Тайные слёзы училок. Какие конфликты происходят в коллективах педагогов

Телефон засветился входящим, и Лидия Ивановна нервно нажала кнопку. Она ждала звонка сорок минут, с тех пор как её девятилетний сын Гоша, выйдя из бассейна в мартовскую темноту, не набрал маму, как обычно, а почему-то оказался вне зоны действия сети. 

— Гошка, ты где ходишь? Десятый час уже.

Вместо сына в трубке прозвучал низкий голос, похожий на робота. Металлический призвук и ноль эмоций.

— Если хочешь увидеть его живым и здоровым, уходи из школы!

— Кто это? — испугалась Лидия. — Где мой сын?

Короткие гудки.

В арке соседнего дома рослый десятиклассник Иван, главарь местных хулиганов по прозвищу Образец, самодовольно щёлкнул кнопкой на коробочке "изменителя голоса" — китайской игрушки за две тысячи рублей. Она работает! Похоже, училка серьёзно напугана. 

Образец кивнул паре приятелей с лицами, закрытыми банданами с узорами из черепов. Один из них удерживал Гошу за шиворот куртки, второй за плечо. Мальчика отпустили, дав напоследок пинка: беги домой!

— А будешь болтать — в следующий раз маме кислотой в лицо плеснём.

 * * *

Работать в школу Лидия пришла десять лет назад, сразу после истфака Воронежского госуниверситета. Всё в жизни выпускницы произошло слишком быстро и как бы само собой: получив диплом, вышла замуж за предпринимателя Дмитрия, устроилась учителем, потом ушла в декрет, занимаясь одновременно ремонтом купленной в ипотеку квартиры.

Она была счастлива и не обращала внимания, что муж стал всё чаще задерживаться на работе и в командировках. Он же карьеру строит, зарабатывает деньги для семьи, такой молодец.

Прозрение наступило, когда Дима отправил супруге прощальное электронное письмо: у него уже есть другая семья и ребёнок, он требует развода и раздела имущества, обязуется исправно платить алименты.

Лидия неделю ревела, а потом взяла себя в руки. Переехала в съёмную однушку, с головой ушла в работу. Взяла классное руководство, придумала школьный клуб "Суд истории" — игровые слушания, на которых, например, Брута обвиняли в убийстве Цезаря. 

Поначалу, конечно, идею школьники встретили прохладно: кому охота после уроков сидеть в библиотеке и копаться в старых книжках? Но потом, убедившись, что уроки истории могут быть так же интересны, как и любимый сериал "Игра престолов", они сами стали предлагать новые темы: "Лидия Ивановна, а давайте мы Нерона посадим!"

С этим историческим клубом Лидию и послали на областной конкурс "Учитель года", где на Гущину обратила внимание Любовь Александровна Черкасская, директор гимназии № 199 — весьма престижного учебного заведения в городе. И, рассыпаясь в комплиментах, Любовь Александровна предложила Гущиной сменить место работы.

Конечно, она согласилась. Во-первых, в гимназии была выше зарплата, во-вторых, за ведение исторического кружка полагалась ежемесячная доплата из спонсорского фонда, а любая копеечка для матери-одиночки никогда не бывает лишней. Да и добираться до гимназии было гораздо удобнее, чем до старой школы в спальном микрорайоне города.

Поначалу всё казалось сказкой. Прекрасное здание, доброжелательные позитивные коллеги, а в честь начала нового учебного года Черкасская даже подарила новой учительнице роскошный шарфик от Burberry.

Но самым приятным были ученики: если в обычной средней школе она всё время уговаривала оболтусов учиться, то в гимназии за ней бегали уже они сами. 

Вскоре, конечно, выяснились и негативные моменты. "Дружный коллектив" гимназии на поверку оказался закрытым клубом, которым правила семейная династия Черкасских: должность заместителя директора по учебно-воспитательной работе занимал её супруг, а старшая дочь была руководителем МО (методического объединения) по русскому языку и литературе.

Но самой большой головной болью Гущиной стал школьный хулиган по кличке Образец — Иван Образцов, сын завуча соседней школы. Педагоги откровенно побаивались Образца: все знали, что его мать дружит с начальником городского отдела народного образования, а потому с этим семейством старались не связываться. И уже в средних классах Ваня из нахального оболтуса превратился в откровенного подонка и главаря школьной группировки золотой молодёжи — детей полицейских чинов и местных предпринимателей, которые по своим повадкам напоминали выходцев из лихих 90-х.

Первый конфликт с директрисой вспыхнул уже через два месяца, когда Лидия Гущина обнаружила, что все двойки и "энки" (знак "не присутствовал на уроке"), выставленные в электронном журнале Образцову и его дружкам, были исправлены на тройки и четвёрки.

