Как Шостакович троллил Сталина и Жданова

В 1989 году в Центре Кеннеди в Вашингтоне состоялась премьера практически никому не известного сочинения Дмитрия Шостаковича "Антиформалистический раёк". Он писал его 20 лет, с 1948 по 1968 год. Это был один из самых сложных и драматичных периодов его жизни, когда в очередной раз началась открытая травля композиторов (в том числе Прокофьева и Хачатуряна), чья музыка казалась партии "формалистической" и "антинародной". Все эти годы Шостакович тайно писал на собственный текст произведение, высмеивающее дискуссии Сталина и его приближённых о "правильной музыке", несмотря на то, что до этого уже попадал в передряги из-за своего юмора.

Всё началось с "Великой дружбы"

В январе 1948 года в ЦК ВКП(б) собрали совещание деятелей советской музыки. На повестке дня был разбор оперы Мурадели "Великая дружба" — незадолго до этого Комитет партии послушал произведение, рассказывающее об эпохе становления советской власти на Северном Кавказе, и счёл его "неудачным". Композиторы, в том числе обладатель на тот момент двух Сталинских премий Дмитрий Шостакович, напряжённо слушали речь секретаря ЦК ВКП(б) Андрея Жданова, ругавшего Мурадели за "претензию на оригинальность".

Естественно, Мурадели оказался не единственным композитором, которому досталось в тот день. Завершив поучение автора "Великой дружбы", Жданов принялся за Шостаковича. Он припомнил скандал, устроенный ЦК ВКП(б) в 1936 году после премьеры оперы "Леди Макбет Мценского уезда". Тогда в январе в газете "Правда" по указанию ЦК вышла статья "Сумбур вместо музыки". Композитору предъявляли те же претензии, что и Мурадели: излишняя оригинальность, отсутствие запоминающейся мелодии, из-за чего слушателю сложно запомнить музыку.

Впрочем, в "Леди Макбет" ЦК возмутила не только музыка. Например, цензоры совсем не прониклись юмором Шостаковича в сцене, где задрипанный мужичонка во время свадьбы купчихи Катерины Измайловой и Сергея находит в подвале труп убитого ими Зиновия Борисовича — мужа Катерины. Под бодрую музыку мужик сначала сокрушается о том, что не его, а "Сергея в мужья себе берёт Катерина", ведь Сергей "тоже был гол да нищ, а теперь может в водке купаться". Когда же бедолага видит перед собой погреб, он решает залезть туда, ведь "хозяйка возле него часто стоит и смотрит — должно быть, там хорошая водка"! Но когда мужик спускается в погреб, он чувствует неприятный запах. Шостакович написал партию, в которой в течение нескольких минут герой распевал: "Ой, какая вонь! Воняет". А после обнаружения тела он два раза эмоционально пел: "Труп, труп Зиновия Борисовича"!

Эта сцена получилась одной из самых ярких в опере. Но исполняться в таком виде в то время она, конечно, не могла. В итоге, чтобы опера хоть в каком-то виде могла звучать, Шостаковичу пришлось частично переписать текст этой и нескольких других сцен. В знаменитом фильме-опере 1966 года "Катерина Измайлова", где главную роль исполнила Галина Вишневская, задрипанный мужичонка вообще ни разу не произносит слова "воняет", лишь единожды используется слово "мертвец". А выкрики про труп Зиновия Борисовича заменены на безликую фразу "Ой, ой, ко мне на помощь и на караул! Спасите, люди, помогите".

Отношение к подобной перекройке произведений по указанию ЦК и поучениям композиторов на общественных собраниях Шостакович выразил в своём "Антиформалистическом райке" — сатирической кантате для чтеца, четырёх басов, хора и фортепиано. В предисловии к произведению, авторы слов и музыки которого якобы неизвестны, Шостакович поспешил рассказать историю его создания: "Рукопись данного сочинения была обнаружена в ящике с нечистотами кандидатом изящных наук П.И. Опостыловым. Тщательно отделив от рукописи прилипшие к ней нечистоты, товарищ Опостылов, предварительно изучив её (рукопись), передал её издательству со своим предисловием".

Однако предисловие обрывается и автор поясняет, что случилось несчастье: товарищ Опостылов, ярый борец с антинародным искусством, упал в ящик с нечистотами. Его товарищи из Отдела музыкальной безопасности вызвали ассенизационный обоз, который "незамедлительно прибыл к месту происшествия".

В самом же произведении Шостакович пародирует речи Сталина и людей из его окружения. Они являются прототипами главных героев "Антиформалистического райка", где по очереди на тему "Реализм и формализм в музыке" выступают три эксперта: "музыковед № 1, главный консультант и музыкальный критик" товарищ Единицын (Сталин), которого публика благодарит "за историческую речь и отеческую заботу", товарищ Двойкин (Жданов) и товарищ Тройкин (Шепилов).

В партии товарища Двойкина Шостакович цитирует обороты из речи Жданова, посвящённой опере Мурадели. На мотив лезгинки он поёт: "В кавказских операх лезгинка простой должна быть и известной / Лихой, обычной, популярной и обязательно кавказской".

Хотя Шостаковичу было непросто в те годы, он нашёл в себе силы с юмором посмотреть на эту ситуацию. Композитор не дожил до того момента, когда "Антиформалистический раёк" оказалось возможным свободно исполнять со сцены (Шостакович умер в 1975 году). Уже после его смерти это произведение стало символом времени, когда творческих людей пытались заставить писать "правильные" произведения.