Бой палаткам. Московский бизнес-омбудсмен объяснил, зачем сносили самострой

Д. НАДИНА: А если через несколько месяцев на тех самых местах, где сейчас снесли объекты, появятся новые рестораны, куда жаловаться?

М. ВЫШЕГОРОДЦЕВ: Я думаю, что не появятся. Я думаю, что это политика властей, об этом мэр Москвы неоднократно заявлял. Я с ним согласен в том, что существует много стационарных объектов, которые сегодня недозагружены, в том числе и у города. Город постоянно проводит конкурсы на право аренды городской недвижимости, хотя льгот по аренде уже нет. Иной раз результат конкурса по определению цены продажи или аренды помещения превышает рыночную ставку, но тем не менее конкурсы проходят, помещения арендуются, возможность открыть свой бизнес в станционарных объектах существует. Может быть, не на таких проходных улицах, и пассажиропотоки там будут другие, но возможность всё равно есть, и ей нужно пользоваться. Потому что со временем и эти места будут разобраны, арендовать там будет уже намного сложнее.

Д. Н.: Давайте примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А я хочу выразить огромную благодарность правительству Москвы за то, что все эти гадюшники снесены. И их надо продолжать сносить. Я не знаю, что можно купить в этих палатках.

М. В.: У всех разные мнения. Наверное, истина где-то посередине. Город идёт по пути того, что нестационарные торговые объекты нужны там, где они не конкурируют со стационарными либо стационарные торговые объекты не покрывают потребностей жителей в какой-либо продукции. 

Полную версию программы "Экономика по-русски" с Михаилом Вышегородцевым читайте ниже и слушайте в аудиозаписи. 

Д. НАДИНА: В студии Михаил Вышегородцев, московский бизнес-омбудсмен. Здравствуйте!

М. ВЫШЕГОРОДЦЕВ: Добрый день!

Д. Н.: Сегодня я ехала в такси, разговорились с водителем. Мы стали жаловаться друг другу на жизнь: курить везде запретили, палатки все снесли, сигарет нигде не купишь. В центре палаток почти не осталось, а что в других районах Москвы происходит? Они отовсюду исчезнут в ближайшее время?

М. В.: Власти Москвы объявили о своей идеологии работы с нестационарной торговлей, и я думаю, что это уже не секрет для бизнесменов. В дальнейшем все административные округа лишатся нестационарных частных палаток, они будут заменены на городские нестационарные торговые объекты, которые будут разыгрываться среди предпринимателей на право аренды. И уже только в этих торговых объектах будет возможно вести торговую деятельность. Так заявили власти ещё полтора года назад, и это, как я уже сказал, не секрет для бизнеса.

Д. Н.: Главный инженер "Мосводоканала" Михаил Вдовин сообщил, что строения на площади Пречистенские Ворота у вестибюля станции метро "Кропоткинская" могут привести к затоплению станции, потому что они расположены на магистральной трубе. Кроме того, представители "Мосэлектросетей" тоже говорят, что на площади Пречистенские Ворота ресторанные ряды возведены над электро- и газовыми сетями, что противоречит нормам безопасности.

М. В.: Мой подход следующий: я против кампанейщины в вопросах сноса палаток. Я за то, чтобы тот же "Мосводоканал" проанализировал и дал возможность предпринимателям перенести какие-то коммуникации, если это можно сделать. Я думаю, что часть предпринимателей на это бы с удовольствием согласилась. И тогда бы их торговые объекты стояли уже не на коммуникациях, а рядом с ними, не нарушая никаких норм и правил.

Д. Н.: А если через несколько месяцев на тех самых местах, где сейчас снесли объекты, появятся новые рестораны, куда жаловаться?

М. В.: Я думаю, что не появятся. Я думаю, что это политика властей, об этом мэр Москвы неоднократно заявлял. Я с ним согласен в том, что существует много стационарных объектов, которые сегодня недозагружены, в том числе и у города. Город постоянно проводит конкурсы на право аренды городской недвижимости, хотя льгот по аренде уже нет. Иной раз результат конкурса по определению цены продажи или аренды помещения превышает рыночную ставку, но тем не менее конкурсы проходят, помещения арендуются, и возможность открыть свой бизнес в стационарных объектах существует. Может быть, не на таких проходных улицах, и пассажиропотоки там будут другие.

Д. Н.: Давайте примем звонок. Здравствуйте.

