Пилоты рассекретили слова-сигналы, по которым они узнают о ЧП на борту

История о пассажире рейса Москва — Стамбул, которому пришлось покинуть самолёт в сопровождении работников службы безопасности после того, как в телефонном разговоре с женой он в шутку назвал свой ингалятор бомбой, вызвала резонанс у людей, не связанных с авиацией. А вот у стюардесс и пилотов особого удивления не вызвала, поскольку у них оказался свой собственный внутренний устав о том, как общаться друг с другом в случае внештатной ситуации на борту. Сразу отметим, что такие слова как «бомба», «террорист», «оружие» и «заложники» в их «экстренном лексиконе» отсутствуют, а вот слова «рыба» и «господин» как раз имеются.

Как рассказал LifeNews заслуженный пилот России Сергей Кругликов, в случае нештатной ситуации в салоне лайнера перед бортпроводниками стоит задача, с одной стороны, сообщить о ней командиру, незаметно для других пассажиров, а с другой, не дать злоумышленникам попасть в кабину пилотов с помощью незаметного вербального сигнала, в случае попытки захвата судна, например. Для этого перед каждым вылетом экипаж договаривается о словах, по которым пилоты смогут узнать о ЧП.

— Перед вылетом командир корабля и старший бортпроводник выбирают определённый порядок общения. Например, если в разговоре по внутренней связи пилота называют по имени-отчеству, значит, всё под контролем, а если вдруг возникает обращение «товарищ командир», то это явный сигнал для пилотов: что-то произошло, — рассказывает он.

В свою очередь, пилот «Аэрофлота», командир А-320 Андрей Литвинов отмечает, что экипаж может выработать сразу несколько фраз-сигналов для наиболее распространённых чрезвычайных ситуаций.

— Стюардесса может невзначай спросить пилотов: «Рыбу нести?» — когда те не голодны. Пассажиры не поймут ровным счётом ничего, а для командира это может означать сигнал о каком-то конкретном ЧП, — поясняет пилот. — Часто выбирается определённое обращение к капитану, и любое отклонение от нормы будет свидетельствовать о тревоге. Если по внутренней связи стюардесса спросит: «Господин капитан, я могу войти в кабину?» — по слову «господин» я сразу пойму, что её пускать ни в коем случае нельзя, поскольку следом может войти кое-кто ещё.

Вместе с тем собеседники LifeNews сходятся в том, что в российском законодательстве нет ответа на вопрос о том, как поступать с теми же авиадебоширами или пассажирами, которые вызывают подозрение и беспокойство у бортпроводников или соседей по креслам. В отличие от других стран, у российских членов экипажа перед лицом потенциальной опасности буквально связаны руки.

— В США, например, любой отказ от требований командира корабля автоматический расценивается как терроризм, а экипажам, вылетающим в Австралию, для личной защиты выдаются наручники и дубинки, — отмечает заслуженный пилот Сергей Кругликов.