"Не иначе как школьники вскрыли пароль от электронного журнала!" — решила учительница и побежала к директору.

Черкасскую как будто подменили. Не скрывая злости и раздражения, она объяснила, что это она сама исправила оценки. И что впредь она запрещает Гущиной вообще ставить двойки и "энки" в журнал — иначе ученик рискует получить двойку в четверти, чего допускать никак нельзя. Ведь тогда понизится рейтинг школы!

Кроме того, электронный журнал часто смотрели и родители оболтусов — а ведь именно от их пожертвований зависит наполнение внебюджетного спонсорского фонда!

Заплаканная Гущина пошла за советом к коллегам, но в учительской её встретили холодно: "Запомни, в нашей школе работает только "трёхбалльная" система: есть тройка, четвёрка и пятёрка. А если директор скажет, то будешь за Образцова и домашнее задание делать".

Вскоре выяснилось, что директор исправляет в журнале не только двойки, но и пятёрки — тем школьникам, родители которых слишком мало старались для того, чтобы их чадо стало отличником.

— Я не протестовала, я же не полная дура, чтобы открыто бунтовать против начальства, но я хотела защитить своих учеников, — смущённо говорит Гущина. Но в этот момент её на прочность решил испытать сам Образцов, который стал откровенно дерзить новой учительнице и игнорировать её уроки.

"Необъявленная война" продолжалось несколько месяцев. Наконец Гущина попыталась чисто по-женски найти управу на хулигана: она пришла в соседнюю школу и попыталась переговорить с завучем Образцовой. Но та даже не захотела слушать новенькую учительницу, выставив педагога из кабинета.

Через неделю в школу прибыла внеплановая проверка из гороно, вскрывшая огромные недостатки. "Запомните, учитель ставит двойку себе! — учили проверяющие Гущину. — Потому что двойкой учитель расписывается в собственной профнепригодности, в том, что он ничего не сделал для того, чтобы этой двойки не было. Не согласны? А ну-ка покажите нам план дополнительной работы с этим учеником, покажите, какие вы давали ребёнку индивидуальные задания, схемы, что вы вообще сделали, чтобы помочь ребёнку исправить положение?!"

Директор Черкасская была в ярости: рейтинг школы пополз вниз.  

Ещё больше её возмутило то, что ученики Гущиной по собственной инициативе написали письмо в защиту любимого педагога, обвинив городских чиновников в травле учительницы. Письмо школьники передали в редакции местных газет, и этот демарш — хотя письмо школьников так и не было опубликовано — вызвал большой резонанс.

В ответ Черкасская втайне от учительницы созвала собрание родительского комитета класса, где она потребовала от родителей написать другое письмо — с обвинениями в адрес Гущиной. Дескать, Ваня Образцов — это ребёнок со сложным характером, с дефицитом внимания, к нему подход особый нужен, а новая училка, не разобравшись в ситуации, сразу же завела себе любимчиков, а неугодных учеников стала карать двойками и подзатыльниками. Письмо было написано, но до нужного момента директор положила его под сукно, предпочитая публично играть роль "миротворца".

Но вскоре на Гущину ополчился и весь педагогический коллектив. Произошло это накануне 8 марта 2015 года, когда школьники из десятого "А" решили морально поддержать любимую учительницу и провести специальное поздравительное представление.

В пятницу, 6 марта, как только начался урок истории, ученики стали вставать один за другим и поздравлять ошарашенную Лидию Ивановну. Каждый подарил и по розе — в итоге на учительском столе собрался огромный букет. Розу принёс даже хулиган Образцов.

Через несколько часов слухи о представлении достигли и ушей директора школы. Особенно возмущалась дочь директора Инесса Черкасская — классный руководитель десятого "А", которая получила от своих учеников стандартную открытку с подарочными сертификатом на круглую сумму и ни одного тёплого слова.

Новая рабочая неделя в гимназии началась с экстренного педсовета: директор обвинила Гущину в срыве урока, в том, что она специально подговорила учеников оскорбить невниманием других педагогов. Там-то и всплыло письмо "возмущённых родителей".    

Домой Лидия Гущина пришла с твёрдым пониманием, что ей либо надо бросаться в ноги директору, либо искать другую работу. Хотя кому сейчас нужны исторички в пору повального сокращения штатов?!  

Позвонила подруге, поплакалась, стала ждать Гошку из бассейна.

И тут ей и позвонили хулиганы с Гошкиного телефона.

Наутро она пришла на работу в расстроенных чувствах. И на первом же уроке заметила какое-то нездоровое оживление: многие подростки хихикали и передавали друг другу какие-то листы бумаги. Гущина прошла между рядами парт и выхватила листы. И оцепенела от ужаса, увидев себя — вернее, не себя, но только своё лицо, приставленное с помощью фотошопа к телу какой-то обнажённой толстухи. Листы оказались распечаткой поддельной анкеты с сайта знакомств.

