Регион

Уведомления отключены

6 октября 2016, 09:30

Госдеп, ты не прав! Атомный развод сверхдержав

Отказ от сотрудничества по атомной энергетике, вопреки словам Марка Тонера, представителя американского внешнеполитического ведомства, не является трагедией ни для США, ни для России. Приостановка ещё одного договора из "ядерной" сферы призвана лишь продемонстрировать Вашингтону, что время его односторонних действий в области ухудшения двусторонних отношений прошло.

Фото: © РИА Новости/Вадим Жернов

Фото: © РИА Новости/Вадим Жернов

Расклад сил

Теоретически соглашение о сотрудничестве в научных исследованиях и разработках в ядерной и энергетической сферах, так же как и более ранее "плутониевое", было выгодно обеим сторонам. В его рамках Штаты могли получать сведения по некоторым технологиям, отсутствующим у них на сегодняшний день. Например, по натриевому реактору на быстрых нейтронах (БН-800), который позволяет замкнуть ядерный цикл и нарабатывать больше топлива для АЭС, чем тратит сам. Или по другому быстрому реактору российской разработки (БРЕСТ). Оба они в теории позволяют резко снизить остроту проблемы ядерных отходов, которые пока в США приходится лишь захоранивать — что не самый лучший вариант.

На деле не всё так просто. Если Соединённые Штаты не имеют той или иной технологии, представленной в России, то зачастую это связано лишь с тем, что они не заинтересованы в подобной технологии вовсе. За океаном для себя довольно давно решили, что быстрые реакторы для них могут быть лишь угрозой, но никак не благом. Дело в том, что на таких установках можно получать не только топливо для АЭС, но и довольно чистый плутоний, нескольких килограммов которого хватает для создания ядерной боеголовки. Вашингтон на сегодня не испытывает недостатка в данном материале: его немало успели наработать ещё до свёртывания производства в 1980-х. Зато там не без оснований подозревают, что острый дефицит плутония ощущают многие террористические организации по всему миру. В США атомная энергетика — это частный бизнес, а не государственное предприятие, на котором можно контролировать каждый шаг любого работника. Всё это делает реакторы на быстрых нейтронах не самым безопасным решением для этой страны.

Может показаться, что мы преуменьшаем полезность соглашения. Хорошо, забудем на минуту о реакторах-размножителях, но ведь за океаном проблемы и с ядерной энергетикой в целом. США многие годы обогащали топливо для АЭС по допотопному газодиффузионному процессу, в котором газ с содержанием урана многократно фильтруется через мембраны, чтобы получить нужный изотоп чистого урана. Метод был настолько энергоёмким, что, когда Штаты приоткрыли собственный рынок ядерного топлива, диффузионные заводы не выдержали конкуренции с российскими поставками и просто закрылись. Наша страна в этой сфере, напротив, располагает более прогрессивной технологией обогащения на центрифугах. Американцам явно было бы небесполезно построить подобный завод у себя.

Есть и другие зоны потенциального технологического обмена. АЭС в США вырабатывают энергию так дорого, что не выдерживают конкуренции с газовыми электростанциями, отчего в последние годы систематически закрываются. В нашей стране ситуация обратная: АЭС дают электричество дешевле тепловых электростанций. Наверное, тут тоже не обошлось без какой-то разницы в технологиях?

Наконец, в США, как и в России, есть немало зон, не подключённых к общестрановым энергосетям, где электричество стоит очень дорого. На Аляске и Гавайях конечный потребитель часто покупает энергию дороже 20 центов за киловатт-час. Как раз для таких зон в России недавно создана первая плавучая атомная теплоэлектростанция (ПАТЭС, о которой Лайф не так давно писал). Она вполне может заткнуть "дыры" в изолированных энергосистемах, поставляя электричество и даже тепло по значительно меньшим ценам.

Увы, в действительности США не нужны ни российские технологии по обычным АЭС, ни ПАТЭС для Аляски и Гавайев. Штаты не обладают опытом эксплуатации атомного ледокольного флота, из реакторов для которого выросла ПАТЭС, поэтому сами местные производители не могут освоить нечто подобное. Технологии обычных реакторов за океаном и у самих неплохие. Высокая стоимость их энергии вызвана лишь редкостью строительства новых АЭС (нет экономии на эффекте масштаба) и колоссальной бюрократической волокитой, на годы удлиняющей и намного удорожающей этот процесс. Напомним: реакторы там строят частные компании, а государство лишь инспектирует, проверяет и согласовывает. Если бы в России АЭС строили частники, а Росатом занимался только тем, что дёргал их за бороду, то и у нас атомные киловатты стали бы дороже газовых.

