Портрет политика в мерцании цепенеющей дееспособности

При обсуждении возможностей, параметров и будущего оппозиционного движения в России темой номер один, главным предметом обсуждения уже в течение длительного времени остаётся Алексей Навальный. При этом нелицеприятной критике он подвергается не только со стороны публицистов и экспертов, лояльных действующим властям, его недостатки охотно разбирают и люди одного с ним круга, представители так называемого либерального сообщества.

Нет сомнений, что незатихающий медийный шум вокруг этой фигуры способствует росту её популярности, формируя нечто вроде электрического поля, по периметру которого не устают ходить разряды разной степени яркости и силы. Так, может быть, правы те, кто утверждает, что не стоит вести громких дискуссий о личности главы Фонда борьбы с коррупцией, что гораздо разумней было бы предать её забвению, которого она, несомненно, заслуживает.

Я, честно говоря, не согласен с такой постановкой вопроса, поскольку близкое знакомство в Интернете со скандальным политиком, с его манерами, логикой действий, стилистикой видеозаявлений сумело отрегулировать моё отношение к нему по верхней шкале переключателя, регулирующего силу отталкивания. До этого, когда я знал о его деятельности лишь в самых общих чертах, затеянное им предприятие вызывало скорее даже сочувствие. Кто в здравом уме и твёрдой памяти откажется признать, что борьба с коррупцией — дело стоящее и актуальное для нашей страны?!

Точно так же обстоят дела и с правозащитой — человек в принципе нуждается в том, чтобы его права находились под охраной, поскольку государство — такова его природа — всегда норовит перетянуть одеяло на себя. Есть множество необходимых и полезных занятий, профессий, способов проявления гражданского самосознания, которые, вне всяких сомнений, делают общество лучше.

Единственное, что борец с любыми формами несправедливости не обязательно должен быть оппозиционером — есть и те, кто уверен в том, что они делают вместе с Россией, её властью, народом одно общее дело. Но даже и либеральные воззрения — не преступление. В конце концов, пессимисты, считающие, что российская политическая система устроена неправильно, имеют полное право так думать и преодолевать препятствия, которые они считают именно системными. Качество их работы от этого страдать не должно, поскольку в идеале они разгребают совершенно конкретные завалы: кто, где украл, в каких объёмах, чьё право нарушено и как его восстановить.

Я бы так и пребывал в благодушном неведении относительно Навального, если бы его звезда не разгорелась бы так ярко на небосклоне. Когда его персона заполнила собой всё политическое пространство, мне пришлось обратить на него внимание. Выяснилось, что всё то, что я раньше, исходя из презумпции невиновности, считал подлинной гражданской активностью, овеянной искренностью и мужеством, в реальности является какой-то лоскутной невнятицей, скроенной из обманок, лукавства, дурного вкуса, откровенного вранья, невежества, наглости, самого примитивного авторитаризма и непомерного самомнения.

Дельвиг — друг детства Пушкина — из-за плохого зрения считал всех особей женского пола красавицами и пребывал в связи с этим в состоянии непреходящей эйфории. Жизнь казалась ему сотканной из прекрасных эманаций Эроса. Каково же было его разочарование, когда он стал обладателем модного и обязательного для молодого франта пенсне, какие горькие тайны открылись ему в одно мгновение!

Портрет Навального, мягко говоря, выявил всё несовершенство оригинала. Политик оказался на редкость несимпатичным человеком сразу по всем параметрам. Плохая, забитая штампами и трафаретами речь, привычка передёргивать, выдавая за доказанные факты то, что ими ни в коей мере не является, отношение к единомышленникам, как к толпе баранов, нацеленность на скандал и шухер, а не на результат, скверное знание анализируемого предмета — в общем, куда ни кинь, всюду клин. Алексей Анатольевич, думаю, — один из самых неприятных, неряшливых, инфантильных политиков, сформированных по женскому истеричному типу.

Мне как-то говорили люди знающие, что некоторое время назад для Администрации Президента Навальный был чем-то вроде ночного кошмара, преследующего её сотрудников денно и нощно. Я думаю, что до такого ужаса они могли добраться исключительно по причине схематичности мышления — дескать, вот эти цифры показывают то, те — другое, на графике кривая уходит в красную зону. Караууул!

По некоторым слухам, сейчас страхи несколько поуспокоились. И понятно почему. Алексей Анатольевич приложил недюжинные усилия, чтобы ознакомить публику с собственным чудесным обликом. Непревзойдённая сила его так называемого отрицательного обаяния заставила отшатнуться от открывшегося зрелища даже самых отчаянных ненавистников "кровавого режима".

Просто потому, что большинству далеко небезразлично, с кем он находится в одной лодке. Когда вы ожидаете крепкого, мужественного, идущего от сердца рукопожатия, а вам вдруг вкладывают в ладонь скользкую, холодную и мокрую кисть Урия Гипа, какой будет ваша реакция? Вы непроизвольно вздрагиваете от страха и отвращения и отдёргиваете свою руку. Общество отдёрнуло руку, и очень надеюсь, что не собирается её вновь протягивать.

Очевидно, что секта Навального будет существовать в том или ином виде, поскольку какое-то количество людей, являющихся нравственными дальтониками, есть в любом обществе. Но вербовать новых членов ему, как мне кажется, всё затруднительней, поскольку широкий круг людей уже слышал его неровный тенор, видел ужимки, брезгливо отшатнулся от скотского обыкновения политика бросать в беде други своя, испытал лёгкие позывы тошноты, глядя на совсем не мужскую жестикуляцию политического комедианта. Не человек, а блуждающая простата.

Отсюда попытка Алексея Анатольевича сменить возрастной состав своей дружины, его всё более настойчивые попытки провести рекрутинг среди совсем ещё юных особей с не сформировавшимися до конца эстетическими и этическим фильтрами. Только этой аудитории Навальный всё ещё может эффективно впаривать своё мудозвонство, люди взрослые в силу приобретённой и врождённой брезгливости уже давно стараются, оказавшись случайно где-то рядом с оппозиционным лидером, просто задержать дыхание и быстро удалиться прочь.

И дело не в политических взглядах, а в том, что они не освобождают от обязанности оставаться нормальным человеком.