"Шурыгина-шоу" как пошаговая инструкция оправданного насилия

За пару месяцев фамилия Шурыгина стала нарицательной. Эфиры на Первом, народное творчество, сотни тысяч подписчиков в социальных сетях, подростки пристально следят за новыми публикациями и вприпрыжку бегут фотографироваться со "звездой", а домен "На донышке" продан без малого за 10 млн рублей. Осталось зарегистрировать товарный знак и снять полнометражное кино о похождениях и нелёгкой жизни одной "непорочной" ульяновской девочки.

Смелая девушка Диана не побоялась поведать с экрана о наболевшем, ведь наряду с насмешками она обрела известность и деньги, теперь снимается в кино и размещает в соцсетях рекламу.

История с душком, так как в ней неправильно всё — начиная с того, что она вообще не должна была бы выйти за пределы Ульяновска. Ведь выйдя, неожиданно расколола общество на потенциальных жертв и потенциальных насильников.

Согласно официальным данным, дела, касающиеся сексуального насилия, обстоят в России весьма благостно: всего 3900 преступлений в категории "изнасилование, покушение на изнасилование" зарегистрировано в 2015 году. Приговоров вынесено и того меньше.

Только вот неофициальные данные свидетельствуют о другом. По неофициальной статистике, жертвами сексуального насилия в 2015 году стали порядка 10 тысяч человек, но и эта цифра вряд ли отражает реальное положение дел.

Так, по данным центра помощи пережившим сексуальное насилие "Сёстры", одна из каждых четырёх девушек и один из каждых десяти юношей становятся жертвами сексуальных преступлений, а сообщения об изнасилованиях и покушениях на изнасилование регистрируются каждые шесть минут.

Официальная статистика ведёт учёт сообщений о преступлениях, а неофициальная базируется на сведениях, полученных из сообщений, поступивших на телефоны доверия и в службы психологической помощи.

Разница колоссальная, но легкообъяснимая. В полицию по разным причинам обращается лишь 10–15 процентов пострадавших, да и обратившихся нередко от подачи заявления отговаривают сами полицейские. К тому же доказательная база по таким делам строится в основном на медицинском освидетельствовании, которое нужно проводить "по горячим

следам", но у жертв, как правило, находящихся в состоянии шока, путь лежит не в медучреждение, а в душ, что затрудняет медицинское освидетельствование.

Всё та же статистика утверждает, что большинство пострадавших и насильников моложе 20 лет, а четверо из пяти подростков знакомы с насильниками.

Для подростка, да и для взрослого человека, ситуация насилия настолько травматична, что прежде всего вызывает глубокий шок, неверие, что такое могло произойти, особенно в ситуациях, когда жертва и насильник знакомы.

В большинстве случае жертва решается максимум на звонок в службу доверия. Произошедшее кажется таким грязным, постыдным, что рассказать об этом друзьям, родным кажется невозможным, а уж написать заявление в полицию — тем более.

Жертвы годами молчат о случившемся, мучаются страхами, бессонницей и депрессиями, задумываются о суициде, а насильники остаются безнаказанными.

Кто-то винит в произошедшем себя, бесконечно анализируя и приходя к выводу, что сам дал повод, а чаще — просто боится осуждения со стороны общества.

И что самое неприятное: общество нередко подтверждает эти опасения.

Преодоление психологии жертвы по-своему декларировала и Диана Шурыгина, пафосно заявляя, что её цель — сподвигнуть таких же, как она, пострадавших, не замалчивать случившееся. Только получилось всё с точностью до наоборот: общество, пресытившись Шурыгиной, насилие практически узаконило.

Уголовный кодекс посвятил сексуальному насилию целых четыре статьи. Под нарушением половой неприкосновенности понимается не только само изнасилование, но и любые действия сексуального характера, а если действия совершаются в отношении несовершеннолетнего, ответственность ужесточается вплоть до пожизненного заключения.

Теорию о том, что многие не совершают преступления, боясь наказания, никто не отменял. Почему же число подвергшихся сексуальному насилию по данным правоохранительных органов падает, а по сведениям психологов — растёт? Потому что насильники чувствуют себя защищёнными. Защищёнными самим обществом.

Толерантность к насилию свойственна русскому менталитету: от "бьёт — значит любит" в бытовом жанре до "сука не захочет — кобель не вскочит" в жанре эротическом. Бабушки у подъездов со смаком обсуждают "Людку из второго подъезда", которая "губы-то намалевала, вырез до пупка, а юбку надеть забыла! Срамота!". По мнению бабушек, Людка вполне достойна быть изнасилованной, особенно если домой возвращается по вечерней прохладе. Бытует мнение, что стиля одежды достаточно, чтобы плевать в спину жертве изнасилования с криком: "Дошлялась! Довыпендривалась! Сама виновата! Проститутка!" Такое можно услышать не только от посторонних, но и, увы, от родных… Ну а уж что скажут такой пострадавшей в полиции, страшно и представить. Тенденция, к сожалению, была всегда, но "Шурыгина-шоу" привнесло свежести.

Диана быстро поняла, что скромный макияж и одежда добавят ей очков. Правда, резкая, наглая манера общения с обликом пай-девочки вязалась плохо. Примитивно-сексапильная грубая девушка с сомнительными моральными принципами хоть и стала популярной у подростков и даже обрела некоторую долю сочувствия, в основном вызвала гневное осуждение.

Эпическое "на донышке", произнесённое тоном поистаскавшейся вокзальной проститутки, довершило образ Дианы, и вместо жертвы большая часть аудитории увидела перед собой виновницу случившегося — девочку лёгкого поведения, соблазнившую парня, а потом засадившую его в тюрьму на долгие годы. Вместо сочувствия Диана получила обвинения и презрение. Многочисленные петиции в пользу Семёнова, общественное мнение — и вот уже за тяжелейшее преступление срок наказания снижен с восьми до трёх лет. Общество разразилось гневными проклятиями в адрес Дианы, её матери, отца, рассмотрело под микроскопом фотографии, изучило биографию, вынеся по окончании вердикт "Виновна". Семёнов же для большинства обрёл статус мученика.

Тут и кроется самое страшное в этой истории. Молодые ребята, тщательно изучив предложенное, пришли к выводу, что возможно всё. С этого момента фотографии в купальнике достаточно, чтобы отбрехаться от любого изнасилования, а объектом может стать любая женщина. Всегда можно громко крикнуть: "Она сама!" Сама надела юбку, сама улыбнулась, сама поманила — голову вскружила — в кровать положила. Она же и изнасиловала. И на примере Шурыгиной они знают: поверят им! И сроки скостят, а то и вовсе не посадят. Ну а женщины, те самые, которые действительно пострадавшие от насилия, закроются ещё больше. Они воочию убедились, что, раскрывшись, станут предметом травли и обсуждения. Официальная статистика преступлений будет снижаться, а неофициальная — расти.

Диана Шурыгина — не самая удачная визуализация жертвы, но наглость, отсутствие воспитания, манера одеваться, краситься и вести себя — ещё не повод не верить девушке и оправдывать насильника. Так же, как ангельская внешность в совокупности с безукоризненными манерами — не безусловный повод верить "жертве". Возможно, правда на стороне Семёнова, возможно, на стороне Шурыгиной. На самом деле для общества неважно, что происходило в ту ночь. Точнее, важно, но разбираться в этом должны были суды, полиция, сами участники событий и их семьи.

Никогда, ни при каких условиях не должна была выплеснуться эта грязь на телеэкраны и в Сеть, сделав Диану образцом для подражания, Семёнова — невинным мальчишкой, не побрезговавшим сексом с невменяемой приятельницей.