Можно было бы дать Росатому самому строить реакторы в США, но... Свободный рынок, как и разруха, существует в первую очередь в головах. Если его нет там, то и в жизни такое явление наблюдаться не будет. А в головах у американского истеблишмента доминирует не свобода торговли, а несколько иные вещи. Когда вполне американская Tesla прибывает в штат Мичиган, местный законодатель сообщает ей: "Местные производители не хотят видеть вас здесь. Так что вас здесь не будет". Излишне говорить, что если в стране "свободного рынка" собственный автопроизводитель не может продавать машины там, где его не хотят видеть местные бонзы, то российскому производителю нечего даже и пытаться пробиться туда. Штаты могут обогащать у нас свой уран, но никогда не пустят нас в значимые сектора местного высокотехнологичного рынка.

Не нужен нам берег турецкий и российская технология не нужна

Возникает вопрос: чем вообще мотивировалась американская сторона, когда заключала соглашение? Что ж, определённые идеи у США были. В нашей стране есть хорошие наработки по медицинскому использованию радиоактивных изотопов, которые за океаном могли бы внедрить. Но вот беда: соглашение было подписано в сентябре 2013 года, а в феврале 2014 года произошли определённые события, после которых Вашингтон приостановил работы в рамках соглашения. Несложно догадаться, что ничего серьёзного так и не было сделано.

Формально Штаты могли бы его сейчас использовать к своей выгоде — попробовав в случае разморозки получить сведения по тому, например, как Россия эксплуатирует БН-800. Напомним, этот реактор после отмены 3 октября другого соглашения (по уничтожению плутония) может в теории нарабатывать новый оружейный плутоний. Однако в соглашении о сотрудничестве в научных исследованиях и разработках в ядерной и энергетической сферах чётко не прописаны возможности США требовать такую информацию. Более того, Госдеп никогда не был достаточно гибким, чтобы пойти на возобновление сотрудничества по какому-то одному направлению, если общая его политика по отношению к той или иной стране остаётся негативной. Иными словами,  реально отмена Д.А. Медведевым последнего соглашения вообще никакой особой смысловой нагрузки не несла.

Читатель вправе не поверить. В самом деле, на выступлении перед прессой представитель Госдепа Марк Тонер прямо заявил: "Мы сожалеем о русском решении односторонне приостановить сотрудничество по очень важному вопросу... это настоящая трагедия, поскольку в этих областях мы успешно сотрудничали в прошлом". Как мы видим, слова Тонера резко противоречат нашим. Чем это объяснить? Увы, ответ прост: в Госдепартаменте опять назначили на пост официального спикера лицо, слабо информированное во всех отношениях.

Во-первых, Москва не приостанавливала сотрудничество в одностороннем порядке. В апреле 2014 года именно Бюро министерства энергетики США при Посольстве США в Москве со ссылкой на указания из Вашингтона первым сообщило об односторонней приостановке сотрудничества в области атомной энергетики в связи с событиями на Украине. То есть Тонер просто не в курсе действий своей же страны. Во-вторых, никакой трагедии в отмене соглашения не было, потому что не было серьёзного и успешного сотрудничества по этим вопросам в прошлом. За несколько месяцев работы приостановленного соглашения этого сотрудничества также не прибавилось.

Сам собой возникает последний вопрос: если действие соглашения уже было приостановлено США, то зачем 4 октября то же самое сделал Д.А. Медведев?

Всё достаточно просто: российская сторона крайне неохотно первой идёт на односторонний отказ от тех или иных договоров и соглашений. Так же как это было и с санкциями, МИД много месяцев выжидает, не передумает ли партнёр, и лишь затем Москва с неохотой идёт на ответные шаги. Они призваны всего лишь напомнить США о принципе взаимности — о том, что ни одно действие, попирающее ранее подписанные договоры и соглашения, не остаётся безнаказанным. Перед нами очередной намёк на то, что каждое решение по санкциям и каждый отказ от сотрудничества будет сопровождаться ответными шагами, после которых у Вашингтона будет всё меньше каналов реального воздействия на Россию.

Будет ли этот сигнал услышан в Белом доме? Любой, кто знаком с ментальностью американского истеблишмента, сразу скажет вам: нет, не будет. США игнорируют принцип взаимности в частности и чужие интересы в целом. На каждое ответное действие российской стороны там скажут лишь то, что это были "односторонние действия Москвы" и "настоящая трагедия". Таким образом, приостановка действия соглашения российским руководством — во многом ритуал, основанный на уже устаревшем представлении о том, что принцип взаимности в отношениях Москвы и Вашингтона всё ещё существует. Ну и, конечно, проявление надежды на то, что в будущем он всё же возродится из пепла.

Подписаться на LIFE
  • yanews
  • yadzen
  • Google Новости
  • vk
  • ok
Комментарий
0
avatar

Новости партнеров