Регион

Уведомления отключены

27 июля 2016, 19:23

Ректор МГИМО: Путину предстоит непростой диалог с Эрдоганом

Анатолий Торкунов прокомментировал визит турецкого лидера в Санкт-Петербург 9 августа.

Фото: ©L!FE/Владимир Суворов

Фото: ©L!FE/Владимир Суворов

Д. НАДИНА: Добрый вечер. Наш гость сегодня Анатолий Торкунов, ректор МГИМО, академик РАН. Анатолий Васильевич, очень рады вас приветствовать. Давайте немного побеседуем о дипломатии. Мы все ждём прибытия Эрдогана 9 августа в Петербург. Мне кажется, что это довольно важная деталь — Петербург. Часто, когда к нам кто-то приезжает, журналисты обращают внимание, куда они едут. Вот если Керри приехал не в Москву, а в Сочи прилетел, то тут сразу начинаются разговоры: "Это всё специально, это такая демонстрация подчинения России". А ещё он пролетал над Крымом, мог видеть из окошка иллюминатора. А раз Эрдоган приезжает в Питер, это такая зона, нейтральная территория потому что. Это не столица, а вторая столица, куда все экономисты съезжаются. Вы видите тоже эти символы?

А. ТОРКУНОВ: Я скажу, что фантазировать на эту тему можно бесконечно. Мне кажется, мы все уже привыкли, что помимо нашей любимой столицы Москвы, есть ещё северная столица Петербург и есть южная столица Сочи, поскольку там проходит очень много больших международных мероприятий. В такую же столицу, мне кажется, превращается на Дальнем Востоке Владивосток. Поскольку ещё с советских времён там было немало таких очень важных и основополагающих встреч международного плана. Сейчас готовится Владивостокский саммит. Кстати говоря, мы готовим Международный форум университетов Россия — АСЕАН, который тоже будет проходить во Владивостоке. Прямо впритык к Владивостокскому экономическому форуму. Так что место проведения — Петербург — меня не удивляет. Я сам недавно был на Санкт-Петербургском экономическом форуме и видел среди гостей немало знаковых, знаменитых людей, глав государств, правительств.

Д. Н.: Эти главы государств, правительств в Петербург едут, а в Москву едут одни дипломаты. Москва для работы, Питер, значит...

А. Т.: Питер тоже для работы. Я думаю, Эрдоган приедет для того, чтобы как следует поработать.

Д. Н.: Что видите вы, когда читаете новостные сводки? Про политику, про пятое-десятое. Есть там маркеры, не заметные простому человеку? Видно, что это дипломаты поработали, видно, что это какой-то там приём, что всё это не просто так. Между строк считывается?

А. Т.: В двух словах об этом не скажешь. Естественно, что профессионал, когда он знакомится с информацией, видит не только текущую информацию, размышляет о том, что было в прошлом, и думает о будущем. Это профессия человека, он  должен этим заниматься. Если говорить о предстоящей встрече, конечно, эта встреча имеет огромное значение. Прежде всего в смысле урегулирования наших отношений с соседней Турцией, страной, для нас исключительно важной, страной, где происходят события, в значительной степени непредсказуемые до какого-то времени. Хотя, конечно, некоторые специалисты говорят о том, что может случиться нечто похожее на военный переворот. Но не очень верилось, потому что Эрдоган — руководитель достаточно жёсткий, авторитарный. Мне довелось с ним несколько раз встречаться. Он выступал в университете. Надо сказать, производил впечатление очень амбициозного, волевого человека. Я думаю, что непростой диалог предстоит нашему руководителю с турецким президентом. Здесь самое главное желание, на мой взгляд, видимое желание обеих сторон устраивать будущее наших отношений. А это важно. И для двухсторонки, как говорят дипломаты. Это важно и для ситуации в целом в регионе. Особенно если иметь в виду обстановку, которая сегодня существует в Сирии и вокруг Сирии. Конечно, Турция — один из основных игроков. А мы знаем, что Россия сегодня является страной, которая в значительной степени определяет развитие ситуации.

Д. Н.: Был большой материал, в котором сравнивают Путина и Эрдогана. Вам кажется, по совокупности черт характера он похож на нашего президента, или на президента Белоруссии, или ещё на кого-то?

