Регион

Уведомления отключены

10 ноября 2017, 06:45

Голливудский тридцать седьмой

Журналист Алексей Колобродов — о продолжающейся кампании в США, связанной с сексуальными скандалами известных лиц, и исторических параллелях.

Фото: © REUTERS/Lucy Nicholson

Фото: © REUTERS/Lucy Nicholson

Есть распространённое мнение: русские люди очень тяжело врубаются в цивилизационную фишку мультикультурализма, политкорректности и пр. И, наверное, окончательно никогда не врубятся. Очень может быть.

Однако по поводу разразившегося (и конца не видно, сколько нам ещё открытий чудных) скандала с сексуальными домогательствами приходят в голову две чисто русские хохмы. Фольклорная и почти фольклорная. Первая — из бородатого анекдота о народном суде, в котором разбирается дело о групповом изнасиловании. На скамье подсудимых — обвиняемый в единственном числе. Судья, скорбно поджав губы, объявляет:

— Группа изнасилованных, войдите…

Второй случай — ушедшая в народ фраза из повести "Заповедник" Сергея Довлатова: "Будет и этим ****** своя кровавая ежовщина". Произносит её некий Валера Марков — поселковый фотограф, пьяница и предтеча современных MC, в рекордных количествах производивший панчлайны — вроде вышеприведённого. А какая тут связь с голливудским хайпом — давайте разбираться.

В скандале с домогательствами, продолжающем бушевать в Голливуде, экспортированном как в Европу, так и во внекиношную реальность, присутствуют, как ни странно, аспекты историософский и философский.

Когда история только разгоралась и не обещала мирового пожара, а имя Харви Вайнштейна ещё не стало нарицательным, заинтересованная публика обращала внимание главным образом на два когнитивно-диссонансных фактора. Первый — не столько приобретённые заслуги Вайнштейна — достижения, "Оскары", — сколько свойство имманентное — его еврейство. Причём такое полновесное, бруклинское, напоминавшее о героических отцах-основателях всемирной индустрии грёз.

Да, собственно, дело не в одних пионерах Голливуда: вокруг еврейского народа благодаря известным историческим обстоятельствам и собственным его талантам (в том числе в политике, экономике, искусствах) соткан некий ореол земной святости, превратившийся в броню неприкосновенности. Любой западный (и не только) индивид, прежде чем обвинить еврея, крепко задумается: а не прилетит ли ему ответкой обвинение в антисемитизме, который сам по себе подчас трактуется как тяжкое преступление — и уголовные нормы тут побоку, мы понимаем, о чём говорим и чем такое чревато.

Фото: © REUTERS/Steve Crisp

Фото: © REUTERS/Steve Crisp

Второй фактор вовсе на поверхности, отмечен всеми комментаторами: жертвы похоти Вайнштейна отчего-то годами выжидали сеанса непременного разоблачения, бережно храня в памяти неприятные для себя эпизоды, но постаравшись забыть о постыдных механизмах обретения ролей, звёздных статусов и тех же "Оскаров". Тут, оставив на время иронию, хочется вспомнить эпиграф к спродюсированному Харви тарантиновскому шедевру: "Месть — это блюдо, которое подают холодным". То есть идею о возмездии, задержавшемся по времени, но всегда неотвратимом.

Вернёмся к категориям неприкосновенных. Когда скандал с Вайнштейном только набирал обороты, мой приятель-киношник, неплохо знакомый с голливудскими нравами, саркастически отозвался о тамошнем миксе распутства и ханжества. И отметил, что с Харви дело зашло далеко, но на нём и остановится. Скажем, никто не посмеет вскрыть "голубые расклады", столь же откровенные и общеизвестные, но в рамках так называемого трансгуманизма ещё более сакральные, нежели этническая тема.

Логика кампании тем не менее опровергла компетентного эксперта: случай Кевина Спейси, надо полагать, не последний. Здесь интересны нюансы: запоздавший каминг-аут звезды "Карточного домика" весьма напоминал самозащиту героя песни Александра Галича: "Я, конечно, бюллетень взял заранее и бумажку из диспансера нервного". Кевину быстро объяснили, что не надо, пардон, путать хрен с пальцем: гомосексуализм — дело личное и даже уважаемое, а вот педофилия — суровая уголовщина без сроков давности.