С.: Здравствуйте. А я хочу выразить огромную благодарность правительству Москвы за то, что все эти гадюшники снесены. И их надо продолжать сносить. Я не знаю, что можно купить в этих палатках.

М. В.: У всех разные мнения. Наверное, истина где-то посередине. Город идёт по пути того, что нестационарные торговые объекты нужны там, где они не конкурируют со стационарными либо стационарные торговые объекты не покрывают потребностей жителей в какой-либо продукции. Кстати, киосков "Роспечати" по-прежнему остаётся около 2000, но постепенно они всё равно будут приобретать единообразный вид. Все эти киоски будут принадлежать городу и сдаваться в аренду.

Д. Н.: Слушатель пишет: "А вам не кажется, что идёт какая-то несуразная зачистка Москвы а-ля back in USSR? Это как обработка хлоркой — будет стерильно, но жизни-то нет!"

М. В.: Не знаю. Есть у меня жалобы от предпринимателей, которые говорили о том, что их объекты попали в эти списки. При анализе этих жалоб выяснялось, что данные предприниматели давно уже не ведут торговую деятельность. Как правило, они сдавали эти площади в аренду, и арендаторы вели там торговую деятельность. Я не знаю ни одного предпринимателя, который бы имел объект и сам же на нём вёл торговую деятельность. Особенно это относится к большим объектам площадью от 1000 квадратных метров. Как правило, они сдавались в субаренду, и владелец этого объекта жил на арендную ренту.

Д. Н.: "Давайте не путать гадюшники у метро и ларьки с прессой и мороженым", — пишет слушатель. Но что считать гадюшником? Потому что магазинчики с сигаретами для кого-то гадюшники, а для кого-то важные объекты.

М. В.: Я сам некурящий, поэтому поддерживаю то, что сигареты не продаются доступно, что молодые люди не могут их купить где угодно. То же относится и к спиртному.

Д. Н.: Но у нас же люди все запасливые. В 22:45 люди на кассе разгружают огромные тележки со спиртным — закупаются впрок.

М. В.: Но всё равно нужно произвести какое-то действие, а раньше можно было у любого киоска остановиться и купить. Это плохо. В этом я поддерживаю правительство — должна быть какая-то проблема, связанная с покупкой спиртного и сигарет.

Д. Н.: Мне понравилась новость об автоматизированной навигационной системе для дальнобойщиков. Я видела сегодня прекрасную машину дальнобойщика всю в наклейках, там был зайчик из Playboy и написано "Playдальнобой", другие наклейки с непечатным текстом. И вот таких фур очень много сейчас ездит по "трёшке", но ведь по правилам они не могут въезжать в город после шести часов утра. Почему их так много в последнее время?

М. В.: Только тем, кто имеет специальный пропуск, можно двигаться по "трёшке". Эти пропуска покупаются, и те предприниматели, которые имеют потребность в этом, продолжают свою работу и в дневное время. А вообще большегрузам можно ездить с 22:00 до 6:00.

Д. Н.: Когда это ограничение появилось? Не так давно ведь?

М. В.: Уже три года назад.

Д. Н.: "Попробуйте что-нибудь незаконно построить в Москве, это невозможно. Как может быть незаконным строение, у которого есть кадастровый номер, почтовый адрес, подключение к городским коммуникациям?" — пишет слушатель.

М. В.: Я могу ответить. Эта история случилась три года назад, когда параллельно работали две структуры: Росреестр и организация, которая выдавала свидетельства о собственности вновь обнаруженных объектов. То есть их не было, и вдруг организация пришла и обнаружила тот или иной объект. Тогда даже существовала определённая плата за такую услугу — 200 долларов с квадратного метра. И любой предприниматель, имеющий желание и деньги, мог получить такое свидетельство о собственности. Все знают об этом, и разница между строительством капитального и не капитального объектов — колоссальная. На не капитальные торговые объекты давалось разрешение на право строительства, оформлялась краткосрочная аренда земли. И такой объект постепенно превращался в капитальный, обрастая новыми этажами.

Капитальный объект первоначально оформлял длительный договор аренды, проект, согласовывал этот проект со всеми структурами, получал разрешение на строительство, на присоединение к коммуникациям, сдавал объект после строительства строительной инспекции, получал всевозможные постановления, приходило БТИ, обмеряло, и потом уже только происходила регистрация. Вот такая разница между капитальным и не капитальным объектом. И все те объекты, которые мы сегодня называем самостроем, получали разрешения как временные сооружения.

Торговля в метро: что должны продавать в подземке?

