Удары булавой и штрафные "банты" на ленте. Как гимнастки идут к большим победам?

А. ГАВРИЛЕНКО: Лента считается самым тяжёлым предметом, несмотря на её красоту. Лента у взрослых гимнасток — шесть метров длиной. И нужно, чтобы эти шесть метров постоянно были в работе, чтобы кончик ленты никогда не мотался по полу, чтобы он поднимался. Так же нужно бросить эти шесть метров, сделать под ними два кувырка, допустим, поймать. Ленте свойственно завязываться в банты, что считается огромной ошибкой для гимнастки. Если завязался бант, а гимнастка его не развязала, то будут снимать по одной десятой с каждого элемента.

Э. КАНЕВСКИЙ: Это прямо во время выступления надо развязать ещё и бант?

А.Г.: Да, надо успеть развязать бант. А если ты не успеваешь развязать бант, понимаешь, что бант такой, который не так просто развязать, но ты можешь с ним работать, продолжать движения, которые задуманы в упражнении, то будут снимать по одной десятой с каждого элемента. А элементов много.

Полную версию программы "4 по 12" с Анной Гавриленко слушайте в аудиозаписи.

Э. КАНЕВСКИЙ: В эфире проект, посвящённый всему, что связано с нашим здоровьем. Сегодня я говорю с представительницей самого изящного вида спорта, художественной гимнастики. Моя гостья — Анна Гавриленко.

А. ГАВРИЛЕНКО: Здравствуйте.

Э.К.: Здравствуй. Российская гимнастка, член национальной сборной России, олимпийская чемпионка 2008 года в Пекине. Ещё раз привет.

А.Г.: Привет.

Э.К.: Художественная гимнастика — сравнительно молодой вид спорта. И я, когда готовился к эфиру, с удивлением для себя открыл, что толчок к развитию этого вида спорта пришёл именно из Советского Союза после Второй мировой войны. И все первые международные соревнования выигрывали наши спортсмены, кроме Олимпиады 1984 года, когда Советский Союз бойкотировал Олимпийские игры в Америке. Тогда канадка выиграла, насколько я помню, первое золото. А дальше наши спортсменки брали и брали пачками эти медали. Хочется немного истории данного вида спорта, при условии, что он всё-таки изначально пришёл, по сути, из танцев.

А.Г.: Да, это правда.

А уже всё это потом перевоплотилось в спорт. Это уже стало не просто танцем, это уже стало настоящим спортом, где появилась борьба за медали. И, конечно же, грациозность этого вида спорта никуда не делась. Более того, сейчас новые правила в гимнастике и опять возрождается танец. То есть преимущественным элементом у нас стали танцевальные дорожки, мы очень много танцуем вновь.

Э.К.: Это здорово. Это скажется на форме, на экипировке? Ведь экипировка гимнасток характерная.

А.Г.: Экипировка у нас — купальники с юбками. Да, юбки были не всегда. Юбки ввели, наверное, лет 10 назад. И теперь танцы и мы стали одним целым. Естественно, у нас имеются элементы спорта, по которым нас и судят судьи.

Э.К.: Нужно ли возвращать танцы именно в художественную гимнастику?

А.Г.: Я считаю, что это только украшает спорт, потому что делать элементы и риски, броски — у нас же ещё предметы есть, не надо про них забывать — это очень здорово, стало больше танца, больше грациозности. И, по-моему, это здорово.

Э.К.: А зрителям что больше нравится?

А.Г.: В принципе, у нас ничего не потерялось. У нас есть определённый набор элементов. Просто сейчас стало насыщено танцем... Танцевальные дорожки, которые включили в наш вид, удлинили до 10 секунд. Мне кажется, это здорово. Движение, танец, девчонки — это максимально женственный вид спорта. Делать только элементы, броски — это как-то не так интересно, мне кажется.

Скакалка, лента, булава: про "рабочие" предметы 

Э.К.: Слово "броски" звучит как в борьбе. Кого бросаете?

А.Г.: Бросаем мы предметы.  

Но никто не говорит, что не нужно делать танцевальные дорожки или какие-то элементы, потому что по ним нас судят. Не только по броскам, но и по элементам.