— Лидия Ивановна, а правда, что вы ищете секса без обязательств после того, как вас муж бросил? — развязным тоном заявил Образцов, показывая классу телефон с поддельной "анкетой". — Кстати, что вы делаете сегодня вечером?..

Не помня себя, она подошла к подонку, одной рукой легко подняла тело подростка со стула — всё-таки она несколько лет занималась фитнесом. И отвесила по гнусной ухмыляющейся физиономии звонкую оплеуху. Через секунду она пожалела о содеянном: сцену "избиения невинного подростка" снимали на мобильные телефоны.

В тот же день Гущину уволили с работы. Исторический кружок закрылся, о чём никто, кроме самих учеников, не сожалеет.

— Она нас учила любить и понимать историю, а новые учителя просто читают нам скучные лекции по учебнику, — говорит один из учеников. 

Учителя же вообще отказываются комментировать происходящее: "Приходите через год, когда Образцов закончит школу, тогда и поговорим".

* * *

Субботник в школе посёлка Марьинка, что в Рязанской области, был сорван сразу же после торжественной линейки, когда на директора школы, 65-летнего Юрия Карапетова, набросился какой-то человек в тёмном плаще. Повалив пожилого директора в грязь, нападавший принялся исступленно молотить его кулаками. 

— Оставь её в покое! — кричал мужчина. 

Первоклашки, побросав саженцы и лопаты, испуганно разбежались по школьному двору, а мужчину в плаще скрутили школьный охранник с физкультурником. И тут же с удивлением отступили от него: да это же никакой не бандит, а наш Борюсик — Борис Яковлев, школьный учитель музыки, тихоня и добрейшей души человек, мухи никогда не обидит.

Борюсика доставили в полицию, но потом отпустили: пострадавший директор отказался подавать заявление об избиении. Дескать, он простил обидчика. Местных полицейских такое объяснение устроило: весь посёлок знал, что между педагогами встала роковая красавица — учительница начальных классов Анастасия Яковлева.

* * *

Не только коллеги — весь посёлок души не чаял в Юрии Карапетове. Столичный педагог, который, как народоволец, бросив суету Москвы, поехал в сельскую глубинку, чтобы возрождать народное образование. 

В свою школу он стал зазывать и молодых специалистов. Среди них была и выпускница Рязанского педучилища, "начальница" (то есть учитель начальных классов), Анастасия Яковлева, приехавшая в Марьинку вместе с мужем Борисом, выпускником музыкального училища. Молодой паре по программе поддержки молодых специалистов выделили кредит на покупку жилья, Бориса взяли на работу в школу преподавателем музыки.

Но вскоре Борис запил, стал пропускать уроки. В своих несчастьях он начал обвинять директора школы, который будто бы специально к нему придирался. Участились скандалы в семье.

Вскоре Борюсика уволили. Он долгое время сидел дома, потом устроился тапёром в местный бар "Пирамида".

Настя тем временем неожиданно для себя убедилась, что Карапетов и впрямь придирался к Борису. Когда её супруг исчез из школы, директор вдруг стал оказывать девушке недвусмысленные знаки внимания, а затем и вовсе предложил стать его официальной любовницей.

Она поначалу отвергла все ухаживания: всё-таки Юрий Карапетов был женат. И хотя его супруга и осталась в Москве (она работает в руководстве крупного бизнес-холдинга), время от времени она наведывалась с инспекцией в посёлок.

В отместку раздражённый директор начал придираться и к ней, и к остальным учителям. И вскоре школьные дамы уже хором стали уговаривать Настю: "Ну чего ты гордячку из себя строишь, посмотри, до чего мужика довела. Мы уже премий лишились".

И Настя сдалась.

Под утро она, рыдая, позвонила мужу и попросила отвезти её в больницу. Оказалось, что Карапетов был большим поклонником весьма нестандартных утех.

На следующий день, узнав, что Настю положили в больницу, директор примчался к ней в палату с цветами. На коленях просил прощения, обещал, что больше ничего подобного не повторится. И Настя решила понять и простить.

Но через две недели Настя вновь в слезах прибежала к мужу. 

Так продолжалось несколько раз. Школьные дамы закатывали глаза, припоминая, что многие школьницы не раз получали от Юрия Ивановича весьма сомнительные комплименты: дескать, ставлю тебе тройку только за красивые глаза и за сочную попку. Но никто и не мог предположить такого драматизма. 

Развязка наступила неожиданно. 

Ранним утром, посадив жену на первый автобус, идущий до города, Борис пошёл "поговорить" с директором школы. Говорит, хотел его встретить до начала занятий, но Карапетов разговаривать отказался, юркнув в школу под защиту охранника. Тогда Борис, спрятавшись за углом школы, стал ждать окончания линейки. Стоял и накручивал себя до состояния аффекта. 