Д. Н.: А что насчёт торговли в метро? Ведь это тоже отдельный пласт, с которым уже долго борются. Как по-вашему, должна быть торговля в переходах метро?

М. В.: По моему мнению, да. Это удобно, это необходимо. Мы с департаментом транспорта и организациями, которые представляют интересы аптек, долго работали вместе, потому что появилась ситуация, когда таких аптечных пунктов в метро просто не стало по причине того, что департамент транспорта почему-то решил, что туда должен зайти крупный аптечный оператор. Но крупные не заинтересовались, а маленькие не смогли потянуть условия, которые предложил Дептранс. И мы вели такие консультации очень долго. Мало того, мы рисовали, какими должны быть аптечные пункты в пешеходных переходах в метрополитене. Дептранс в лице Мосметрополитена построил такие киоски, и я знаю, что конкурс должен был пройти ещё до лета.

Пункты прессы тоже необходимы. Может быть, также цветы, фастфуды. Всё это необходимо, поскольку пассажиропотоки большие. Но не надо забывать, что это ещё и колоссальный доходный источник самого Мосметрополитена. Чем больше будет доходов от сдачи площадей в аренду Мосметрополитеном, тем меньше будет дотировать город убытки от работы метро, ведь не секрет, что Мосметрополитен — дотационное предприятие.

Д. Н.: Я не могу в это поверить, туда ведь спускаются миллионы людей каждый день, каждый платит за поездку от 25 до 50 рублей.

М. В.: И тем не менее надо признать, что Мосметрополитен всегда был дотационным предприятием.

Д. Н.: Хочешь-не хочешь, а поверишь, что везде воруют.

М. В.: Не пойман — не вор. Я считаю, что нужна торговля — это и рабочие места, и удобство пассажиров. Это абсолютно нормально, когда хорошие большие вестибюли в едином стиле оформлены торговыми палатками и сдаются Мосметрополитеном по конкурсу в аренду.

Д. Н.: Раньше прямо в метро были маленькие магазинчики с хот-догами. Я ни разу не рискнула их попробовать, но видела, что люди покупали. Я лично всегда пользовалась газетными киосками, куда бросаешь монету, и газета выпадает. А сейчас они, по-моему, вообще исчезли.

М. В.: Нет, они есть. Кстати, Дептранс, дискутируя с аптечными сетями, всегда пугал их, что, если они не согласятся на их условия, они поставят там вендинговые аппараты, которые будут продавать медикаменты без участия продавца. Есть вендинговые аппараты, которые продают и прессу, и еду.

Д. Н.: Но их стало значительно меньше.

М. В.:

 Это не очень хорошо.

Д. Н.: Я не спорю, но не понимаю, зачем старые-то газетные аппараты уничтожать?

М. В.: Сейчас есть намного приличнее и красивее.

Нарушения и новые проверки: чего опасаться бизнесу?

Д. Н.: Да, тут кому что. "Бумажные газеты уходят в прошлое", — пишет слушатель. Я не хочу прощаться с прошлым, я хочу читать бумажные газеты. У меня была традиция — больше 10 лет я спускалась в метро, покупала себе свежую газету и читала её в дороге. Почему я должна прощаться со своими традициями?

Приходит много сообщений, связанных с пожаром, о котором много писали в последние дни. Страшная история, погибло много молодых девушек 20—25 лет. Сразу после этих новостей появилась новая инициатива — пожарным хотят дать возможность приостанавливать работу бизнеса на 90 суток, причём это можно сделать чуть ли не за одно нарушение. Мы вчера об этом много говорили с предпринимателями, но я так и не смогла сделать для себя вывод: плохо это для бизнеса или терпимо?

М. В.:

А вот для бизнеса, который экономит на улучшении рабочих мест, это, конечно, проблема. И если инспектор придёт и увидит, что рекомендации или предписания не выполняются, то, безусловно, эта мера отрезвит предпринимателя. Это практикуется, кстати, у Роспотребнадзора. Он в случае невыполнения предписаний может опечатать бизнес, и его открытие будет возможно только через суд. Если будет такая схема, я думаю, что недобросовестные предприниматели будут реагировать быстрее в этом плане. Это такая отрезвляющая мера.

Д. Н.: Если вернуться к истории с пожаром на Алтуфьевском шоссе, вопрос, который волнует многих слушателей: почему вообще эти девушки жили в складских помещениях? Почему это позволено московскими властями?