Э.К.: Мы, кстати, поговорим про предметы отдельно, потому что действительно интересно, так как у спортивной гимнастики тоже есть определённые снаряды. У девушек это бревно, вольные упражнения, женские брусья. Что там у них ещё? Опорный прыжок. И наверняка есть каждое движение, где кто-то лучше, кто-то хуже, кому-то сложнее всего развиваться. Например, у моей знакомой дочка тоже занимается художественной гимнастикой. Она рассказывает, что, например, упражнения с булавой даются позже всего, потому что обязательно каждая девочка себе разочек лицо разобьёт этой булавой.

А.Г.: Да. Даже не булавой, а булавами. Потому что их две, это пара — в двух руках у нас по одной булаве. Если мы одну бросаем, то другая булава не должна стоять на месте. Она должна вращаться, или должна быть какая-то передача. То есть максимально хорошая координация должна быть у гимнастки. Координация вырабатывается с самого детства. Мы к этому идём, булавы берём третьим предметом. 

Э.К.: Змейка.

А.Г.: И все смотрят и всегда любуются. Думают что это, наверное, просто. Но на самом деле лента у взрослых гимнасток — шесть метров длиной.

Э.К.: Нормально так.

А.Г.: И нужно, чтобы эти шесть метров постоянно были в работе, чтобы кончик ленты никогда не мотался по полу, чтобы он поднимался. Так же нужно бросить эти шесть метров, сделать под ними два кувырка, допустим, поймать. Ленте свойственно завязываться в банты, что считается огромной ошибкой для гимнастки. Если завязался бант, а гимнастка его не развязала, то будут снимать по одной десятой с каждого элемента.

Э.К.: Это прямо во время выступления надо развязать ещё и бант?

А.Г.: Да, надо успеть развязать бант. А если ты не успеваешь развязать бант, понимаешь, что бант такой, который не так просто развязать, но ты можешь с ним работать, продолжать движения, которые задуманы в упражнении, то будут снимать по одной десятой с каждого элемента. А элементов много.

Э.К.: Вы какие-то Шивы шестирукие. Это как вообще можно делать? Насколько я знаю, каждое выступление длится ровно полторы минуты.

А.Г.: Да, полторы минуты. Групповое упражнение — две с половиной минуты.

Э.К.: И за полторы минуты нужно ещё развязать, завязать бант.

А.Г.: Да, конечно. Это грубая ошибка, поэтому его лучше просто не завязывать. Наши гимнастки из России как раз славятся этим — они широко от себя работают предметами. Есть такой термин "широко работать лентой от себя". То есть чтобы лента была не близко к телу. Нужно создавать все те же самые узоры — так, наверное, понятнее будет слушателям — змейку, спираль, но делать это далеко от тела. Чем ближе к телу, к рукам, к ногам, тем вероятнее она завяжется в бант.

Э.К.: Хорошо. Тогда раз мы перешли к предметам... Подготовка с другими элементами — какие есть особенности? Булавой можно разбить лицо. Что ещё?

И, как правило, вторых таких сильных не бывает вариантов, что она ещё раз прилетит, потому что ты начинаешь чувствовать предмет — насколько он может быстро падать вниз после того, как ты его подбросила. Даже на своём опыте скажу, что девчонки, которые один раз получили себе шишку на лбу, потом более осмотрительны, более коммуникабельны под этим предметом. И руки их готовы всегда, в первую очередь руки, чтобы ловить не носом, не головой, а руками.

Э.К.: А даже просто вращая в руках можно засандалить?

А.Г.: Да, конечно, можно. У булавы есть определённая центровка, её нужно почувствовать. Поэтому пока дети не чувствуют, конечно, у них регулярно шишки на руках бывают, на ногах. Но это спорт, это часть нашего вида спорта. Вроде бы такого женственного, но у нас тоже есть своя борьба с предметами. Особенно юным гимнасткам тяжело. Когда уже мастерство приобретается со временем... Я, например, очень любила булавы. Мне даже казалось, что они мне помогают, как будто я за них держусь. В элементах мне они помогали. А есть девочки, которые одарены меньше координацией, им, конечно, сложновато с предметами. Мяч имеет свойство кататься. Если мяч покатился, то его уже очень тяжело поймать. Он может выкатиться за пределы площадки, что тоже наказуемо. Мяч должен кататься по телу, но иногда он катается и по полу. При потерях очень тяжело его вылавливать. Если скакалка упала рядом, ты взяла её и подняла сразу, а мяч, как правило, укатывается далеко.

Э.К.: Мячи и булавы — из чего их делают? Они специальные?

