Виктория Лопырева отказалась помочь единокровной сестре, больной раком на IV стадии

22-летнюю студентку Эмилию Крузе в Ростове-на-Дону знают многие: такая известность обусловлена не только родственными связями с 32-летней моделью Викторией Лопыревой, но ещё и тем, что девушка на протяжении трёх лет мужественно боролась с раком. Когда Эмилии было 18, врачи поставили ей страшный диагноз — IV стадия лимфомы Ходжкина, поражающая большинство клеток организма.

Для простой семьи, проживающей в маленьком обветшалом домике в Ростове, собрать сумму на лечение дочери в полмиллиона евро казалось чем-то невозможным. По словам девушки, деньгами помогли преимущественно посторонние люди, а её единокровная сестра — знаменитая модель, обладательница титула «Мисс Россия — 2003» — Виктория Лопырёва, по словам Эмилии, отказалась помогать больной девушке. К слову, известно, что Лопырёва позиционирует себя как благотворитель: звезда в многочисленных интервью неоднократно заявляла о своей помощи больным детям, а несколько месяцев назад модель стала участницей Всероссийской акции «Мой выбор — помощь детям!».

Эмилия Крузе рассказала, почему с тех пор ни разу не общалась со знаменитой родственницей. 

Эмилия, расскажите историю вашей борьбы с болезнью.

Я родилась в Ростове-на-Дону. В 2010 закончила школу и поступила в институт. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я заболела гриппом. Тогда я узнала о своём другом заболевании, мне поставили диагноз: лимфома Ходжкина. Сначала я около года лечилась в Ростове, но всё оказалось безуспешно: у меня была уже четвёртая стадия. Врачи сказали обращаться в Питер. Болезнь стремительно развивалась, и лечение не давало результатов. Нам помог фонд в Ростове собрать большую часть денег, и мы направились в Германию, где у меня прошла трансплантация костного мозга. В течение года я там наблюдалась, ездила туда каждые три месяца, но, увы, через год случился рецидив. Понадобилась донорская трансплантация.

Где вы искали деньги на трасплантацию?

На неё средства мы искали с большим трудом: много незнакомых людей помогало, собирали разные фонды. Была очень большая поддержка: люди звонили, писали, присылали подарки, сувениры, в общем, не давали поникнуть. 20 декабря 2013 года была осуществлена трансплантация костного мозга. Это был очень сложный период. 

Какая сумма требовалась на лечение?

В первый раз 250 тысяч евро и во второй столько же, в общем 500 тысяч евро. Собирали очень сложно — бабушке пришлось продать дом. 

 Вы говорили, что обращались за помощью к своей сестре по отцу — Виктории Лопырёвой. Как она отреагировала на вашу трагедию?

Она узнала о том, что случилось, и никак не помогла.

Ходили слухи, что она выделила вам сумму на лечение, это правда?

Нет. Когда я заболела, я её не видела и даже по телефону не разговаривала.

В одной из телепередач Виктория сказала, что у неё нет родственников. С чем это, по-вашему, связано?

Она сказала, что у неё нет больных родственников. Это всё слухи, что от неё была хоть какая-то помощь, даже моральной не было, не то что финансовой. Она ни разу не узнала о моём самочувствии и ни разу не поздравила с днём рождения. 

Вас это сильно обидело?

Раньше меня это очень сильно задевало, а после лечения у меня произошла переоценка ценностей. Это её выбор, как себя вести. 

До болезни вы общались?

Да. Она приезжала в Ростов, приезжала к нам домой. Мы общались, гуляли. Я не знаю, что произошло, но как я заболела, ей стало это общение неинтересно. 

В телефонном разговоре вы говорили, что ваш отец ей позвонил и рассказал о заболевании, на что она ответила, что у неё много дел. 

Да, она сказала, что у неё много дел и проблем, что она медийное лицо и ей это неинтересно.  

Как вы отреагировали, узнав о своем диагнозе? 

В тот момент я не до конца понимала свой диагноз и полгода пребывала в недоумении. Через некоторое время я чисто случайно узнала о своем заболевании в Интернете, прочитала о нём и была обескуражена тем, что все гуляют, а я сижу дома и ограничена даже в питании. Это было очень сложно. Лечение дало мне переоценку ценностей.

Вы говорили, что в тот период времени учились, на кого? 

Я училась на преподавателя изобразительного искусства в педагогическом институте. Мне пришлось взять академический отпуск, потому что всё мое время проходило в больнице.

Какая у вас была мотивация во время прохождения лечения? Что вас поддерживало?

Я никогда не забуду слова, которые мне сказал один врач: «Вы не знаете точного исхода. Вы смотрите только на негативное, но вы не обращаете внимания на тех, кто вылечился». Эти слова звучали у меня в голове на протяжении всего времени и давали надежду.

Кто на протяжении всей болезни был рядом?

В течение года лечения в Ростове ко мне никто не приходил: ни знакомые, ни друзья — от меня все отвернулись. Поддержка была только от родственников: мамы, папы, бабушки, тети. Когда я уехала в Германию, большая поддержка была от мамы и, конечно, поддерживали посторонние люди.

Вам тяжело дался период реабилитации?

Да. Я понимала, что, чем быстрее я научусь заново ходить, есть, тем быстрее я приду в нормальную жизнь. Я одна из первых по времени вышла из палаты и смогла посещать улицу. Это был один из самых рекордных случаев по короткому пребыванию в больнице. 

Те люди, которые отвернулись от вас, например, сестра Виктория, для вас сейчас существуют? 

Нет. Я научилась отпускать людей, которым я неинтересна, мне они также стали неинтересны. Если задерживать обиду в себе, это будет грызть изнутри. 

Чем вы сейчас занимаетесь?

Я не могу писать картины в прежнем объёме из-за того, что очень сильно переутомляюсь. Поэтому я поступила на культуролога. Учусь в Институте философии и социально-политических наук.

Что вы можете пожелать людям, которые сейчас сражаются с раком?

Ни в коем случае не отчаиваться. Главное, чтобы человек понимал, что в него верят и родственникам тоже тяжело. Он не должен быть зациклен только на себе. Не стоит забывать, что положительные случаи бывают, и я тому пример.