М. В.: Это всё большие промзоны, огороженные территории, как правило, охраняемые — просто так не зайдёшь. Любая контролирующая организация сегодня должна получить разрешение на плановую или внеплановую проверку, за исключением, наверное, миграционной службы или полиции. Видимо, в данном случае не было оперативной информации. Я считаю, что нужно больше контроля за местами, где проживают люди. Это, безусловно, экономия на аренде гостиницы или жилья, и предпринимателю легче оборудовать такими металлическими нарами место производства. Потому что люди там работают далеко не по восемь часов, а по 12—15.

Д. Н.: В том-то и дело.

М. В.: Да, здесь должен быть и миграционный контроль, и контроль правоохранительных органов. И нарушения должны быть более жёсткими, если выявляются подобные факты. Боятся предприниматели разорительных штрафов. Когда такие штрафы были введены, многие начали оформлять разрешения на привлечение иностранных работников. В данном случае, может быть, у этих работниц были разрешения на работу, а вот где они живут... По документам, скорее всего, они жили в благоустроенных общежитиях, потому что разрешение на работу не дают, если не предоставить договор аренды на место проживания. В данном случае договор мог быть представлен, но проживали люди совсем в другом месте. Я думаю, что органы дознания должны разобраться в этом, и наказание должно обязательно последовать.

Д. Н.: "Куда жаловаться на минералку за 150 рублей на бензоколонках?" — спрашивают слушатели.

М. В.: Жаловаться, наверное, на ценообразование нельзя никуда, здесь свобода действий — хотите покупайте, не хотите — не покупайте. Сигареты на бензоколонках тоже, наверное, дороже.

Д. Н.: Нет, на них везде одинаковая цена.

М. В.: Ну, это экономика. Это сегодняшний бизнес, когда спрос рождает предложение. Нет в другом месте предложения — идите и покупайте воду за 150 рублей.

Д. Н.: Какой у нас мир жестокий. А в Риме, кстати, по всему городу поилки стоят — бесплатная водичка. Примем звонок. Здравствуйте.

С.: Здравствуйте. Любую постройку необходимо изучить, потому что любой объект требует систем жизнеобеспечения. А где-то их не было. Почему такое было допущено в Москве и кто за это ответит?

М. В.: Я даже писал письмо в нашу полицию с просьбой проверить, кто выдавал разрешения на собственность таких объектов. Но мне ответили, что данной структуры нет, она расформирована.

Д. Н.: По поводу пожарных требований. Кроме нормы с возможностью приостанавливать работу бизнеса на 90 суток, предлагается снизить штрафы для компаний, нарушивших требования пожарной безопасности. Сейчас они порядка 400—500 тысяч рублей, а будут 200—400 тысяч рублей. 400 тысяч рублей за нарушение правил пожарной безопасности — насколько это объективная и справедливая цена, и не нужно ли здесь ваше вмешательство, чтобы снизить её?

М. В.: Бизнесы разные, и говорить усреднённо не имеет смысла.

Мы в течение этого года в каждом административном округе со всеми контрольно-надзорными структурами, вместе с прокурором административного округа встречаемся с бизнесом. Таких встреч мы провели уже семь, до конца года проведём ещё четыре. В результате мы хотим получить анализ ситуации — как влияют контрольно-надзорные органы на ведение бизнеса. Мы хотим предложить правительству Москвы законодательную инициативу. Что-то здесь надо менять, иначе мы постоянно будем наблюдать подобные ситуации с жертвами. Когда мы встречаемся с Госпожнадзором, он жалуется на то, что сегодняшнее законодательство практически связало их по рукам и ногам — малый бизнес не проверять, получение разрешения на плановую и внеплановую проверки — через прокуратуру, прокуратура не согласовывает все те проверки, которые Госпожнадзор хочет проводить. Мало того, идёт сокращение численности контролёров от Госпожнадзора. Это не только там происходит, все контролирующие органы жалуются, что они хотят больше проверять и больше наказывать. Наша задача — проанализировать эту ситуацию и выдать рекомендации для городских властей, что нужно сделать для того, чтобы бизнес не страдал от контрольно-надзорных органов.

Д. Н.: "За последние два года предпринимателей в Москве стало больше или меньше? Мне кажется, что гайки так закручиваются, что совершенно невозможно работать", — пишет слушатель.

М. В.: Удивительно, но количество ИП выросло в Москве. И количество предприятий тоже выросло. Много предприятий закрывается, но много и открывается. Налоговая инспекция теперь по федеральному законодательству обязана вести реестр субъектов малого бизнеса, так как количество малых предприятий и индивидуальных предпринимателей в городе выросло.