А.Г.: Да. На мой взгляд, лучшие предметы — японские. Не будем говорить, какие. В принципе, и мяч, и булавы сейчас стали делать резиновые. Есть булавы наполовину пластиковые, наполовину резиновые, есть только из пластика, сейчас есть варианты выбора. А когда-то, когда зарождалась гимнастика, булавы были деревянные. И это, наверное, было очень страшно. Сейчас они с элементами каучука используется. Мяч резиновый, он покрыт... Я даже не знаю, чем он покрыт, но они очень красивые. У нас сейчас много разных цветов, с блёстками, без блёсток, с очень красивыми сочетаниями цветов. У детей есть выбор. Выбрать свой любимый цвет — это здорово, потому что даже у нас весьма скудный выбор был, когда я начинала.

Про мужскую художественную гимнастику

Э.К.: Когда смотришь соревнования по художественной гимнастике, конечно, завораживает, как мяч туда-сюда, туда-сюда, как будто там всё-таки что-то с пультиком управления, потому что чувствовать так себя в пространстве, предмет в пространстве, задавать амплитуду движения этого предмета, ещё и не свалиться и грациозно улыбаться — это потрясающе. Это сложнее танца.

А.Г.: Вы сказали — улыбаться. Не всегда всё получается, а улыбаться нужно всегда. Поэтому мне мой тренер говорил: "Чем больше ошибка, тем шире улыбка". Нужно, как бы ни было больно в душе и обидно за свою, иногда нелепую, потерю, лицо держать. В этом тоже есть мастерство.

Э.К.: То есть если булава в лицо прилетела, то улыбаешься?

А.Г.: Да, никаких слёз, ничего. Ты должна продолжать дальше со спокойным лицом. Было даже, когда себе девочки бровь рассекали. Но при этом нужно завершить. Нельзя уйти с ковра, нужно доделать до конца. А там уже дальше как будет, так будет.

Э.К.: Ты говоришь, что это женский вид спорта. Насколько я знаю, и мужчины стали принимать участие в данных соревнованиях. Что это за тенденция? Пугает ли она? И вообще, зачем это нужно мужикам?

А.Г.: Это всё начало развиваться в Японии, наверное, уже лет семь-восемь назад, может быть, даже чуть-чуть больше, я точно не помню. У них свои предметы: два маленьких обруча у них, палка есть.

Э.К.: Копалка.

А.Г.: И что-то похожее на кегли. Это как булава у нас, только они более кеглеобразные, так скажем. Сейчас, насколько я знаю, в процессе формирования федерация мужской ритмической гимнастики. Она не художественная, а ритмическая называется. Создаются правила этого вида спорта. Я не знаю, я, в принципе, за любой спорт. Почему бы и нет? У меня есть знакомый — единственный чемпион мира из России, который выиграл чемпионат мира, по-моему, в 2006 или 2007 году, — Александр Буклов. Он занимается развитием этого мероприятия и, конечно же, федерация художественной гимнастики тоже участвует в этом и помогает в развитии этого нового вида спорта.

Э.К.: Надо посмотреть.

А.Г.: Там специфика другая, это больше нечто среднее между акробатикой и спортивной гимнастикой. Одежда у них — комбинезоны или какие-то штаны. Не похоже на художественную гимнастику. Я смотрела ритмическую мужскую. Это не похоже. Да, сейчас, я знаю, в Европе есть мальчики, которые прямо полностью занимаются художественной гимнастикой. Не ритмической, а художественной. Это, конечно, выглядит очень странно. Я смотрю в разных источниках, Интернете. Абсолютно такие же упражнения, которые делают наши девчонки, Маргарита Мамун и Яна Кудрявцева, допустим. Они стремятся быть похожими на них. Это, конечно, выглядит немножко странно.

Э.К.: Это не связано с тем, что в Европе и России очень много становится нетрадиционных сексуальных ориентаций? Может быть, это как-то связано с этим?

А.Г.: Я не могу сказать про ритмическую гимнастику, потому что она другая.

И даже когда проводятся европейские сборы, то у них преподаватель один и участвовать могут мальчики. Но к нам это ещё не пришло, слава богу. Я надеюсь, что наши ребята ограничатся ритмической гимнастикой, которая всё-таки более мужественна и более похоже на спортивную гимнастику.

Э.К.: Я к тому, не получилось ли так, что ЛГБТ-сообщества начали интегрироваться в спорт, придумывать свои виды спорта, всё для себя? Я, честно говоря, против этого категорически, все эти гей-парады. Я понимаю, что это не совсем тема моей программы, моего эфира. Это то же самое, что сейчас появились мужчины, которые занимаются синхронным плаванием.