Отмечу также внезапность превращения звезды в изгоя, мгновенную и по-своему великолепную смену знаков. "Был Якир героем, стал врагом народа".

Вот-вот, наступил момент озвучить наконец эту рискованную аналогию. Оговорившись, что любые исторические сравнения на полную точность претендовать не могут, а если заходить далеко — неизбежно хромают. Однако помогают выявить какие-то важные смыслы.

Сегодня российская интеллигенция вновь рефлексирует (юбилей не только 1917-го, но и 37-го) относительно Большого террора. И серьёзные люди, иногда полярных взглядов, сходятся во мнении о том, что мясорубка репрессий, запущенная человеческой волей, вскоре превратилась в стихию, контролируемую весьма условно и действующую по собственным законам. Изначально заданные параметры максимально широко, неумолимо и как бы уже самостоятельно раздвигались. Джинн, выпущенный из сосуда, крушил привычную реальность вместе с её насельниками, подчиняясь собственной инфернальной и причудливой логике. Прежде всего сжигая индульгенции, уничтожая былые конвенции, обнуляя прежние заслуги и саму институцию неприкосновенности.

Вспомним ещё одну фольклорную фигуру — певца Аркадия Северного: "Не разряд и не учёный степень не спасли меня на этот раз". И сравнение выстраивается даже с избыточной зеркальностью, хоть и с естественной поправкой на оглушительную разницу между всенародной трагедией и грязным тусовочным анекдотом. Игнорирование происхождения, статусов и заслуг, как имманентных, так и приобретённых? Именно оно.

Фото: © REUTERS/Lucy Nicholson

Фото: © REUTERS/Lucy Nicholson

Закон неотвратимости возмездия, разразившегося через годы? Впечатляюще наличествует. (Вспомним, что среди заметных жертв Большого террора — прежние палачи, расстрельщики и каратели революционных лет).

" — Признаю, что я аморальный тип, бытовой разложенец, но вовсе не государственный преступник… — Да нет, любезный, ты именно преступник, и разбираться с тобой будет государство, а с аморалкой — в другие инстанции". Почти дословно, и покаяние не избавляет.

Ощущение того, что никто не застрахован и завтра придут за тобой? Думаю, немало голливудских душ ушло сегодня в пятки, а холодные пятки скрылись за семью запорами особняков в Беверли-Хиллз, и согреть их не помогают лошадиные дозы бурбона…

Лагерный принцип "умри ты сегодня, а я завтра", понимание, что нынешние разоблачители сами завтра имеют все шансы угодить под каток? Тоже бьётся — и не случайно одна из актрис гарема Вайнштейна, Роуз Макгоуэн, обвинена в хранении наркотиков. И ласточка эта тоже вряд ли последняя.

И вот ещё, кстати. Относительно Харви Вайнштейна вспоминается знаменитое, тоже русское:

В годину смуты и разврата

Не осудите, братья, брата...

Всем известно, что злоключениям Харви первоначально и немало способствовал Боб Вайнштейн — родной брат и многолетний, начиная с "Мирамакса", партнёр, вознамерившийся отжать у старшего брата продюсерский бизнес. А дальше скандал оглушительно разрастался уже по собственным (смотреть выше) законам.

Возвращаясь к двустишию, уместно, казалось бы, сделать акцент на совершенно априорный "разврат", потому что какая в процветающей Америке "смута"? Однако ведь даже сам оборот "брат на брата" первым приходит в голову при любом упоминании о гражданской войне. Иногда бывает, что она уже вовсю идёт, просто её пока не артикулируют.

Словом, кто там обнаруживает признаки и свойства тоталитаризма, а то и надвигающиеся 1937-й, 1938-й в "путинской России"? Может, в другую сторону вглядеться попристальней?

Подписаться на LIFE
  • yanews
  • yadzen
  • Google Новости
  • vk
  • ok
Комментарий
0
avatar

Новости партнеров