Впрочем, как утверждают некоторые учителя, для конфликта была и более прозаическая причина: накануне Карапетов "одолжил" Яковлевой весьма круглую сумму — свыше 500 тысяч рублей, необходимых учительнице для досрочного погашения ипотечного кредита. Когда же деньги были получены, Настя и спровоцировала мужа на драку.

Так или иначе, но через два дня в посёлок приехала законная супруга Юрия Карапетова, которой Настя рассказала все подробности романа. И Юрий Иванович, написав заявление об увольнении, уехал в Москву.

Анастасия Яковлева с мужем по-прежнему работают в школе. В районной администрации она на хорошем счету, ценят её и коллеги. Волевая и целеустремлённая, она далеко пойдёт. 

* * *

Класс замер, когда педагог Ольга Сафонова взялась за кастрюлю с водой. Только на задней парте кто-то нервно засмеялся, когда учительница, вооружившись пучком можжевеловых веточек, пошла по рядам, брызгая водой в лица школьников и бормоча заклинание: "От беса злого, от глаза ночного, от болезни падучей, от учителей злючих…"

— Приехали, — раздался голос за кадром. — Это школа в XXI веке. Просто п...ц.

Видео "окропления класса", снятое в одной из московских школ, стало настоящим хитом на сайте YouTube. Десятки тысяч просмотров и сотни возмущённых комментариев: ужас и мракобесие, в какое средневековье мы тянем наших детей, позор!

Но педагог Ольга Сафонова лишь грустно усмехается: на самом деле сеанс "экзорцизма" был частью постановочного спектакля, призванного просветить школьников, что любой ритуал без искренней веры есть набор довольно бессмысленных действий.

* * * 

После окончания МГУ Ольга Сафонова поступила в один из православных институтов столицы и получила специальность религиоведа и богослова, дающую, между прочим, и право преподавать в школе по специальности "История и основы православной культуры".

Но в школе богословы оказались не нужны. Все преподавательские ставки по ОРКСЭ (то есть курсу "Основы религиозных культур и светской этики" из шести модулей) были давно распределены между школьными учителями истории, обществознания и литературы.

В конце концов директор одной из московских гимназий в Южном округе Москвы, решив, видимо, отличиться перед коллегами и начальством, разрешил Ольге Сафоновой на факультативной основе — то есть вне рамок ОРКСЭ — вести авторский курс "Основы духовно-нравственной культуры народов России". То есть школьники получили право самим выбирать, что им посещать после уроков — либо "Основы православной культуры" от учителя литературы, либо "Основы культуры" от богослова.

Дело в том, что в Москве вот уже много лет проводятся школьные конференции о нравственном образовании молодёжи, которые успели набить учителям порядочную оскомину. Но педагогам деваться некуда: за соблюдением плана конференций зорко бдит начальство. Вот директор и решил заявить о себе: пока все занимаются говорильней, мы уже открыли экспериментальный курс нравственного просвещения.

— Ох, если бы я знала, с чем столкнусь, то долго бы думала, стоит ли вообще за это браться, —говорит Ольга.

Первое разочарование: с детьми бесполезно говорить об истории религии, для современных школьников более интересна вера в Супермена, Человека-паука и в бессмертных вампиров, нежели вера в Христа, Магомета или Будду.

В то же время головы московских подростков забиты мешаниной из самых диких суеверий. Практически каждый из них тайком от родителей участвует в каких-то непонятных псевдорелигиозных ритуалах: кто-то колдует на любовный приворот одноклассников, другие привораживают удачу, третьи, напротив, снимают чужие заклятья. Вот и пришлось Ольге устраивать спектакли против "мракобесия".   

В конце концов старания педагога были вознаграждены, и ребята полюбили и учительницу, и её непонятный предмет. Оценили старания и коллеги: на Сафонову написали жалобу в районную управу. Дескать, вот-де мы думали, что она будет учить детей обычному православию, а она им что-то про христианство рассказывает и ещё о какой-то неведомой этике.  

Затем взялись и за директора. В районную управу и в суд поступило несколько обращений от родителей с заявлением, что их детей, не спрашивая их согласия, заставляют посещать два "религиозных" факультатива. 

Директора вызвали в управу, показали копии исковых заявлений. Объяснили, что пришлют в школу проверку, если он не избавится от "сумасшедшей". И тогда уволят уже самого директора.

Узнав об этом, Сафонова сама написала заявление об уходе. Сейчас она грустно улыбается: 

— Когда меня сегодня спрашивают о том, можно ли преподавать православие в школах, я всегда отвечаю: "Да, можно, но только сначала экзамен по этому предмету должны сдать сами учителя и родители".

P.S. Все имена и места действия по настоянию педагогов изменены.