А.Г.: Это ввели сейчас. Синхронное плавание конкретно поддержали. Почему бы и нет? Они так считают. Пройдёт пять лет, и мы уже на это не будем так остро смотреть.

Бутерброд с икрой и супчик: про питание и вес гимнасток

Э.К.: Готовясь к эфиру, я всегда думал, что художественная гимнастика, как и спортивная гимнастика, это те немногие виды спорта — точно не как силовые, — где допинг не применяют. Однако допинг скандалы преследуют и представительниц художественной гимнастики. Тут, как правило, это связано не с какими-то тестостероновыми препаратами — вам мускулатура не нужна, — а с жиросжигателями. Девочки пытаются активно худеть перед соревнованиями. Почему? Они в период подготовки что-то себе наедают? В чём проблема здесь? С диетой проблема?

А.Г.: Могу сказать о себе, о своей команде, с которой я была и готовилась к разным чемпионатам. Это странно будет сейчас звучать, но я за выходные могла поправиться на три с половиной килограмма. В воскресенье я поправилась, в понедельник пришла к вечеру, то есть отпахала, и всё. У меня к вечеру был уже практически такой вес, с которым я ушла в субботу.

Мне кажется, что всё это ерунда — заниматься подобными вещами. Мне кажется, что это наносит вред организму. А при колоссальных нагрузках, грамотном и правильном питании можно вполне удерживать вес. К тому же продукты у нас на учебно-тренировочной базе прекрасные, можно подобрать питание. И ни к чему это всё.

Э.К.: Сколько ты весишь? Соревновательный вес?

А.Г.: На Олимпиаде я весила 54 кг при росте 174 см.

Э.К.: Мамочки, минус 20 кг!

А.Г.: Это нормально было.

Э.К.: Для гимнасток, наверное, да.

А.Г.: Я не была мегахудая какая-то. Я похудела к Олимпиаде на два килограмма, до этого я работала в 56 кг. Перед Олимпиадой взяла себя в руки, потому что у меня была травма сильная очень. Какое-то время я не стояла в команде и поняла, что если я сейчас ещё и поднаем, то мне в неё больше не вернуться. Поэтому я решила похудеть, чтобы войти в команду в хорошем внешнем виде.

Э.К.: Так чем вас кормят?

А.Г.: В принципе, нас не ограничивают. Всё-таки мы уже в Олимпийскую сборную попадаем достаточно в осознанном возрасте. Там 16, 17, 18 лет и больше. 

Э.К.: Но нет такого, что порция маленькая? Например, горсть, с ладошку?

А.Г.: Нет, у нас вообще шведский стол. Но каждый, естественно, сам регулирует питание. Например, у нас некоторые девчонки на завтрак не ходили, зато они обедали и ужинали. Скудно, понятное дело. Всё на базе есть. С нами же и другие спортсмены тренируются, поэтому питание подобрано подо всех. Тут уже каждый сам выбирает. 

Старт карьеры в три годика: про юных гимнасток

Э.К.: Мы перейдём к детско-юношескому спорту. Например, у меня дочка растёт. Я сам, как спортсмен, хотел бы спортивную карьеру ребёнку. Хотя, честно говоря, понимаю, что можно пожалеть по многим причинам, об этом чуть попозже поговорим. Во сколько лет лучше всего отдавать девочек в гимнастику и можно ли предопределить её результаты — получится у неё или нет? Спортивный отбор?

А.Г.: На самом деле вопрос очень актуальный. Практически каждый родитель, когда приходит заниматься, тренеру задаёт этот вопрос. Скажу как есть. Сейчас гимнастика немножко изменилась. Если раньше можно было в спорт прийти в шесть лет и успеть, то сейчас прийти в шесть лет и успеть будет очень тяжело. Либо этот ребёнок должен быть очень талантливым, и вообще всё должно совпасть: и тренер, и всё-всё.

