Статус в обмен на интересы? Зачем Трамп и Макрон зовут Россию в G8

"Большая семёрка" снова может превратиться в "Большую восьмёрку". Президент США Дональд Трамп и его французский визави Эмманюэль Макрон выразили готовность в 2020 году снова пригласить на заседание "семёрки" Россию.

Если рассуждать с организационной точки зрения, не всё так просто. G7 состоит не только из Парижа и Вашингтона. Там заседают такие страны, как Канада и Великобритания. Очевидно, они будут не в восторге от возвращения в западный джентльменский клуб "авторитарной" России, которая, по их мнению, травит на каждом солсберийском углу Скрипалей и угнетает свободолюбивых украинцев, коих много не только в Незалежной, но и среди канадских избирателей. Однако можно не сомневаться, что при большом желании лидер державы № 1 и главный (в силу болезни и близящейся политической пенсии Меркель) политик Евросоюза могут заставить остальных членов простить и принять Москву снова в клуб.

А желание это, судя по всему, есть. Как абсолютно верно сказал Трамп, объясняя необходимость приглашения России, — в мире есть целый ряд конфликтов, которые невозможно решить без участия Москвы. Тут и Сирия, и Украина, и Корея, и Иран. И если G7 хочет оставаться советом директоров современного мира, то игнорировать Москву не может.

Отказываясь от продолжения попыток изоляции России (особенно от западных политических институтов), Трамп показывает, что разделяет беспокойство множества экспертов, предупреждающих, что отказ сотрудничать с Москвой лишь толкает Кремль в объятия американских врагов. Прежде всего Китая. Вот американский президент и решил не усиливать своих геополитических конкурентов — тем более что изоляция России уже бессмысленна.

Что же касается интересов Москвы, то здесь не всё однозначно. С одной стороны, возвращение России в "Большую восьмёрку" нужно, важно и интересно. Оно станет жирной точкой, поставленной Западом в начатом им самим пять лет назад крестовом походе по изоляции России. Получается, что Вашингтон и Брюссель признали поражение на этом поприще. И это признание принесёт России не только моральное удовлетворение. Она очень быстро остудит отдельные горячие головы в Киеве, Тбилиси, Кишинёве, Ереване, которые хотели использовать российско-западный конфликт в своих интересах. И эти люди вместе с их идеями очень быстро превратятся в политических маргиналов в своих собственных странах.

Однако, с другой стороны, возвращение в "Большую восьмёрку" чревато для Москвы и некоторыми рисками. Главный из которых в том, что возвращение станет сигналом о сделанном Кремлём геополитическом выборе, который не поймут.

Долгие годы российские власти говорили о том, что они выступают за многополярный мир. За сообщество равноправных, уважающих право на идентичность, суверенитет и культурные различия государств, прообразом которого является "Большая двадцатка". Россия стала развивать отношения со странами "Незапада" именно в качестве государства, которое больше не относится к западноцентричному миру.

Однако на пути этого развития есть определённые фобии со стороны наших партнёров. Они боятся, что, как только Запад поманит пальцем, Москва наплюёт на свои договорённости с ними и снова будет ориентироваться на Брюссель и Вашингтон. Такие опасения распространены в Иране, Китае, в целом ряде других стран, на выстраивание отношений с которыми Москва положила столько сил и средств. Если сейчас Россия вернётся в состав "Большой восьмёрки", то это может быть воспринято именно как сигнал геополитического разворота Кремля со всеми негативными последствиями для российских внешнеполитических и внешнеэкономических интересов.

Да, Москва могла бы проигнорировать эти страхи или же донести до партнёров истинную природу вещей. Рискнуть можно было бы, но лишь в том случае, если бы игра стоила свеч. Если бы возвращение России в "Большую восьмёрку" принесло бы ей значимые дивиденды — например, Запад бы согласился признать Украину российской сферой влияния.

А таких дивидендов нет и не предвидится. Москва в "восьмёрке" будет оставаться парией, а её взгляды на решение мировых кризисов и важных политических вопросов будут расходиться с позицией большинства стран-членов. Не может ли в итоге получиться, что за приобретение сомнительного статуса Россия пожертвует своими стратегическими глобальными интересами? Москве это не надо, поэтому Путин прав, говоря о том, что "Большая восьмёрка" умерла.