Театр спасал её. Валентин Гафт — о последних днях Людмилы Ивановой

И. ПАНОВ: Валентин Иосифович, вы были лично знакомы, как вы восприняли новость об утрате?

В. ГАФТ: Жизнь короткая, быстро кончается — сезон за сезоном. Наша задача — чтобы мы никогда не забывали тех, кто сделал такой театр, как "Современник", Милу в том числе. В "Современнике" быть известным, любимым трудно — количество талантливых людей там огромное. Мила занимала достойное место.

И. П.: А если вспоминать как об актрисе, какая самая яркая эпизодическая роль?

В. Г.: У неё все они прекрасные! И у Рязанова замечательно играет. Достаточно одного кадра и запоминается больше, чем ведущие роли… Это секрет такой.

И. П.: Может, одну роль можете вспомнить?

В. Г.: Она снималась в замечательной картине с Касаткиной, она играла замечательно! Любое возьмите — "Служебный роман", "Небеса обетованные". Возьмите сцену за столом. Казалось, чего бы — сцена с кошкой, она говорит одну реплику. Сразу веришь в это. Это увлекательно, это ярко — человек, который чувствует, что играет хорошо, нравится публике — это не просто так. Она чувствовала социальную принадлежность того, кого должна играть. Она знала этих людей. Это как писатель, который пишет книгу.

И. П.: Лия Ахеджакова, когда делилась воспоминаниями, сказала, что ей так горько, что остаётся только плакать. Людмила Иванова прожила долгую жизнь…

В. Г.: Она сохранила энергию до конца дней, я недавно её видел в театре.

Она любила театр по-настоящему. Я сам скоро окажусь в таком же положении, также будете меня вспоминать.

И. П.: Крепкого вам здоровья.

В. Г.: К сожалению, жизнь коротка, как пьеса

И. П.: Если вспомнить тему из служебного романа — "Осень жизни, как и осень года, надо благодарно принимать…"

В. Г.: У меня с Милой были забавные отношения: мы последний раз с ней играли, она слушала мои замечания, что бывает очень редко, я не такой уж режиссёр, но слушала. Она находила, что раньше нельзя было увидеть — она сидела на месте, почти не ходила, и знала всё. Удивительный человек.