Первый год идёт в игровой форме, вводный, с элементами растяжки, координации, какой-то танцевальной подготовки, хореографии. Со второго года уже всё начнётся посерьёзнее. А предугадать, сможет ли ребёнок стать чемпионом в четыре года, в пять лет или в шесть, —  практически невозможно. Я поняла для себя, что всё должно совпасть. Когда я тренировалась, очень много было талантливых девочек, которые остались без медали чемпионата Европы, без медали чемпионки мира и без Олимпийских игр. Но они были не менее талантливые, чем я, не менее трудолюбивые. Но как-то так всё совпало, что я стала, допустим, олимпийской чемпионкой, а у моей подруги по команде, которая вроде бы тоже была во всём хороша, не срослось. Либо травма могла подвести, либо ещё что-то. В 12 лет, мне кажется, уже видно результат — способен ли ребёнок пойти именно в спорт высших достижений. 12—13 лет — это уже такой возраст, когда ребёнок начинает принимать участие в крупных чемпионатах в России. И если он на них попадает, то это уже о многом говорит. Не обязательно занимать какие-то места высокие — первое, второе, третье, входить в десятку. Я на чемпионате России вообще заняла 37-е место из 45.

Э.К.: Дорогой ли это вид спорта? Не такой, как большой теннис, не разоришься?

А.Г.: Я считаю, что это дорогой вид спорта, потому что у нас есть и купальники, костюмы наши, в которых гимнастки выступают и маленькие гимнасточки, и, конечно, родители хотят, чтобы девочка смотрелась очень хорошо.

Предметы хорошие тоже стоят немало.

Э.К.: А что школа предоставляет на первых этапах? Предоставляет ли вообще?

А.Г.: Школа не предоставляет предметы. Предметы предоставляют уже только тогда, когда гимнастка попадает в сборную России. То есть уже непосредственно федерация выделяет какие-то ресурсы на предметы.

Э.К.: А сама школа сколько может стоить? Хотя бы по центральным регионам?

А.Г.: Школа может быть от 5 до 10 тысяч.

Э.К.: В месяц?

А.Г.: В месяц. В зависимости от количества дней, количества занятий, сколько в месяц получается? Первый год, конечно, поменьше. Также есть у нас школы государственные. Но туда далеко не все попадают, вот в чём проблема, потому что берут туда самых талантливых девочек, уже самых перспективных по фактуре. Ведь дети, которые хотят, которым нравится этот вид спорта, — почему нет? Их не взяли в ДЮСШ, какую-то государственную школу. Конечно, родители ищут коммерческие школы. Они бывают тоже очень хорошие. При этом главное, чтобы специалист, который курировал, следил за всем, потому что есть разные школы, разного формата. Есть как секции, есть как кружки, есть, конечно, уже как спорт, которые готовят гимнасток к тем же самым ДЮСШ, чтобы их подготовили и взяли уже через три года.

14 часов тренировок и репетиторы в школе — как гимнастки совмещают учёбу и спорт

Э.К.: И теперь важный вопрос, который волнует многих. Я, готовясь к эфиру, узнал, что у старших групп по спортивной гимнастике тренировки могут длиться по 14 часов в день. Когда успевать готовиться, учиться вообще, когда школу заканчивать, как сочетать? И согласны ли вы с этой позицией, что ребёнку кровь из носу всё равно нужно получить образование, даже если он олимпийский чемпион?

А.Г.: Это само собой. Мне кажется, вряд ли есть такие люди, которые хотели бы, чтобы их ребёнок только занимался спортом. Конечно, с возрастом, если это спорт высших достижений, всё сложнее и сложнее становится это делать.

Э.К.: Конкуренция.

А.Г.: Да. Если у нас две тренировки в день было, то я помню, мне мама нанимала дополнительно репетиторов, чтобы я не терялась в программе, и то я успевала выпасть и потом в неё с трудом опять впадала, шла по течению уже со своими одноклассниками. В свою очередь, я как тренер стараюсь всесторонне детей развивать. Во-первых, у нас молодой вид спорта, начнём с этого. У нас спорт многих девчонок заканчивается в 20 лет. Я говорю про спорт тех девочек, которые выступают на крупных чемпионатах. 

Э.К.: А почему так рано? Потому что травмоопасно настолько?

А.Г.: Потому что у нас такой молодой вид спорта.

Э.К.: Подвижность суставов?

А.Г.: Подвижность суставов. С каждым годом всё труднее и труднее. Если нет природной гибкости, а её наработали, то это же тоже сказывается. Она раньше начинает уходить, эта гибкость. Допустим, если по природе гибкий человек, то он долго сможет гнуться. А вот кто наработал всё это в определённом возрасте... В15—16 лет всё начинает крепчать: кости наши, связки.

Э.К.: Стареете уже. И всё уже в 15 лет. Какая красота — стареть уже в 15 лет. 

