по-другому. Когда в 1978 году Китай начинал свою экономическую перестройку, все же по-другому делали, а он начал с того, что в провинции Сычуань разрешил предприятиям реализовывать продукцию сверхплана по свободным ценам, а на вырученные деньги закупать на свободном псевдо-рынке оборудование, комплектующие, материалы, чтобы производить сверхплановую продукцию. Через несколько лет эксперимент был признан удачным, распространился на всю китайскую экономику. В 1988 году, через 10 лет после того, как реформы начались, Китай решил либерализовать внутренние цены. Через несколько месяцев отказался и восстановил госрегулирование, потому что тут же возник дефицит, поползла инфляция, снизились вклады населения в китайских банках – весь тот джентельменский набор, который мы получили в 1992 году. Знали об этом молодые реформаторы? Знали. А если не знали, тогда вообще не понятно, что они там делали.

К звонкам и электронным сообщениям перейдём. «Насколько реально в ближайшие год-два ввести в России безусловный доход для граждан?» Что это – я не знаю. Может быть, минимальный доход, на который могут рассчитывать все? Тогда надо говорить о том, что для начала надо ещё и работать.

Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я думаю, что в первую очередь, нужно заняться положением Центробанка по отношению к государству. Насколько я знаю, он абсолютно автономен, поэтому его надо пристегнуть.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А как Вы представляете себе автономию Центробанка от российского государства сегодня?

СЛУШАТЕЛЬ: Говорят, что он работает только сам на себя.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Кто это говорит?

СЛУШАТЕЛЬ: Где-то я прочитал.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: На заборе, наверное. А если госпожа Набиуллина и господин Греф долгое время работали вместе, если Набиуллину назначают по представлению президента в Госдуме, если статус Центробанка формально – независимый от государства, то потому, что это общепринятая мировая практика с одной единственной целью – не делать Центробанк кошельком действующего правительства. Ведь ровно то же самое было в 1990-1991 годах в Советском Союзе. За 30 лет, с 1961 по 1990 год, напечатали 134 миллиарда рублей, а за один 1991 год – 137 миллиардов. Вызвали председателя Центробанка и сказали: партбилет на стол, гад, и он напечатал. Вы хотите также?

Включайте элементарную логику: все эти разговоры о формальной независимости Центробанка – то же самое вы можете услышать в современной Америке, когда надо поставить ФРС под контроль. Очень многие статусные экономисты пишут: там такие дыры в заборе между ФРС и правительством США, что надо прекратить это веселье по поводу независимости ФРС. У нас ровно то же самое: Центробанк и Минфин. От Центробанка формально зависит курс, а от Минфина – доходная и расходная части бюджета. У нас не хватает денег – что делать? Центробанк может спалить резервы очень быстро, как говорил президент, но он этого не делает. Как? У нас же Центробанк не зависимый, как он мог, как посмел? Палим? Нет, 379 миллиардов долларов на сегодняшнее утро. Мне кажется, вам надо доверять фактам, а не тому, что кто-то говорит в нашей студии, люди разные приходят, не все читают, причём не заборы, а литературу, причём специализированную.

Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Дмитриевич. Когда у нас будет элита национально-ориентированная?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я не знаю, что такое элита. По моим представлениям, элита – это семья, к созданию которой мы не приложили ровным счётом никаких сил, если не считать, что мы дороги для них прокладывали, электричество производили. Они возникли не потому, что мы такие хорошие, а просто потому что. Говорят, «вот, элита, национально-ориентированная» - какая: политическая, военная, культурная, научная – вы о какой говорите? А я вам могу сказать: вы говорите не об элите, вы говорите штампами, фразами, клюквой, которой вас почуют на радио и телевидении. Вы сначала определитесь: о какой элите мы говорим? Научная элита: сидит Кричевский, я – национально-ориентированный или нет? Кто-то скажет нет, а я лучше включу наш телефон. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Понимаю, что советская система развития страны, особенно сталинская, была самой оптимальной. Почему советский опыт нигде не изучается, ни одной книжки не видел?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мне сложно говорить, почему этого не происходит. Мне крайне интересно, почему у нас не изучают в Финансовом университете при правительстве РФ действия Центробанка и Минфина в условиях, приблизительно похожих на сегодняшние? Я говорю об условиях катаклизмов, войн – у нас было как минимум шесть необеспеченных денежных эмиссий. Мы стоим на пороге седьмой. Почему я приблизительно сравниваю условия с предыдущими, потому что гибридная война – ни для кого это не секрет. Но то правительство, «по 100 за баррель», сегодня не эффективно по определению. По 35 за баррель – нужны другие люди, в том числе в Центробанке, но нет методики, методологии, теории. Вы хотите сказать, что наша финансовая система в целом аналогична иностранной? Конечно. И там, и сям бумага, и то, и другое горит. Есть общие закономерности, но в общем и целом мы с вами существуем в наших уникальных условиях, потому что живём здесь и сейчас, и сравнивать нас с Австралией или Новой Зеландией нельзя, потому что там климат другой, а в Норвегии количество населения другое и территория меньше – сравнивать нас ни с кем нельзя, можно только с теми, кто был раньше, жил до нас и учиться на их ошибках, брать всё лучшее. Я не говорю про Сталина, потому что тогда была социалистическая экономика – это государственная собственность на средства производства, централизованное планирование, директивное ценообразование. Вот три характерных экономических признака социалистической экономики. У Сталина был люфт в тех условиях, он мог при помощи ГУЛАГ мобилизовать значительную часть трудовых ресурсов, бесплатно. Он мог заставлять людей работать шесть, семь дней в неделю без выходных, в принудительном порядке часть зарплат выдавать в виде облигаций, которые потом не погасили. У него был в руках репрессивный аппарат, который мы называем тоталитарным. Вы хотите, чтобы я ратовал за привнесение сталинских методов в управление экономикой, например, строительство Беломорско-Балтийского канала в середине второго десятилетия XXI века? Нет, я не готов. Больше того, я буду на пальцах до последнего объяснять, почему этого делать нельзя.

Я последнее, что касается меня как экономиста – 1937 год, нет Чаянова, нет Кондратьева, нет Юровского, нет массы других экономистов, уничтожена прекрасная русская советская экономическая школа. А вы мне звоните и говорите: почему Сталин жил и всё было нормально?

Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Александр. Не могли бы Вы остановиться на ответственности конкретного чиновника?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мне не очень понятно. Это очевидно: она должна присутствовать, но не всегда фактически бывает. Но это не к «Воскресной школе экономики» вопрос.

Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Мы уже вписались в глобализацию, наш Центробанк как обменный пункт, доллары меняет на эрзац-доллары. Русский народ надо переселить в 20 мегаполисов, они подохнут сами в городах, а деревня – это всё. Технологии можно применять на производстве.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Лично Вы готовы переехать в деревню?

СЛУШАТЕЛЬ: Я живу в деревни, и я москвич.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А чем Вы занимаетесь в деревне?

СЛУШАТЕЛЬ: У меня коровы, поросята, гуси, утки – я сам питаюсь и людей кормлю.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А где территориально?

СЛУШАТЕЛЬ: Подмосковье, Раменский район. Мы работаем, стараемся.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы – молодец, я очень рад, что Вы нашли себя. Это как раз тот случай, который только подтверждает мой предыдущий тезис о том, что нужна реализация. Кто-то себя видит в одном, кто-то в другом – это называется свободой, тем, чего в современной России вроде бы нет.

Долбит меня все два часа слушатель Космополит: «Член-корреспондент РАН : капитализм в России не состоялся». Капитализм – это рыночная экономика, свободные цены, отсутствие централизованного планирования, индикативное планирование, рост доходов, это то, в чём сегодня мы живём по факту. А вариации бывают разные: свободные, китайские, американские, а бывают российские, частно-либеральные и прочие. Но об этом в следующий раз.

Подписаться на LIFE
  • yanews
  • yadzen
  • Google Новости
  • vk
  • ok
Комментарий
0
avatar

Новости партнеров