А. Т.: Он похож на самого себя. Поскольку это совершенно другого типа лидер. Не забывайте, что он, помимо всего прочего, ещё и мусульманин. Такой твёрдый мусульманин. Проводит соответствующую политику исламизации Турции. В значительной степени он отошёл от принципов Ататюрка. В смысле Турции как светского государства. Поэтому я бы не сравнивал его ни с Лукашенко, ни с кем другим.

Д. Н.: Хорошо. В чём разница между восточной дипломатией и западной? И к какой школе относимся мы?

А. Т.:

"Конечно, относимся к школе западной дипломатии"

С давних времён, когда дипломатия стала играть по-настоящему большую роль в нашей жизни. Это случилось во времена Петра I, когда страна открылась вовне. Хочу напомнить, что первыми крупными дипломатами были приглашённые в Россию иностранцы. При этом у России совершенно уникальный опыт, поскольку Россия вела дела с давних-давних времён со своими азиатскими соседями. Я не говорю о том, что Россия оказалась под восточной деспотией. И нашим князьям пришлось проявлять немало дипломатического искусства, в том числе осваивая дипломатию Востока, для того, чтобы налаживать отношения с Ордой. А потом тоже уже налаживать свои отношения с соседями на Востоке вплоть до Китая.

Д. Н.: В чём принципиальная разница между западной и восточной дипломатией?

А. Т.: Принципиальная разница на каком-то этапе заключалась в том, что западная дипломатия, с одной стороны, была более изощрённой, но всё-таки, как мне представляется, более открытой. Восток — дело хитрое. Непросто часто вести диалог с дипломатами с Востока. Но наши дипломаты приноровились, притом делают это блестяще. Я сам принадлежу к восточной школе, поскольку изучал корейский язык и работал в Корее какое-то время. Но я уже давно в образовании работаю. Но часто встречаюсь с нашими дипломатами, работающими там, прежде всего с послами. Должен сказать, что это высочайшие профессионалы, блестяще владеющие языками стран, где они работают. Досконально знающие обстановку. Встречи с ними, разговоры с ними обогащают наше представление об этих странах необыкновенно.

Д. Н.: Какую главную ошибку можно допустить во время переговоров, допустим, с коллегами из Турции?

А. Т.: Достаточно сложный вопрос.

Д. Н.: Чего делать нельзя во время переговоров с восточными партнёрами?

А. Т.: Во время переговоров с любыми партнёрами надо проявлять большое уважение. Главное, надо проявлять то, что называется в дипломатии стратегической эмпатией. Пытаться залезть в шкуру дипломата, представляющего ту или иную страну, чтобы понять его мотивацию и попробовать с этой позиции понимания вести переговоры. Это не значит, что надо проявлять мягкость, не отстаивать свою позицию. Но понимание должно присутствовать. Иначе ни о чём договориться никогда не удастся.

Д. Н.: Зачем дипломаты выпускают ноту? Вот, например, Медведев приехал в Крым, Украина выпустила ноту протеста. Медведев приезжал на Курилы, там тоже была нота протеста от наших японских соседей. Зачем? Зачем это нужно?

А. Т.: С точки зрения Киева, это, видимо, нужно для того, чтобы доказать, что они не признают воссоединение Крыма с Россией. А с точки зрения Японии, когда речь идёт о Курилах, то, что они не признают итогов Второй мировой войны.

Д. Н.: Мы-то знаем, они это тоже знают. Зачем каждый раз бумагу марать, ноты выпускать?

А. Т.: Я вам могу сказать, что есть и символические жесты в дипломатии.

"Дипломатия — это и политика жестов соответствующая"

В значительной степени протокольных, церемониальных. Поэтому это традиционно было и будет, я уверен.

Д. Н.: А в работе дипломата из 100% много таких символических историй?

А. Т.: Есть, несомненно, в том числе и в переписке в дипломатической, нотной переписке, и в вербальных заявлениях. Конечно, всё это присутствует там. Иначе как озвучивать официальную позицию? Официальная позиция должна быть озвучена официально, в том числе через ноты.

Д. Н.: И надо это всё обволакивать, смягчать, делать понежнее.

А. Т.: А что, вы заметили в этих заявлениях Киева какое-то смягчение? Заявляют свою позицию, которая известна всем хорошо. Можно было бы этого и не делать формально, поскольку она и так известна. Но они ещё и ещё раз напоминают о том, что их позиция совершенно иная.