Уже стали мастерами спорта или кандидатами в мастера спорта и заканчивают. Поэтому проводим такие сборы интересные учебно-тренировочные. У нас даже есть творческие задания. Я в рамках сбора всегда девочкам даю творческие задания. Для маленьких, допустим, — что-то нарисовать, для старших — написать сочинение на тему какую-то актуальную в этом году. Например, у нас 80-летие художественной гимнастики было, мы тоже писали сочинение. Потом мы это всё смотрим, нам интересно и им, они получают призы за лучшее сочинение. Это всё даёт развитие. Также ходим в театр, ходим на всякие мероприятия. Сейчас пойдут на научную новогоднюю ёлку. Это очень здорово и интересно. Дети могут посмотреть, поучаствовать в этом всём и получить удовольствие. Конечно, это тоже их развивает.

Преподавание и участие в шоу: про жизнь после большого спорта

Э.К.: Не получается ли, что искалечены судьбы? Ведь тысячи девчонок занимаются гимнастикой, единицы из них становятся чемпионами. Здоровье-то гробится. Были ли у тебя на глазах такие трагедии, когда бросил человек спорт и это прямо беда для человека?

А.Г.: Было. Но у нас тренер и те, кто прошёл большую школу Ирины Александровны Винер, в принципе, остаются под присмотром: кто-то меньше, кто-то больше. Но никогда не было такого, что закончили спорт, травмировались и ушли прямо в никуда. Да, расстраивались полгодика, но потом все находили себя. Мне мои коллеги, которые не дошли до олимпийской вершины, говорят, что спорт, в частности вот эта школа художественной гимнастики, которую я прошла, неудачи сделали меня только сильнее и мне сейчас в жизни легче.

Э.К.: А чем? Сейчас у меня в студии живой пример. Человек, который не выступает уже, не действующий спортсмен. Я так понимаю, уже потратил все свои призовые... Как зарабатываешь себе на жизнь? Куда можно пойти другим спортсменам? Нас сейчас слушают родители и думают: "Вот я сейчас отдам ребёнка в художественную гимнастику…"

А.Г.: Я безумно рада. Я обожаю свою работу. Я год отдохнула после Олимпиады и поняла, что я уже выспалась, что я уже наелась, что мне надо что-то делать. И так как я никогда раньше не преподавала, мне нужно набраться опыта. Я пошла в школу дополнительного образования, устроилась там тренером, набрала себе группу. Таким образом, я получала мастерство как тренер. Могу сказать, что мне не было тяжело, потому что школ я прошла много. Я начала тренироваться в Екатеринбурге, потом я приехала в Москву, потом я здесь, потом уже попала в сборную. Очень много хороших специалистов прошла. И от каждого взяла что-то и стала как-то компоновать в одно — в себя. Потом, когда я уже получила опыт, я решила сделать свою школу художественной гимнастики, своего имени. И сейчас школе пять лет. Ходят заниматься к нам маленькие девочки, принимают участие на соревнованиях, на сборах. У нас интересная спортивная дружная жизнь. Я безумно рада, что могу делиться своим опытом с детьми, потому что как никто другой знаю этот путь, могу им подсказать. В зале, конечно, я для них тренер. В жизни — они никогда, как я, не побаивались своего тренера — мы друзья. Они могут подойти и задать любой вопрос, интересующий их касаемо спорта или не спорта. И это очень здорово, такой обмен энергетикой и опытом.

Э.К.: А то, что сейчас очень многие спортсмены принимают участие в различных коммерческих мероприятиях, корректно ли это для спортсмена? Или ничего такого в этом нет?

А.Г.: Я не совсем поняла, про что идёт речь.

Э.К.: Например, какие-то фигуристы в ледовых шоу, гимнасты в каких-то своих шоу.

А.Г.: А мне нравится. Я не участвовала и не принимала участия в гимнастических проектах, но смотреть как зритель мне всегда приятно, потому что это тоже спорт в массы, по сути. Просто он немножко другим способом выражен, но зато большее количество людей привлекается к спорту. Я вспоминаю, какая художественная гимнастика была раньше, практически её транслировали исключительно ночью. Я помню, когда меня мама не будила ночью посмотреть гимнастику, у меня с утра была истерика. Я говорила: "Почему ты меня не разбудила?" Сейчас все знают этот вид спорта, что такое художественная гимнастика. Даже знают наших лидеров. Каждый пятый, мне кажется, человек в курсе событий. И эти все программы, о чём вы говорите, вводят людей в курс дела в разных видах спорта.