Кризис виртуальной оппозиции

Не секрет, что оппозиция у нас в России весьма и весьма своеобразна. Нет, я не говорю о тех людях, что, будучи какое-то время во власти, вдруг совершенно неожиданно обнаружили в себе таланты Марата и Робеспьера, решив идти на штурм "тоталитарного" режима в битве за место под солнцем посытнее. Такие люди, как показывают наблюдения за всей этой тусовочкой, окопавшейся возле Михаила Ходорковского, крайне мизантропичны, им претит "быдло", они находятся в перманентной внутренней эмиграции, поплёвывая на спасаемый от ненавистной власти народ свысока.

Интересен другой типаж оппозиционно настроенной публики, названной с лёгкой руки одного из прежних высокопоставленных кремлёвских чиновников новыми городскими недовольными. По злой иронии судьбы именно этот довольно разночинный по своему социальному происхождению класс обитателей крупных мегаполисов больше всего выиграл от экономического бума нулевых, получив совершенно незаслуженно многие социальные блага и возможности.

Сформированная специфическими постсоветскими условиями российская экономика позволила существовать целой паразитической прослойке людей, всех этих бесчисленных "креаторов", создателей дутых стартапов, основанных на ворованных идеях и кусках кода из StackOverflow, и впаривании инвесторам "высокотехнологичных" роботов или 3D-принтеров, собранных на коленке из копеечных комплектующих с "Таобао" или "Алибабы".

Царство офисных звёзд "Инстаграма" с бородкой из барбершопа, постриженной по купонной акции, попивающих смузи в растянутом свитере, как у основательницы Theranos’а Элизабет Холмс, — вся эта тупая (в прямом смысле, ибо фейк) показуха не просто выдавалась за успех, но как бы исподволь шептала носителю такого мировоззрения: "Ты такой высокотехнологичный Вася (Коля, Маша, Петя), а то, что тебя до сих пор не сделали CEO, это всё происки тоталитарного Путина, го на Болотную, ПЖИВ ПЖИВ!"

Именно об этой системной ущербности оппозиционного дискурса поведал накануне известный оппозиционный активист Евгений Левкович, написав в своём "фейсбуке" о том, что "в оппозиции, особенно в среде "гражданских активистов", катастрофически не хватает успешных людей. Под успехом я не имею в виду "Майбах" или дом на Рублёвке — я о профессиональном успехе, об истории побед, пусть даже о какой-нибудь одной победе, хоть в чём-нибудь". Евгений продолжает и дальше жечь напалмом, говоря о том, что, придя на любое оппозиционное собрание, посторонний человек видит лишь толпу лузеров и неудачников, которые свои провалы в реальной жизни сублимируют участием в как бы "политической деятельности".

Левкович не просто пишет о своём разочаровании политтусовкой или идейных разногласиях — он прямо говорит о психическом нездоровье представителей оппозиции, причём самое примечательное, что он и сам, как оказалось, лежал в "дурке" и прекрасно знает все симптомы шизофрении и разного рода неврозов. Впрочем, если посмотреть на какого-нибудь эталонного фрика вроде Павла Шехтмана, всё становится на свои места. Все эти дежурные конференции по свержению тирании, если на них посмотреть объективно, напоминают шабаш злобных клоунов, надевших халаты и решивших, что теперь они в психиатрической лечебнице медперсонал.

Кадровые проблемы оппозиции — это на самом деле печально, так как в любом обществе она нужна и должна быть кузницей альтернативного мировоззрения, тем карасём, что не должен давать щуке дремать и обрастать бюрократическим жирком. Но, как пишет в своём посте Левкович, "от оппозиции и особенно от гражданского, так называемого уличного активизма, который крайне необходим, бегут успешные. Здравые. Дельные".

Для меня всегда было загадкой, как в эту тусовку попадают нормальные с виду молодые люди, многие из которых станут потом или уже являются студентами престижных столичных вузов. Вместо того чтобы усердно учиться и постигать азы будущей профессии, что крайне важно в нашем высококонкурентном мире, тратят время на всю эту "активистскую" чепуху. Потом отходят, конечно, превращаясь в тот самый офисный латентный оппозиционный креаклиат.

А ответ на этот вопрос, как оказалось, прост. Проблема состоит в виртуализации всего и вся, что затрагивает не только технологии, но и политическую жизнь. В своё время большевикам хватило 20 тысяч членов партии, чтобы перевернуть 150-миллионную Российскую империю. А сейчас возникает иллюзия, что, поставив миллион лайков какому-нибудь жулику вроде Навального, этот же миллион выйдет на улицу и кого-то там свергнет. Но нет, не свергает и не выходит. Ибо весь этот протест — виртуален, для реального политического действия нет ни желания напрягаться, ни программы, кроме ритуальных воплей начитавшихся Айн Рэнд "демократов". Это как в компьютерной игре — если есть 100 миллиардов игровых денег и можно на них построить 100 заводов стоимостью каждый в миллиард, то и будет сто заводов.

А реальность она такая. Жёсткая. Не терпящая инфантилизма. Левкович уловил этот тренд. Вся эта современная городская оппозиционность — вещь сугубо "в себе" и существует ровно до тех пор, пока мама не отключит Интернет и не погонит делать уроки. Ну или не придёт злодей-начальник, не отберёт вейп и не заставит очередного менеджера-оппозиционера обзванивать клиентов.