Д. Н.: Филологи говорят, что язык наших политиков с каждым годом всё хуже и хуже. Говорят наши депутаты, министры не очень хорошо, ошибки в ударениях совершают. В целом речь у них не аристократическая, скажем. То же самое происходит с политиками и во многих западных странах. Теряют былой лоск. А дипломаты — нет. У дипломатов очень хороший язык традиционно. И для них это важно. Зачем сохранять такой хороший язык? Действительно ли дипломаты большое внимание этому уделяют?

А. Т.: Конечно, дипломаты уделяют большое внимание этому, поскольку дипломатический язык предполагает не только соответствующую грамотность речи, но и убедительность этой речи. Отсюда и риторика, и занятия, связанные с культурой речи. Я бы не согласился, что говорят плохо политики. Наверное, молодое поколение не слышало политиков семидесятых — начала восьмидесятых годов. Я считаю, что нынешние наши политики, особенно молодые, а молодых много, говорят прекрасно, и речь у них богата и образна. Но бывают, конечно, другие случаи. Я бы так не обобщал. Что касается дипломатов, если взять программу любого университета, где есть соответствующие факультеты, или дипломатических школ, существующих в мире, а их много, только дипломатических академий насчитывается около ста, практически везде есть курсы, связанные с культурой речи, риторикой, логикой.

"Это одно из основных качеств дипломата — уметь хорошо, правильно, разумно и убедительно говорить"

Д. Н.: В советское время практически в любом посольстве, в отделе культуры или каком-нибудь ещё отделе, слухи ходили, что обязательно работает кто-нибудь из внешней разведки. Или начальник отдела культуры — это работник СВР. В советское время это было? Можно так говорить?

А. Т.: Во все времена, что в советское, что в имперское, в посольствах, естественно, работали представители соответствующих спецслужб. Не только в России, Советском Союзе или Российской империи, но у любой страны.

Д. Н.: Но при этом они были дипломатами?

А. Т.: Да, работали с дипломатическим прикрытием.

Д. Н.: То есть вы тоже обучаете дипломатов, но при этом у вас есть какая-то тайная группа, где учат стрелять, убивать и строить коварные планы?

А. Т.: Нет. Есть специальные учебные заведения. Наша задача — подготовить хорошего, классного специалиста-международника. Каждый год порядка 80-90 человек поступает на работу в МИД, заканчивая университет. И работают здесь, в центральном аппарате, но чаще всего сразу выезжают за рубеж, где и проходят боевую школу, работают в поле, как говорят. Поскольку там сразу необходимо активно использовать язык, причём выполнять самые разные работы, в том числе решать хозяйственные проблемы с завхозом посольства, выезжая на какие-то переговоры. Потому что часто хозяйственники языка иностранного не знают. Встречать делегации, помогать им. Работа поначалу достаточно непростая. Дежурная такая работа. Но со временем человек начинает расти. Кстати говоря, это тоже опыт важный. Главное, что он даёт очень хорошие коммуникативные способности. Потому что огромное количество людей, с которыми приходится общаться на языке страны пребывания. Одновременно даже с молодых специалистов требуется работа, связанная с аналитикой, подготовкой справочных материалов. А по мере роста дипломат переходит к другому качеству, в том числе подготовки телеграфный аналитических сообщений в Москву, коротких и ясных. Отсюда оттачивается и письменная речь человека. Не сразу этот навык приобретается. Он требует времени.

Д. Н.: Из тех 80, которые поступают на работу, гендерный состав какой? Сколько там мужчин, сколько женщин?

А. Т.: Раньше были в основном мужчины. Я помню давнюю коллегию, которую вёл Шеварднадзе ещё. И он спросил заместителя по кадрам, сколько девушек приняли в этом году на работу. Он говорит: "В два раза больше, чем в прошлом". — "А сколько приняли в прошлом?" — "Одну". Сейчас принимают на работу много девушек. Кстати говоря, многие из них прекрасно работают. Пока, поскольку процесс этот начался не так давно, послами немногие из них стали. У нас мало женщин-послов.

Д. Н.: Откуда эта историческая дискриминация взялась?

А. Т.:

"Традиционно считалось, что дипломатия — мужская профессия"

Дипломат во многом должен себя ограничивать. И условия пребывания часто не такие, как мы можем в кино это увидеть, паркетные полы и фуршеты. А если взять огромный регион вроде Ближнего Востока, это и жара, и условия часто для жизни непригодные.