Д. Н.: Здравствуйте.

С.: Здравствуйте. Почему всё время идут разговоры о том, что нужно карать и штрафовать? Почему нельзя это всё делать в виде общения и рекомендаций?

М. В.: Я могу сказать, что это происходит, и очень часто. Мало того, МЧС вышло с предложением о проведении пожарного аудита. Предприниматели могут его заказать, и организации приходят, рекомендуют, дают предписания, не штрафуя. И после того, как предприятие провело пожарный аудит, любому инспектору демонстрируется заключение пожарного аудита, и если всё соответствует этому заключению, то проверяющий разворачивается и уходит. Вы абсолютно правы в том, что бизнес выступил с инициативой, которую мы поддерживаем, о том, чтобы первая проверка завершалась не наказанием, а рекомендациями. Сейчас законодательство, к сожалению, это запрещает, и любой проверяющий обязан выставить штраф. Я общался с проверяющими и вот какой ответ я получал на мои возражения работать по такой схеме: проверяющий говорит, что если он после проверки не составил ни одного протокола о штрафе, руководитель начинает подозревать его в коррумпированности. Поэтому он говорит, что ему лучше выписать штраф и спокойно продолжать работать, чем быть под подозрением. Поэтому пока законодательство не будет изменено, ситуация будет такой. Нужен либо пожарный аудит, либо изменение законодательства.

Д. Н.: "Возросло число предпринимателей, потому что ИП регистрируют на "левых" людей", — пишет слушатель. Но даже если это так, то почему их в последнее время начали так активно регистрировать?

М. В.: Ещё одна тенденция, которая замечена властями, — увеличение количества патентов, которые сегодня приобретаются. То есть оплата налогов на условиях патента. Это, наверное, связано с тем, что городскими властями проводится много ярмарок, выгоднее купить патент на неделю или месяц и не платить другие налоги, в том числе и торговый сбор.

Д. Н.: Здравствуйте.

С.: Здравствуйте. Когда везде начнут выдавать чеки, тем самым ликвидируя "серую" экономику?

М. В.: Чеки обязаны выдавать, если только это не патентная система налогообложения. В том случае, если это патентная система, предприниматель чеки выдавать не обязан, потому что он платит налоги вне зависимости от той выручки, которую он получил. В остальных случаях выдача чека обязательна.

Сейчас реализуется очень серьёзная схема — кассовые аппараты, завязанные с налоговыми службами. Это торговые и ресторанные сети, где информация о пробивке чека идёт в налоговую инспекцию. Недавно я встречался с руководителем налоговой службы Москвы, она сказала, что эта система реализуется в Москве, и всё больше предпринимателей переходит на систему работы с контрольными кассовыми аппаратами, которые имеют онлайн-связь с налоговыми инспекциями. Я думаю, что со временем все предприниматели будут обязаны перейти на работу с такими кассовыми аппаратами.

Д. Н.: Здравствуйте.

С.: Здравствуйте. У нас деньги за проезд в маршрутках кладутся в карман, поскольку билеты там никто не выдаёт. Все это знают, но никто ничего не делает.

М. В.: К счастью, в Москве ситуация изменилась. Буквально месяц назад очень многие маршрутки не вышли на линию или были вне закона по причине того, что они не пошли на контакт с городскими властями. В чём было предложение городских властей при выдаче разрешений: обязательный приём к оплате городских платёжных систем, обязательный перевоз пассажиров, имеющих льготы, обязательная установка на автомобилях системы "Глонасс", обязательное следование по маршруту и по установленным временным интервалам. Те, кто не пошёл на подписание соглашений с Дептрансом, разрешение на перевозку не получил. Да, они сейчас нашли временную уловку: начали оформлять документы так, что Москва — это транзитный перевалочный пункт. Но на самом деле всё оставалось по-прежнему, они так же перевозили по маршрутам, по которым работали раньше. Москва закупила большое количество автобусов, они больше, чем маршрутки, и постепенно маршрутки будут на них заменены. Не может быть так, что частный перевозчик работает по одной системе, а городской — по другой.

У меня были жалобы даже от тех частных владельцев транспортных средств, которые работают на организации — довозят сотрудников до работы. Даже их останавливали, отбирали права, забирали на время машину. Предприниматели жаловались, потому что контроль в этой схеме очень серьёзный.

Д. Н.: Спасибо. В студии был Михаил Вышегородцев, московский бизнес-омбудсмен.