Д. Н.: У женщин есть тайное орудие, она может очаровать, влюбить в себя всю делегацию, заставить отказаться от войны или союза с нашим врагом.

А. Т.: Поэтому женщин так много сегодня в университете. Возвращаясь к вопросам, связанным с университетом и работой по подготовке этих самых молодых дипломатов, о которых мы сегодня много говорим. Должен сказать, что интерес сохраняется очень большой к этой сфере деятельности. И факультет МО, который, собственно, настроен на подготовку дипломатов, хотя другие факультеты этим тоже занимаются, но наибольший объём предметов по дипломатии на факультете международных отношений. Он, как всегда, рекордсмен по количеству заявлений, в том числе победителей олимпиад, вообще в этом смысле рекордсмен, если брать наш приём в целом, то более четверти от всех зачисляемых студентов на бюджетный приём — это победители Всероссийских олимпиад.

Д. Н.: И к вам приезжают из регионов?

А. Т.: Победители вообще в основном из регионов. А в целом из регионов поступает половина всех зачисляемых на первый курс студентов. И те, кто поступает на бюджет, и те, кто заключают договор о платном обучении.

Д. Н.: Бюджет у вас — примерно половина от всех мест. Логичный вполне вопрос. МГИМО — это элита, дети богатых родителей. Очень часто говорят: "Посмотрите на парковку МГИМО".

А. Т.: Понятно, родители платят за обучение детей немаленькую сумму, наверное, это не самые бедные родители. Они разные совершенно. 50% вообще не москвичи. У нас проблема огромная с общежитием. У нас 2500 мест в общежитии. И на сегодняшний момент, на конец года, не было ни одного свободного. Имейте в виду, что у нас огромное количество иностранцев. И мы могли бы принимать гораздо больше, зарабатывать для страны валюту, поскольку они платят в валюте. У нас нет общежития. Оно строится. Но будет строиться, видимо, очень долго, с учётом финансирования, которое сегодня существует. Есть большие проблемы. Вместе с тем у нас открылись новые уникальные возможности, связанные с тем, что мы открыли Одинцовский кампус. Очень современный, прекрасно оборудованное здание с прекрасными педагогами. Это и наши педагоги, и те педагоги, которые работали раньше в Одинцово. Там приём продолжается в бакалавриат и магистратуру. Я бы хотел привлечь внимание слушателей, которые интересуются специальностями нашего университета, обратить внимание на Одинцовский кампус. Я считаю, что это один из лучших кампусов университетских, существующих в России. Все условия для учёбы, жизни, спорта, поскольку там огромный спортивный комплекс со всем, начиная бассейном, заканчивая фехтовальным залом. Это как раз возможности, чтобы молодые годы провести, занимаясь активно и вместе с тем укрепляя своё здоровье, занимаясь спортом.

Д. Н.: И приём продолжается, там есть места.

А. Т.: В университете на Вернадского картина уже ясная, дополнительное испытание прошло, приём документов вчера закончился в соответствии с правилами, которое устанавливает Министерство. И сейчас уже идёт броуновское движение, потому что многие подавали сразу на три факультета, сейчас они определяются, на каком они факультете будут. Конкурс был очень большой, поэтому мы удовлетворим далеко не всех, кто подавал заявления. Конкурс был на некоторые направления 35 человек на место.

Д. Н.: Какое направление самое популярное у поступающих? Какой язык интереснее всего им?

А. Т.: Сохраняется огромный интерес к международным отношениям, традиционно, к юриспруденции, особенно, принимая во внимание, что в международных отношениях мы всегда были либо одним вузом, последние годы мы далеко не единственные, но мы всё это начали после войны. Большой интерес к юриспруденции, где мы всегда входим в тройку лучших университетов по подготовке юристов по всем рейтингам, которые проводятся в стране. И туда очень большой конкурс. Должен сказать, что туда очень много девушек идёт сегодня.

Д. Н.: Анатолий Торкунов, ректор МГИМО, академик РАН, был сегодня в нашей студии.

Подписаться на LIFE
  • yanews
  • yadzen
  • Google Новости
  • vk
  • ok
Комментарий
0
avatar

Новости партнеров